Satiriazis

Всё началось с просьбы нашей матери Фригги. Она попросила меня присмотреть за Локи. Выслушав до конца причины беспокойства, можно было легко сделать вывод, что за ним требовалось не просто присмотреть, а пользуясь авторитетом старшего брата, провести с ним разъяснительную беседу, и если её окажется мало, то и работы по приведению в норму его слегка пошатнувшегося рассудка, который, судя по всему, оказался немало затронут перестройкой его организма на взрослый лад. Сочтя проблему веской, я немедленно согласился разобраться в ситуации, хоть и думал поначалу, что её значимость чересчур преувеличена. Я не предпринимал никаких активных попыток вмешиваться в дела младшего брата, так как те его поступки, которые мне доводилось видеть, были совершенно типичными для благоразумного подростка и не вызывали никаких подозрений. Я практически поверил в необоснованность волнения, пока однажды не стал свидетелем сцены, положившей начало моим сомнениям. *** Когда мы были детьми, мы проводили вместе почти всё время. У нас были общие друзья и забавы, мы придумывали такие игры, чтобы каждому из нас находилась в них подходящая роль. Если что-то шло не так – а мы способны были до смерти напугать кого-то из слуг, разбить мячом хрустальную люстру, что-то сломать, испортить, испачкать – я брал его вину на себя. О том, что он также был виноват, все прекрасно знали, но быть наказанным или нет – решал он сам. Если он признавал и заступался за меня – его наказывали, если он просто молчал – не трогали. Но только я знал, что и в том и в другом случае он очень жалеет меня. Несмотря на то, что ещё такая малявка… То, как он бежал ко мне обниматься, услышав отцовское «Ладно, Тор, если всё понял, можешь идти…» искупало все мучения. Я усаживал Локи на колени, трепал по тёмным волосам, он вздыхал по взрослому и мы давали друг другу обещания никогда больше не проказничать, чтобы не вызвать отцовского гнева. Остальные мальчишки из нашей компании подбирались тихо, боязливо, по одному и, лишь увидев нас улыбчивыми и довольными жизнью, понимали, что инцидент исчерпан и можно снова затевать игру. Год проходил за годом, время понемногу изменяло нас, и в какой-то момент Локи начал стесняться меня обнимать. Однако, несмотря на это, он всё с тем же тёплым и невероятно сильным чувством привязанности сдержано хлопал меня по спине, делая вид, что это всё, что угодно, но только не объятья. А после смотрел в глаза так, что мне то и дело хотелось звонко чмокнуть его в кончик носа, но, не желая его смущать, я ничего подобного, конечно, себе не позволял. Но всё-таки он был той же искренней и нежной малявкой с горячим сердцем и липкими тёплыми ладошками, и в этих его похлопываниях явно угадывались знакомые мне жесты его детских прикосновений. В этот период наших отношений, Локи установил между нами дистанцию, совсем крохотную, но это уже было что-то. Небольшой клочок суши, где он мог бы выдохнуть, не думая обо мне и моей оценке его действий. И, хотя это и разделило нас на некоторую долю пространства, на самом деле это было правильно, и я был рад осознать его потребность в этом. Не в том, чтобы что-то от меня скрыть, не в том, чтобы уйти, а в том, чтобы казаться ещё лучше, чем он есть на самом деле. Хотя могло ли быть что-нибудь лучше и роднее, чем он? Не думаю. Но он нуждался в том, чтобы иногда быть наедине с собой, а я был счастлив помочь ему, не мешая в этом. Это длилось долго, бесконечно долго, тысячи минут, миллионы прекрасных мгновений, но случилось так, что разница в возрасте сыграла неприятную шутку, заставив ощутить разность наших взглядов и желаний. В то время как я, безвозвратно взрослея, старался удержать своё отношение к нему на том же уровне, он, чувствуя разницу между нами, даже физическую, принимал такое отношение как снисхождение. Он любил меня, даже слишком, и оттого его обиды были ещё глубже и болезненней. Он позволял мне растрачивать своё внимания на интересующие меня теперь вещи, а сам неизменно грустил, не находя для своей грусти веского повода, пытаясь убедить себя что, видимо, так надо и от этого никуда не деться. Незаметно для нас обоих, мы избрали для себя разные пути. Параллельные, но отличные друг от друга. Со временем он успокоился, перестал кидать на меня и моих подруг ревнивые взгляды, о которых я и не догадывался, и сохранил в разговорах со мной неизменную спокойную улыбку, в то время как я в глубине души продолжал считать его своим самым близким человеком, надеясь, что занимаю не последнее место в его сердце. Всё значительно усложнилось для меня, когда я случайно однажды увидел, как мой ещё такой маленький, такой нежный братец с едва начавшими крепнуть плечиками, без какого-либо стеснения принялся флиртовать с одной из молоденьких служанок. Вот кто уж действительно был этим смущён – так это она, дама, которую он окружил внезапным вниманием, не смотря на то, что была постарше своего любвеобильного принца. В течение всего их разговора я, как обманутый муж, прятался за колонной, готовый тот час нырнуть за кадку с раскидистым цветком, или же наоборот – быстро выйти из укрытия, если того потребует ситуация. Они говорили о достаточно безобидных вещах, но по её дыханию и тону, каким она отвечала, можно было догадаться, когда именно он не постеснялся стиснуть её руку, а после и приобнять. Я не верил в то, что их встреча может окончиться чем-нибудь внятным, пока не услышал в полном молчании отчётливые звуки поцелуя, приправленные её бормотанием о том, что ей уже пора, её ждут дела и её обязательно хватятся. Слушая её болтовню, прерываемую каждый раз его настойчивыми поцелуями, я еле сдерживался, чтобы не выйти из-за колонны, не отправить деваху пинком на кухню, а Локи, взяв за руку, не утащить подальше от этого места, по дороге читая строгую мораль о том, что в его возрасте такие вещи вредны и опасны. Мне пришло в голову, что они могли быть и любовниками. Это вызвало у меня кратковременное помутнение рассудка, так что, даже если бы я и вышел к ним, то, скорее всего, не смог бы ничего ни сделать, ни сказать. Первой разумной мыслью было то, что я должен сохранить это в тайне от матери. После этого, более-менее приведя голову в порядок, я решил, что единственное, что, наверное, я мог бы сделать в этой ситуации это попытаться составить с Локи пространный разговор о том, чего он на самом деле хочет и о чём думает. Это было ужасно. Меньше всего мне хотелось бы быть суровым братом и таким образом говорить на тему его личной жизни, но, честное слово, пока я не мог придумать, как иначе во всём этом разобраться, не обидев его. Возможно, это просто были иллюзии, созданные моей собственной фантазией. Возможно, всё, на что он был способен, ограничивалось парой поцелуев, что, по сути своей, вообще меня не касалось. Но это был мой брат, мой младший братец, которого до недавнего времени я видел лишь в обществе книжек и друзей, занятого играми или чтением историй о великих героях прошлого, который теперь в шаге от меня зажимал у колонны молоденькую повариху и, казалось, не видел в этом ничего предосудительного. Дождавшись, когда они наконец-то отлепятся друг от друга, оделив тихим обещанием новой встречи, и она отправится куда подальше, я осторожно проследил за Локи, а после, стараясь не привлекать внимания, перелез с соседнего балкона в окно, спрыгивая с подоконника на пол за секунду до того, как Локи вошёл в комнату. - Локи, - окликнул я его, делая вид, будто до сих пор так и шёл вдоль высоких окон, разыскивая его. Он улыбнулся, заметив меня. Кажется, он витал где-то в романтических облаках – он не заметил бы и если я полез в окно у него на глазах. И это удручило меня ещё сильнее, ведь, кажется, он, в самом деле, в неё влюблён. - Да? – он выглядел внимательным, но я-то знал о его вероломном коварстве, меня было не обмануть! – Что случилось? - Почему что-то должно было случиться? – не понял я. - Ты выглядишь обеспокоенным, - хлопая глазами со спокойным выражением лица, сообщил он, - Потому я и спросил. Так в чём дело? - Хотел попросить тебя о помощи, - сказал я. - Да?.. Точно всё в порядке? – уточнил он. - Точно, - уже удивляясь его подозрительности, твёрдо ответил я, - А что не так? Неужели он меня заметил? Да нет, уверен, что нет. Взволнован произошедшим только что? - Ладно, - успокоился он, наконец, - Чем я могу помочь? - Мне нужно… Пойдём, я покажу, - положив руку на его спину и слегка подталкивая к двери, сказал я, - Если ты не занят. - Пока не занят, - скосив взгляд в сторону, произнёс он. Я отвёл его к себе и попросил помочь мне с переводом якобы нужного мне текста. У него, благодаря его прилежности в учении, с пониманием древних языков всегда было лучше, чем у меня, поэтому моя просьба была совершенно естественна и обыкновенна. Но я сразу же обратил внимание, что, усевшись за моим столом, он постоянно поглядывает за окно и немного нервничает, пытаясь всеми силами сохранять внешнее спокойствие. Я продержал его за этим занятием так долго, как только мог, пока он, по-прежнему улыбаясь и пытаясь найти вежливые причины отказаться, не заявил, что ужасно устал и хочет отправиться спать. Этому я ничего не смог противопоставить и, пожелав ему хорошей ночи, я его, разумеется, отпустил. И, для верности просидев за столом ещё около минуты, отправился следом, чтобы посмотреть, что же будет дальше и придёт ли к нему его ненаглядная служаночка. Я видел издалека, как он нырнул за дверь своей комнаты. Подойдя ближе, я воровато притаился за выступом стены, из-за которого было отлично видно, кто и откуда подходит к его спальне. Я успел даже заскучать и подумать, что мои опасения не более, чем игры моего воспалённого мозга, когда неподалёку раздались торопливые шаги. Моё внимание мигом обострилось, я уставился в ту сторону, откуда она должна была появиться. Равнодушие, которое я испытал, увидев совершенно другого человека, сменилось удивлением, когда явившийся остановился перед дверью в спальню моего брата. Он почти протянул руку, чтобы открыть дверь, когда я, не ведая, что творю, грозно появился из полутьмы, останавливаясь рядом, и посмотрел на гостя взглядом существа, способного растерзать на месте. Напротив меня стояла вовсе не служанка-повариха, вовсе даже не женщина, вовсе даже не слуга. Это был один из офицеров, командующий королевскими войсками, взрослый и, надо отдать ему должное, очень красивый мужчина. Но то, что я встретил его вечером у спальни своего младшего брата, перечеркивало одним махом все его очевидные достоинства. Положив ему руку на плечо, не встречая сопротивления, я развернул его на 180 градусов, и отправился вместе с ним туда, откуда он пришёл. Расспросив его, как следует, о причине появления в непосредственной близости от Локи, я получил немногословный отчёт о том, что он получил приказ и, что именно было нужно от него моему брату, он не имеет ни малейшего понятия. Также он выразил предположение, что лучше мне поинтересоваться об этом у самого принца, заодно дав тому понять, что было бы уместнее назначать встречи при свете дня, если впредь что-нибудь понадобится. Получив разрешение уйти, он с охотой меня покинул, оставив наедине со странными догадками и домыслами. Однако, посчитав все свои мысли слишком чёрными и потому заведомо неверными, я решил всё же отправиться спать, думая, что мне вполне хватит пищи для ума, чтобы обеспечить себе бессонницу.