Осторожность - лучшая часть отваги

«И нужен был шанс – последний, любой!» Э.А.Асадов. «Баллада о ненависти и любви»

1 ноября. Лестница перед гостиной Гриффиндора. 6:30 pm - Вам не кажется, что наш новый пароль немного… слизеринский? – недоумевала Гермиона, поднимаясь по лестнице и пытаясь при этом впихнуть в свою и без того набитую сумку еще одну книгу. - Брось! Они не могли повесить нам портрет слизеринца! – в голосе Рона прозвучала некоторая толика неуверенности, но он старался выглядеть уверенным в себе – ведь не пристало гриффиндорцу бояться какого-то там портрета! У третьего члена их команды были свои соображения по данному вопросу. Гарри точно знал, от кого все его неприятности в этом замке, поэтому мысль о новом портрете очень его тревожила. - Лишь бы это не был портрет Снейпа, - пробурчал он себе под нос, но товарищи услышали и уставились на него с ужасом. - А разве можно оживить портрет волшебника, который еще не умер? – первой опомнилась Гермиона, лихорадочно перебирая в памяти все, что она знала о волшебной живописи, и возвращаясь одновременно к благородному делу книгозапихивания. – И потом, уверена, даже профессор Дамблдор не столь эксцентричен! - Не столь эксцентричен? – хмуро переспросил Рон, достигший уже площадки и мрачно разглядывающий нового стража на входе в гриффиндорскую башню. Ребята встали, как вкопанные, не решаясь назвать пароль. С портрета прямо на них смотрели холодные злые глаза внушительной и строгой старухи. - Не Снейп, так его родственница! – пробормотал обреченно Гарри. - Профессор Снейп, Гарри! – привычно поправила Гермиона. - Нет, это не его родственница, - одновременно с ней возразил Рон. – Хотя, кто их разберет… «Осторожность - лучшая часть отваги», - первым назвал он пароль. Едва портрет закрылся за их спинами, Гермиона вцепилась в Рона: - Ты ее знаешь? Кто это? Мальчик нервно сглотнул и подтвердил: - Знаю. У нас ее все знают. 1 ноября. Кабинет директора. 6:00 pm - Выживший из ума старик!!! Мерзкий полукровка!! Я заставлю тебя заплатить за это!!! Минерва МакГонагалл обреченно массировала виски: последние четверть часа кабинет директора был наполнен оглушительными и визгливыми криками одного крайне оскорбленного портрета. Любые попытки прервать эмоциональный и местами не очень-то цензурный монолог были безуспешны. Точнее, безуспешны были попытки Минервы – Альбус Дамблдор предусмотрительно не встревал в эту речь и просто ждал, когда поток красноречия старухи на портрете иссякнет. Горячий чай с бергамотом существенно скрашивали ему эти минуты ожидания, а старческая подглуховатость делала фоновые рулады вполне себе приемлемыми. Альбус Дамблдор был очень умным и очень могущественным волшебником, поэтому всегда пользовался своей старческой подглуховатостью в тех случаях, когда ему было это выгодно, и накладывал на себя специальное заклинание тогда, когда ему было невыгодно быть подглуховатым. Согласитесь, это является важным доказательством того факта, что с возрастом человек преодолевает свои факультетские предубеждения, и даже стопроцентный гриффиндорец может позаимствовать кое-что полезное из чисто слизеринской тактики! Между тем, как ни возмущена была изображенная на портрете дама, в какой-то момент ее сентенции стали повторяться, и это не удовлетворило эстетический вкус сей доблестной леди, посему ей пришлось на время умолкнуть. - Миссис Блэк, - тут же воспользовался заминкой мудрый директор, - ваша помощь была бы неоценимой для школы. Мы были бы крайне признательны, если бы вы сумели задержать вашего сына, – а кто, как не вы, на это способен? Со стены насмешливо фыркнул портрет Финеаса Блэка. Вредный старик не мог пропустить такой грандиозный семейный скандал! - Дамблдор, - презрительно выплюнула имя директора Вальбурга Блэк, - радуйся, что у рода Блэк не осталось достойных представителей мужского пола! Такие оскорбления смываются лишь кровью!! Предложить мне роль соглядатая! Тюремщика! Привратницы! Мне, леди Блэк, - быть привратницей??? Портрет пошел на второй круг оскорблений и возмущений, но выдохся быстрее. - Миссис Блэк, - вклинилась наконец в ее истерику Минерва, - вы же знаете Сириуса! Он многим способен задурить голову; он всех нас водил за нос столько лет! Кто, как не вы, сможет помочь нам схватить его! - Драная кошка! – зашипела Вальбурга. – Что, твой маггловский папаша-пастор не сумел вложить тебе в голову понятие о семье?!! Ты предлагаешь мне, леди Блэк!!.. Портрет пошел по третьему кругу. Дамблдор и МакГонагалл переглянулись: нужно было что-то с этим делать. - Финеас! – решил найти нового союзника Дамблдор. - В самом деле, Вальбурга, - оправдал его ожидания портрет старого директора, - ты ведешь себя неподобающим образом. Миссис Блэк, как по волшебству, заткнулась. - Он твой сын, - веско напомнил Финеас Блэк. – Тебе и заниматься этим делом! …с неимоверным трудом согласие было достигнуто. 1 ноября. Особняк на площади Гриммо. 5:30 pm - Не снимается! – пыхтел над портретом Филиус Флитвик, выписывая волшебной палочкой замысловатые узоры заклятий. Громкие вопли портрета не способствовали здоровой рабочей обстановке. - Да, тетушка грозилась использовать Заклятие вечного приклеивания, - меланхолично подтвердила от дверей Нарцисса Малфой, опираясь на косяк столь непринужденным жестом, как будто она приглашала пройти на чай в собственную гостиную, а не взламывала в компании нескольких профессоров Хогвартса родовой особняк. С целью кражи. - Заклятие вечного приклеивания! – пропыхтел Флитвик, наколдовывая себе табурет и колупая холст. - Мерзкая предательница! – разорялся портрет, переключившись с Флитвика на Нарциссу. – Пригрели змею на груди!! Я всегда знала, что в тебе течет гнилая кровь!! Я всегда подозревала, что Друэлла путалась с…. - Леди Блэк, - голос миссис Малфой стал холоден и строг. На несколько секунд портрет заткнулся. - На всякое заклятие есть свой прием! – меж тем с азартом вещал Флитвик. – Минерва, будьте добры! Разобравшись, чем занят профессор заклинаний, МакГонагалл присоединилась к нему. Спустя пять минут портрет все-таки отодрали: вместе с тремя сантиметрами каменной стены за ним. На что годится магия без креативного подхода? 1 ноября. Гостиная Малфой-менора. 5:00 pm Налить в прогретую чашечку немного горячего молока. Достать изящное серебряной ситечко – как все-таки мило было со стороны Люциуса купить именно это, с украшенной нарциссами ручкой! Аккуратно долить чаю… Да! Идеально! Нарцисса только-только успела поднести к губам фарфоровую чашку тонкой работы, как появившийся домовик доложил о неожиданных гостях. Благовоспитанные леди не раздражаются из-за того, что их оторвали от любимого файф-о-клока. Благовоспитанные леди не удивляются бесцеремонности незваных гостей. Благовоспитанные леди не продумывают в голове сотни страшных преступлений, которые успел насовершать в школе их сын, из-за чего аж два хогвартских профессора пришли на дом. И уж тем паче благовоспитанные леди не бегут через несколько комнат, некрасиво подобрав юбки, в тревоге за жизнь и здоровье своего единственного отпрыска. Нарцисса всегда подозревала, что она не совсем благовоспитанная леди. Но чего у нее нельзя было отнять – выслушав цель визита посетителей, они ничем не выразила удивления и лишь радушно предложила: - Чаю, господа? А может, она просто решила, что спит и видит абсурдный сон. Ведь не могли же, в самом деле, Филиус Флитвик и Минерва МакГонагалл прийти однажды вечером в поместье Малфоев с просьбой взломать родовой особняк Блэков на площади Гриммо, да? …но если это не сон – о, Нарцисса найдет, что потребовать за свою услугу. За все нужно платить, и особенно – за попытку оторвать благовоспитанную английскую леди от традиционного вечернего чая! 1 ноября. Площадь Гриммо. 4:30 pm - По крайне мере, это не Фиделиус, - с весьма хмурым выражением лица заключил Снейп. - Сейчас нам от этого не легче! – прошипела в ответ МакГонагалл. - Не скажите, коллега, - проявил мужскую солидарность Филиус Флитвик. – С Фиделиусом мы бы его даже не нашли. Трое преподавателей школы Чародейства и Волшебства Хогвартс стояли под унылым лондонским дождем на унылой лондонской площади и уныло взирали на унылый лондонский особняк. - Кто-нибудь помнит, кто здесь вообще жил последним?! – раздраженно спросила Минерва. Ей более всех было неприятно стоять здесь под дождем: за себя и за свою кошачью ипостась. - Так Вальбурга и жила, - покладисто отозвался Филиус. Он, наверное, и даже наверняка, мог наколдовать невидимый зонт, но был слишком занят попытками расшифровать чары на особняке, чтобы отвлекаться на столь незначительные мелочи. - Очевидно! – раздраженно фыркнула МакГонагалл. – Но она же умерла – ее должен был кто-то хоронить? - Нарцисса хоронила, - меланхолично отозвался Снейп. Он не был занят чарами на особняке и тоже несказанно мечтал о невидимом зонте, но, увы, не знал нужного заклинания. У Пожирателей смерти оно почему-то не входило в программу-минимум, а профессорам зельеварения и вовсе было без надобности. - Значит, нужно идти к Нарциссе! – оптимистично заключила МакГонагалл. Она не была занята чарами на особняке и крайне горячо мечтала о невидимом зонте, но, увы, напрочь забыла соответствующее заклинание, а расписываться в собственной некомпетентности перед коллегами категорически не хотела. Приходилось героически мокнуть и делать вид, что стоять под дождем ей очень нравится. Тишина. Дождь. Профессор Флитвик расчерчивает в воздухе крайне сложную фигуру движениями своей палочки. - Северус? – первой не выдержала Минерва. - Да-да? – наигранная непринужденность баритона была смазана эффектным кашлем. - Северус! - Почему, как к Малфоям – так сразу я? – возмутился зельевар. – Идите сами. Мне только секундантов от Люциуса не хватало. Что он, по-вашему, подумает, если я по вечерам начну шляться в его отсутствие к его жене?! - Северус!! Но зельевар был непреклонен. Потому что дело было не в гипотетической ревности мистера Малфоя, а в том, что Снейп прекрасно, по своему крайне плачевному опыту, знал, как опасно отрывать немного неблаговоспитанную леди от ее файф-о-клока – а часы на площади Гриммо показывали ровно без пяти минут пять. 1 ноября. Кабинет директора. 4:00 pm На любом педагогическом совете в кабинете директора профессор зельеварения придерживался той безусловно проверенной временем тактики, которая заключалась в словах «молчи и наблюдай». Сегодня в кабинете директора состоялась непредусмотренная регламентом спонтанная косплей-вечеринка, на которой оставшиеся три декана и сам директор старательно изображали из себя профессора Снейпа на педсовете: молчали и наблюдали. Сам профессор Снейп был вынужден с огорчением признать, что в таких невыносимых условиях его всегда срабатывающая тактика давала нехилый сбой. Меж тем, ситуация приближалась к критической: за полчаса этого весьма умелого косплея проблема, стоящая перед педагогическим составом Хогвартса, решена не была. После нападения Сириуса Блэка на портрет Полной Дамы в Хогвартсе не осталось ни одного портрета, который был бы согласен занять столь опасный пост – разве что безумный сэр Кэдоган грозился, как всегда, разгромить всех врагов. Но нужно быть совсем выжившим из ума человеком, чтобы назначить на такой ответственный пост сэра Кэдогана! К сожалению, в виду отсутствия альтернатив, профессор Дамблдор начинал склоняться к мнению, что лучше уж безумный рыцарь, чем вообще ничего. Конечно, если бы профессор Снейп знал, что творится в голове профессора Дамблдора, то вся эта безумная история так бы и не началась. Но, увы, несмотря на свое мастерство легилимента, профессор Снейп не был осведомлен о планах профессора Дамблдора касательно сэра Кэдогана; а получасовая психологическая атака в виде молчаливых коллег действовала на нервы зельевара самым удручающим образом: в подземелье его дожидался заветный котел с незаконченным экспериментом, который так и манил к себе все мысли…. Поэтому не будем строго судить профессора Снейпа за то, что он первым прервал затянувшееся молчание и высказал вполне очевидную, даже крайне очевидную вещь: - Что ж! Если не один хогвартский портрет не согласен занять этот пост – стоит поискать за пределами Хогвартса, не так ли? В кабинете мгновенно воцарилось оживление: ни один профессор, кроме профессора Снейпа, не был привычен к столь длительному и тягостному молчанию. - Крайне разумная идея! – радостно закивал директор, отчего по его очкам весело запрыгали блики от свечных огоньков. - Вы, несомненно, правы, коллега! – восторженно пропищал маленький профессор Флитвик, который уже было думал задремать. - Дельная мысль, Северус! – в кои-то веки поддержала профессора грозная деканша Гриффиндора. И только профессор Спраут ничего не ответила: она была погружена мыслями в расчеты грядущих закупок удобрений для ее любимых теплиц, поэтому пропустила ключевой момент совещания, и теперь растеряно и дружелюбно улыбалась, делая вид, что она вполне понимает, о чем идет речь. Минута оживления сменилась прежним молчанием. - Да! – Наконец провозгласил Дамблдор. – Но какая персона могла бы справиться с самим Сириусом Блэком? Директор с ожиданием взглянул на зельевара – ведь именно тот подал блистательную идею. Однако Северус посчитал, что его вклад в общее дело более чем достаточен, и лишь выразительно пожал плечами. Другие профессора тоже не спешили высказать свои предположения. И лишь несчастная профессор Спраут, которой было так неловко от того, что она упустила важную часть обсуждения, которая так хотела реабилитироваться в собственных глазах, которой было важно внести и свой вклад в столь серьезное обсуждение, - в общем, не будем строго судить профессора Спраут за то, что она высказала не менее очевидную вещь, бесхитростно отвечая на прямой вопрос Альбуса Дамблдора: - Вальбурга Блэк неплохо справлялась! – и тут же, сконфузившись, добавила: - До определенного момента, конечно. - Решено! – разулыбался директор, которому в данный момент даже кандидатура молодого Тома Риддла показалась бы предпочтительнее, чем пресловутый безумный сэр Кэдоган. – Значит, идем за портретом Вальбурги! …в кабинете вновь повисло тягостное молчание. 1 ноября. Гостиная Гриффиндора. 7:00 pm - … вот такая она, миссис Блэк, - закончил Рон Уизли длинный и увлекательный рассказ, который мог дать неплохую фору маггловским комиксам-страшилкам. Чего еще следовало ожидать, если в семье Уизли миссис Вальбурга Блэк и впрямь была палочкой-выручалочкой для родителей, который нашли в лице этой дамы отличный воспитательный метод манипуляции непослушными детьми? Угрожать расшалившимся отпрыскам страшной и грозной ведьмой, которая принимает ванны из крови младенцев, есть червей и режет головы домовикам – отличное средство, которое заставляло угомониться даже близнецов! Гарри с Гермионой в ужасе переглянулись – узнать, что такая страшная ведьма теперь охраняет вход в их башню, было для них большим потрясением. - По крайней мере, - тихо высказала побледневшая девочка, - теперь понятно, почему Сириус Блэк – такой маньяк! – и на недоумение товарищей добавила страшным шепотом: - наследственность и детские травмы!