В Новый год

      Снег имеет нрав скрипеть под ногами, проминаться, заставляя людей чуть поскальзываться, уводя ногу назад; блестеть в свете фонарей и гирлянд радужными кристаллами и просто сыпаться с неба, покрывая собой все горизонтальные и не очень поверхности. Снегу в принципе все равно, но люди любуются им каждый год, будто впервые, сминают в руках, желая почувствовать холодное покалывание снежинок, быстро превращающихся в воду, делают снеговиков, выставляя ими все пространство парка. В общем, человечество всеми силами пытается поддерживать друг в друге новогоднее настроение.       Вдоль улицы идёт тротуар, по тротуару тоже кто-то идёт. Люди ходят туда-обратно с глупыми улыбками на лицах и стаканчиками горячего какао с маршмеллоу, которое одна щедрая владелица кофейни раздает задаром.       Ветки деревьев, все обвешанные гирляндами, игрушками, нависали над головами прохожих, как бы пытаясь скрыть их от вездесущего снегопада, но у них выходило так себе, и все шапки и плечи всё равно покрывались слоем снежинок. Кафешки, магазины, все, что было по левому (или правому, смотря в какую сторону идти) боку от идущего вдоль дороги человека, манило красными бантиками, золотистыми переливами, новогодними подарками и омелой, так удачно повешенной прямо на входе.       Мужчина, как и один из многих, зашел в один из таких привлекательных магазинчиков. Его взгляд сразу упал на стойку с разукрашенными на праздничный мотив коробками конфет. Он знает, что ему не по возрасту уже, но на то и Новый Год, чтобы покупать сладости, дарить их и чувствовать удовлетворение от этого! На кассе ему пожелали счастливого праздника, пробивая упаковку конфет и трехкилограммовый пакет мандаринов. В самом воздухе уже витал запах того таинственного, что настанет всего через час, а, может, и того меньше.       Он вновь увидел над головой иссиня-чёрное зимнее небо, как только покинул теплое помещение магазина. На его фоне контрастно выделялись белые снежинки из светодиодов, висящие вдоль улицы от одного фонарного столба к другому. Окна жилых домов продолжали светиться всеми возможными цветами: одни гирлянды быстро меняли освещение, подмигивая прохожим, другие делали это медленно, на пару секунд вовсе затухая. Новый год уже невидимо парил в атмосфере, поджидая момент, чтобы спрыгнуть прохожим на голову.       Мужчина свернул на другую улицу, уходя во дворы, но даже тут не было возможности укрыться от вездесущего новогоднего настроения. Джингл Беллс, без которого никогда не обходился этот праздник, звучал из квартир на все лады, так же как и «Три белых коня», которую знали почему-то абсолютно все.       Подъезд тоже светился, несмотря на то, что лампочки мужчина специально выкрутил — всему виной были гирлянды, мишура, дождик, развешанные по всему периметру выкрашенных в белых стен. На подоконнике третьего этажа даже имелась маленькая искусственная ёлочка, со своей личной миниатюрной звёздочкой на вершине. Почти на каждой двери висело что-нибудь из ближайшего супермаркета, типа красного носка или ёлочной веточки с игрушками на ней.       Дверь в квартиру открылась без скрипа, и в лицо человеку сразу ударил горячий воздух. О, это приятное ощущение отогревания конечностей, покалывания в красных щёках и носу. — С возвращением, — из глубины кухни вышел другой мужчина, на нем был тонкий свитер с новогодними оленями и снежинками, стилизованный под вязание. Он взял пакеты и тут же получил звонкий поцелуй в нос, отчего не смог сдержать улыбки.       Куртка и шапка оказались на вешалке в одно мгновение. — Я тебе подарок купил, — поскользил шерстяными носками по полу только что пришедший и, усевшись на стул у стены, тут же подтянул колени к груди. — Ух, ну и холод там. — Подарок? — он достал из пакета красивую коробку конфет. — Ещё один? — улыбнулся и получил улыбку в ответ, когда дотронулся пальцами до ремешка новых часов, уже усевшихся у него на левой руке. — Пойдем в гостиную?       В электрическом камине трещал огонь. Его свет желтыми отблесками пробегал по полу, стенам, потолку и стремился отразиться в стекле окна, уже и без того занятого цветным светом новогодних гирлянд. В углу, упираясь в потолок, стояла пушистая ёлка, еле выдерживающая вес всех навешанных на неё украшений. Свет был выключен, и только маленькие светодиоды по всему периметру комнаты позволяли увидеть силуэты вещей и людей. — Сколько до Нового Года? — Меньше двадцати минут.       Они держались за руки, сидя на диване, и глядели на мигающую ёлку. Особенно выделялась её верхушка — золотая светящаяся звезда. Им на колени запрыгнула черепаховая кошка и растянулась на всю свою возможную длину, занимая все четыре ноги обоих мужчин.       Один из них засмеялся. — Что случилось? — Да я тут вспомнил… Помнишь, три года назад? — Что именно? — Мы только начали встречаться, но уже решили провести Новый год вместе. И поссорились тогда жутко. — О нет. — О да. Ты думаешь, я забуду, как ты выкинул в окно нашу первую ёлку? — Я был пьян! — Ты ей чуть кошку не убил! — истерично захохотал мужчина. — Фу-ты ну-ты, эта кошка, между прочим, очень вальяжно сейчас развалилась у нас на коленях. — О нет, ты пропустил часть, где мы повезли её к ветеринару, потому что бедное животное отключилось от шока. И всё это в Новый Год! Как я вообще согласился с тобой продолжать встречаться после этого? — Кошка — купидон, что я ещё могу сказать, — пожал он плечами, кусая щёку изнутри, чтобы не улыбаться. — Включай уже телевизор, там, поди, уже вовсю президента показывают.       Щёлкнула кнопка пульта, телевизор включился, сразу переключаясь на первый канал. Часы что есть мочи били обратный отсчет. — О нет! — подскочил мужчина. — Сколько осталось? — Четыре!       Кошка испуганно соскочила с ног. Мужчина побежал в прихожую, пытаясь найти свою куртку и отрыть в кармане заветную коробочку. Не за конфетами и мандаринами же он ходил в магазин в конце концов! — Три!       Забегая назад в гостиную, он запнулся о коврик и упал на одно колено, но тут же поспешил открыть коробочку, из которой и так уже просилось вылезти кольцо из белого золота. Два — Ты выйдешь за меня? Один — О, чёрт, да!       Часы пробили полночь, обозначая начало нового года. За окном вспыхнули шедевры пиротехники, разлетаясь по небу и испаряясь. Фейерверки освещали своим светом дома, улицы, квартиры через окна, отбивали только им одним понятный ритм взрывов. — Ты уже третий подарок мне сделал. Они так и лежали на полу, глядя в окно, благо ковер был пушистым. — Бог любит троицу. Но для тебя — хоть сто.