Альпийский синдром

      Джемма ощущала эти нежные касания губ на своей шее, ключицах… Все ниже и ниже, будто теплые капли воды, обволакивающие тело секунду за секундой в томное чувство расслабленности и возбуждения. Руки Тома выводили лишь ему известные узоры на светлой коже девушки, иногда с напором, будто вычерчивая яркие линии, иногда едва касаемо, оставляя лишь приглушенную тень.       Истинное предназначение подарка брата так и осталось загадкой для блондинки, ведь спустя пять минут белье валялось где-то в дальнем углу комнаты, скомканное и ненужное. Хотя, признаться, Холланд был без ума от ее тела в этом комплекте. Но куда лучше оно выглядело без — лишь с чулками, которые он собственноручно начал мучительно медленно стягивать, будто исследуя каждый открывшийся из-под сетки участок гладкой кожи.       Резкий страстный настрой актера внезапно сменился на нежность и чувственность. Он прекрасно понимал, что возможно это их последний раз, последние пару часов, когда они могут насладиться тесной и близкой связью, когда могут быть самими собой перед друг другом. И от этого появилось желание сделать ночь по-настоящему незабываемой для Джеммы и для себя.       Девушка прикусила губу и потянулась к парню за порцией сладких поцелуев, когда второй чулок был отброшен в сторону. Сплетение губ становилось крепче с каждой секундой, а внутри у обоих уже все содрогалось от накатившей волны удовольствия и предвкушения невероятного взрыва эмоций.       Они прекрасно понимали ограниченность по времени, но так хотелось смаковать каждую секунду, каждое мгновение происходящего и отдаваться полностью власти сладострастия.       — Том, — его имя срывается с ее уст томным стоном, который усиливает напряжение у него внизу живота, — на тебе так много одежды…       — Так избавь меня от нее, — голос тихий, вкрадчивый шепот, пробирающий до мурашек. Джемма беспрекословно выполняет просьбу брата.       Юрко выскальзывает из его объятий и призывает встать — как кстати здесь большое зеркало — начинает расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашки. Ее бедра плавно двигаются из сторон в сторону, а для него наблюдать эту картину в зеркальном отражение — настоящее наслаждение. Насколько легко и сексуально, из этого вполне вероятно вышло бы произведение искусства, которое Том хранил бы в особенном месте. Джемма обходит парня сзади и медленно стягивает черный шелк с крепких плеч, оголяя красивое тело. Медленно ее руки, словно две ловких змеи, тянутся к ширинке. Через мгновение Том остается лишь в боксерах, которые так сильно подчеркивают его удовлетворение ситуацией и возбуждение.       — Не двигайся, — девушка облизнула губы и снова встала перед Томом, вовлекая его в поцелуй.       Безусловно, Том был властным. Он привык делать то, что хотел и как хотел. Он привык не терпеть возражений. Он привык править балом. Но в этот раз заинтересованность взяла вверх, а вкрадчивый голос сестры подействовал будто гипноз — пошевелиться было крайне трудно. Ее пухлые губы медленно спускались вниз: к шее, к ключицам, к торсу, к низу живота и резинке боксеров. И если Холланд правильно понял происходящее, то его сейчас буквально разорвет от эмоций, которые словно пузырьки в бутылке шампанского хотят высвободиться наружу.       Джемма безумно волнуется, но опускается на колени, решая рискнуть и попробовать доставить парню новое удовольствие в рамках их взаимоотношений. Она стягивает оставшуюся преграду в виде черной ткани, освобождая твердый от возбуждения член. Как-то она смотрела видео, в памяти начали всплывать отрывки, и девушка просто поддалась вперед. Провела кончиком языка от основания до кончика и обратно, оставила пару поцелуев, будто заигрывая.       Том шумно выдохнул, немного ссутулился и прикусил губу. Он поверить не мог в то, что сейчас происходило.       Блондинка сделала еще пару движений языком, а затем обхватила губами головку, словно пробуя леденец на вкус. Определив по тихому стону актера, что она действует в правильном направлении, девушка скользнула губами ниже. Движение вверх, движение вниз. Процесс набирал оборот, и, признаться честно, Джемме так сильно понравилось, что он без стеснения продолжала, иногда поднимая взгляд на Тома, который с припущенными веками мало что видел.       Он чувствовал прилив удовольствий один за другим. Да, сестренка не была опытна, но ее старание и сладкое причмокивание… Сам факт того, что это она, а не какая-то другая девушка, просто сводил с ума. Из груди по неволе вырывались хриплые стоны вперемешку с неразборчивым шепотом. Парень собрал блондинистые волос, слегка намотав на кулак. И черт, открыв глаза, вспомнил, что они все еще напротив зеркала. В его отражении происходящее возбуждало еще больше: изгибы ее стройного тела, выгнутая поясница и попка, немного выпяченная вверх, будто подмывает заглянуть между бедер; волосы, собранные в его руке; сам Том, немного румяный от перевозбуждения и с тяжело вздымающейся грудью… Нет, еще немного и закончить ему придется в таком положении, это слишком быстро, слишком нелепо. Холланд хочет расстянуть это удовольствие как можно дольше.       — Котенок, остановись, — Том слегка оттягивает девушка за волосы, а та в недоумении смотрит на него снизу вверх. И от этого вида у Холланда коленки подкашиваются.       — Я думала, тебе нравится…       — Безумно, именно поэтому я прошу тебя остановиться, — он улыбается искренне и так породному, насколько это вообще можно описать данными словами. Парень помогает Джемме подняться. — Если ты продолжишь, то продолжить не смогу я… — его слова тонут в нежном поцелуе. Они медленно двигаются в сторону кровати.       Она на спине — выгибается будто грациозная пантера. И откуда в ней столько сексуальности? Как она совмещает в себе все это? Как может быть такой нежной и хрупкой, невинной и раскрепощенной? Тому кажется, будто он ослеплен ею, будто видит только ее достоинства, будто недостатков и вовсе в этой хрупкой прекрасной девушки нет. Кажется, будто он начинает с ума сходить, будто Джемма действует на него как опиат. Это категорически опасно и неверно, но остановиться так сложно, почти невозможно.       Он сверху — нависает будто голодный тигр. И откуда в нем столько властности? Как он совмещает в себе все это? Как может быть милым и отзывчивым, властным и сексуальным? Джемме кажется, будто она ослеплена им, будто видит только его достоинства, будто недостатков и вовсе в этом молодом талантливом парне нет. Кажется, будто она начинает сходить с ума, будто Том действует на нее как опиат. Это категорически опасно и неверно, но остановиться так сложно, почти невозможно.       Плавные движения, влажные тела, тихие стоны — наполнение комнаты буквально описание понятия «чувственный секс». Наслаждение витает в воздухе, обволакивает молодые разгоряченные тела, затягивает в свои сети и не хочет выпускать. Страсть, граничащая с нежностью, будто омут окутывает с макушки до кончиков пальцев на ногах. Эйфория продолжается десятки минут, но кажется вечностью, в которой хочется раствориться.       Молодые люди лежат в обнимку, счастье переполняет обоих. На душе лишь умиротворение и спокойствие, в этом состоянии пребывать восхитительно. Но как и любой сказке, случившемуся должен прийти конец.       — Котенок, я так не хочу возвращаться в свою комнату, — Холланд потягивается, будто разминая успевшие полностью расслабиться мышцы.       — Понимаю, — Джемма улыбается и проводит рукой по обнаженному торсу парня. — Мне будет тебя не хватать. Всегда.       — Не расстраивайся раньше времени, я что-нибудь придумаю, — актер нехотя встает и натягивает одежду, превозмогая желание остаться в теплой постели и объятиях любимой сестренки.       Ей до безумия нравился дерзкий брат, с его едкими остротами и шутками, чувством собственничества, но сейчас он был другим. Таким нежным, родным, сильным и мужественным, он хотел решить возникшую проблему, он брал на себя ответственность. И этот привлекало больше, чем задорность и хитрая ухмылка.       — До завтра, — прощальный поцелуй. Дверь бесшумно открывается и затем закрывается.       — До завтра, — уже в пустоту тихо повторяет Джемма и широко улыбается, больше не в силах скрывать радость от происходящего.       Она так молода, так наивна и искренне счастлива. Ей кажется, будто она попала в одну из тех романтических историй, которые девчонки обсуждают на переменах. Словно стала той героиней мелодрамы, на ее месте мечтает побывать каждая, но эта роль досталась Джемме. Сейчас не было размышлений о будущем, о том, как жить дальше. Наслаждаться моментом и погружаться в царство Морфея — единственное достойное умиротворения решение. В приятной усталости девушка уснула.       Очередное шумное утро большого семейства. Джемма так быстро и крепко уснула ночью, что даже не услышала, когда вернулись остальные члены семьи с празднования. Но они уже во всю активничают в большой гостиной, поэтому девушка поспешила встать и привести себя в порядок. Внезапно появившееся желание посидеть с семьей вдохновило быстро переодеться, умыться и спуститься вниз.       — Доброе утро, — девушка оглядела всех присутствующих, замечая, что старшего брата еще нет. Или уже…       — Доброе утро, будешь блинчики или круассан? — мама поцеловала дочь в макушку и поставила чашку свежезаваренного травяного чая на стол.       — Хочу все.       — Какая-то ты слишком довольная, — верно подметил Гарри и прищурился, будто подозревал сестру в каких-то незаконных деяниях.       — Да она просто влюбилась, — парировал Сэм, от чего Джемма чуть было не поперхнулась только что откусанным блинчиком. — Да-да, видел я тебя с тем инструктором, если бы не Том, глядишь упала бы к нему в объятия.       — Ах ты маленький гаденыш, — девушка поджала губы и злобно глянула на брата. Вообще-то он прав, блондинка окончательно и бесповоротно влюбилась, только не в инструктора, далеко не инструктора. Хотя Том мог быть ее личным инструктором в сексе. От собственных мыслей Джемма незаметно для самой себя улыбнулась.       — Вот, я же говорил!       — Джемма, это правда что ли? — Николь с интересом придвинулась поближе к племяннице, одновременно рядом присела и мама. — Рассказывай все!       — Нет, все было не так, — девушка смущенно улыбнулась. — Он просто подарил мне подарок, не нравится он мне вовсе.       — Но выглядишь ты все равно иначе, приехала такая угрюмая, а сейчас — светишься от счастья. Точно влюбилась в кого-то, — с воодушевление проворковала мама.       — Доброе утро, — помяни черта, называется. Как всегда бодрый, веселый и такой красивый спустился Том.       Джемма облизнула губы и принялась уплетать завтрак, дабы не вызвать подозрений своей игрой в гляделки со старшим братом.       — Я уезжаю сегодня ночью, самолет в четыре утра, — будто между прочим протянул он. — Будете наслаждаться остатком отдыха без меня.       — Что? Как так? — неожиданно громко произнесла Джемма, чем обратила на себя внимание. Тут же замешкалась под удивленными взглядами. — В смысле, я думала, ты едешь завтра, мы же планировали киномарафон Гарри Поттера, — неуверенно, но быстро сказала она и вдохнула, надеясь, что старший брат поддержит ее легенду.       — Да, точно, — признаться, профессию Том выбрал донельзя ему подходящую — быстро вживается в роль, — извини, мне утром менеджер написал об этом. Перенесем на следующий праздник?       В его глазах промелькнуло сожаление, ему действительно не хотелось уезжать раньше времени, особенно ввиду недавних событий. И ему было так же прискорбно от предшествующего расставания, как и Джемме.       — Конечно, — она грустно улыбнулась, мама в ободрительном жесте провела приобняла ее и начала прибирать со стола.       Завтрак закончился, все разбрелись по своим делам: кто покорять снежные вершины, кто тестировать местный спа-салон, кто играть в приставку. Джемма вышла на балкон, чтобы насладиться видом. За все время пребывания здесь она ни разу здесь не сидела. А этот восхитительный пейзаж просто необходимо запечатлеть в своей памяти надолго, чтобы не забывать красоту альпийских гор. Внизу послышались голоса. Совершенно точно Джемма разобрала голос Тома.       — …думаешь они не согласятся?       — Милый, это странно. Не пойми меня неправильно, но я вообще не понимаю как эта идея тебе в голову?       — Зато все будут довольны.       — Да, вероятно, кроме твоих тети и дяди.