Выйди из шкафа, Брайан

Брайан не помнит, с чего именно всё это началось. Не помнит, когда впервые осознал, что, помимо представительниц прекрасного пола, его могут привлекать и мужчины. Он много раз ловил себя на том, что бесстыдно раздевал взглядом парней, работающих в барах, в которых они с Роджером обычно выступали, или в придорожных кафе, присматривался и оценивал, насколько хорошими и симпатичными они были. Сначала, безусловно, было нелегко признать что, да, я — мужчина, которому нравятся другие мужчины. У Брайана никогда не было проблем с принятием себя и собственных интересов и вкусов, потому что он понимал, что в мире и без этого слишком много ненависти и злости, поэтому в такой ситуации правильнее будет не загоняться по поводу своих недостатков и поганого характера. Вместо этого он всегда старался полюбить и научиться уважать себя. Но признать это… всё равно казалось чем-то невероятно сложным и невыполнимым. Когда в начале 60-х годов они создали группу под названием «1984», обстановка в стране была крайне неспокойная, даже напряжённая. Любые однополые связи и отношения жёстко критиковались и осуждались, люди с якобы нетрадиционной ориентацией преследовались. Зачастую они терпели унижения и побои, иногда — их жестоко убивали всего лишь за то, что они не стыдились и пытались быть самими собой. Ближе к концу 60-х годов, когда группа переименовала себя в «Smile», ситуация немного изменилась. Как раз тогда парламент Англии декриминализировал однополые сексуальные контакты между мужчинами старше 21 года. Брайан хорошо помнит то время: непрекращающиеся вечеринки в барах, реки алкоголя, крики, объятия и поцелуи незнакомцев, обезумевшие от счастья и радости люди, которые слишком долго вынуждены были прятаться и терпеть унизительное отношение окружающих. Брайан никогда не понимал тех, кто думал, что имеет право осуждать других за их выбор. Ему, по правде говоря, всегда было плевать на то, какие брюки носил бармен Райан или с кем спал дальнобойщик Джордж. Если они были, как минимум, не мудаками и могли в дни, когда всё шло откровенно паршиво, поддержать хорошим словом, то в чём вообще проблема? Так почему же Брайан столкнулся с трудностями в принятии своей ориентации, когда понял, что его привлекает мужской пол? Всё просто: из-за страха. Он не знал, как воспримут эту новость близкие ему люди, какая реакция будет у немногочисленных поклонников их небольшой группы, что скажут окружающие. Не в его правилах было переживать из-за общественного мнения, однако волнение всё равно присутствовало. До какого-то определённого момента ему удавалось спокойно жить, играть в группе и держать втайне свои желания и интересы. Это было довольно трудно, учитывая, что тот же Роджер, который почти не отлипал от него круглые сутки, был ходячей катастрофой. Только одним своим существованием он уже провоцировал Брайана на то, чтобы завалить его на ближайшую горизонтальную поверхность или засосать по самые гланды. Что поделать, Брайан никогда не был романтичным человеком. С появлением Фредди, этого безумного, эксцентричного и взрывоопасного паренька, всё стало только хуже. Нет, голос у него был просто поразительный, а то, как он вытягивал на припевах, будоражило кровь и заставляло сотни мурашек пробегать по разгорячённой коже. Но вот концентрация двух эпатажных див на один квадратный метр вынуждала Брайана изо дня в день сдерживать желание вынести себе мозги выстрелом из ружья. Каждый раз, когда они начинали спорить о том, что лучше, а что хуже, какая часть в песне звучит хорошо, а какую — надо заменить. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. — Я просто не понимаю, какого чёрта он о себе возомнил. Брайан устало вздыхает и трёт переносицу. У него болит всё, что только может болеть, но никто даже и слова не выскажет по этому поводу. Джон, до этого удобно располагающийся в кресле и читающий газету, как только услышал первое истеричное «дорогуша, я не понял», поспешил скорее убраться на второй этаж, потому что вечными разборками и швырянием предметов был сыт по горло. Он просто хотел отдохнуть. Но Брайан тоже не горит желанием постоянно бегать от одного к другому и пытаться разнять. Хуже всего, конечно, приходится, когда Роджер обращается к нему, чтобы узнать, кто из них прав. И довольно сложно выбрать между человеком, который ужасно привлекает и которого ты не хочешь обидеть, и между другом, который выжидающе смотрит и нервно складывает руки на груди, вкладывая в этот жест всю раздражённость и показывая, что он сделает с Мэем, если тот выскажется не в его пользу. — Тупик эволюции настал именно тогда, когда все вдруг стали считать, что выпускать песни про наркотики и бухло можно, а про любовь к своей тачке — нет! В такие моменты Брайану хочется завалиться в ближайший бар или просто исчезнуть. — Если у него есть право на собственное мнение, то это не значит, что я обязан выслушивать это… эту… — Роджер на мгновение растерянно застывает посреди комнаты, переставая носиться из одного угла в другой, и упирается взглядом в Брайана, — Ты меня вообще слушаешь? Тот не отвечает, а лишь продолжает сверлить глазами несчастную стену напротив, нервно дёргая ногой. Он уже давно понял, что совсем не обязательно вдумываться в то, что вылетает изо рта Тейлора в порыве эмоций; нужно только иногда утвердительно качать головой или согласно мычать. — Брайан?! Брайан вздрагивает и с удивлением понимает, что Роджер молчит уже целых пятнадцать секунд. Он вопросительно смотрит на него, даже не удосуживаясь ответить вслух. Он слишком устал даже для этого. — Я спрашиваю, ты слушаешь меня или нет? — Роджер складывает руки на груди и повышает голос, — Или, может, мне стоит говорить громче? Что, на старости лет совсем оглох? — Мне ещё нет тридцати, не драматизируй, — усмехается Брайан и поднимает руки в примирительном жесте, когда Тейлор делает шаг по направлению к столу, на котором так некстати располагается грязная посуда и кофейник. Ну что тут сделаешь с нездоровой любовью барабанщика к кухонной утвари. — Ты действительно хочешь, чтобы мой ботинок врезался в твоё лицо? Так сильно любишь острые ощущения? Брайан смеётся и с огромным наслаждением наблюдает, как Роджер бесится и щурит глаза. — Я не мазохист, уж извини, — он быстро пробегает по всему телу барабанщика глазами, причём совершенно не пытаясь скрывать свои настоящие желания, и подмигивает, — Предпочитаю испытывать острые ощущение немного в другом… — Ладно, хватит! Роджер устраивается на диване рядом и прикрывает глаза. Брайан не знает, каких усилий ему стоит не показывать своё смущение. Брайан также не знает, что все его тайные мысли и взгляды, которыми он уже несколько месяцев одаривает своего близкого друга, не являются такими уж и тайными. Он вообще многого не знает, но предпочитает прятаться в своём шкафу — так намного проще, особенно когда от твоей правды зависит существование группы и отношения с другими людьми. Не все смогут принять это или хотя бы просто нормально отреагировать. Брайан ненавязчиво так перекладывает левую руку на спинку дивана, неосознанно пытаясь быть немного ближе к Роджеру, который всё ещё продолжает молчать. Он рассматривает его напряжённое лицо, сведённые к переносице брови, сжатые губы и не может оторваться, потому что… просто не может и всё. Весь его внешний вид так и кричит о бесконечной нежности, которую он готов дарить этому человеку. Брайан понимает, что рано или поздно всё это поглотит его, засосёт в чёрную бездну, а единственным выходом останется… Нет, ему слишком больно думать об этом. — Ты знал… — тихо говорит он и прочищает горло, будто боясь в один миг разрушить всё то, что они вместе создали, — Ты знал, что у тебя немного женственные черты лица. Роджер резко распахивает глаза и изгибает бровь; его возмущению нет предела. Это что-то новенькое: с девушкой его ещё никогда и никто не сравнивал. — Ну, просто ты выглядишь довольно мило, — оправдывается Брайан, — Вернее, я хотел сказать, что… О, господи, — он проводит ладонью по своему лицу и решает, что время слишком позднее, а ему, наверное, давно пора в кровать, — Ладно, не думай об этом, потому что я тоже не подумал, когда произносил это вслух. Роджер смотрит с подозрением, когда Брайан поднимается со своего места, очевидно, пытаясь избежать неловкого разговора, но прекрасно знает: завтра утром он сделает вид, что ничего такого не произошло прошлой ночью. Всегда так делал. Думаете, это в первый раз, когда они всей группой напиваются до полуобморочного состояния, затем Джон куда-то сваливает, когда вокалист и барабанщик снова начинают спорить насчёт песни и об абсурдности любви к тачке, а потом происходит подобный диалог между Роджером и Брайаном, причём чаще всего односторонний? Больше похоже на монолог, скорее. Но Роджеру надоела эта тупая недосказанность, которая треплет нервы и действует на мозги. У него и без этого уровень стресса достигает своего максимума из-за постоянного дурачества Фредди и его безумных идей. — Почему ты никогда не интересуешься тем, что я на это отвечу? Брайан замирает в дверном проёме со стаканом какой-то жидкости в руке, и Роджер клянётся, что буквально видел, с каким трудом ему удалось не выронить его. У него болит голова из-за большого количества влитого внутрь алкоголя, но Роджер слишком устал изображать из себя крутого парня, которого ничего не волнует, кроме барабанов и красивых девочек. — Ты так боишься меня? — он почти беззвучно встаёт с дивана и осторожно ступает на ковёр, пытаясь заглушить собственное сердце, стук которого слышно, наверное, даже на втором этаже, — Я думал, что между нами нет никаких секретов. Роджер мягко касается чужого плеча, и Брайан в ту же секунду резко выдыхает, потому что не предполагал, что момент, когда они наконец всё выяснят и разойдутся как в море корабли, настанет так быстро. По правде говоря, он знал, что алкоголь сильно действует на него и заставляет творить необъяснимые вещи, но всё равно каждый раз согласно кивал головой, когда кто-то из ребят предлагал нажраться. Брайан разворачивается, и теперь их разделяет небольшое расстояние, примерно двадцать сантиметров. — Между нами нет никаких секретов, — подтверждает Брайан и почему-то ощущает острое чувство вины за то, что в очередной раз говорит неправду. Он видит, как подозрительно косится Роджер; скользит взглядом по его лицу, но боится посмотреть в глаза: не хочет знать, что его постоянная ложь стала причиной разочарования. — Ты сам-то себе веришь, Брайан? — криво усмехается Роджер, — Потому что я — нет. Он забирает стакан, пользуясь замешательством друга, и делает глоток. Ему нравится, как Брайан следит за каждым его движением, похоже, забывая о том, что нужно контролировать себя, и совсем не стараясь скрывать своей заинтересованности. Рука барабанщика скользит по плечу, пальцы касаются его шеи, но Брайан продолжает пялиться на лицо напротив и молчать. Если бы он только знал, как давно Роджер желает вот так коснуться его, просто и без каких-либо объяснений. Ему надоело, что за каждое своё желание нужно нести ответственность. Это только всё усложняет. — Тебе не надоело это? — Что именно? — Вечно прятаться. Брайан хмыкает и смотрит с вызовом. — А тебе не надоело это? — повторяет он, и Тейлор непонимающе мычит, — Вечно провоцировать. Брайан старается не обращать внимание на пронзительный взгляд и, несмотря на язвительный тон, с которым были сказаны последние слова, осторожно отодвигает прядь светлых волос, заставляя чужое сердце забиться в бешеном ритме. Он резко наклоняется, сокращая расстояние, и… ничего не делает. Просто смотрит на то, как Роджер испуганно замирает, в один миг теряя всю свою уверенность и дерзость. Он опускает глаза ниже: чужие пальцы с силой обхватывают стакан. — Ты тоже боишься, хотя обвиняешь в этом меня, — у Брайана рот наполняется слюной из-за мыслей о том, что их губы разделяют жалкие несколько сантиметров, но он ждёт ответа и не решает действовать. Роджер моргает и не может нормально контролировать свои эмоции, которые так и рвутся наружу. Чувства — вот то, что помогает вскрыть любую защиту, преодолеть любой барьер между двумя людьми. Он всё ещё крепко цепляется за шею Брайана, и сейчас этот жест кажется ему до невозможности подходящим. — Чего ты хочешь? — мягко интересуется Брайан. Но ответа не следует, потому что Роджер шумно выдыхает, перед тем как притянуть его к себе за шею и несмело коснуться чужих губ. Он списывает это на действие большого количества алкоголя в его организме, хотя где-то далеко внутри всё буквально кричит о том, что это не так. Единственное, что сейчас волнует Брайана, — это пальцы Роджера, которые обхватывают его шею и невесомо поглаживают. Он даже не думает о том, во что потом всё это выльется, и целует сухие губы со всем отчаянием, но уже без страха и желания сбежать как последний трус. Его собственные ладони потеют от волнения, и он широко проводит ими по чужой спине. Наверное, что-то идёт не так, как должно было быть в идеале, и Роджер сильнее открывает рот и чувствует, как подскакивает давление, когда их языки встречаются. Наверное, он недооценивал прелесть французского поцелуя, который теперь помогает ему ощутить в полной мере всю искренность и полноту чувств Брайана, который властно притягивает его за талию и прикусывает нижнюю губу. Они не думают о том, увидит ли кто-нибудь их в столь поздний час, а просто наслаждаются тем, что происходит в эту минуту. Роджер почти роняет стакан с противной на вкус жидкостью, когда Брайан отстраняется, чтобы заглянуть ему в глаза и нежно провести пальцами по щеке. Брайан забирает нагло отобранный у него стакан минутами ранее и притягивает друга одной рукой за талию. Он не собирается тратить драгоценное время, когда они могут побыть наедине и делать то, чего желает сердце, без каких-либо объяснений после. И Роджер отвечает ему: сильнее льнёт к чужим губам, ведёт ладонями по плечам, шее, подбородку — касается его везде, где только можно коснуться. У него буквально крышу сносит с того, с какой страстью и самоотдачей Брайан целует его. Роджера так никто и никогда не целовал. Брайан тяжело дышит, когда барабанщик легко отстраняется и опускает голову на его плечо. Он сильнее обнимает его и глазами ищет, куда можно поставить этот несчастный стакан, который только мешает в полной мере получить наслаждение от прикосновений. — Мне нравится целоваться с тобой. Роджер выдыхает воздух сквозь покрасневшие губы и смущённо зажмуривается, совсем не веря в то, что только что произнёс. Он не ждёт ответа; просто ему жизненно необходимо было это сказать. — Ты никогда не говорил мне об этом. — Я никому не говорил. Брайан знает, что он имел в виду совсем не это, и невесомо целует его в макушку, так воздушно и еле ощутимо, что Роджер сначала думает, что ему показалось. А потом поднимает голову и встречается с глазами гитариста, которые излучают бесконечную нежность и теплоту. — Что нам теперь делать? Брайан пожимает плечами и легко улыбается. — Наверное, продолжать жить, — он делает паузу, прежде чем продолжить, — Я думаю, что… — Что? — Ты слышишь это? Роджер напрягается всем телом, когда Брайан смотрит в сторону лестницы, и уже собирается съязвить что-то о том, чтобы тот перестал постоянно уходить от темы, как вдруг… действительно слышит чьи-то тяжёлые шаги. — Что это за хрень? — он пытается говорить тихо, но пока это похоже на то, как если бы Роджер кричал шёпотом, как в каких-нибудь второсортных американских комедиях. Они всё ещё обнимаются посреди дверного проёма, словно школьники, которые боятся, что их сейчас застукают родители, и это заставляет его паниковать, потому что шаги всё ближе, а гитарист продолжает напряжённо ждать появления таинственного гостя, — Брайан, не стой как олень! Роджер убирает руки с его шеи, чтобы быстро устроиться на диване и сделать вид, что они просто обсуждали предстоящий выход альбома, но его жёстко удерживают за талию и не дают сделать даже шаг. Он переводит взгляд на абсолютно спокойного Брайана и вскидывает бровь. — Да что ты творишь? — шипит он и краем глаза замечает какое-то движение возле лестницы, — Хочешь, чтобы нас спалили сейчас? Брайан улыбается, и это бесит Роджера до невозможности. Он ненавидит, когда чего-то не понимает. — Я устал прятаться ото всех. Роджер хочет возразить, но успевает только возмущённо открыть рот, как слышит чужой голос. — Парни, устроили гейскую вечеринку, а меня не позвали? — они одновременно поворачиваются в сторону Фредди, который пытается играть бровями и выглядеть при этом соблазнительно. Но у него, очевидно, не особо выходит, потому что Роджер закатывает глаза и шепчет: «Господи, что за дурдом здесь происходит», пока Брайан хрипло смеётся и очень надеется, что они не нарушили сон бедного Джона.