Его имя..?

      Туман в глазах Сатина постепенно густел, мешая тому сосредоточиться на собственных мыслях, а хохот пьяных собутыльников начинал действовать на нервы. Усталый взгляд мужчины неожиданно сфокусировался на сидевшем напротив Бароне, обнажившем ровный ряд зубов в широкой улыбке. Видимо, он говорил о чем-то с Пеплом, но Сатин не пытался разобрать слов, остановившись на бессмысленном разглядывании бывшего барина, впервые не думая о его ничтожестве.       В моменты сильного опьянения Константин забывал о презрении и иронии, провозглашал величие человека и свое уважение к этому же абстрактному, вряд ли когда-либо существовавшему вне мира пьяного каторжника, существу. Он сделал бы это и сейчас, но глаза закрывались, а тело не слушалось разбитого хозяина, будто бы тот, вопреки собственным словам, выбрал ложь религией.       «Глядя на такие правильные черты лица, я и вправду готов поверить рассказам о кофе в постель…» — пронеслось в голове Сатина, а следом тут же созрела очередная насмешка, которую он уже был готов обрушить на беззащитного Барона, но зачем-то задумался о настоящем имени того, будто бы прозвище уже не имело никакого значения в мире дна, мире Сатина.       «Как же его зовут… звали? Что-то на ‘М’, кажется или я ошибаюсь», — испытал досаду Константин, стискивая зубы и в полном отрешении прокручивая на языке сразу сотню разных имен, «А помнит ли он сам свое имя? Жив ли он вообще?» Сатин сам испугался тихого вкрадчивого шепота собственных мыслей, и будто в трансе поднявшись с холодного пола ночлежки, невидящим взглядом обвел каждого вокруг и вновь вернулся к Барону, упрямо добиваясь его ответного взгляда и зверея, не получив желаемого.       Наконец, спиртное сыграло с ним злую шутку, и мужчина, подгоняемый собственными мыслями, довольно резко приблизился к обнищавшему барину, хватая того за плечо и рывком поворачивая к себе. Смех вокруг тут же оборвался, каждый уставился на Константина и его внезапную жертву, испуганно вцепившуюся в руку, сжимающую плечо, как бы защищаясь от возможного удара. Васька Пепел начал медленно привставать, предупреждающе глядя на Сатина: «Ты чего это озверел, отпусти Баро…»       На этом моменте Сатин оскалился в ухмылке и без каких-либо усилий отшвырнул Пепла обратно на стул, а затем, прежде чем кто-то успел отреагировать, с каким-то животным остервенением сжал шею Барона и прижался к его губам, больше кусая, нежели целуя их, упиваясь привкусом крови и теплом тела барина, который пытался вырваться из цепкой хватки мужчины, лишь забавляя этим Сатина.       Все окружающие молча смотрели на происходящее, не в силах пошевелиться от нахлынувшего шока. Константин же чувствовал удовлетворение хищника, загнавшего жертву в угол после длительной погони: он сжимал тонкое запястье барона, чувствуя его учащенный пульс и неровное дыхание. Это ощущение будоражило сознание Сатина, даруя тому до безумия приятное осознание того, что Барон, действительно живой, хоть и утративший имя, всецело принадлежит ему. Воздух в легких кончался, и мужчина разорвал поцелуй, облизывая окровавленные и слегка пощипывающие губы, оценивая ошеломленное лицо напротив.       Прежде, чем уйти, не оглядываясь назад, Сатин произнес так, чтобы услышал каждый, «Отныне тебя зовут Виктор»       Барон медленно кивнул.