Ты мой навеки,Чон Чонгук

      Зрительный контакт не прерывается в течении тридцати секунд, оба молчат. Тэхён так вообще от страха замер, губа нервно трясётся.       — И как это понимать? — на повышенный тонах Чонгук обращается к любимому.       — Чонгуки... я...я... — пытается обнять, но омега быстро убирает руки альфы и отсаживается дальше.       — Чонгук! Зачем ты так?       — А зачем ты так?       — Как? Я же тебе говорил, что пойду с Чимином!       — А телефон? Неужели ты не знаешь, что это такое?       — Я забыл его, но у тебя не должно быть поводов волноваться, я же пришёл, живой, всё хорошо.       — Как у тебя всё просто, уходи! — показывает на дверь, — я не хочу с тобой разговаривать.       — Чонгук…       — Я сказал, уходи! — кричит младший, скаля зубы от злости.       — Да почему ты такой? Ведёшь себя как истеричка! — вдруг даже на удивление для себя произносит Тэ.       — Что, блять, истеричка? Ах, ты, сука такая! — Чонгук хватает первую попавшуюся подушку и начинает дубасить ею своего парня, тот начал неуклюже уворачиваться.       — Угомонись, Чонгук! Или я сейчас перейду к крайним мерам, — угроза, которая даже не остановила младшего, он продолжал избивать Тэхёна под гнётом собственных мыслей.       — Ты мне ещё тут угрожать вздумал, морда свинячья, а ну пошёл вон отсюда! Видеть тебя не хочу, — удар пришёлся по голове, и это стало последней каплей в сосуде с терпением Тэ.       Альфа резко подрывается и наваливается на омежку. Ногой надавливая на пах младшему, от чего тот в ужасе распахивает глаза и сглатывает слюну.       — Что ты, блядина такая, делаешь? — Чонгук не то, что в ахуе, он настолько шокирован, что сейчас с радостью бы заменил подушку на что-нибудь потяжелее.       — Ммм, у кого-то течка начинается, — лизнул шею, а рукой пробрался под кофту младшего, стараясь как можно ласковее пройтись ладошкой по животику.       — Ч-что? — тот реально в шоке, потому что сразу после пары секунд, чувствует тянущую волну внизу живота.       — Бог, ты мой, Чонгук! Ты прекрасен, я так люблю тебя, — прикус за ухом.       — Ащщ, слезь с меня, балбесина, нам рано ещё. Я не хоч-чу, — начинает заикаться, потому что врёт, всем своим существом лжёт.       — Хочешь, Чонгуки, ещё как хочешь, но не переживай, я не зайду за рамки приличия пока что, мы действительно не готовы, — выдыхает в самые губы, а потом целует те, жадно и страстно, пытаясь вдолбить в головушку Гуки, как сильно тот нужен альфе, как он срывает ему крышу одними лишь стонами.       Нога альфы вновь проскальзывает меж ножек омежки и чуть придавливает плоть младшего, от чего комната явно приобретает очертания космоса. Перед глазами мелькают какие-то огоньки. И это до безумия приятно.       — Н-нет, уй-йди, Тэхён, глупый, Тэ...хёёён, — вновь стонет, так сладко, прерывисто, дыхание становится рваным, кожа усыпается мурашками.       — Стони, кроха, — поцелуй в уголок губ.       — Я с тобой не хочу разгова... — затыкают, невыносимо терпеть столь искренний наплыв чувств, обида хорошенько притаилась, но она не настолько умна как любовь, с лёгкостью выкидывающая остатки печали за борт страстного танца сердец.       — Ахх, Тэхёни, я так... ащ... Боже, как мне хорошо, — извивается, выгибается, снуёт своими ручками, пытаясь нащупать ягодицы Тэ. А тот в свою очередь переходит на ключицы.       "О, Боги, пожалуйста, — молится в своей голове омега, — "пускай никто не войдёт и не испортит такой момент". Настолько искренний.       — Какой же ты сладкий, котёнок… я умру сейчас от передоза сласти, — смеётся Тэ, Чонгук тянется ручками к его шее, а затем сам целует старшего, так тягуче и до безумия сладостно.       — Я люблю тебя, малыыыш, — Тэ откидывает голову, когда омежка сам так напористо выцеловывает его шею и ставит маленькие отметинки. Он даже не задумывается о том, как будет с этим ходить Тэ. Ему плевать, это даже к лучшему, пусть все знают, что этот альфа занят. Он занят Чонгуком.       — Я тоже, Тэ, — язычки срываются в медленном и томительном танго, от тёмных серых стен не остаётся и следа, руки блуждают по разгорячённым телам, созданным друг для друга. Безбожные стоны, когда рука альфы скользит к упругим половинкам, разносятся по комнате, приобретая огромные масштабы, — можно я посмотрю на… — омега запнулся от перевозбуждения.       — Мм? — медленно гладит спинку любимому.       — Нуу, как бы… — ему до ужаса неловко, а ведь хочется…       — На что ты хочешь посмотреть, Гуки? — прекрасно понимает, просто хочется, чтоб омежка сказал это, хочется услышать, как с его уст сорвётся это самое слово.       — Я хочу посмотреть на твой член, — собрав всю волю в кулак и конечно же опустив голову, омежка решился .       — Оххх, проказник, — секунда, альфа быстро идёт к двери и закрывает ту, а затем, повернувшись корпусом к любимому, вальяжной походкой шагает Гуку. Тэ тянет руки к ремню, как…       — Нет-нет, не трогай! Я сам, — омежка подползает к краю кровати и ждёт, когда альфа приземлится рядышком.       — Гуки, чего это ты решил перейти к таким крайностям? — играет бровями и медленно присаживается рядышком, укладываясь на кровать, расслабляясь,давая полную свободу покрасневшему Чонгуку.       — Это не крайности. Крайностями будет, когда я буду его седлать, а сейчас я хочу посмотреть, — руки дрожат, но он не отступит, — главное не перейти границу, — еле слышно шепчет омежка, но альфа расслышал и решил, что лучше всего будет промолчать. Он видит, как Чонгук напрягся, видит как неловко скользят пальчики по ремню. Омега справляется с ним и бросает на пол, дальше следует молния.       — Ты так боишься? — альфа укладывает свою руку поверх омежки.       — Н-нет, с чего ты взял? Я просто волнуюсь, у меня такое впервые, — принимается стягивать со старшего штанишки. И тут-то Гуки теряет дар речи. Огромный, без слов порвёт если что:       — Мамочки! — Гуки пищит и закрывает лицо руками.       — Ты чего, любимый? — Тэ гладит его по голове, а потом сам старается убрать руки с лица.       — Он такой огромный, Тэ, я боюсь, когда настанет момент нашего слияния, мне будет очень больно, я уверен.       — Глупенький, ты должен гордиться тем, что имеешь. Сначала будет больно, да, зато потом…       — Ладно, я всё вытерплю ради тебя, — обнимает альфу, а потом снова опускает взгляд на вставший член, — он такой большой, Боже, — вновь эмоции берут вверх.       — Не бойся.       — Я не боюсь, — укладывает свою руку на головку пениса и медленно ведёт пальчики вниз, а потом вверх.       — Ааа... Боже, — Тэхён сожмурился от приятных ощущений, которые слишком ощутимы в данный момент, когда любимый касается сокровенного, это совсем другое, будто неземное.       — Тебе приятно, Тэ? — младший вновь скользит пальчиками только уже по всему стволу, а затем резко срывает боксеры с альфы.       — Ааа... Гуки, это было неожиданно, — Тэ не собирается прятаться, всё и так рано или поздно Гук увидит, так зачем тянуть? Они конечно выждут момент для своего первого раза, но сейчас дело совсем в другом. Гуки приоткрывает рот, но вскоре, чтобы не показать слабину своему альфе касается обнажённой плоти, до безумия мощной и такой властной. А член будто отвечает таким нежностям, головка слегка влажная, что позволяет Чонгуку лучше скользить по всему стволу.       — О, Боже, Чонгук! Что на тебя нашло? — резко выдохнув, спрашивает Тэ, глядя в глаза своему омеге.       — Тебе же нравится? — слегка сдавливает.       — Ммм, конечно, это так приятно, — альфа плавится и прикрывает глазки, он рукой нащупывает вторую руку Гука и сплетает с той пальцы, скрепляя замочек любви.       — Тэхён?       — Да? — не открывает глаз.       — А ты когда-нибудь испытывал что-то подобное?       — Хмм, раньше нет, даже когда сам себе дрочил такого кайфа не было.       Омега продолжает интенсивно дрочить любимому и наслаждаться звуками, которые разлетаются в пространстве, он слегка наклоняется, чтобы коснуться губ Тэхёна, что так яро стонет из-за каждого движения.       — Ты любишь меня? — внезапный вопрос, который заставил выплыть альфу из нег наслаждения и обратить внимание на смотрящего на него омегу.       — Конечно люблю, Гуки, о чём речь... — поцелуй, который Чонгук резко прервал, Тэхён даже не понял в чём дело, а через две секунды, ощутил, как влажный язычок поглаживает уретру, а затем плавно проходится по всей головке.       — Аах... твою мать... Чон... Чонгууук, что ты, ааа... Боже... — тело извивается по кровати, Тэхён никак не ожидал такого поворота, всё должно было закончится обычным кончаеним, а здесь минет, да ещё и делает его любимый человек. Настолько приятно и тепло альфе не было никогда, он касается спинки любимого и слышит прихлюпывание. Чувствует, всем своим нутром чувствует, как весь член умещается во рту младшего, упираясь в самую глотку. Крышу омеге видно снесло окончательно, раз он решил так ублажить Тэ-тэ.       — Гуки, — Тэ закатывает глаза, кажется подушка, которая оказалась у него в руке сейчас точно порвётся.       — Малыыыш, ещёё, — делает толчок, и омеге тут же становится нехорошо, рвотные рефлексы, но он сдержится, продолжит ласкать орган любимому, упиваться столь желанным моментом. И если сейчас что-то пойдёт не так, хотя что может случиться? Омежке будет очень стыдно. Отрываться от столь сладкой конфетки он не собирается, а вот довести Тэхёна до крышесносного оргазма, ещё как. Член вновь и вновь утопает глубоко во рту младшенького в то время, как рука помогает окончательно довести Тэ, массируя яички. У Тэхёна, кажется, сейчас либо случится инфаркт, либо он сорвётся и вытрахает омегу за то, что тот вот такое вытворяет.       — Г-гуки, конч... чаю, солнце, я кончаю... ах... — резко выплёскивает всё семя в рот омеге. Под томные стоны, тела слегка касаются лёгкие судороги. Тэ обмякает и блаженно закатывает глаза. Это был лучший оргазм, который он только испытывал.       — Ням-ням, — произносит омежка, когда язычком слизывает белую жидкость со своих губ, а после резко уставился на альфу.       — Ты что со мной делаешь? — совсем тихо шепчет Тэхён, но уже с закрытыми глазами.       — Я?       — Ты сводишь меня с ума, так и до психушки не далеко, — начинает смеяться старший, а руки раскидывает, чтобы обнять омежку.       — Хах, Тэ, я сделал тебе хорошо?       — Конечно, солнце. Спасибо тебе, — лёгкий чмок в лоб.       — Я люблю тебя, Тэхёна, и никому не отдам, слышишь?       — Слышу, родной, я тоже тебя никому не отдам, — бесконечные ласки, умопомрачительные поцелуи, сегодняшняя ночь, показала парням, насколько сильно они дорожат друг другом. И как бы сильно они не обижались друг на друга, маленькая проказница всегда найдёт подходящий ключик к решению любых проблем.