Я боец

      Маргарита сидела на кухне, наслаждаясь запахом кофе. Сегодня был первый выходной за долгое время и Рите не хотелось делать абсолютно нечего, но совесть говорила обратное. На полках был достаточно большой слой пыли, в холодильнике есть только яйца и молоко, поэтому запасы нужно было срочно пополнять, но сейчас Кошкину волновала не пыль, не отсутствие продуктов, а Ума. Девушка хотела набрать номер врача, чтобы узнать состояние, но она позвонила сама. Сердце Кошкиной на секунду замерло, а вдруг сейчас ей скажут самые страшные слова, которых она больше всего боится. Нажав на сенсор телефона, она приложила его к уху. — Да… — Рита — это Вика. У меня для вас 2 новости. Хорошая и не очень. Начну с хорошей: Рита, Олеся пришла в себя. Она может уже сжимать руку и она может, через силу, открывать глаза. — Господи — Рита закусила губу — Счастье-то какое. Я боюсь, что же будет в плохой новости. — Рита, она не чувствует нижних конечностей. Толком сказать, что да как я не могу, так как она перенесла 2 трепанации и такое может быть. Говорить она пока не может, но это временно, скоро она сможет опять разговоривать. — Я могу её навестить? — Да, можете приезжать. Меня в больнице не будет, так как я отъеду на некоторое время. — Да-да, конечно. Спасибо. — Пока не за что. До свидания. — До свидания — девушки отключились. Рита подошла к окну — Она не будет одна. Обещаю — буквально прошептала девушка. Багира буквально в припрыжку побежала одеваться. — Саша, добрый день! — произнесла Маргарита. — Добрый, добрый, пойдёмте, я вас провожу. Рита коротко кивнула.       В палате помимо медсестры и самой Олеси, был врач, который что-то говорил либо самой Олесе, либо рядом стоявшей медсестре. — Олег Михайлович, тут к Умановой. — Да-да, пусть проходят, только на 5 минут. Олеся… — девушка сжала руку, давая понять, что она услышала — Прости, но мне нужно отпустить твою руку — девушка опять сжала руку и ослабила хватку, мужчина посмотрел на Риту и произнёс — Сейчас она общается с помощью сжатием руки, поэтому положите свою руку рядом с её. — Хорошо. — Рита? Нужно открыть глаза. Я должна её увидеть. Я обязана это сделать. Давай, у тебя получится. — Девочка моя… — она положила свою ладонь поверх Лесиной. Она крепко её сжала — Тихо-тихо — Рита посмотрела на медсестру, дабы понять, что та вышла на несколько минут. — Если что, зовите. — Обязательно… — медсестра вышла. — Уманова, давай, ты должна открыть глаза!!! — девушка стиснула зубы и приоткрыла глаза. — Тихо, тебе не нужно напрягаться, закрой глаза — как же Рите хотелось дотронуться до неё, погладить по голове, но она понимала, что может только навредить. — Тихо, ты же ещё очень слаба. Я рядом, я всегда рядом — Олеся прикрыла глаза, а по лицу скатилась слезинка. — Не периживай, ты сильная, ты выдержишь, а я в этом тебе помогу — рука Умы дрогнула, а указательный палец приподнялся и указал прямо — Ещё ничего не известно, может это временно! — по лицу Леси скатилась вторая слезинка — Не плачь, я не люблю твои слёзы, как и ты мои… — Почему я не могу ничего сказать тебе? Мамочка… — девушка крепко сжала руку — Всё будет хорошо — из-под маски от ИВЛ губ девушки было практически не видно, так как сама маска запотела, но Рите показалась, что Ума улыбнулась. — Вы простите, но Олеся ещё очень слаба — произнёс только что вошедший мужчина. — Да-да, конечно. Пока, Лесь — Ума сжала руку девушки и ослабила хватку. Багира ещё раз посмотрела на девушку и вышла за дверь. — Как вас зовут? — Маргарита, можно просто Рита. — Маргарита… Меня зовут Олег Михайлович, можно просто Олег, я заведующий нейрохирургическим отделением. Сейчас Олесю перевозить в моё отделение опасно, поэтому она пока находится здесь. Я думаю, что сейчас вас больше всего интересует то, что с ногами? — Самое главное она жива, а ноги… она просто не захочет жить, если узнает, что шансов на востановление нет. — Рита… Олеся перенесла 2 операции на голове, это просто чудо, что она может сжимать руку, реагировать на наши просьбы. — А что с голосом? — Голос должен вернуться через несколько дней… Ну, мы на это надеемся. — То есть, она может остаться без голоса. — Через 20 минут мы поедем на КТ, тогда уже всё разъяснится, ну и судьба нижних конечностей тоже. — Я могу подожать? — Конечно, только простите к Олеси впустить не имею право, сейчас самое главное лекарство — это сон, поэтому медсестра ей вколола снотворное. — Да-да конечно. Олег можно просьбу? — Конечно. Рита опустила взгляд и закусила губу. — Если она больше не сможет встать, то не говорите ей об этом сразу. Просто я боюсь, что она перестанет бороться и даже я буду бессильна. На мои уговоры, она просто не будет реагировать. — Мы должны надеятся на лучшие и я буду должен ей это сказать. — Олег…только попозже. — Ну, она у меня не первый больной. Конечно, с такой больной я сталкиваюсь впервые, в плане диагнозов, но я прекрасно понимаю её психологическое состояние. Она хоть и военная, и это можно понять по её упорству, но она для меня она обычная девушка. — По упорству? Серьёзно?! — Сейчас Олесе дико больно открывать глаза, каждый вздох ей даётся тяжело, сейчас она находится под сильнодействующими… Ну, в общем, лекарства чуть-чуть смягчают боль. Но она дышит, она пытается сделать глубокий вдох, она пытается открыть глаза, мне даже кажется, что она как-то хочет заглушить головного боль, это все качества характерны для бойца. — Подождите… Головная боль, а… — Так как она реагировала на ИВЛ отрицательно, то… К сожалению посторадала мышца сердца. Сердце может просто не выдержать тех лекарств, которые необходимы ей. Сейчас Олесе мы будем постоянно колоть снотворное и лекарства, которые помогают дышать, ну и капельницы, а вот с остальным она должна сопротивляться к сожалению сама. Мы ничем не можем ей в этом помочь… Рита, а можно вопрос? — Да, конечно. — Как она получила это ранение? На задание я понимаю, но просто… — мужчина хотел договорить, но его перебили. — Она бросилась под пулю сослуживца. — Этого я никогда не понимал, как можно в здравом уме и трезвой памяти, бросится под пулю, даже если под пулю сослуживица. Можете объяснить? Девушка ухмыльнулась. — Она просто хороший боец, и если ей прикажут, то она прикроет и сослуживца, и ребенка, и даже бандита. — И с крыши прыгнет? — Ну, это уже совсем другое. Вы простите, я пойду воздухом подышу, а то у вас щдесь душно. «Ну, Олег, кто тебя укусил, чтобы такое спросить. Дурак… Девушку обидел. Да понимаю я, что она хороший боец, понимаю. Нужно будет потом извинится» — мысленно подумал мужчина и вытащил из кармана телефон, дабы узнать, когда предоставят КТ. — «Почему она это сделала? Зачем она это сделала? Вот пристал-то. Раздражает прям выворачивает. Так, Рита… Вдох-выдох. Он заведующий нейрохирургическим отделением, значит хороший врач и ты должна его терпеть. Так, нужно Бате позвонить, сказать, что Умка в себя пришла» — мысленно подумала девушка. — Да Рит, что-то с Умой? — теперь каждый звонок Кошкиной, он боялся как огня. — Бать… — она решила его немного попугать. — Конец? — Ддд… Доктор позвонил, сказал, что в себя пришла, я приехала. — Кошкина, ты давно картошку не чистила. Я Бизона попрошу… Как она? — Она ноги не чувствует, разговаривать пока не может, сейчас ей будут делать КТ, тогда всё решится. — Давай, я приеду?! — Не нужно. Я позвоню, как будет что-то ясно. А, Бать, можно просьбу? — Ну для тебя всё, что угодно. — Можешь Дане, Оперу и Сармату позвонить, а то они тоже волнуются. Бизона и Кота я сама наберу. — Да, хорошо. Пока. — Пока — девушка отучилась, а в телефонной книге уже искала контакта на букву «К». — Что? — Вась, ты чего. Это я Рита. — Да я понял, с Умой что-то? Девушка закусила губу. Как же она любила вот именно такие звонки, в которых можно сообщить хорошую новость. — В себя пришла — у Кота похоже кружка вываливалась из рук, так как в трубке, послышался звук чего-то разбившего. — Чёрт, у меня кружка разбилась, которую Ума подарила. — Ну значит ещё подарит. — Как она? Ты у неё? — Да, я в больнице, жду результатов. Ой, Вась… У неё чувствительность ног отсутствует. — Ё-моё… — Вот-вот. Ладно, Вась, ты прости, мне ещё Бизону позвонить надо. — Да давай. А Рит какие результаты? — Что с ногами. — А понял. Напиши или позвони, как будет что-либо известно. — Давай — так ещё Бизону. Девушка набрала мужчину, но почему-то он не брал. «Час дня» — мысленно подумала девушка — «Перезвонит» — произнеся эти слова, девушка развернулась и пошла опять в больницу. — Отёк мозга спадает, а это уже хорошо. Так, а это что такое — мужчина указал ручкой на монитор. — Похоже на маленькую гематому — ответил другой доктор. — Тебя ещё нам не хватало. Так… кровоточащих сосудов нет. Отлично. — Смотри — мужчина указал на монитор. — Да вижу я… Структура мозга продолжает быть сдавленной, вот из-за этого она не может разговаривать. — Пульсация головного мозга ниже нормы. — Это нормально, у неё ОРДС из-за этого. — Слушай, ей бы по хорошему гемотрансфузию сделать. — При второй операции Вика говорила, что может быть повреждено вещество головного мозга, опасно. — Но аппараты тебе этого никогда не покажут. — Что ты предлагаешь? Третью трепанацию. У нее мышца сердца повреждена, не выдержит. — Она выжила после ранение в голову, думаешь она не выдержит? — Нет я сказал! Так… Давай посмотрим внутри. — Что это такое в мозжечке? — Чёрт… — буквально одновременно произнесли доктора. — Вот из-за чего у неё чувствительность отсутствует. — Метостатическая опухоль головного мозга. — Слава Богу, что внутречерепное давление не высокое. — Слушай, ей же сейчас радиотерапию просто опасно. Она ведь при первом же сеансе… — А если мы не будем её делать, то через месяц смерть. Нужно попробовать. Сейчас она на ноотропах, это чуть-чуть, но снижает риск. — Нужно с Викторией посоветоваться, всё-таки это её больная…

***

— Рита? Добрый день! — Виктория буквально подбежала к Рите, чем сильно её удивив. — Вика, добрый, слушайте, я сколько раз сюда не прихожу, постоянно здесь. Муж не ругается? — Рита посмотрела на правую руку доктора, на котором красовалась обручальное колечко. — Муж в командировке, сын в лагере, дочь у бабушки, дома скукота, поэтому на работе мне намного комфортнее. — Знаешь мне тоже! Девушки засмеялись. — Ты результатов ждёшь? — Ну да — Пойду-ка и я посмотрю. Вика хотела открыть дверь, но первым это сделал её коллега, который произнёс: — О, а я хотел тебе звонить. Пошли, посмотришь. — Почему, когда она пришла в себя, сделала большой труд, чтобы открыть глаза, появляется какая-нибудь…опухоль и всё портит. Олег ну ты ведь понимаешь, что она не переносит радиотерапии. Ты видел её анализы? — Видел-видел. — Нужно делать гемотрансфузию. Олег, я всё понимаю, что сосуды и всё такое, но когда мы это сделаем станет легче. — Хорошо… Сделаем мы её, что с опухолью? Ждать опасно. — Нужно спросить саму Олесю. Послушай, дальнейший исход зависит во многом от нас, но пациент сам должен сделать свой выбор. Я уверена, она будет бороться. — Какой нормальный, адекватный человек согласиться на такое?.. Хорошо, как мы это скажем? Олесь, у тебя опухоль мозга, тебе нужно срочное лечение, но от него ты сто процентов умрёшь. Твоё сердце не выдержит. Так оно хотя бы месяц, но проживёт. — С невоносимой головной болью, без голоса, она из-за этого глаза не может нормально открыть. — Думаешь я не знаю? Жалко мне её, очень. — Мы должны попробовать, другого выбора нет. Либо она умрёт с постоянной невыносимой болью, либо мы хотя бы попытаемся что-либо сделать. — Ладно, нужно Маргарите сказать. — Давай я. — Хорошо. — Рита… У меня не очень-то хорошие новости. У Олеси образовалась опухоль. Это метостатическая опухоль, которая отличается от простой, что она растёт с большой скоростью. Эту опухоль нужно лечить, с помощью радиотерапиии, но в случае у Олеси это просто опасно. Возможно она даже не выдержит первого сеанса, но мы должны попробовать. Нам нужно сделать гемотрансфузию, по русскому переливание. Это сможет нам снизить риск образования новых гемотом. — А можно своего человека? — Ваша? — Нет, тоже военного. Они как брат и сестра. — Он сможет подъехать сейчас? — Конечно. — Хорошо, тогда звоните ему, нельзя терять ни минуты. Я пойду спрошу у самой Олеси. — Да, хорошо. — Да, Рит… — Вась, дуй в больницу. Олесе нужно переливание. — Ещё одна операция? — У неё опухоль, я тебя жду. — Я буду через 30 минут — Бать, это я. — Да я понял, ну что? — Бать, оформи мне отпуск на две недели… У неё опухоль, я буду рядом с ней. Мне будет так спокойней. — Рит… — Вань… — Хорошо, на 2 недели. — Спасибо — Олеся… Это Виктория, ваш доктор — девушка сжала руку. — Олесь, мне нужно тебе кое-что что сказать. Ты не чувствуешь ног, потому что у тебя опухоль. Она очень опасна, особенно в твоём случае. Чтобы её лечить, нужно твоё согласие. Проблема заключается в том, что ты можешь не выдержить первого сеанса, но если мы не начнём делать её, то ты скончаешься через месяц. Мне нужно твоё согласие на проведение лечебных работ, если ты не согласишься, я уговаривать тебя не буду. Это твой выбор. — «Да уж, отличный выбор. Либо умру так, либо так. Что Уманова допрыгалась? Думала, что у него реакция плохая, совесть. Господи, что я говорю? Я ведь сама себе дала клятву, защищать тех у кого дети. Я всё правильно сделала, я уберегла его. Думаю, что я откупились этим, от тебя, малыш. Я не смогла уберечь тебя от такой страшной муки, тебе сейчас было б уже 8. Прости меня. Прости, мой хороший. Возможно мы скоро с тобой встретимся. Мама мне сказала, что меня ждёт испытание, вот про что она говорила, я не должна опускать руки. Я должна дать согласие — девушка сжала руку доктора.» — Это «да»? — девушка опять сжала руку. — Хорошо, мы постараемся сделать всё, что в наших силах. Отдыхай пока. Сейчас к тебе приедет твой сослуживиц, мы сделаем тебе переливание, это тебя немного обезопасит. — Васька… Вот теперь после третьего переливания мы с тобой точно родные…