Всегда.

Музыченко проснулся оттого, что услышал странные звуки в другой комнате. За окном было еще темно, он с трудом разлепил глаза и выбрался из-под теплого плена одеяла. Только тогда он заметил, что человека, который должен лежать с ним рядом, нет, как и футболки Юры. Надев другую, он, немного покачиваясь, пошел на источник звука. «Опять, наверное, херней страдает», – вздохнул скрипач, проходя на кухню. Не найдя там ни души, он побрел в гостиную. Пройдя по коридору, он немного приоткрыл дверь и увидел там русоволосого парня с маленьким хвостиком на макушке, сидящего на полу возле елки в Юриной футболке, окружённого множеством коробок с игрушками. Юра широко улыбнулся и облокотился на косяк двери, продолжая наблюдать. Парень все так же сидел на полу, доставая игрушки из коробок. – Паш, ты чего не спишь? – спросил Юра хриплым голосом. Личадеев не ожидал, что в комнате есть еще кто-то, поэтому непроизвольно вздрогнул и повернулся к источнику звука. – Не знаю, просто я тут подумал... послезавтра новый год, а у нас даже елки нет.. – как-то грустно произнес парень. Юра лишь улыбнулся и сел рядом. – А завтра никак? – спросил он, заключая Пашу в свои самые теплые объятия, которые он дарил только ему. Паша улыбнулся, утыкаясь Юре в шею, он любил так делать, с Юрой всегда было тепло, причем как снаружи, так и внутри. Рядом с Музыченко Паша готов был просто расплыться. – Нет, я хочу сегодня, – капризно сказал Личадеев. Юра почувствовал, как теплое дыхание Паши приятно щекотало кожу на шее, поэтому он не смог сдержать улыбки. – Ну хорошо, хорошо, не против, если я тоже поучаствую? – поинтересовался Музыченко, смотря на, как ему казалось, самого милого парня с самым милым хвостиком. – Конечно нет, – Паша нежно поцеловал Юру в щеку и положил голову ему на плечо. Скрипач любил Пашу, особенно его голос, его смех, от которого приятно тянуло внизу живота. Его теплые нежные руки, от одного прикосновения которых по телу пробегали мурашки. Его серо-голубые глаза, в которых, если вовремя не оторваться, можно просто утонуть. Его длинные мягкие волосы, которые очень часто падали ему на лицо, особенно во сне. Тогда Юра аккуратно поправлял их, заправляя за ухо, притягивал Пашу ближе к себе и пытался разобрать, что он там бормочет. Он любил смотреть, как Паша играет на аккордеоне, периодически покачивая бедрами и прикусывая губу. Еще с первого знакомства он понял, что к этому парню у него далеко не дружеское влечение. Юра любил его и трезвым, и пьяным, и на концерте, и дома, он любил его абсолютно любым и не сомневался, что будет любить Пашу до гроба. – Тогда давай начнем? – улыбнулся Юра. – Давай, – ответил Паша, нехотя отлепившись от Юры. – Может, украсим все в красно-золотых тонах? – предложил Юра, встав с пола. – Ты, кстати, не замерз? – Немного, – Паша пожал плечами, на самом деле ему было даже жарко, но он так хотел еще побыть в объятиях Юры, что пришлось соврать. – Тогда иди сюда, пока подумаем, что да как, – сказал Юра, садясь на диван и протягивая руки. Паша широко улыбнулся, он сел рядом и положил голову Юре на плечо. Личадеев почувствовал, как теплые руки Музыченко обвили его всего. Павел широко улыбнулся и оставил быстрый, почти невесомый поцелуй на Юриной шее. – Так что думаешь насчет красно-золотистой тематики? – переспросил Юра, широко улыбнувшись. – Думаю, будет неплохо, а вообще я хочу гигантского мишку вон туда в угол, – Паша указал на дальний угол, рядом с которым располагалась елка. – Настоящего? – усмехнулся Юра. – Нет, просто большого мишку, – Паша обнял Юру одной рукой и положил голову ему на грудь. – Прям как ты. Юра улыбнулся и обнял Пашу крепче. – Ну тогда зачем нам мишка, если есть я? Я могу там посидеть, ты мне только бухло дай, – усмехнулся Музыченко. – Алкаш, – улыбнулся Паша, ткнув парня в плечо. – Эй, ну ладно, ладно, поедем завтра купим тебе большого мишку, – произнес Музыченко и быстро поцеловал парня в макушку. – А еще можно сделать, чтобы около елки висели, знаешь, такие подвесные звезды, – Личадеев хихикнул, когда представил, как Юра матерится, задевая эти звезды головой. – Хорошая идея, давай тогда завтра поедем за всем этим, и елочные игрушки новые купим. – Еще одна коробка? Уже некуда ставить, – подметил Паша. – Да ничего, найдем, – усмехнулся Юра. Паша положил свои ноги на колени Музыченко. Он распустил свой хвост на макушке и надел резинку на запястье. Улыбаясь, он смотрел как за окном медленно начинало светать. Он чувствовал, как вздымалась грудь Юры с каждым разом, и как Музыченко, его самый любимый Музыченко обнимает крепче, зарываясь носом в русые волосы и оставляет легкий поцелуй на макушке. Впереди их ждет немало трудностей: концерты, альбомы, ссоры, ревность, обиды и многое другое. Но сейчас они знают точно, что бы не случилось, они все равно любят друг друга, до гроба, до последнего вздоха, всегда. – Юр, – тихо позвал Паша. – Мм? – ответил немного сонный Музыченко. – Я люблю тебя. – А я тебя, Паш. Через несколько минут оба парня уснули друг у друга в объятиях. Юра даже во сне все так же крепко обнимал Пашу, а Паша даже во сне чувствовал любовь и заботу Юры.