***
Неделя прошла слишком быстро. Все эти несчастные семь дней я проходила в глубочайшей задумчивости, пугая своим нервозным видом Агнесс — даже Иоко меня стремалась, чересчур усердно выполняя задания, что я ей давала, а может боялась не меня, а возможности спугнуть. Всё-таки ей бы такое вряд ли простили. Но даже ради спасения тушки Иоко идти на поклон к «Овцам» я не хотела… Вот только Иоко умела чесать языком и вешать лапшу на уши. В общем, взвесив всё «За» и «Против», я пришла к выводу, что согласиться на предложение МДО самый лучший вариант, особенно в свете того, что «Овцы» положили на меня глаз. Правда, работать по гроб жизни на правительство я тоже не хотела. Тигр, конечно, предлагал, насколько это вообще возможно для существа не умеющего говорить, убить всех нахуй и свалить, но этот вариант не рассматривался даже — меня слишком быстро вычислят и устранят как особо опасного эспера. Поэтому я пришла к выводу, что придётся поработать и на тех, и на тех. И ровно до момента роспуска «Овец». Ведь, в сущности, кем были эти детишки? Просто группкой обозлённых малолеток, которые влезли в разборки мафии за территории, надеясь урвать себе кусочек, но при этом спастись от гнёта преступников. Изначально они даже преследовали благую цель, пока не поняли, что на покровительстве можно наживаться. Эти малолетки явно не захотят расставаться с тем, что имеют сейчас, но стоит прийти к власти новому боссу портовой мафии, как их начнут теснить и убьют — это в лучшем случае. Поэтому, придёт другой человек на пост главы, а им, если мне не изменяет память, станет Мори, и группировка «Агнцы» быстро и верно исчезнет. Но, вопрос оставался в том, как быстро Мори Огай установит власть над всеми подразделениями мафии. Идеальный расклад — ему потребуется год, в худшем — три, если не пять. Я не была готова столько ждать. Поэтому в моих же интересах было защитить себя от мафии в случае роспуска группировки, но при этом всём ускорить её распад. А для этого надо играть на два фронта: МДО и «Агнцы». Проще, конечно, слить всё мафии, но связываться с ними как-то прям неохота. Я и так не чувствую себя в безопасности, а если стану мафиози, как во всяких ванильных фиках про попаданок в Ацуши, то вообще буду каждый день ходить на грани нервного срыва. Да и вообще, come on, стоит признать, что чувствовать себя в безопасности, живя в городе, где вечно собачатся мафиози, во главе которых недо-педофил, и детективное агенство, где глава жуткий кошатник, а в данный момент тебя уже жаждут завербовать всякие парнокопытные, невозможно. Это же блять Йокогама! Съёбывать тоже не вариант, потому что где гарантия, что не прилетит Фёдор-мать-его-Достоевский и не устроить нам ебаный пиздец в другой части земного шара? Поэтому, если я хотя бы хочу быть в курсе всех событий, но при этом оставаться вне разборок и не быть причастной к криминалу за просто так — нужно помочь МДО с «Овцами» и откреститься после этого от них, постаравшись вернуться к мирной жизни. Но получится ли? Впрочем, кто не рискует, тот не пьёт, потому что кормит из-за неудачи червей на дне океана.***
Министерство старалось не палиться. Тот приход Нобуо уже мог, как им казалось, поставить всю операцию на грань срыва, поскольку уши в Иностранном квартале везде. Любой мог оказаться информатором группировки «Овцы». Ведь детишки не вездесущи, но им нужно контролировать свой район, так? Значит должны быть альтернативные источники получения важных данных. По крайней мере, я бы так и сделала. А если я пришла к такому выводу, то и те, кто стоят во главе что МДО, что «Агнцев» должны это понимать и применять. Остаётся только вопрос в том, как решить, достоверна информация или нет? Но это уже не моего ума дела… По крайней мере, пока я сама не стала одной из «Овец». Во всяком случае, МДО нужно было как-то передать мне приглашение на встречу. И сделали они это самым логичным, но палевным способом: пришли в кафе. Нет, конечно, никто меня за руки не хватал, кабэдон не устраивал, бумажки в руки не совал, чаевые не подсовывал. Пришедший юноша, который, как подсказывало мне тигриное чутьё, никак не был связан ни с МДО, ни с мафией, ни с «Овцами», являясь, скорее всего, обычным интуристом, — по роковому стечению судьбы прибывшим не в тот порт Йокогамы, — вёл себя как самый обычный гражданский, коим и являлся. Скорее всего, ему заплатили за то, чтобы он передал мне информацию. Он пил спокойненько свой кофе, поедал пирожные, и не привлекал моего внимания до самого ухода. Я бы даже не подумала на него, если бы не одно «НО». Уходя, юноша оставил книгу. Агнесс попросила сбегать за ним и отдать, ну и я, повинуясь своей богине, а также сказав, чтобы Иоко не расслабляла булки и продолжала решать примеры по математике, побежала за этим интуристом, не обращая внимание на то, как озирались люди на девчонку в фартуке и слишком лёгкой для конца октября юбке и кофте. Тем не менее, пробежав где-то метров сто, я-таки догнала посетителя, а тот давай тараторить: «Ой, спасибо, девушка. А вас случаем не Ацуши зовут?» Я заторможено кивнула, а он улыбнулся, пожал мне руку и сказал одну-единственную фразу на русском: «Кафе «Happy Cake», в воскресенье, в половину четвёртого». И был таков. Весело попрощался на японском и удалился куда-то в своём направление, оставив меня в растерянности… Поэтому, чтобы встретиться с Нобуо в назначенный день, мне пришлось провести лишь треть занятия с Иоко, дойти не померев до остановки, и отправится в центр Йокогамы, в кафе «Happy Cake». Ну, даже если она не придёт, я хотя бы поем вкусно. Устрою, так сказать, праздник для души и живота.***
— Ого, как непривычно видеть вас в обычной одежде. — Ого, как много у тебя времени на пустой трёп. Сядь уже. «Охуительное начало разговора, — мысленно вздыхаю я, неловко улыбаясь и присаживаясь за столик к Нобуо. — Она, кажется, раздражена чем-то. Но, пожалуй, не буду лезть в это. Не моего ума дело». — Заказывай, что хочешь, я сегодня плачу за тебя, — сказала Ёсия, а мне как бы два раза повторять не надо. Поесть на халяву это моё всё! Особенно, когда ты — маленькая девочка десяти лет, худая на вид, но жрущая за четверых. — Не буду отказываться, — улыбнулась я Нобуо, включив игнор на её настроение и заказав семь пончиков, четыреста миллилитров бананового молочного коктейля и два кусочка шоколадного торта. У женщины дёрнулся глаз, а я только подумала о том, что нечего предлагать всяким там Ацуши заказывать всё, что они пожелают, особенно если эти самые Ацуши клали хер на нормы приличия. Тем не менее, Ёсия промолчала, став на пару тонов мрачнее. Нобуо продолжала изображать из себя немую, поглядывая на меня немигающим взглядом, от которого мне было не холодно, ни жарко, так как воспитатели в гадюшнике и не так умели. Мне успели принести заказ, я даже поела спокойно. А моя собеседница продолжала молчать, источая мрачную ауру. Траур у неё какой что ли? Хотя, понять это сложно, учитывая, что она ходит постоянно в чёрном. Тем не менее, прикончив последний кусочек торта и выпив коктейль до середины, я посмотрела на Нобуо и сказала: — Перейдем к делу, я со… — Откажись, — перебила она, смотря куда-то мне за спину. Только сейчас я заметила, что Ёсия была бледной как мел — даже как-то стало не по себе. Я обернулась назад, но там были самые обычные посетители — ничего интересного. Столики и люди, золотые стены в красную полосочку и шахматная плитка на полу. Неуверенно повернувшись обратно к Нобуо, я пристально посмотрела на неё, пытаясь понять, что произошло. Но гадать не пришлось — она сама продолжила спустя затянувшуюся минуту молчания говорить: — По человечески тебя прошу отказаться от того, что предложил мой начальник. Нельзя втягивать таких детей, как ты… Не правильно это. Весь мой настрой, вся моя решимость стать частью нераскрытого в каноне МДО пошатнулась, но не развалилась до конца, вызвав во мне волну возмущения и страха. Я не ослышалась? Она за неделю изменила своё мнение?! Она хочет, чтобы я не становилась частью министерства?! Что за хуйня? Алло, женщина, ты у меня спасательный круг забираешь, ты чего, ёбу дала?! Я не смогу спасти себя, если вы сейчас измените своё мнение, мать вашу! В моих руках, кажется, хрустнуло тело вилки. — Может вы всё-таки объясните, что происходит, Нобуо-сан? — спросила я, сама удивившись тому, как сильно заплетается язык, а в голосе не было ни капли гнева. Видимо, подсознательно, я не могла и не хотела ругаться на нее. Ёсия вздохнула, а после неуверенно продолжила, всё ещё будто сомневаясь, что стоит рассказывать мне подобное: — Ты ведь в курсе, что в нашем городе орудует мафия? — я кивнула. — Во главе мафии стоит босс. Сейчас этот самый босс, слетевший с катушек на старости лет, находится при смерти. Многие мафиозные отряды, находящиеся в его подчинении, начали борьбу за власть, даже не обращая внимание на то, что втягивают в это мирное население. Вчера… убили одного из моих товарищей. Он работал, как и ты, шпионом в группировке. Для меня он был как младший брат и… Это тяжело… Его убили в ходе перестрелки между мафией и «Драконами» — другой организацией, похожей на «Овец», но контролирующей часть Чайна-Тауна. Ацуши, скажу на чистоту. Я не хочу брать ответственность за то, что тебя могут убить, поскольку именно мне придётся, в случае твоего согласия, курировать тебя. Откажись, по-человечески прошу… — сказала совсем тихо Ёсия, шёпотом добавив: — Я не уверена, что смогу снова взять ответственность за кого-то и не провалиться в его защите… Звериный слух позволил мне услышать всё, что говорила Нобуо, уловить каждый жест и смену выражения лица. Я никогда не была особенно чувствительной к чужому горю, хотя особо грустные истории таки могли заставить меня пустить скупую слезу. Но сейчас, глядя на то, как сдерживает себя Ёсия, стараясь держать голос и не заплакать, я тяжело вздохнула. Она совершенно убила во мне решимость присоединиться к МДО. Теперь я только хотела бежать как можно дальше от всего этого. И даже осознание того, что я так-то эспер и так быстро меня точно не прибить, не помогло нарастающим во мне сомнениям сделать своё грязное дело. Я была готова отказаться. В самом деле. Я не для того получила второй шанс на жизнь, чтобы распрощаться с ней так скоро. Но было одно «Но»… — Я согласна работать на министерство, но не под вашим началом. Я хочу, чтоб меня курировал другой человек, — выдала беспрекословно я, чуть было не дёрнувшись от той боли, что плескалась на дне глаз Нобуо. Она не понимала, почему я это говорю. — Точнее не так. Я хочу не столько работать на министерство, сколько организовать взаимовыгодное сотрудничество. Я помогу вам в слежке за «Овцами», буду передавать все данные и следить за обстановкой в целом, а вы, по завершению миссии, окажите мне ответную услугу. Мне не нужна ни оплата труда, ни помощь в будущем. Лишь одна услуга. Я не хочу быть частью министерства, но мне нужно ваше покровительство. — Что ты несёшь?.. Ты слышала вообще, что я сказала? Это не игрушки, Ацуши. Тебя. Могут. Убить, — сдавленно произнесла Нобуо, ошалело смотря на меня. Простите, но я тоже не могу просто так отказаться. У меня есть причина быть безрассудной. — Ты хоть понимаешь, на какой риск идёшь, дура?! Тебе всего десять, не веди себя как взрослая! — Тише, — попыталась я успокоить Ёсию, улыбнувшись, даже если где-то внутри понимала что это не к месту, на её слова, от чего-то умиляясь. Ведь, она переживала о совершенно незнакомом ей человеке. Это льстило мне, — вам стоит выпить водички, Нобуо-сан. Я скажу, почему согласна на риск: «Овцы» уже положили на меня глаз… Ёсия побледнела до такой степени, что даже белки её глаз теперь казались темнее кожи. Я печально вздохнула, решив рассказать о Иоко и причине, почему я не могла отказаться. Больше не могла… Так и так, пришла ко мне пигалица, попросила стать репетитором. Вот только зачем ей, дочке хозяина одной из лучших больниц Йокогамы, потребовался репетитор в моём лице? Имея деньги, она могла спокойно пойти к любому человеку за помощью, да хотя бы обратиться к своим братьям! Но она этого не сделала — у неё была цель сблизиться со мной. Она стала частью «Овец» ещё два года назад. Она воровала из больницы для них лекарства, чтобы те не страдали во время течек и гонов. Она чудом избежала тюрьмы, именно из-за этого оказавшись у Агнесс, поскольку ей надо было где-то отсидеться. Иоко настаивала, что рано или поздно, я всё равно стану частью «Овец». «Ты понравилась руководству. Но лучше вступить на хороших условиях, чем тебя как раба заставят присоединиться к организации, применив насилие», — так и сказала, горько усмехнувшись. И я хотела ругаться матом на неё, но не могла. Просто не было сил. Иоко такой же заложник ситуации, как и я. Вчера она рассказала, почему пошла к «Овцам» — ради защиты Агнесс. Её кафе два года назад сожгли мафиози, когда междоусобица в мафии начинала накаляться. Ей нужно было защитить бабушку от преступности, именно поэтому она пошла на поклон к «Агнцам». За доставку лекарств ей пообещали защиту, помощь в охране и снижение откупа для Зен-сан. — У меня нет выбора, — закончила я, посмотрев уныло на Ёсию. Та была ни жива, ни мертва, пустив слезу. Я обеспокоенно взяла салфетку, уронив салфетницу, а после вытерла её лицо. — Почему мы должны втягивать в это детей?.. — промычала Нобуо, на что я аккуратно положила ей руку на плечо и ответила: — Такое сейчас время. Видимо, её друг был тоже не шибко взрослым. Может лет двадцать — двадцать один, в противном случае Нобуо, которой и двадцати шести не было, не называла бы его ребёнком. Мне было её жаль. По-человечески жаль. Неприятно, наверно, быть той, кому суждено наблюдать за мной и устранить в случае нарушения сделки, да?.. Но и я не могла отступить. — Я хочу сделку с МДО. Отведите меня к шефу Танеде. Нобуо посмотрела на меня грустным взглядом, тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, а затем, взяв меня крепко за руку, коротко скомандовала: — Иди за мной.