Каток

      - Пошли кататься на коньках!!!              Хонбин плавно переводит взгляд с новостной ленты твиттера на угол, в котором обычно покоится циферблат его мобильных часов.              «22:03»               Канун рождества.               Он думал (надеялся), что в общежитии останется один. Менеджер, и тот свалил в родные дали. Мемберы и подавно разбрелись кто по домам, кто по друзьям. Потому наличие здесь «Минюлиного дурочка» тем более удивительно. Уж «этот» всегда первым рвется прочь при первой возможности.              «Что сегодня пошло не так?»              - Я не умею. – в ответ сдержанно выдаёт Бин.              «И эти три кричащих, восклицательных знака вовсе ни к чему, придурок!»               - Значит, пришло время научиться! – вокалист по-хозяйски шагает к шкафу, раздвигает створки и начинает копошиться внутри в поисках теплой одежды, - Идем! Хён научит тебя ещё и на коньках кататься! – самодовольно произносит Тэгун. В Хонбина летит пара черных скинни и свитер с огромной головой оленя на фронте.               «И откуда только взялся этот олень?»              - Думаешь, разок сходил со мной в бассейн, так теперь можешь всю жизнь орать, что научил меня плавать? – недовольно ворчит вижуал, отшвыривая «оленя» в дальний угол кровати.              - Бин~а, или ты переоденешься сам, или мне придётся сделать это за тебя.               - У меня даже коньков нет!               «Последний шанс!»       «Нупожалуйстаааа!»              - Не пизди! Хакен подарил нам всем по паре ещё тогда.              И правда. В период увлечения катанием на льду их лидер в своей чрезмерно завышенной и немного наивной надежде на то, что хотя бы один из мемберов поддержит его новое увлечение, в один прекрасный вечер вручил каждому по паре новеньких, канадских на минуточку Jackson freesyle. Да только они так и остались пылиться серыми коробками в дальнем углу подсобки вместе с теми самыми надеждами мистера Ча, который с тех пор мстительно зарекся больше никогда не дарить этим исчадьям ада ничего, кроме своих крепких, любящих объятий.              «Бля! Проебался! Эта кошачья морда так просто не отвяжется!»              Через 15 минут оба парня, закутанные в шарфы и прочую амуницию, с коньками в рюкзаках идут в ближайший парк, в котором как раз на той неделе оформили открытый каток.              …              - Почему ты остался дома, рождество же? - начинает разговор младший. Они добрались до парка и сейчас сидели на лавочке, переобуваясь в коньки.       - А ты почему? - Хонбин в этот момент одаряет вокалиста "Я ПЕРВЫЙ СПРОСИЛ" взглядом и продолжает шнуровать ботинки.        - Ладно-ладно, - в ответ улыбается Чон,- Минюль с сестрой и зятем отправились в рождественскую поездку. Ты не правильно делаешь, дай помогу, - Тэгун опускается на колени перед ногами друга и начинает колдовать со шнурками, - На Чеджу. Так, а ты почему остался? - вокалист жестом требует поменять ногу, когда с первой покончено.       Бин немного смущённо выполняет просьбу старшего, как-то неловко, когда за тобой ухаживает, если завязывание шнурков можно так назвать, другой парень и это не твой менеджер или стилист.       - Я могу сам, хён, спасибо. - Тэгун лишь не сильно шлепает по тянущимся за шнурками маленьким ладошкам, продолжая шнуровать ботинок, и выразительно громко молчит в ожидании ответа на свой вопрос.       Хонбин поспешно прячет руки в рукава своей короткой куртки, все же выйти без перчаток было ошибкой, но что поделать, если он их так не любит. Парень наклоняется вперёд, опираясь на колени, и внимательно следит за каждым движением ловких пальцев, силясь запомнить весь алгоритм правильно. Их макушки в сантиметре друг от друга:       - Сам не знаю. Просто захотелось побыть в одиночестве, - Тэгун поднимает на него свой отливающий оттенком вины взгляд, пока Бин, осознавая как могут воспринять его слова, не делает то же самое.       - Хён? Я не это…..       Их носы едва ли не касаются друг друга.       - Извини, – тихо обрывает его Чон. Облачка пара, образованные из их дыхания, смешиваются в воздухе причудливым узором, пока ветер не уносит их прочь.       - Ничего. Все нормально. Теперь я даже рад, - нервно улыбается Бин и неловко отстраняется назад. Что-то в глазах вокалиста заставляет его почувствовать себя странно. Хонбин решает отмахнуться от этого чувства.       Спустя полчаса.              - Хватит ржать!!! Попробуй сам, раз такой умный! - обиженно вопит Хонбин.              И, конечно, этот самовлюбленный кошак справляется на ура! У него мюзикл на коньках (пусть и роликовых) за плечами, у него идеальный баланс, у него в принципе все, что связано с ногами, получается на удивление хорошо.              Жалкую долю секунды Бин думает плюнуть на все и уйти домой, пока "этот" тут рисуется перед ним и тем небольшим количеством людей, что вместе с ними все ещё находятся здесь.              Но вижуал тут же отбрасывает эту мысль в сторону. Сдаваться не в его правилах, никогда не было и никогда не будет, а потому, скрипя костями, он поднимается и осторожно движется в дальний угол катка.              Тэгун вдоволь насмеялся с неудачных попыток младшего проехать хоть какое-то расстояние не шмякнувшись на лёд. Тот слишком гордый, чтобы попросить старшего помочь ему после их маленькой перепалки, потому Чон, так и быть, решает первым предложить перемирие и протянуть руку помощи. Парень неспешно катится в направлении друга, как вдруг к сидящему на пятой точке Бину подъезжает какая-то длинноволосая девушка и помогает ему подняться. Для себя Тэгун отмечает привлекательное лицо, статную осанку и то, как уверенно держится на льду девушка. Когда Хонбин встаёт рядом с ней, Тэгун замечает ещё одну необычную особенность, она совсем немногим ниже его вижуала. Погодите, "его" вижуала!? Кот внутри Тэгуна решает не додумывать эту мысль, а занять наблюдательную позицию и посмотреть, чему там эта девчонка сможет научить кривоногого Хонбина.              …              - Уже поздно, мне надо идти домой, завтра школа и все такое, ты отлично справился, хён!       - Спасибо за помощь, Лань Хуань! Ты очень добрый!        -А ты очень красивый, гэгэ! - мальчишка смущённо улыбается и, взмахнув рукой на прощание, скользит в сторону выхода.       Сразу после того, как последний посетитель катка покидает поле зрения, Тэгун подкатывает к одногруппнику.       - Поверить не могу, тебя что, сейчас этот ребёнок клеил!!!? Хонбин~а, она же ещё наверняка школьница. Что за времена пошли, - наигранно вздыхает Чон.       - Это парень. Прояви уважение!       - ???!!!       - Что? И вообще, кто заливал, что научит меня кататься на коньках, а в итоге просто кружил тут вокруг?       - Идём! Я научу тебя! - Тэгун виновато тянет свои руки к лапкам Бина.       - Вот спасибо! Но Хуань мне уже все показал! - парень обиженно вырывает руку.       - И чему же тебя научила эта девчонка? Покажи! Давай! - так же обиженно огрызается Чон.       Хонбин лишь бросает на него "сейчас, бля, покажу!" взгляд и потихоньку начинает катиться вперёд.        «И правда - уже 15метров проехал, а всё ещё на ногах, но впереди разворот! Что же ты будешь делать, Бинни?», думает Чон, скользя неподалёку. Так, просто для страховки.        Хонбин замедляется и практически шагом неуклюже пытается войти в поворот. Ноги сгибаются в коленях и сам он весь превращается в какой-то скрюченный комок, что грозит вот-вот рухнуть мордой в лёд. Тэгун успевает поймать его до того, как это случится. Вот только устоять на ногах у них не выходит и они потихоньку, как-то неестественно осторожно валятся вниз.       В образовавшейся из них двоих куче голова Хонбина каким-то образом оказывается лежащей на животе старшего. На мгновение их взгляды встречаются, чтобы убедиться,что всё в порядке, и сразу после этого покрытые холодным румянцем щеки младшего разрезают две очаровательные ямочки, а сам он начинает громко и искренне смеяться. Тэгун подключается практически сразу, вот только в отличие от вижуала взгляд не отводит. Он и сам не понимает, что любуется тем, как потрясающе сейчас выглядит его друг. Шапочка слетела с головы и копна каштановых, вьющихся волос, вырвавшись на свободу, слегка покачивается от движения головы, распадаясь на прядки. Хочется запустить туда руку. Очень хочется. Чон отбрасывает перчатку и тянется чужим волосам, как вдруг:       - Хён, снег пошёл! - маленький покрасневший пальчик тычет в ночное небо.  Тэгун не смотрит, закрыв глаза он концентрируется на ощущениях       … холод снежинок, тающих на его щеках и уютное тепло в руке.       … зарыться бы поглубже.       … мягко.       … перебирать прядки, прислушиваясь к тихим хлопкам.        … хмм?       Парень приоткрывает один глаз и видит, как младший ловит снежинки, что летят ему, Чону в лицо. Он тут же расплывается в предательской счастливой улыбке.(тииииииииимилотааааа)                     - Хён, пойдём домой, я замёрз, - стучит зубами Ли.       Чон кивает в ответ и, выпуская руку из чужих волос, тянется за шапочкой. Он успевает натянуть её на младшего, пока тот сидит на коленях.        Встав на ноги, Тэгун предлагает руку в качестве поддержки, чтобы помочь быстрее добраться до рюкзаков. На что Хонбин обиженно пихает его кулаком в ребра.       - Я тебе не девочка! Я вообще-то научился сегодня кое-чему! - снова этот дерзкий тон.       - Ну и пожалуйста! - в ответ огрызается старший, попутно срывая многострадальную шапочку с головы друга, и молниеносно скользит прочь, - Догони, если сможешь!        - Ах ты!!! А ну стоять! - внутри Хонбина огнём горит азарт и он что есть силы отталкивается ото льда, не замечая одну маленькую деталь. Зато её замечает Чон, развернувшись в пол-оборота он успевает увидеть, но не успевает предупредить Хонбина о своей перчатке, лежащей у младшего на пути.              Хонбин падает как в замедленной съёмке. Вокруг кружит снег. Огромные, испуганные, чужие глаза. Дальше Тэгун жмурится. Громкий стук и тихое "ай!". Звук скользящего по льду тела.       И.        Хонбин на четвереньках.       Живой, слава богу!       - Бин~а, ты как? - подлетает Тэк.       - Ааа? Кажется нормально! - все ещё в шоке отвечает Бин.       - Дай посмотрю! - не может быть, чтобы после такого падения ничего не пострадало.       И действительно, после беглого осмотра сидящего на льду Хонбина, перед Тэгуном открывается чудесный вид на две разодранные коленки, вот-вот заляпающие все вокруг кровью.        «Да уж, нормально!»       Чон быстро выстраивает в голове порядок действий и начинает суетиться.        - Бин~а, подожди меня здесь!        «Да куда я убегу?!», думает съязвить Бин, да так и оставляет эту мысль неозвученной, глядя на то, как старший стягивает с себя шапку и подсовывает её под его попу, а после, опомнившись, натягивает бинову шапочку обратно на голову владельца с до боли виноватым взглядом.       - Хён сейчас вернётся, подожди. - Хонбин чувствует себя крайне непонятно. Вроде бы должен испытывать холод и боль, а в груди отчего-то ужасно тепло и еще что-то странно щекочет внутри живота.              Тэгун с двумя рюкзаками наперевес спешит обратно.       - Ох чёрт!!! Очень больно?       - М? Нет. А что? - Хонбин прослеживает за удивленно сочувствующим взглядом старшего, - О черт! И когда только столько накапало! - он тянется чтобы прикрыть ссадины руками.       - Не трогай!!! Подожди, у меня есть салфетки. - Чон копошится в рюкзаке и таки выуживает свою находку, - Антибактериальные между прочим! - довольно отмечает старший.       Наблюдая за тем, как осторожно и бережно Тэгун вытирает кровь с раны салфетками, Хонбин не понимает, почему тот так нежен с ним, ведь он не хрупкая девушка и не маленький ребёнок, чтобы так осторожничать, но вместе с этим он не может не испытывать заполняющее его до краёв чувство благодарности.  Чон протирает и зачем-то следом дует.        - Хён, мне не больно,- улыбается младший.        Но тот словно не слышит вовсе. Продолжает аккуратно орудовать салфеткой и, наклонившись ниже, так что его челка прикрывает половину лица, снова дует на рану.       Хонбин инстинктивно касается чужих волос, отодвигает их и, наклоняясь ниже к старшему, шепотом повторяет:       - Хён, мне не больно.       Тэгун поднимает взгляд и на этот раз их носы всё же соприкасаются.       И надо бы отступить, податься назад, а не смотреть в глаза друг друга, но снег вокруг, и ночь, и чужие губы выглядят сейчас такими обветренными и шершавыми. Интересно, как это... Хонбин скользит языком по нижней губе. Тэгун подаётся вперёд ещё до того, как розовый кончик успевает спрятаться внутрь рта.        Шершавые, да. А ещё холодные. И такие неправильные. Ненормальные. Тогда почему так хочется ещё? Даже если не отвечает.       «Почему так хочется ещё?»       «Увлажнить.»       Тэгун скользит языком по обветренной коже.       «Двигаться дальше.»       Прикусывает за нижнюю.        « Ну же. Ответь! Прошу! Пожалуйста! "              Ничего.              «Блядь! Какой же ты дебил, Чон!»              Тэгун отстраняется. Все ещё боится открывать глаза. Стыдно до безумия, а ещё больно и грустно. Словно что-то очень ценное сейчас разбили вдребезги.       - Хён, - внезапно, шепотом в самые губы.       Чужая холодная рука, скользящая в "загривок", мягко притягивает навстречу. Снова касание губ, только на этот раз облизывает и прикусывает не он. Опомнившись, Тэгун отвечает с таким рвением, что заваливает младшего на спину и, расположившись меж его разведённых ног, целует его так, как никогда никого в своей жизни ещё не целовал.                     Морозный воздух ощутимо щекочет кожу и ещё что-то под ней, глубоко- глубоко внутри.       - Хён…. ты мне тоже – тёплым выдохом в самое ухо.