И пусть наступит тишина.

— Ей нужна помощь, прошу! Держу рыжеволосую подругу, медленно направляясь в сторону высокого забора. Мы шли около трёх дней, делая небольшие остановки, но после вчерашнего нападения другой группы Стейс повредила ногу, и это место — единственное, что попалось на пути. Вышку видно ещё из леса, где мы пытались переночевать. Силы вовсе на исходе, всё в грязи, на теле куча ссадин. Ощущение, словно мои внутренности переварили сами себя, а капля воды – спасение всей жизни. — Девушки по ту сторону забора! Чей-то мягкий голос врезается в перепонки, а головокружение пытается сломить меня, словно сбивая с ног. Нельзя, Кира, подумай о подруге. Вдох, выдох. Смотрю на Милтон, правая нога которой до сих пор кровоточит, а лицо бледнее, чем кожа любой француженки. Слишком сильная потеря крови. До забора остаётся около двадцати метров, а внутри появляется некая лёгкость, ведь, если здесь люди, то помощь обеспечена. Особенно учитывая апокалипсис, который длится вот уже семь лет. — Поднимайте руки! Живее! Ворота открываются, и из-за них появляется мужчина с арбалетом в руках, наставленным прямо на нас. Да уж, очень гостеприимно. Поднимаю руки, Стейс делает тоже самое. Пара человек, что стояли на постах, направили на нас оружие. Глотаю слюну, чтобы утолить ужасную жажду, заставляющую жалеть, что я вообще жива в таком состоянии. Мужчина с тёмно-шоколадными волосами по плечи подходит ближе, начиная обыскивать. Солнце печёт, словно температура перевалила за 30 градусов по Цельсию, хотя солнечный удар оббегает нас стороной, на странность. Наше с Милтон везение закончилось давным-давно, если учесть, что мы потеряли три группы и близких нам людей. Хотя…Как объяснить то, что мы до сих пор живы и находимся тут? Разве не везение? Мужчина одобрительно машет людям на постах, кивая в сторону ворот. Однако, делая пару шагов, нога Милтон подкашивается, и она начинает падать, таща обеих вниз. Успеваю словить, еле сохраняя равновесие. — Что с ней? Укус ходячего? Отвечай! — Нет, нет, нет! Мы здоровы. – перевожу дыхание. — В нас стреляли и пуля задела ногу, до сих пор кровоточит. Помогите нам. Помогите, хотя бы, ей. Прошу. Стискиваю зубы, пытаясь держать себя в руках. Мама говорила, что такой взрывной характер от отца, которого я никогда не видела. Жила в неизвестности об этом человеке семнадцать лет, и только тогда, когда ходячие заполонили весь наш город , она рассказала про мужчину, который был бы сейчас очень нужен. Родом я из Детройта, что на окраине США. Когда маме было девятнадцать, они с подругой путешествовали, останавливаясь в разных мотелях и знакомясь с байкерами. Да уж, крутая тема про мужчин в кожаных куртках, мотоциклах и вечных попойках. Однако, в одном из таких придорожных кафе, у Атланты, она познакомилась с молодым человеком. Понятия не имею, что мама имела ввиду под словом «другой» , ибо, как оказалось, моё появление на свет его не особо порадовало. Всё оставшееся лето они вместе ездили по штату, останавливаясь в таких же зашарпанных мотелях и попивая дешёвый виски. Думаю, это был самый кокаиновый роман штата. Нет красочного описания их семейной жизни, потому что семьи, как правило, не было. Они разъехались тем же летом, мол, быстрый роман, а уже через восемь месяцев появилась я. Кира Амалия Оллфорд. Со Стейс Милтон познакомилась два года назад, когда наша группа бежала от стаи ходячих. Разбив лагерь, я, вместе с моим другом Кевином и его отцом, направились на поиски какой-либо еды, а восемь человек, в том числе и моя мама, остались у лагеря. Апокалипсис начался, когда мне было девять, но с того момента прошло много времени, и вместо кукол Барби и розовых платьев, у меня был пистолет и одежда, которую удастся найти. Около Колумбуса мы и встретились. Я обыскивала очередной магазин, скидывая всевозможные консервы в рюкзак, но, услышав звук, быстро достала пистолет и направилась в сторону шума. Рыжеволосая девчонка запихивала лекарства в карманы. Она напоминала мою маму в молодости, когда та была оторвой: рыжие волосы, скулы, пухлые губы, длинные и худощавые ноги, точно модель, сбежавшая с показа Диор. Как оказалось позже, её группа потерпела сильные потери из-за атаки ходячих ночью, и многим нужны лекарства и бинты. Тем же днём наши группы соединились, и вот, вместо двенадцати человек было двадцать пять. Всё шло неплохо ещё пару лет, пока в последнем нахождении ходячих не погибли почти все. Двадцать один человек, включая маму, Кевина, старшего брата Милтон и всех остальных, ставших семьёй. Всех, кроме нас и семьи Свенсон, которые несколько дней назад попали под пули… Сейчас мы вдвоём. Анастейша и Кира. Инь и Ян. — Идём. Длинноволосый подходит к подруге и берёт на руки, неся в сторону ворот. — Ты то дойдёшь? Киваю, поднимаясь с дороги и направляясь в сторону железных стен. Несколько человек встречают нас, начиная беспокойно и бежать по указанию незнакомца в разные стороны, зовя врача или любую другую помощь. Здесь уютно. Высокие стены вокруг всего периметра, огороды, красиво убранные дома, чистые и улыбающиеся люди. Давно я не лицезрела подобное, очень давно. Однако, кое–где показываются разрушенные здания, пятна крови, свежие могилы. Очевидно, совсем недавно здесь было неслабое сражение. Шатен нёс Стейс в сторону дома синего цвета, я лишь успевала осматривать прохожих, чувствуя лёгкость и спокойствие на душе. Через минут пять мы были в здании, где худощавая девушка натягивала перчатки и давала указания каждому по очереди. Милтон на застеленной кушетке. Секунда, и в её руках все нужные приборы, чтобы зашить рану от пули. Помощница достаёт бинты, мази, капельницы. Я смотрю на всю эту картину и … Мне страшно. Впервые за последнее время мне страшно. Я не могу потерять ещё и её, моего самого близкого и родного человека. Завороженно наблюдая за происходящим, чувствую ладонь на плече и вскакиваю, делая залом. На глаза показывается довольно симпатичный парень с голубыми глазами. Быстро отпускаю свою мёртвую хватку. — Чёрт, прости меня, ужасно неловко. Привычка и настороженность. Это всё неважно, да. Мужчина привёл нас сюда, у подруги большая потеря кр… — Тише, тише, я знаю. Мне нужно проводить тебя для осмотра в другую комнату, пока Дорис закончит с твоей подругой. Идём. Послушно шагаю за парнишкой, всё ещё оглядываясь назад, дабы проследить, всё ли хорошо у рыжеволосой. — Они невероятно талантливы и знают своё дело, не волнуйся. Кстати, я Карл. – протягивает руку, улыбаясь. — Кира. В комнате, куда меня привели, было пятеро человек. Глаза разбегались, и меня никогда ещё не охватывала такая паника. Включаю истинную «я», направляясь вглубь комнаты и устремляя взгляд на мужчину, что стоял у окна. — Я так понимаю, нам предстоит разговор. - все молчат. — Меня зовут Кира Оллфорд, подругу — Анастейша Милтон, мы выжившие. Родом из Детройта и Коламбуса. В этом дурдоме с самого начала. Четыре месяца назад мы потеряли нашу группу в нападении ходячих, среди которой была моя мама и брат Стейс. Несколько дней тому попали в перестрелку, где мою подругу ранили. Ну, знаете, живые мишени. Блуждали по лесу и, увидев вышку, что на входе, начали двигаться в этом направлении. И вот, мы здесь. — Рик Граймс. Это, - он указывает на мужчину с широкими плечами, — Скотт, главный в боевой силе нашего города. Тебя осмотрит Розита, даст одежду, проводит в душ, а женщины накормят. После, надеюсь, мы сможем побольше узнать друг о друге. Этот город — Александрия. Думаю, здесь найдётся местечко для двух новеньких. Граймс поджимает губы, пытаясь скрыть улыбку. Отвечаю тем же, перемалывая в голове название «Александрия». Такое красивое, словно рассказывает о себе из самых недр образования, хотя я понятия не имею, как и что происходило с этими людьми, каким образом этот город стал таким, кой он есть. Здесь все настолько сплочённые, что складывается определённое чувство семьи. Смуглая девушка в кепке начала осмотр, периодически охая, когда глаза находили тёмно–синие отметины на теле, касание до которых отдавалось сильной болью. На пояснице — падение с дерева неделю назад. Рёбра — нападение одного из тех ублюдков, что убили оставшихся с нами Свенсонов. Благо, их было двое, успели отбиться. Остальное — падения, удары, последствия моей аллергии. Розита Эспиноза – девушка изумительной красоты. Глаза – две чёрные жемчужины, на свете солнца переливающиеся перламутром. Пухлые губы, чёткое очертание скул. Всё время, пока она обрабатывала мои раны и делала осмотр, я не сводила глаз. Розита параллельно задавала вопросы, пытаясь быть дружелюбной. У этой девушки что-то произошло с близким человеком, очевидно недавно, ибо она до сих пор не оправилась, выжимая из себя соки. Через полчаса Эспиноза дала мне в руки стопку с чистой одеждой и проводила в душ. Это самое прекрасное ощущение за последние месяцы: капли тёплой воды и пена, стекающая по телу. Теперь мои волосы действительно похожи на блондинистые, а на теле можно было разглядеть несколько тату. После обеда и разговора с Риком меня проводили в комнату, где мы будем обитать вместе со Стейс. Её «операция» прошла успешно, теперь остаётся ждать рыжеволосую в комнате, но мои веки словно весят тонну. Мир Морфея забирает в свои объятия, и я скручиваюсь в плед, засыпая. Стук в дверь. Вскакиваю, попутно смотря на часы. Я проспала пять часов, а ощущение, словно сомкнула глаза на минуту. — Дэрил? – делаю несколько шагов назад, наблюдая в дверном проёме мужчину со Стейс на руках. — Дори сказала, что вам обеим нужно отдохнуть, а утром она придёт осмотреть её. – голубоглазый махнул головой в сторону Милтон, которую уже через секунду опустил на кровать, направляясь к выходу. — Дэрил … - он обернулся, — Спасибо. Мужчина выходит, ничего не отвечая, а я накрываю свою подругу и ложусь рядом, мгновенно засыпая.