A Shadow and a Wolf

После завтрака Санса с Тирионом отправились к себе, в твердыню Мейгора. Что ж, могло быть и хуже. Учитывая присутствие Джоффри, Санса не надеялась, что все пройдет гладко. И, к сожалению, оказалась права. После уничтожения книги и неуместных комментариев Джоффри, она опасалась, как бы Тирион не сказал или не сделал что-нибудь глупое, как во время их свадебного пира. Но, к счастью, он предложил Джоффри другой подарок, который, похоже, тому понравился. Джоффри сразу перестал паясничать. Слова дяди его явно изумили. Задумавшись об этом, Санса нашла реакцию Джоффри довольно странной. Почему он замолчал, после того как Тирион предложил ему новый подарок? Не совесть же в нем проснулась? Санса могла предположить, что кинжал из валирийской стали с рукоятью из драконьей кости наверняка был недешевым подарком, но все же. В поведении Джоффри ощущалось что-то странное. Хотя, может быть он просто не сумел подыскать новых колкостей после того, как Тирион предложил такой подарок взамен. И Тирион сейчас ведет себя странно. Не говорит ни слова. Как будто в этот момент ее нет рядом с ним. Словно потерялся в своих мыслях. Возможно, он в плохом настроении после того, как Джоффри изрубил такую драгоценную книгу. Сансе достаточно было одного взгляда на стол Тириона в их спальне, чтобы понять, как он любит читать. Иные ночи он напролет проводил за книгами. Вероятно, Тирион потратил больше времени на чтение, чем она на молитвы. — Мне жаль твоей книги. — Ей и правда было жаль. Тирион словно только сейчас внезапно понял, что она здесь. — О, это была книга Джоффри. Он имел право делать с ней, что пожелает. Сейчас в мире осталось только три экземпляра этой работы архимейстера Каэта. Жаль, что Джоффри не нашел для нее лучшего применения. Он мог бы узнать пару хороших вещей, если бы прочитал книгу. Я должен был это предвидеть. Я должен был увидеть… очень много вещей. — Он снова погрузился в свои мысли. — Возможно, он будет более рад кинжалу. Похоже, ему понравилась эта идея. — Может быть. Хотя у меня есть сомнения. — Тирион обернулся, странно посмотрев на нее. — Джоффри поссорился с твоим братом Роббом в Винтерфелле. Не случилось ли чего-нибудь плохого между ним и Браном? Этот вопрос застал Сансу врасплох. — Браном? Нет, не припомню. Бран был милый мальчик. Все его любили. Он и Томмен сражались на деревянных мечах, но это была лишь игра. Брану нравились все эти вещи: верховая езда, драки, лазание… Пока он не упал с башни. Мы всегда боялись, что он когда-нибудь упадет. И вот, так и случилось. А потом Теон Грейджой его убил. Но это позже. Санса чувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза, но старалась держаться. Ей все еще было трудно вспоминать о своих погибших братьях. Большой палец Тириона коснулся ее ладони, как бы утешая. Она взглянула на мужа и увидела тот же сочувствующий взгляд, которым он так часто смотрел на нее. — Мне жаль твоих братьев. Ты любила их так же, как я люблю Джейме. Было время, когда Санса стала бы отрицать это и поспешила бы заявить, что все ее близкие были предателями. Как, например, в тот день, когда Тирион прибыл в Королевскую Гавань, и она впервые разговаривала с ним. Но теперь Санса знала его лучше. Она кивнула, показывая, что так и есть. — А теперь все они мертвы, — грустно добавила она. — Не все. Один твой брат до сих пор жив. — Санса поняла, что Тирион прав. На Стене, защищенный от Короны черным плащом Ночного Дозора, остался Джон. — Ты должна написать ему. Уже не в первый раз Тирион предлагал Сансе наладить общение с Джоном. Но она не была уверена в этом. — Я никогда не была близка с Джоном. Арья проводила с ним гораздо больше времени. Я всегда считала его больше бастардом, чем братом. — Санса теперь сожалела, что относилась к Джону иначе, чем к Роббу, Брану и Рикону, но не могла изменить прошлое. Возможно, Джон даже не захочет говорить с ней. — Да, Джон бастард, но он все равно твой брат. И он последний член твоей семьи, оставшийся в живых, а ты сейчас его единственная сестра. Ты должна написать ему. Тебе больше ничто не препятствует. Ночной Дозор может быть даже счастлив узнать, что Леди Утеса Кастерли обменивается письмами со своим братом на Стене. Для них всегда неплохо иметь связи с влиятельными семьями, чтобы получить помощь в случае необходимости. Санса мгновение поколебалась, не зная, как ей быть. В итоге, так и не смогла принять решение. — Я подумаю об этом. Так, разговаривая, они подошли к своим апартаментам. Скоро придется снова их покинуть, чтобы отправиться в Великую Септу Бейлора на королевскую свадьбу. Санса отнюдь не стремилась приблизить эту минуту. Ей совершенно не хотелось вновь оказаться неподалеку от Джоффри, тем более, после его угроз во время завтрака. В тот момент Санса чувствовала как лицо ее заливает краска, а душу затопляет неистребимое желание столкнуть его с вершины башни. Она ему больше не кукла. Она супруга Тириона, Леди Запада, и Джоффри не имеет права обращаться с ней так, как раньше. Никогда еще Сансе так не хотелось воплотить в жизнь принцип «Ланнистер всегда платит свои долги». К сожалению, новый статус Леди Дома Ланнистеров не оставлял ей иного выбора, кроме как присутствовать на свадьбе. Санса не могла, как раньше, притвориться, что у нее болезнь желудка или что-то подобное. — Ты никогда не спрашивала меня, почему твоя мать арестовала меня перед войной. Я имею в виду, ты никогда не спрашивала меня, пока я не рассказал тебе всю правду об этом, — произнес Тирион, отводя глаза. — Ну, она обвинила тебя в попытке убить Брана из-за лжи Мизинца. Я знаю, что это не правда. Мама совершила ошибку. Почему ты вспомнил об этом? — На самом деле, когда мы прибыли в Орлиное Гнездо, твоя тетя также обвинила меня в убийстве своего мужа, Джона Аррена. Тирион вел себя очень странно, как будто ему было за что-то стыдно. Примерно также он выглядел, когда рассказывал ей о своей первой жене. Не мог посмотреть ей прямо в глаза и держался на почтительном расстоянии. Почему он так себя вел? — Санса, я никогда не пытался навредить твоему брату Бранну. — Конечно, я знаю. — Для Сансы просто невозможно было представить Тириона, пытающегося причинить вред ребенку. — И я никогда не хотел зла тебе. — Я знаю, — удивленно повторила Санса. Зачем он возвращается к этому? Она обо всем уже знает, да и столько времени прошло. — Почему ты говоришь мне это? Тирион на мгновение стиснул губы. Затем произнес: — Я должен кое-что рассказать тебе, но не сейчас, когда на носу эта свадьба и все прочее. Я расскажу тебе завтра. — Он подошел и взял ее руку в свои. — Я просто хочу, чтобы ты знала одну вещь. Я никогда не причиню тебе боли. Санса улыбнулась. Ему не было нужды говорить это вслух. — Тирион, я уже давно знаю это. Так они стояли довольно долго, просто глядя друг другу в глаза. Наконец, Тирион выпустил ее руку. — Мне нужно переговорить с моим братом. Не волнуйся, я вернусь вовремя, чтобы сопровождать тебя на церемонию. Это не займет много времени. С этими словами Тирион ушел. Хотелось бы ей продлить то мгновение. У него такие красивые глаза. Почему она раньше этого не замечала? Во время всего их разговора Санса сидела, поэтому они были одного роста, как тогда, во время прогулки по саду. Санса чувствовала, что ее влечет к Тириону. Что она могла бы провести так хоть несколько часов, утонув в его глазах. Он добрый. Смелый. Нежный. Сильный. Тирион оказался всем, что когда-то обещал ей отец, и даже больше. Как она была слепа. Санса хотела, чтобы Тирион был рядом. И зачем ему так срочно понадобился брат? Именно сейчас ей столь много хотелось бы сказать ему. Но все же, если бы он был здесь, прямо перед ней, она вряд ли нашла бы слова. Санса очень долго оставалась в своих мыслях. Она вспомнила день, когда они с Тирионом поженились. Как она тогда переживала! Как боялась того момента, когда им придется уединиться на свадебном ложе и стать мужем и женой. К счастью, пьяная выходка Тириона избавила их от церемонии провожания, а затем он был достаточно милостив, чтобы не заставлять ее консумировать брак. Но сейчас она подумала о том моменте, когда они обменялись поцелуем во время свадебной церемонии. Санса не могла вспомнить, как это было. Наверное, она ничего не почувствовала, когда Тирион поцеловал ее. Во всяком случае, ничего не припоминалось. Возможно, в том напряженном состоянии она защищала себя от любых чувств. Жаль, что не запомнился тот поцелуй. Санса задалась вопросом, как это было бы поцеловать мужа, ощутить его губы на своих. Тирион может тебя удивить. Я слышала, он довольно опытный. Санса начала задумываться, какой у него был опыт. Дверь открылась, и вошла Мира. Она оглянулась, прежде чем заговорить со своей госпожой. Санса знала, что Мира хочет убедиться в отсутствии лишних ушей, прежде чем назвать ее по имени. — Санса. — Мира, я рада снова тебя видеть. Тебе понравился завтрак? Мира была среди служанок, которые подавали еду во время завтрака с королем. Она проявила сдержанность, как всегда в такие моменты: — Настолько, насколько это могло кому-либо понравиться. По выражению ее лица и глаз Санса поняла, что Мира имеет в виду. Поведение Джоффри было неприятным для всех. Тут она обратила внимание, что подруга держит в руках нечто похожее на платье. — Что это, Мира? — Это твой наряд для королевской свадьбы. — Санса удивленно посмотрела на нее. Платье, которое держала Мира, было красным. Серсея уже прислала ей коричневое платье с золотыми вставками и рукавами. Мира заметила ее вопросительный взгляд. — Лорд Тирион при первой же возможности приказал пошить для тебя новое платье. Он считает, что ты заслуживаешь чего-то лучшего для этого случая. Тирион никогда не говорил ей об этом. Мира подошла к кровати и разложила на ней платье, чтобы его было видно целиком. Санса не могла поверить своим глазам. Она вспомнила золотое платье, которое надевала на собственную свадьбу. Оно было великолепно, но Сансе тогда не понравилось из-за львиных мотивов, да и ситуация не располагала. Это же было еще более удивительным. Темно-красное платье из шелка с тонкими золотыми и серебряными линиями, бегущими по всей его поверхности и соединяющимися там, где будет сердце Сансы, когда она наденет платье. Вырез лифа отделан золотом, подол — серебром. Мира вывернула платье, чтобы показать его изнутри. Санса едва удержалась от радостно-удивленного вскрика. Вся ткань была серебристого цвета. Красный снаружи, серебристый внутри. Ланнистер снаружи, Старк внутри. Санса никогда не думала, что ей так понравится платье от Ланнистеров. Мира улыбнулась ей. — Ты знала! — воскликнула Санса обвиняющим тоном. — Простите, миледи, — извинилась Мира, однако ее улыбка никуда не исчезла. — Лорд Тирион хотел, чтобы это было сюрпризом, а меня он расспрашивал о ваших предпочтениях. Он свел с ума половину портних в Королевской Гавани. Они работали днем и ночью над этим платьем. Я думаю, на тебе оно будет выглядеть еще красивее, Санса. Санса вернулась к реальности и позволила Мире помочь ей облачиться в платье. После этого Мира позаботилась о ее прическе. Она заплела волосы Сансы очень сложным способом со многими косичками, которые удерживала великолепная золотая сетка. Две большие косы свободно спускались спереди на плечи. Наконец она надела на шею Сансы ожерелье. Это было самое важное. Санса никогда бы не пошла на свадьбу Маргери без ожерелья, которое дал ей Тирион. Посмотрев на свое отражение в зеркале, Санса поняла, как здорово смотрится. Портнихи действительно превзошли себя. Надо будет их вознаградить. Тут Санса подумала, что уже пора идти на свадьбу. Где же Тирион? Интересно, что он подумает, увидев ее. Тирион явился через пару минут. На нем был красивый черный дублет с какими-то символами, в котором он выглядел выше. Санса встала, чтобы поприветствовать его, а также позволить ему рассмотреть себя в новом платье. Закрыв за собой дверь, он так и замер с полуоткрытым ртом. Санса улыбнулась ему. Тирион явно был впечатлен. — Миледи, — произнес он, наконец, придя в себя. — Леди Мира, вы можете оставить меня наедине с моей женой? Подождите нас снаружи, это не займет много времени. — Конечно. Милорд. Миледи. Мира ушла, а Санса осталась наедине с Тирионом. Он стоял, не двигаясь, и просто смотрел на нее. Это продолжалось довольно долго. О чем он задумался? Почему ничего не говорит? — Что-то не так? Тирион словно проснулся во второй раз. — Извини, Санса. Просто… Я не думал, что ты можешь быть еще красивее, чем всегда. — Санса залилась краской, и Тирион решил отшутиться. — Думаю, я должен перестать говорить тебе комплименты, иначе ты будешь краснее, чем это платье. Они оба рассмеялись. — Спасибо, Тирион. Мне оно очень нравится. — Надеюсь, тебе понравится и другой сюрприз. Еще один сюрприз? Тирион что-то вынул из своего дублета. Это была кожаная коробочка, похожая на ту, которую он подарил Сансе на пятнадцатый день имени, но немного побольше. Он шагнул к Сансе и открыл коробочку перед ее глазами. Та содержала медальон, состоящий из огромного красного рубина с маленьким золотым львом над ним. Цепочка была полностью сделана из золота. Санса опустилась на колени, чтобы поближе рассмотреть украшение. Такое красивое. — Леди Утеса Кастерли носили его в течение пяти веков. Последней была моя мама. Санса взглянула на Тириона. Казалось, он ожидал от нее ответа. — Спасибо. Это действительно красиво. Ты правда думаешь, что я должна надеть его? — Санса не была уверена, стоит ли ей носить медальон, который раньше принадлежал матери Тириона. — Конечно, — произнес Тирион так, словно никогда не слышал ничего глупее. — Теперь он твой. — Спасибо, — только и смогла произнести Санса. Драгоценность была великолепна, хоть и принадлежала Ланнистерам. — Могу я?.. — Он сделал жест, показывая, что хочет повесить это на ее шею. — Да, конечно. Санса повернулась к мужу спиной. Он временно убрал ее косы и обвил золотой цепочкой ее шею, соединив концы за спиной. Затем вернул косы на место перед плечами Сансы. Она почувствовала, как его руки коснулись ее шеи, и вздрогнула от этого ощущения. Когда Тирион снова встал напротив, она поднялась на ноги. После короткого молчания он заявил: — Ты совершенна. Слишком идеальна для меня. — Нет, ты тоже очень красивый. Перед их свадьбой она сказала ему, что он красивый, но тогда не считала так на самом деле. Не то что теперь. Тирион усмехнулся: — Да. Муж твоей мечты. — Он ей не поверил. Но прежде, чем Санса успела возразить, Тирион продолжил. — Думаю, пора идти. Мы не можем пропустить свадьбу моего племянника. — Он подал Сансе руку. Они без происшествий прошли через Красный Замок и сели в носилки. Сопровождавшая их Мира шла рядом с носилками, также как Бронн и Подрик. Тирион задернул занавески, сказав, что жители Королевской Гавани, вероятно, станут бросать в них навоз, если увидят его, а он не хочет, чтобы ей испортили платье. Санса не была уверена, что так все и будет, однако все же подчинилась. Она знала, что народ не всегда справедлив. Тирион сделал больше, чем кто-либо другой в правительстве для простых жителей столицы, но несмотря на это, однажды обмолвился ей, что он самый презираемый член малого совета во всем городе. Люди обвиняли его во всех бедах, постигших город в то время, когда он исполнял обязанности десницы. И отношение их не улучшилось после того, как он стал мастером над монетой. Вполне возможно. Сансу ведь тоже ненавидели за то, что во время голода она была помолвлена с Джоффри и потому, что ее родственники считались предателями. — Боюсь, у нас будут проблемы на свадьбе, — внезапно сказал Тирион. — Что ты имеешь в виду? — Люди не смогут выбрать, на кого им смотреть: на невесту или на тебя. Санса снова покраснела. — Они все будут смотреть на Маргери. Ведь это она выходит замуж. — Не будь я твоим мужем, вместо этого смотрел бы на тебя. — А поскольку ты мой муж, ты будешь вместо меня смотреть на Маргери? — спросила Санса игриво. — Да, потому что я обязан смотреть на жениха и невесту, и потому что я не впервые увижу тебя входящей в Великую Септу. С другой стороны, я не смог бы отвести от тебя взгляда дольше, чем на несколько секунд. Сансе захотелось, чтобы он перестал хвалить ее. А то она и впрямь станет краснее собственного платья. Кажется, он это понял, так что они просто разговаривали о том и о сем, пока не достигли Великой Септы Бейлора. Войдя внутрь, Санса заметила, что многие оглядываются на нее. Наверное, Тирион все же не совсем неправ. Как Лорду и Леди Кастерли, ей с Тирионом пришлось переговорить с несколькими знаменосцами, присутствующими здесь по случаю торжества. За последние несколько дней Санса пыталась запомнить все их имена, но с некоторыми все еще возникали трудности. Особенно с кем она до сих пор не встречалась или кого видела только один раз. На прошлой неделе с ней разговаривало столько людей. Она не могла запомнить их всех. Тирион, со своей стороны, хорошо их всех знал, хотя заметил, что сожалеет об отсутствии Подрика — тот помог бы ей. Сквайр знал опознавательные знаки всех Домов Запада, но ему пришлось остаться за дверьми Великой Септы. Так они разговаривали со многими аристократами, Санса, в основном, с дамами, а Тирион с лордами, пока к ним не подошел сир Киван. — Мой лорд. Моя леди. — Странно было слышать, как сир Киван Ланнистер называет племянника своим лордом. Но Санса решила, что это не должно ее удивлять, поскольку Тирион теперь в самом деле был сюзереном своего дяди. — Мне нужно поговорить с тобой наедине, Тирион. Это срочно. Тирион бросил короткий взгляд на дядю, затем повернулся к Сансе. — Это ненадолго. Я уверен, ты сможешь несколько минут выдержать все эти светские беседы без меня. Санса кивнула. Она провела последнюю неделю, общаясь с людьми, пресмыкающимися перед ней и судачащими за спиной, так что несколько минут для нее не было проблемой. Тирион ушел со своим дядей. А через короткое время она услышала рядом знакомый голос: — Леди Ланнистер. Вы в самом деле хорошеете с каждым днем. Санса повернулась к сиру Лорасу Тиреллу. Когда-то она, возможно, покраснела бы от этих слов, а ее сердце затрепетало бы в груди, но теперь оно не отзывалось на его присутствие. Сердце Сансы реагировало на одного и только на одного человека. — Сир Лорас. Как это любезно с вашей стороны. Я полагаю, вам не терпится стать шурином нашего короля? — Так же, как не терпелось жениться на Серсее. — Леди Оленна Тирелл появилась рядом с внуком. — Я думаю, что мы должны сказать вам спасибо. Без вас наследник Хайгардена мог оказаться в браке с женщиной, которая не сможет родить ему детей. Королева Шипов была единственной, кто мог рассуждать так прямо. Ну, Тирион тоже мог, но он был более осмотрителен с тем, где, кому и что говорит. Бабушка Маргери не утруждала себя осторожничанием. Это подтолкнуло и Сансу сделать смелое замечание: — Я уверена, что ваш сын подумал об этом во время суда. — О, Мейс всегда был идиотом. Я очень сожалею о тревогах, которые вам доставил мой придурок. Я предупреждала его, что пытаться ездить на льве опасно, но он, как всегда, не слушал. Хорошо, что там еще был Красный Змей, исправивший его ошибку, а то кто знает, в какой ситуации мы бы оказались. В любом случае, мы в большом долгу перед тобой, Санса. Хотелось бы Сансе всегда говорить столь же свободно. Возможно, она так и поступит, как только окажется в Кастерли. Сир Лорас выбрал этот момент, чтобы уйти: — Дамы, прошу меня извинить. Хорошего вам дня. Разговор его не интересовал, это было совершенно очевидно. Санса осталась с Королевой Шипов, что было совсем неплохо. С ней не соскучишься. Один только Тирион мог бы посоперничать со старушкой в остроумии. Тут Санса заметила, что леди Оленна смотрит на ее шею со странным выражением лица. Это длилось недолго, но ей показалось, что на мгновение в глазах собеседницы промелькнуло что-то вроде удивления и непонимания. — Какой красивый у тебя медальон. Могу ли я взглянуть поближе? — Конечно, леди Оленна. — Королева Шипов взяла рубин в правую руку и внимательно его осмотрела. Выражение ее лица было нечитаемо. Санса сочла нужным добавить. — Он принадлежал матери моего мужа. Тирион дал его мне сегодня. — Какой у тебя добрый и щедрый муж. — Выпустив медальон, старушка отступила на шаг и осмотрела Сансу с головы до ног. — Ты выглядишь изысканно. Хотя тебе очень досталось. — Она помрачнела. — У меня не было возможности сказать тебе, как мне было жаль слышать о твоем брате. Война есть война, но убивать людей на свадьбе… это ужасно. Каким надо быть монстром, чтобы сотворить такое? Как будто мужчинам мало причин бояться брака. Теперь, когда наступил мир и с королевством все в порядке, я надеюсь, что твой муж как-нибудь свозит тебя в Хайгарден. Было бы хорошо, если бы ты повидала свет. — Благодарю вас, леди Оленна. Но мы с мужем должны сначала отправиться в Утес Кастерли. Мне необходимо увидеть замок, Леди которого я являюсь сейчас. Сначала я должна научиться исполнять свои обязанности, но я буду очень рада посетить Хайгарден, как только смогу. — Ты очень мудра, Санса. Постарайся оставаться такой, какая ты есть, и влиять на своего мужа. Я хотела бы сказать, жаль, что ты не вышла за моего внука, но боюсь, что это печально только для нас и очень хорошо для тебя. Санса могла только согласиться в душе со старушкой. — Я уверена, что вы найдете подходящую жену для своего внука. — О, нет сомнений. Он по-прежнему самый желанный холостяк во всех Семи Королевствах. Все юные леди, которые любят рыцарей, устремятся к нему в надежде, что он попросит их руку. — Как и я надеялась когда-то.  — Теперь, если ты меня извинишь, я присоединюсь вон к тем дамам из Простора, которые топчутся там в расчете на какие-нибудь милости от матери их лорда. Леди Оленна отошла к группе женщин, одетых по моде Простора. Санса узнала нескольких, которые в последние дни проводили время с Маргери. Прежде чем она успела сдвинуться с места, к ней уже кто-то еще обратился слева: — Санса! — Она повернулась и встретилась лицом к лицу с Томменом. — О, прошу прощения… Леди Ланнистер. Санса не могла удержаться от улыбки. Стоящий перед ней юноша выглядел таким застенчивым. — Привет, Томмен. Я рада тебя видеть. Ты очень хорошо выглядишь сегодня. Мальчишка покраснел. На какое-то мгновение он напомнил Сансе Подрика. — Спасибо, Санса. То есть, миледи. — Ты можешь звать меня Сансой, Томмен. Нет проблем. Мы одного возраста и теперь члены одной семьи. Нет необходимости в формальностях. — Спасибо, Санса, — облегченно выдохнул Томмен. Он был полной противоположностью Джоффри. Как два брата могут быть такими разными? Санса вспомнила об Арье, но тут же решила, что это не считается. Даже они с Арьей были более похожи, чем Джоффри и Томмен. Тот продолжил. — Я уже не знаю, как к тебе обращаться. Раньше всегда звал по имени, но теперь ты моя тетя и леди Утеса Кастерли. — Сансы будет достаточно, Томмен. — Он действительно милый, даже слишком для своего возраста. — Томмен! — раздался голос, слишком хорошо знакомый Сансе. Перед ними с принцем возникла королева-регент. На ней было черное платье, в знак траура по отцу. Санса подумала, что Серсея, вероятно, гораздо больше оплакивала свою неудачную попытку убийства Тириона. — Я сказала тебе оставаться рядом со мной. — Извини, мама. Я просто разговаривал с Сансой. — Томмен посмотрел на свои ноги. Серсея сделала вид, будто только что заметила присутствие Сансы. — Ах, привет, голубка, — ядовито произнесла она. — Ваше величество, — поздоровалась Санса. А сама подумала: Недолго ты будешь так называться . — Боюсь, давать такие прозвища даме неуместно, особенно если она хозяйка вашего Дома. Возможно, Сансе следовало бы разговаривать с Серсеей более осторожно, но общение с Королевой Шипов развязало ей язык. Во всяком случае, она была не в настроении жалеть Серсею после попытки убить Тириона. Та лишь усмехнулась: — О, прости. Я и забыла, что ты замужем. В конце концов, ты недалеко ушла от незамужней девушки. В вашем браке явно чего-то недостает. Нетрудно было понять, что имела в виду эта женщина. Но Санса не дала сбить себя с толку ее замечанием. — Извинения приняты, ваше величество. Я уверена, что в этих вопросах вы намного осведомленнее меня. Ведь у вас трое детей, зачатых в благополучном и успешном браке с королем. Никто не сомневается, что лорд Ренли и лорд Станнис — лжецы. — Конечно, все знают, что они были лжецами. Точно такими же, как твой отец и брат. Погасшая было улыбка вновь появилась на губах Серсеи, но Санса не дрогнула. Она оставалась бесстрастной, выдержав взгляд королевы. Серсея больше не могла причинять ей боль, давя на семью. Королева еще какое-то время удерживала улыбку, но затем довольно быстро поняла, что ее подколки не оказали желаемого влияния на Сансу. Серсея могла жалить словами, но и только. У нее не осталось реальной силы. Все слова были на ветер. — Что это? Проследив за взглядом королевы, Санса поняла, что та смотрит на ее шею. — Это медальон, ваше величество. На шее самой Серсеи было надето огромное ожерелье из трех крупных золотых дисков с изображениями львов. Два медальона, которые сейчас носила Санса, были очень простым украшением в сравнении с этим. — Как ты смеешь! Это ожерелье принадлежало моей маме! Сними немедленно! — Нет, она не снимет. — Из-за спины Сансы появился Тирион. — Я подарил его ей. Леди Утеса Кастерли — единственная, кто может носить это ожерелье. — Она не леди Утеса. Вся ее семья — кучка предателей. — Вынуждена возразить вам, государыня, — спокойно сказала Санса. Она не опустится до уровня Серсеи. — Ваш сын, наш король, признал за мной титулы Леди Утеса Кастерли, Леди Запада и Леди Винтерфелла. Я уверена, что вы не будете столь опрометчивы, чтобы оспаривать решения короля. — Серсея просто потеряла дар речи от этих слов, это было совершенно очевидно. — В любом случае, моя семья не предатели. Теперь я Ланнистер. Вы хотите сказать, что ваша собственная семья — предатели? Серсея не сумела найти ответа на этот вопрос. Она смогла лишь сказать тихим голосом: — Ты никогда не будешь Ланнистер. Ты можешь носить наши цвета, но никогда не станешь одной из нас. Идем, Томмен. На этой ноте Серсея ушла вместе со смущенным и грустным Томменом. Мальчику, конечно, не понравилось то, что он сейчас увидел. Санса снова осталась наедине с Тирионом. — Ты в порядке? — спросил он. — Да. Спасибо за помощь. — Ты и сама неплохо справилась. Мы должны идти, скоро прибудет невеста. Люди поспешно занимали свои места. Тирион и Санса оказались на правой стороне живого коридора, вдоль которого должна была пройти Маргери со своим отцом, в первом ряду вместе с сиром Киваном Ланнистером и Томменом. Серсея держалась позади Томмена и рядом с сиром Джейме. Санса ощущала на себе жгучий взгляд королевы. Тиреллы все были на левой стороне септы. Вошла Маргери, высоко держа голову, освещаемая сзади солнечными лучами. На ней было легкое белое платье с вышивкой из листьев и ветвей. Платье имело очень глубокое декольте и оставляло руки открытыми. Каштановые волосы Маргери были собраны в высокую прическу со множеством кудрей. Она прошла вдоль живой аллеи, мило улыбаясь и опираясь на руку своего отца. Приблизившись к Джоффри, лорд Мейс выпустил руку Маргери и, поклонившись, передал свою дочь королю. Маргери улыбнулась Джоффри. Санса знала, что Маргери не была счастлива выйти замуж за Джоффри. Она хотела стать королевой, не более того. Санса подумала, что то же самое, наверное, раньше было справедливо и для нее. Она сама мечтала о Джоффри, потому что тот был принцем. Думала, что выйдет замуж за прекрасного принца, как в сказках. Это было примерно то же самое, что и ее мечты о сире Лорасе. Она думала, что выйдет за красивого рыцаря, подобного тем, о ком поется в балладах. Санса была влюблена в принца и рыцаря цветов. Но не в самих Джоффри или Лораса. Она подумала о человеке, стоящем слева от нее. С Тирионом все было иначе. Она любила его таким, какой он есть, а не таким, какого она себе навоображала. Его титулы не привлекали ее. Все было совершенно по-другому. Она была счастлива с ним. Не так, как представляла себе счастье в браке с принцем или рыцарем. То были детские мечты. Она думала, что все будет идеально, как в книгах. Но жизнь — не баллада и не роман, теперь она это знала. Ее брак с Тирионом далеко не идеален, но это брак, в котором она может доверять своему мужу, разделять с ним хорошие моменты, несмотря на ужасные вещи, которые были в жизни у них обоих. Церемония прошла без происшествий. Джоффри был того же роста, что и Маргери, поэтому ей не пришлось опускаться на колени, чтобы он мог укутать ее в плащ Ланнистеров. Санса удивилась, что он возложил на ее плечи именно этот плащ. Разве здесь не должен быть плащ Баратеонов? Верховный Септон сказал обычные слова и после того, как жених и невеста произнесли свои клятвы, оплел руки Джоффри и Маргери белой лентой, провозгласив их союз. Верховный Септон употребил фразу «Джоффри из Домов Ланнистеров и Баратеонов», назвав Дом Ланнистеров первым. Наконец, Джоффри поцеловал свою предполагаемую любовь, и все зааплодировали. Тирион и Санса присоединились к овациям, но без большого энтузиазма. Джоффри и Маргери повернулись лицом к толпе, взявшись за руки. — У нас новая королева, — тихо сказала Санса своему мужу, закатывая глаза. — Лучше она, чем ты. — Санса могла только согласиться с Тирионом. Свадебный кортеж покинул Великую Септу и прибыл в сады Красного Замка, где должен был состояться пир из семидесяти семи блюд. Санса оказалась на помосте слева от супружеской пары. Справа от нее сел Тирион, слева — Томмен. Как и во время завтрака, только Томмен отделял ее от Серсеи, и только сир Киван отделял Тириона от Джоффри. Певцы, музыканты, жонглеры, шуты и другие артисты заполнили пространство между многочисленными столами. Праздник начался после молитвы Верховного Септона и тоста Джоффри за Маргери. На первое был сливочный суп с грибами и улитки в масляном соусе, поданные в позолоченных мисках. Тирион быстро расправился с ними, и, к отчаянию Сансы, наполнил свою чашу вином. Ей было неприятно это наблюдать. Она никогда не видела, чтобы кто-то пил так много. Во время завтрака она позаботилась о том, чтобы он выпил не более одной чаши, и позаботится о том же на пиру. Санса схватила кувшин и переставила его подальше, рядом с Томменом. Она знала, что брат Джоффри не станет пить вино. — Что ты делаешь? — возмутился Тирион. — Ты ведь не хочешь испортить праздник пьянством, — твердым тоном ответила она, всем своим видом показывая, что спорить бесполезно. — Я больше не пью маковое молоко. — Нет, но ты все равно пьешь слишком много. — Нам придется столько всего съесть, что мне понадобится много вина. — Я верну кувшин на десятой перемене блюд. — Десятой? Моя леди, вы действительно жестоки. — Для вашего же блага. Такой и должна быть хорошая жена. Они спорили шутливо и насмешливо. Всё это было не совсем серьезно. Санса знала, что Тирион пил в своем кабинете во время работы, но она не хотела снова видеть его пьяным. Тирион не злился на нее за это. Он лишь разыгрывал обиженного мужа, которого лишили законной выпивки. Хотя Санса знала, что он довольно быстро опустошит кувшин, если ему это позволить. — Санса, ты собираешься сделать из меня самого большого трезвенника в Семи Королевствах! — заявил Тирион. Они оба рассмеялись, что привлекло внимание сира Кивана и даже Джоффри с Маргери. Санса заметила, что сир Киван смотрит на нее с легкой улыбкой. Кажется, ему нравилась эта ситуация. Улыбки его брата Санса никогда не видела, да и Тирион сказал ей однажды, что лорд Тайвин никогда не улыбался. Вторым блюдом был кондитерский гроб¹ с начинкой из свинины, кедровых орехов и яиц. Тирион покончил со своей порцией раньше, чем Санса успела съесть половину своей. Как он мог так быстро кушать? — Два блюда пройдены. Семьдесят пять впереди, — прокомментировал он. Перед Джоффри и Маргери вышел выступить первый певец. Он назвался Хэмишем Арфистом и исполнил новую песню, которую сочинил буквально накануне, «Скачка лорда Ренли». Песня поведала печальную историю о посмертном раскаянии Ренли за попытку узурпировать трон Джоффри. И о том, как он бросил вызов Владыке Теней, чтобы ненадолго вернуться в мир живых и встать на защиту королевства от лорда Станниса. Санса увидела, что Маргери вот-вот заплачет, когда в конце песни душа Ренли полетела в Хайгарден, чтобы бросить украдкой последний взгляд на лицо своей истинной любви. Надо признать, песня действительно была красивой. Услышь ее Санса несколько лет назад, сама бы заплакала. — Ренли Баратеон никогда и ни в чем не раскаивался, но будь я судьей на конкурсе певцов, он выиграл бы золотую лютню, — сказал Тирион. — Я согласна. Песня может и не быть достоверной, но, тем не менее, она прекрасна, — ответила Санса, вспомнив о барде в Винтерфелле. Затем были спеты многие другие песни. Баллады Западных Земель, Простора, Дорна. «Золотая роза», «Дева, Матерь и Старица», «Моя леди-жена». Последнюю Санса обожала еще когда жила в Винтерфелле. Вспомнилось, как ее исполнял бродячий бард. Теперь же певцы и жонглеры следовали один за другим. Сансе пришлось прослушать много версий «Рейнов из Кастамере». Она знала, что эта песня была написана в честь Тайвина Ланнистера, но семь раз показалось слишком много. После первого исполнения все следующие она провела за разговорами с Тирионом. Ей хотелось знать, как выглядит Утес Кастерли, прежде чем уехать туда. Супруг ничуть не жаловался на разговоры во время песен. Видимо, тоже не оценил так много версий «Рейнов из Кастамере». Было несколько песен, которые Сансе понравились. Молодая женщина по имени Карлиене исполнила «Ты будешь спать, моя любовь», «Гимн матери», «Семерых» и… «Рейнов из Кастамере», но надо признать, то была очень красивая и грустная версия. Певица обладала прекрасным голосом, и ей аккомпанировал очень хороший музыкант. Санса подумала, что хотела бы услышать от нее больше песен.² Один чернобородый певец привел с собой целую толпу музыкантов, включая барабанщиков, дудочников и скрипачей. Они сыграли прекрасную песню, представив ее как волшебство звука. Песня была очень приятной, хотя Санса не сразу поняла ее смысл.³ Когда наступит зима, Когда замерзнет жизнь, Когда болота укроются снегом, Пальцы погибели Вцепятся в избранного. Все звери будут дрожать, от льва до вороны. Когда наступит зима, Когда придут суровые времена, Когда вой волков исчезнет вместе с солнцем, Онемеют леса, Наступят самые темные дни, И судьбы многих будут зависеть лишь от одного. Стены не выдержат зиму, Она заползает повсюду. Стены не выдержат зиму, Все падет на ее пути. Когда наступит зима, Когда престолы опустеют, Когда самые храбрые спрячутся под голубыми глазами, Возрастающий рев, Бесконечный цикл Превратит самые темные вчерашние мифы в правду. Стены не выдержат зиму, Она заползает повсюду. Стены не выдержат зиму, Все падет на ее пути. Песня возродила в памяти Сансы истории, которые рассказывала им Старая Нэн. Она странным образом напомнила ей о Белых Ходоках. Джоффри, кажется, пропустил все мимо ушей, но Санса заинтересовалась. В конце концов она решила, что ей нравится эта песня. На десятом исполнении «Рейнов из Кастамере» эта песня надоела уже и Джоффри. — Очень хорошо. Очень хорошо. Убирайтесь. — Он бросил музыкантам несколько монет, отсылая их прочь. Трое бедолаг собрали с земли сколько смогли и поспешно ретировались. Некоторые из гостей рассмеялись, но тем, кто на подмостках, было не до смеха. Санса заметила, как Маргери шепчет что-то Джоффри. Король встал и постучал ложкой по кубку. — Внимание, все! Королева хотела бы сказать несколько слов. Когда новая королева поднялась, раздались аплодисменты. Она была единственной, кого люди действительно любили в королевской паре. — Мы наслаждаемся этой изумительной едой и напитками. Но не всем так повезло. Чтобы возблагодарить богов за то, что они подвели недавнюю войну к справедливому концу, король Джоффри постановил раздать остатки с наших столов самым бедным жителям города. Люди снова захлопали, и Санса к ним присоединилась, хотя и не с таким энтузиазмом, как ей бы хотелось. Она не была согласна с тем фактом, что война закончилась справедливо. Эта война с самого начала была ошибкой и бессмыслицей, порожденной ложью содержателя борделя. Тем не менее, Санса ценила Маргери и знала, что та была искренна, когда решила помочь другим. Конечно, для Маргери это также был способ приобрести дополнительную популярность, но Санса решила, что лучше так, чем выбрасывать остатки в Черноводный Залив или отдать собакам. — Хорошая мысль, — с горечью прокомментировал Тирион. — С учетом того, что в городе по-прежнему голодают дети и полно людей, готовых убивать за редьку, это немного поможет справиться с голодом. Санса знала, что он находит королевскую свадьбу экстравагантной. Кроме того, все это было в некотором роде несправедливо. Будучи десницей короля, Тирион приложил немало усилий, чтобы прокормить население Королевской Гавани… после того, как Тиреллы перекрыли Дорогу Роз. Он не получил признание, которого заслужил. Санса наклонилась к нему и прошептала на ухо: — Ты сделал для этих людей больше, чем все остальные. Я это знаю. — Она поцеловала его в щеку. Тирион опешил на мгновение, а затем улыбнулся ей. Он выглядел счастливым. Меж тем к Джоффри с Маргери подошла Бриенна и поклонилась им. — Мой король. Моя королева. На ней было очень простое синее платье без украшений и вышивки, кроме знака ее дома. Из всех присутствующих дам она была, вероятно, наиболее скромно одета, и все-таки Санса не могла отделаться от мысли, что даже этот наряд ей совершенно не к лицу. Бриенна была в своей стихии, когда надевала полный рыцарский доспех вместе с мечом и кинжалом на поясе, но она, конечно, не могла так вырядиться на королевскую свадьбу. Было так странно и… неестественно видеть ее в женском платье. Маргери встала, чтобы поприветствовать Бриенну, и взяла ее за руку. — Леди Бриенна. Как хорошо, что вы пришли. — Я не леди, ваше величество. — Это что сейчас было? Поклон? — вставила насмешливую реплику Серсея. — Мои извинения, ваше величество. Я никогда не справлялась с реверансом. — Это же вы вонзили меч в Ренли Баратеона? — на сей раз заговорил Джоффри, но Маргери немедленно пришла Бриенне на помощь. — Это неправда, любовь моя. Бриенна не имела к этому никакого отношения. Хорошо, что вмешалась Маргери. А то как бы Бриенна не рассказала историю о тени. Джоффри нахмурился: — Жаль. Я бы посвятил в рыцари того, кто прикончил этого извращенца. «Как будто сам ты не извращенец еще похуже», — подумала Санса. Бриенна же сумела сохранить самообладание, несмотря на наглость Джоффри. — Я лишь хотела поздравить вас обоих и пожелать вам удачи. Страна слишком долго воевала. Надеюсь, ваше правление будет долгим и мир… — Да, да, — оборвал ее Джоффри своим обычным скучающим тоном. Санса тихо понадеялась, что его правление окажется мирным, но непродолжительным. — Спасибо. Надеюсь, мы вас еще увидим при дворе, — поспешила вмешаться Маргери. Санса сомневалась, что слова Маргери сбудутся. Бриенна собиралась сопровождать ее и Тириона в Кастерли, а они планировали отбыть через несколько дней. И Санса не собиралась в скором времени возвращаться в Королевскую Гавань, раз уж удалось вырваться отсюда. Бриенна отошла, но Санса увидела, как в отдалении ее перехватила Серсея. Она не слышала их разговора, но по выражению лица Бриенны можно было понять, что королева-мать сказала нечто, что ее напугало. Когда Серсея вернулась на свое место рядом с Томменом, выражение лица у нее было как у убийцы. Надо будет позже поговорить об этом с Бриенной. Тем временем Тирион разговаривал со своим дядей. Сансе показалось, что она услышала имя Алисанны Леффорд, которое не было ей незнакомым. Рядом мальчишка в шутовском наряде не очень умело пытался жонглировать шарами. Джоффри решил сделать свое шоу более интересным. — Золотой дракон тому, кто собьет шапку с моего дурака! В шута немедленно отовсюду полетели апельсины, персики, яблоки и прочая еда. Санса пожалела, что это не в сира Донтоса сейчас летят объедки. Какая перемена блюд сейчас? Они уже поели крабов, сваренных в огненных восточных специях; затем рубленую баранину, тушеную в горшочках с миндальным молоком, морковью, изюмом и луком; а также рыбный пирог, только что из печи. Последний был настолько горячим, что обжигал пальцы. Часть блюд, которые им подавали, Санса никогда не видела раньше, и понятия не имела, что это за еда, поэтому Тириону пришлось давать ей разъяснения. Решив, что можно позволить Тириону еще одну чашу вина, Санса налила им обоим. Ей тоже не мешает выпить. — О, спасибо, — сказал Тирион, поднимая кубок. — Тост. За новую Леди Утеса Кастерли и Винтерфелла! Они стукнулись кубками и выпили. Санса не могла не улыбнуться. Она надеялась, что этот свадебный пир не продлится долго. Джоффри становился все более невыносимым и неуместным каждый раз, когда открывал рот. А ей так хотелось побыть наедине с Тирионом. Внезапно новый звон от ударов ложкой по кубку водворил тишину. На ноги поднялся сир Киван. — Милорды, миледи. Сегодня, помимо прочего, мы празднуем наступление нового века. Триста лет назад Эйгон-Завоеватель высадился в этом самом месте и построил свою самую первую крепость из дерева и земли. В течение двух лет он объединил семь ранее разделенных королевств, постоянно воевавших друг с другом. Эйгона не зря называли Завоевателем, но, несмотря на войны, которые он вел, конечной целью его был мир. Объединение Семи Королевств принесло мир и процветание миллионам людей. В последующие столетия многие люди продолжили дело Эйгона. Один из них покинул нас не так давно. Тайвин Ланнистер, Лорд Утеса Кастерли, Щит Ланниспорта, Повелитель Западных Земель и Хранитель Запада, двадцать лет был десницей короля Эйриса Второго, а недавно вновь взвалил на себя это бремя ради своего внука, короля Джоффри. Некоторые люди не одобряли, даже ненавидели его, но, несмотря на все это, он принес мир и процветание в Семь Королевств и работал усерднее, чем большинство десниц на протяжении всей истории. Недавно он покинул нас, мирно почив во сне. Я прошу всех соблюсти минуту молчания в память об этом человеке, который посвятил свою жизнь нашему государству. На минуту воцарилась тишина. Санса видела, что Джоффри с трудом удается сохранять молчание, да и то лишь благодаря руке Маргери, сжимающей его руку, и ее улыбкам. Не пьян ли он, часом? Вероятно, так и есть. Что же будет дальше? Минута прошла. — Теперь давайте выпьем за мир, который он нам принес. Давайте выпьем за короля, которому он служил, и за его новую королеву, а заодно выпьем за новых лорда и леди Утеса Кастерли, лорда Тириона и леди Сансу из Дома Ланнистеров. Отовсюду раздались приветственные возгласы, люди поднимали чаши. Санса заметила, что сир Киван смотрит на нее и Тириона, осушая свой кубок с улыбкой на лице. Он действительно отличался от своего брата. — Спасибо, дядя, — тихо сказал ему Тирион. — Лорд Тирион. Леди Санса. — К ним подошел принц Оберин со своей любовницей. — Принц Оберин. Леди Эллария, — поприветствовал их Тирион. Так вот как звали эту женщину. Эллария. — Я не леди, милорд, — возразила женщина. — Но спасибо за учтивость. — Как мне тогда к вам обращаться? — Элларии будет вполне достаточно, — вмешался принц. — Леди Санса, вы, кажется, не знакомы. Позвольте представить вам мою любовницу Элларию Сэнд. В самом деле, Санса никогда не разговаривала с ней. Она лишь несколько раз видела ее издалека. Странно, что принц Оберин привел ее сюда. Судя по фамилии, Эллария — бастард из Дорна, но сейчас не время заострять на этом внимание. Санса протянула женщине руку. — Приятно познакомиться, Эллария. — Взаимно, миледи. Милорд. Она сопроводила свои слова небольшими реверансами, но было очевидно, что на самом деле она не умеет их делать. Санса проигнорировала это. Ее больше заинтересовало платье дорнийки, оставлявшее открытой грудь и часть живота, как и одежда принца Оберина. — Надеюсь, что вы оба наслаждаетесь праздником, за этакую-то цену, — заметил принц. — Я слышал, что он опустошил сундуки Короны. — Это не проблема, — дипломатично ответил Тирион. — Даже если сундуки и пусты, война окончена. У нас есть все время, чтобы наполнить их снова. — Если не будет новой войны. Многие в моей стране имеют очень веские причины начать войну против лорда, защищающего убийц. — Голос принца Оберина был угрожающим. Сансе это не понравилось. — В некоторых местах аристократы презирают людей низкого происхождения. В других местах не принято насиловать женщин и убивать детей. Какая удача для вас, лорд Ланнистер, что вы отправили свою племянницу Мирцеллу именно в такое место. Санса взглянула на Тириона. Тот смотрел прямо на принца. Что это значит? Оберин Мартелл угрожает убить Мирцеллу? Зачем дорнийцу убивать ее? Она ведь должна выйти замуж за наследника Солнечного Копья. Мгновение спустя Тирион улыбнулся: — Нам обоим не о чем беспокоиться, принц Оберин. Мы оба знаем, что мой образ жизни не так уж далек от дорнийского, по крайней мере, был до недавнего времени. И так получилось, что я с вами согласен. Могу заверить вас, что никто не сможет безнаказанно убивать или насиловать, пока я остаюсь Хранителем Запада. Принц Оберин, казалось, задумался над тем, что сказал Тирион, затем тоже улыбнулся: — Хорошо. Значит, мы договорились? — Обсудим это позже. Приходите завтра в мой кабинет. Оберин Мартелл и Эллария Санд ушли. Санса так и не поняла, что это было. Она собиралась задать вопрос Тириону, но тут вновь застучали по кубку. Это опять был Джоффри. Какую глупость он еще придумал? — Замолчите, все! Очистить сцену! Сегодня здесь было слишком много забав. Но Королевская свадьба — это не развлечение. Королевская свадьба — это история. Пришло время всем нам поразмыслить над нашей историей. Лорды и дамы… — при этих словах Джоффри, слуга открыл пасть гигантской головы деревянного льва. Король театрально воскликнул. — Представляю вам короля Джоффри, Ренли, Станниса, Робба Старка, Бейлона Грейджоя. Война пяти королей! Из львиной пасти выскочили пятеро карликов. Каждый из них изображал одного из пяти королей. Тот, кто представлял Джоффри, оседлал игрушечного льва, Ренли — мужчину со светлыми волосами (вероятно, то был сир Лорас), Станнис — женщину с рыжей копной на голове и огромными грудями, Бейлон Грейджой — кракена, а Робб — обычную лошадь, но при этом сам он был с волчьей головой. Санса взглянула на Тириона. Тот не выглядел довольным шоу, как и она. Карлик, олицетворяющий Джоффри, заявил: «Да начнётся война!» «Станнис» начал с того, что победил «Ренли», в то время как «Робб» одолел «Бейлона Грейджоя» и громко провозгласил себя королем Севера. Затем «Джоффри» пустил стрелу в «Станниса», и его дядю охватил дикий огонь. «Станнис» был повержен, и на сцене остались только «Робб» с «Джоффри». Санса краем уха услышала, как Тирион тихо сказал Подрику, который стоял за спинкой его кресла: — Заплати им по двадцать золотых, когда все закончится. А короля мы отблагодарим по-другому. Когда карлики только появились, большинство людей смеялись и аплодировали. Однако на протяжении спектакля смеха становилось все меньше. Сир Лорас покинул помост. Маргери прикрыла рот рукой и была явно недовольна. То же самое можно было сказать обо всех Тиреллах и о большинстве Ланнистеров. Томмен тоже больше не смеялся. Только Серсея и Джоффри, казалось, наслаждались представлением. «Робб» и «Джоффри» были теперь лицом к лицу. Они трижды сходились в схватке. Санса почувствовала, как рука Тириона сжимает ее пальцы. При третьем нападении волчья голова упала с тела ее брата. Сансы больше не было на свадьбе. Точнее, на этой свадьбе. Она оказалась в другом месте, где увидела своего брата, лежащего на полу с пронзенным сердцем, утыканного стрелами и с колотой раной от меча в груди. Рядом с его трупом лежало другое тело. Окровавленное тело женщины на сносях с черными волосами и загорелой кожей. Санса услышала крик. Крик, которого она никогда не слышала раньше, но знала, кому он принадлежит. Там стояла мама, глядя перед собой пустым взглядом. За ее спиной появился мужчина и перерезал ей горло. Затем Санса увидела, как кто-то отрезает голову Робба мечом, а его тело выволакивают на улицу. Увидела человека, сидящего за высоким столом и опустошающего кубок с широкой улыбкой. Он был стар, очень стар. Санса знала, кто это. Уолдер Фрей. Она перевела взгляд на того, кто перерезал горло ее матери. Санса никогда не видела его раньше, но откуда-то знала, что это он. Черный Уолдер. И еще один мужчина стоял в стороне с мечом, который он перед тем вонзил в сердце ее брата, а на его одежде красовался ободранный человек. Русе Болтон. Санса почувствовала, как что-то сжало ей плечо. И вернулась к реальности. Она не в Близнецах. Это Красный Замок в Королевской Гавани. И женится здесь не ее дядя, а племянник. Племянник, которого она никогда не хотела бы видеть. Который издевался над смертью ее брата, устроив потешное сражение карликов. Санса бросила взгляд на свое левое плечо и поняла, что на нем лежит рука Миры. Подруга сочувственно посмотрела на нее, затем отступила назад. Также Санса заметила, что муж по-прежнему держит ее за руку. Он все еще смотрел на сцену, но представление уже подошло к концу. Большинство присутствующих молчали и, казалось, хотели бы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Лишь когда противники поклонились Джоффри и Маргери, прозвучали жидкие аплодисменты. Король так хохотал, что заплевал себя вином. Маргери никогда не выглядела такой несчастной. — Отличный бой! Отличный бой! — Джоффри поднялся со своего места с красным кошелем в руке. — Держи. Награда чемпиона. Хотя… ты еще не чемпион? Настоящий чемпион побеждает всех претендентов. Наверняка есть и другие желающие оспорить мое право на трон. Дядя. Как насчет тебя? Я уверен, что у них имеется запасной костюм. Это шоу предназначалось не только для того, чтобы Джоффри поиздевался над своими павшими противниками. Конечно, он хотел унизить Тириона. Санса вскипела от ярости. Ей пришлось прикусить язык, чтобы не закричать на этого монстра. Жестокого, глупого, невоспитанного, противного, высокомерного, самодовольного и безобразного. Снаружи он может кому-то показаться красивым, но внутри он страшнее, чем собака. Сансе хотелось убить его прямо сейчас за все, что ей пришлось вытерпеть с тех пор, как она покинула Винтерфелл, а также за все, что он позволял себе с Тирионом и остальными. Но она не могла. Она не могла убить короля. С огромным трудом Санса овладела собой. Она почувствовала легкое пожатие пальцев Тириона попыталась сжать его руку своей, прежде чем он сделает какую-нибудь глупость, но тот уже выпустил ее ладонь и поднимался со своего места, что не сильно изменило его рост. Тирион улыбнулся, как и всегда, когда собирался дать кому-то хороший ответ. — Мне хватило и одного боя, ваше величество. Я хотел бы сохранить то, что осталось от моего лица. Думаю, сразиться с ними стоит вам. Это была всего лишь плохая имитация вашей отваги на поле битвы. Говорю, как непосредственный свидетель. Спуститесь с высокого помоста со своим новым валирийским мечом и покажите всем, как истинный король завоевал свой трон. Только будьте осторожны. Вон тот явно обезумел от похоти. Будет трагедией, если король лишится добродетели за несколько часов до брачной ночи. Тирион сел, сопровождаемый осторожными смешками. Все пристально смотрели на Джоффри, боясь или ожидая, что он теперь предпримет. Дядя только что унизил его перед всеми на его собственной свадьбе. Санса не особо винила Тириона. Возможно, если бы Джоффри обратился к ней, она вообще не смогла бы себя контролировать. Но что теперь будет? Не стоило ему так говорить. Джоффри схватил свою чашу с вином и неторопливо двинулся по помосту, пока не оказался прямо за спиной у Тириона. Затем он медленно вылил содержимое кубка дяде на голову. Санса заметила, что единственным человеком, который при этом улыбнулся, оказалась Серсея. Она была истинной матерью Джоффри. Тириону, вероятно, было трудно не швырнуть в ответ свою чашу в Джоффри. Однако он сумел сдержаться, и Санса поздравила себя с тем, что запретила ему пить. Тирион слизнул несколько капель с лица. — Чудесный винтаж. Жаль, что пролилось. — Вино не пролилось, — Джоффри отказался выйти из ситуации, переведя ее в шутку. — Любовь моя, вернись ко мне. Моему отцу пора сказать тост. — Маргери протянула руку королю, и тот вернулся к невесте. В этот момент Санса была ей очень благодарна. К сожалению, Джоффри не собирался останавливаться. — Ну как же мне слушать тост без вина? Дядя, ты можешь быть моим чашником, если уж трусишь сражаться. Трусит сражаться? Ты сбежал со стен, когда он сражался за твою жизнь. — Ваше величество оказывает мне большую честь, — обронил Тирион. — Никакая это не честь! — взъелся Джоффри. Тирион снова улыбнулся. — Боюсь, однако, что должен отказаться от назначения на эту должность. Я для нее не пригоден. — Это не назначение. Это приказ. Я король, а тебя делаю своим чашником. Значит, ты будешь подавать мне вино. Немного поколебавшись, Тирион ответил: — Я сделаю еще лучше, ваше величество. Я предложу вам свое вино. — Тирион толкнул перед собой кубок, все еще наполовину заполненный. — Может и не великая честь быть твоим чашником. Зато большая честь для любого, если его угощает лорд. Джоффри в ярости уставился на Тириона и придвинулся, нависнув над ними. — Я сказал, что ты будешь моим чашником! Мне нечего с тебя взять. Я король, и я решил, что ты сегодня будешь мне прислуживать, Бес! Тирион долго сверлил взглядом Джоффри, явно злой на своего племянника. Санса тоже была в гневе, но им обоим необходимо было сохранять спокойствие. Наконец Тирион покинул свое место и обошел весь высокий стол, дойдя до Джоффри. Король злорадно улыбался ему. Санса лишь надеялась, что это продлится недолго. Джоффри уже протянул было свой кубок Тириону, когда произошло то, чего даже Санса не ожидала. Маленькая рука ударила Джоффри по правой щеке. Кубок упал на пол. Джоффри в шоке уставился на дядю. Тирион только что ударил короля перед всеми. Кое-кто из гостей испуганно вскрикнул. — Еще одно слово, и я снова ударю тебя, — заявил Тирион, указывая пальцем на голову Джоффри. Король еще не оправился от удивления. — Как ты смеешь… — новая пощечина оборвала его попытку заговорить. — Выслушай меня, племянник. Ты можешь быть королем. У тебя много прав, но также есть и обязанности. Твой отец думал, что может делать, что ему нравится, и пренебрегал своими обязанностями. Спроси свою мать, что с ним случилось, если не хочешь закончить так же. Джоффри был в ярости. — Да ты что несешь… — еще один шлепок не дал ему говорить. — Я еще не закончил. Ты, наверное, захочешь спрятаться за юбками своей матери, как обычно. Но теперь пришло время вести себя как король. Ты пойдешь к своей невесте, встанешь перед ней на колени и извинишься за свое неподобающее поведение, которое испортило ей свадьбу. После этого ты сядешь рядом с ней и будешь вести себя, как король, до конца праздника. Все ясно? Джоффри теперь выглядел испуганным. Он не привык, чтобы люди разговаривали с ним, не боясь его гнева. — Ты не можешь… Тирион ударил его снова. — Все ясно? Джоффри дрожал всем телом. В его глазах больше не было злости. Он боялся. Совсем как в тот день, когда Нимерия укусила его и Арья угрожала ему своим мечом. Он был трусом, не более того. Даже будучи прекрасно одет и увенчан короной, и ростом выше Тириона, в этот момент он являл собой полное ничтожество, и все могли это видеть. Через мгновение Джоффри, наконец, подчинился и подошел к Маргери, чтобы извиниться. Затем Тирион откланялся, сказав, что ему нужно переодеться. Санса последовала за ним, оправдываясь тем, что устала. Их, как обычно, сопровождали Мира с Подриком. Никто из присутствующих не смел заговорить, так что сад они покинули в звенящей тишине. Вернувшись в свои комнаты, Тирион сразу пошел умываться и менять мокрую одежду. А такой был хороший дублет. Мира также предложила Сансе переодеться, но она отказалась. Когда Тирион вернулся, он уже был одет в более повседневный наряд. — Мне жаль, что тебе пришлось все это лицезреть, Санса. — Ты не должен был так делать! — вырвалось у Сансы. — Джоффри может в любой момент приказать арестовать тебя. Мы собирались уехать в Кастерли через несколько дней. Почему ты все испортил? — Я ничего не испортил, Санса. Джоффри боится меня, ты видела его. Киван позаботится о том, чтобы он вел себя прилично. Возможно, я сейчас вложил хоть что-то хорошее в его пустую голову. — Джоффри вернется за тобой, прежде чем ты уедешь. Как только он опомнится, сразу прикажет своим гвардейцам убить тебя. — Если он так поступит, гвардейцы еще подумают, стоит ли подчиняться ему. Мой дядя — десница короля, я — лорд Утеса Кастерли, а мой брат — командующий Королевской Гвардии. Только белые плащи сейчас находятся под непосредственным командованием Джоффри, и большинство из них не станут подчиняться его нелепым приказам. Разве что Мерин Трант и Борос Блаунт достаточно глупы для этого. А с Бриенной, Бронном, другими королевскими гвардейцами и всеми солдатами Ланнистеров в Красном Замке у них будет мало шансов выполнить какой-либо приказ от Джоффри, направленный против меня. — Но они все равно могут попробовать. Чтобы убить тебя, им нужен только один момент, когда ты останешься один или когда Бронн и другие охранники отвлекутся. Я не хочу, чтобы ты умер. Я запрещаю тебе умирать! Санса чуть ли не прокричала свои последние слова. Она не вынесет, если Тирион умрет, тем более, когда вот-вот должны покинуть этот проклятый город. Тирион мягко похлопал ее по рукам, затем заключил их в свои ладони. — Я не умру, Санса. Мы в безопасности. Через несколько дней мы будем далеко отсюда, и все это превратится лишь в дурной сон. — Он разомкнул руки и отошел от нее, глядя в стену. — Я должен был сделать это. Я устал от жестокости Джоффри. Кто-то должен был научить его, что он не может вытворять все, что пожелает. Если бы мальчишка понял это раньше, твоя мать никогда не арестовала бы меня за его преступление. Моя мать никогда не арестовала бы его за преступление Джоффри? — Что ты имеешь в виду? — О чем это Тирион? Мама арестовала его за попытку убийства Брана. Затем до Сансы дошло. — Тирион? — Джоффри заплатил человеку, который пытался убить твоего брата Брана. — Он повернулся к ней лицом. — Я обнаружил это сегодня с утра за завтраком. Ты помнишь кинжал, который я ему предложил? Видела его реакцию? Я описал тот самый кинжал, который был использован против Брана и который твоя мать показывала мне. Тирион объяснил ей все. Ему запал в память разговор между Джоффри и Псом в Винтерфелле. Пошли собаку, чтобы убить волка, — сказал его племянник. Тирион поговорил со своим братом после завтрака, и сир Джейме сообщил ему, что кинжал в самом деле принадлежал Мизинцу и был им проигран в пари, но, конечно, не Тириону. Мизинец уступил его королю Роберту. Однажды, находясь в Винтерфелле, король сказал, что люди слишком слабы, чтобы проявить милосердие к искалеченному ребенку, как сделали бы это с охромевшей лошадью. Только Серсея и ее дети присутствовали при этих словах. Джоффри жаждал заслужить одобрение своего отца и, будучи злобным ублюдком, возможно, решил, что самый верный способ для этого — подослать убийцу к Брану. Кинжал, вероятно, был среди оружия, которое последовало за королем в Винтерфелл в его повозке. Когда Тирион закончил свои разъяснения, Санса просто не могла поверить. — Вся эта война… из-за чего? Из-за Джоффри? Она схватилась руками за голову. Слезы потекли у нее из глаз. Ее отец. Мама. Робб. Бран. Рикон. Арья. Все они умерли из-за этого. Из-за жестокости Джоффри. Это он во всем виноват. Монстр. Он всегда был монстром. А Санса любила его. Как она могла быть такой глупой? Она должна была понять. Она увидела, какой он, Джоффри, в тот день, когда Нимерия напала на него. Почему она еще тогда не разобралась, с кем имеет дело? Арья раскусила его сразу, а ведь она была на два года младше. Как же Санса не видела того, что было столь ясно для ее младшей сестры? Я просто дура. Глупая маленькая девочка с наивными мечтами, которая никогда не учится. Она почувствовала руку Тириона на своем плече. — Мне жаль, Санса. Санса повернулась к нему. Тирион смотрел на нее с сочувствием. — Тебе? Это Джоффри должен сожалеть! Жаль только, что ты не убил его на пиру! — закричала она так громко, как могла. Затем гнев сменился отчаянием. — Без него никогда ничего бы не случилось. У меня сейчас была бы семья. Это он уничтожил их всех. Я хочу, чтобы он умер! — Ш-ш-ш. — Тирион обнял ее за плечи. — Не говори так громко. Санса, если честно, сейчас я бы тоже хотел видеть Джоффри мертвым. Из-за него меня чуть не столкнули с нескольких сотен футов, да и в любом случае, он подослал убийцу к невинному мальчугану по самой нелепой причине. Теперь я почти сожалею, что никогда не пытался убить его. Мир был бы намного лучше. Но мы не можем так поступить. Он король, нравится нам это или нет. Санса понимала, что Тирион все правильно говорит, но от этого ей было не легче. Тем не менее, она не могла позволить гневу взять над собой верх, и заставила себя успокоиться. — Ты прав, — произнесла она сквозь слезы. Тирион достал из своего дублета носовой платок и вытер ее мокрые щеки. Его глаза были полны сочувствия, как всегда. В такие моменты ей становилось лучше от одного его присутствия. Он был единственным, кто проявил к ней искреннее сострадание с самого начала. — Лучше нам тут и остаться до конца дня. Возвращаться на пир не стоит, а Джоффри, глядишь, завтра уже все забудет. Будем надеяться, что Маргери сумеет отвлечь его так же хорошо, как обычно. Слова Тириона заставили Сансу забеспокоиться о Маргери. — Как ты думаешь, с ней все будет в порядке? — Она не хотела, чтобы Маргери испытала на себе дурное обращение. А как поведет себя Джоффри во время брачной ночи? — Ну, она среди тех немногих, кто может контролировать Джоффри. С другой стороны, как мы только что увидели, и ее власть над ним небезгранична. Я думаю, все, что мы можем сделать, это молиться. — После минуты молчания он добавил. — Постарайся не думать об этом слишком много, Санса. Бессмысленно все время волноваться. В любом случае, мы ничего не можем для нее сделать. Сансу не совсем успокоили слова Тириона, но в одном он был прав. Она ничего не могла сейчас сделать для Маргери. Оставшиеся до ночи часы они провели в беседах. Настроение у обоих было неважным, но разговоры помогли скоротать время. В основном, говорил Тирион, описывая Утес Кастерли во всех деталях. Санса уже начала понемногу представлять, как выглядит замок внутри и снаружи. Она также вспоминала Винтерфелл, и Тирион выглядел весьма заинтересованным узнать больше о нем. Поздно вечером они вместе ужинали, и Сансе снова пришлось предостерегать мужа от выпивки. Когда пришло время спать, Санса попросила Миру помочь ей надеть ночную рубашку. Тирион уже не пытался сбежать на диван, как несколько дней назад. Как только они оба легли, Санса положила голову мужу на грудь. Она хотела чувствовать его ближе к себе сегодня вечером. Тирион обнял ее, как в ночь после церемонии, когда она была признана леди Утеса Кастерли. Санса чувствовала себя хорошо в его руках, слушая его ровное сердцебиение. Ей было спокойно, однако сон не шел. На самом деле она не хотела спать, чувствуя себя слишком хорошо. А затем возникла тревожная мысль, которая отказывалась покидать ее разум. Церемония провожания, возможно, она проходит в этот момент. Прямо сейчас с Маргери происходит все то, что должно было случиться с Сансой, сложись все иначе. Простая мысль об этом заставила дрожать ее позвоночник. — Ты дрожишь. — Даже Тирион заметил это. — Просто… я могла оказаться на месте Маргери, прямо сейчас. — Она снова вздрогнула. — Это могла быть я. — Тебе не нужно больше бояться Джоффри. Он не сможет причинить тебе боль, чего бы он там по этому поводу ни воображал. — Тирион поцеловал ее в макушку. Она чувствовала его дыхание сквозь волосы. Было тепло, утешительно. Его рука погладила ее по спине. Санса вздрогнула, но на этот раз не из страха. Она знала, что Тирион никогда не причинит ей зла. Движения его руки наполнили ее приятными ощущениями. Санса закрыла глаза и позволила себе отдаться этому чувству. В таком положении можно было находиться вечно. — Спасибо, — прошептала она. — Тебе не нужно ни за что меня благодарить, Санса. У меня есть обязанности по отношению к тебе, так же, как у тебя ко мне. И все, что я мог бы сделать, не отменит страданий, которые моя семья причинила тебе. — Мне все равно. Ты не имел ничего общего с этим. Ты другой. Тирион вздохнул, убирая руку. — Если бы. Я монстр, как и все остальные. Но с тобой я никогда не буду жестоким. Санса подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я запрещаю тебе называть себя монстром. Недолго думая, она склонилась над Тирионом и поцеловала. На его губах еще сохранился привкус вина. Тирион опешил на мгновение, а затем с жаром откликнулся на поцелуй. Санса решилась глубже познать его вкус, и Тирион также углубил поцелуй. Это было так чудесно. Ей не хотелось останавливаться. Внезапно снаружи раздался стук в дверь.  — Милорд! Милорд! Они прервали поцелуй и посмотрели друг на друга. Тирион казался ошеломленным, и Санса тоже смутилась. В дверь продолжали тарабанить. — Простите, моя леди. Муж покинул кровать и подошел к двери. Что это было? Я действительно сделала это? Я его поцеловала? Что на меня нашло? Тирион открыл дверь. Со своего места Санса не могла видеть, с кем он разговаривал. — В чем дело? — Милорд. Король мертв.