Моё небо

КАЙЛЕН Мне отчаянно не хотелось оставлять Эллу с Эсланом. Я вообще не мог понять, зачем мне встречать армию. Будто они сами не найдут эти проклятые скалы, рядом с которыми пространство кишмя кишит врагами! Оказавшись на месте, встретил двух парней, с которыми когда-то, в самом начале воинского пути, состоял в одном отряде. Они были рады меня видеть, явно жаждали забросать вопросами. В другой ситуации я бы с радостью с ними пообщался, но сейчас мою душу терзала тревога и жажда скорее вернуться обратно. Лишь услышав про желание Императора пообщаться со мной лично, я понял, за какой нуждой мне выставили это нелепое требование — встречать своих. Сам факт, что монарх отправился со своими людьми в сражение, был удивителен. И если судить со стороны воинской чести, то это был поступок настоящего мужчины. Во времена древности правители часто возглавляли свои войска в сражениях. Но со стороны здравого смысла поступок мне казался не самым разумным, так как его единственный наследник ещё под стол пешком ходил, а все, кто могли бы стать при юном принце регентами, не отличались умом или ничего не смыслили в политике. — Рад видеть тебя, Кайлен, — с тенью сдержанной улыбки поприветствовал меня Император. А дальше началось форменное издевательство, во всяком случае, я так считал. Ортааир расспрашивал меня обо всём, что хоть как-то казалось Меченого, пророчества и Посланницы. Я не понимал смысла этого разговора. Всё важное я уже рассказал в своих отчётах, которые оставлял на «точках», и знал, что все они дошли до адресата. Так зачем этот допрос, который так бездарно крадёт у меня время? Как бы я ни старался, никак не мог отделать от ощущения надвигающейся, если уже не свершившейся, беды. Оттого ужасно нервничал. — Я могу теперь отправляться в обратный путь, ваше величество? — поинтересовался я как можно сдержаннее. — К чему такая спешка? — спросил правитель, пытливо разглядывая моё лицо. — Просто, я… — тут я понял, что пусть и доверяю своему монарх, как и всякий верный подданный Империи, но посвящать его в личные переживания желания у меня нет, но и особого выбора тоже. — У меня очень нехорошие предчувствия. Я просто чувствую… знаю, мне нужно вернуться как можно скорее. — Ну что же, мы можем выдвигаться хоть сейчас, — ровно выдал мужчина. После чего вызвал своего приближённого из числа военных и отдал приказ выступать. Естественно, чтобы окончательно организовать такую массу людей, нужно время. И мне ещё минут двадцать, изнемогая от нетерпения и тревоги, пришлось наблюдать, как спешно собираются последние пожитки и строятся отряды. Получив разрешение лететь, я рванул вперёд, не оглядываясь и не зная, насколько отстали от меня остальные. Меня гнал какой-то внутренний страх за любимую девушку, которая так легко попадала в неприятности. АНИЭЛЛА Я никогда не считала себя великим стратегом или самой умной. Не мечтала стать спасительницей мира. Да что там, я всегда была уверена, что я порядочная трусиха. Но сейчас у меня просто не было выбора. Я была должна это сделать: найти и, желательно, победить Меченого, пока не прибыла ашрианская армия. Не хочу всю жизнь мучиться чувством вины, что ничего не сделала, чтобы предотвратить гибель огромного количества людей. Когда мы после долгих наблюдений всё же смогли незаметно оглушить и раздеть двух вражеских воинов, я наконец осознала, какая я на самом деле дура. И это я не про затею встретиться с врагом, а про то, что вместе со мной своей жизнью рисковал мой друг. Было идиотизмом показывать, что я готова действовать силой, чтобы уйти. Да вообще ничего говорить не стоило! Надо было просто и неожиданно наложить заклинание крепкого сна. Попытка сделать это после всего сделанного и сказанного, конечно же, провалилась, Эслан уже успел наложить на себя защиту. — Остаётся надеяться, что в такой толпе на нас никто не обратит внимания, — пробурчал Эслан, натягивая на себя форму оглушённого парня. Удивительно, но мой враг оказался тем ещё эстетом. Почти все живые в его воинстве были облачены в форму, которая отличалась лишь цветами пуговиц, воротников и манжетов. Наши наблюдения дали понять, что синими были воины, их было просто больше всех. Оранжевые, вроде как, маги. Что означают остальные цвета, понять так и не удалось. Наблюдая за приспешниками безумца, я с кривой усмешкой поняла, что многие не очень довольны уготованной им ролью. Всем известно, чтобы быть свободным человеком в Эромайском Королевстве, достаточно там родиться и иметь хоть толику магических способностей. Однако, этого вовсе недостаточно, чтобы стать магом. Если уровень магического дара позволяет пользоваться лишь простейшими бытовыми заклинаниями, то человек может выбрать себе любое трудовое поприще в будущем, насколько ума и талантов хватит, но не магическое. Только вот многие считали себя несправедливо недооценёнными и были убеждены, что они достаточно одарены магически, чтобы не быть обычным мясом. Но все эти наблюдения и размышления для меня в первую очередь были способом подавить страх, который жаждал окончательно сломить мою решимость и превратить в слабую, испуганную девчонку, которой я и являлась. Огромное количество приспешников моего врага вызывало дикое напряжение. Казалось, они в любое мгновение заметят двух чужаков. Повсюду, насколько хватало глаз, были разбросаны палатки и горели костры, стояли клетки со скотиной и ящики с продовольствием. Были также рабы, которых словно животных держали в клетках, и взяли их, похоже, чтобы удовлетворять огромное количество мужиков, служащих Меченому. На них и смотреть было больно. Измученные девушки и юноши в дырявых лохмотьях инстинктивно жались к друг другу, чтобы согреться, смотря на окружающих мир пустыми глазами. Дважды нас останавливали с поручениями. Один раз перетащить ящики с чем-то съестным, второй как раз покормить рабов. Кормили несчастных просто ужасно, какими-то объедками. Но больше всего ужаса нагоняла нежить, спокойно бродящая по лагерю, и порождения, которые пугали одним своим видом. Правда, судя по глазам присутствующих тут людей, боялись их не только мы. Глядя на всё это, я сильнее, чем когда-либо, осознавала — сумасшедшего короля необходимо остановить. Но в моей голове не желало укладываться понимание, что это меня избрали оружием против этого безумца. Ну какая из меня спасительница мира? Сам Шериад Истанийский расположился на скальном выступе. Его шатёр было видно из любой точки этого гигантского лагеря. Я и Эслан медленно и верно продвигались вперёд, стараясь не привлекать лишнего внимания, каждую секунду находясь настороже. Что делать, когда подберёмся вплотную к врагу, мы решить так и не смогли и решили действовать по обстоятельствам. Я давно заметила: порой самые гениальные решения приходят в критических ситуациях. — Что вы тут делаете? — спросил нас мрачный «синий» тип, когда до обиталища Меченого оставалось совсем недалеко. — Просто ходим, — отозвался Эслан. — А, значит, вам нечем заняться, воины? — нехорошо ухмыльнулся мужик. — Стой, Тум, — вмешался в разговор другой мужчина с отличительными метками мага на форме, и я похолодела. — Думаю, Повелитель захочет побеседовать с этими воинами лично. Лишь после этих слов я увидела глаза говорившего, и от ужаса внутри всё перевернулось. Они были совершенно чёрными! Ни радужки, ничего. Словно сама тьма смотрела на мир оттуда. Лурен, рассказывая о трагедии, случившейся с его родными, заикался о каких-то Видящих, и я чётко осознала: мы встретили одного из них. А следственно, все наши заклинания бесполезны, и он видит, кто мы. Да что там, если верить слухам, он и мысли наши может прочесть с лёгкостью! Как мы могли забыть об этих тварях в услужении Меченого?! Не успели мы опомниться, как нас профессионально скрутили, заломив руки за спину, и повели в направлении шатра короля. Мы не сопротивлялись. Какой смысл? Их намного больше. И разве не затем, чтобы встретиться с их правителем, мы здесь? Правда, я бы предпочла быть одна и подобраться незаметно. Только вот жизни плевать на мои желания. — Ты в порядке, Ани? — встревоженно спросил Эслан, когда нас завели внутрь шатра. Он был очень бледен, под глазами залегли тёмные круги. Было очевидно, друг держится на чистом упрямстве. И это пугало. В самом «помещении» было совершенно пусто. Хозяин отсутствовал, что и позволило нам с сиэрнаром перекинуться несколькими фразами. — Не уверена, — честно призналась я шёпотом. — Не верится, что настал этот момент. Я до последнего не хотела верить. Боже, Эслан, ну зачем ты пошёл со мной? Теперь мы оба тут сгинем! — Ани, — друг внимательно посмотрел на меня предельно серьёзным взглядом, — помнишь, что я говорил тебе, когда рассказывал, зачем прибыл в Брамер и познакомился с тобой? Мой предок дал клятву богам, что будет обучать, помогать и защищать Посланника до самого конца, каким бы он ни был. Но даже не эта клятва сподвигла меня сегодня пойти с тобой на это безумство. Ты мой друг, Ани. Как бы я потом жил, зная, что отпустил тебя в лапы чудовища одну? От слов Эслана мне захотелось плакать. Горько, навзрыд. Только сейчас я сердцем поняла, как тяжело ему приходилось со мной. Постоянно бороться с моей ленью и эгоизмом. Принимать как данность мою бездарность, зная, что моё поражение будет стоить ему жизни. Были ли вообще моменты, когда он верил в лучший исход? Или изначально считал себя приговорённым из-за того, что Посланцем оказалась я, безответственная идиотка? Истина и ближайшее будущее вырисовывались столь кошмарными, что хотелось орать в голос. Как могли боги этого мира выбрать меня его спасительницей? Это же смертный приговор! И теперь Эслан, Кай и ещё немыслимое количество различных живых существ погибнут! И всё из-за меня… — Какая речь! Сколько патетики! — раздался голос от входа. — Я чуть не прослезился. Сначала было видно только высокий силуэт, но когда мужчина приблизился, я поняла, почему мне голос знакомым показался. Это был он, мой оживший ночной кошмар. Тот, кто пытался сломать мою волю, убеждая в бессмысленности борьбы, после чего я умирала самыми разнообразными способами. Как и во сне, он был преступно прекрасен. Глядя на того, кого в народе прозвали Королём, отмеченным Бездной, я убедилась в правильности выражения — внешность обманчива. Кто бы мог подумать, что этот нереально красивый мужчина и есть сумасшедший, которого ненавидят и бояться миллионы? В этом мире я вообще почти не видела некрасивых людей. Во всяком случае, по моим меркам. Жители моего родного мира были, в основном, просто уродами рядом с обитателями Соинтера. Красота обитателей этих мест была разной. Многие обладали очень миловидной внешностью, которую оценить можно было лишь вблизи. Некоторые, как Лурен, обладали броской, хищной красотой, Эслан казался холодно-красивым, а Кай и вовсе ослеплял окружающих. Шериад же больше всего походил на ангела. И только родимое пятно на плече, повторяющее знак Бездны, да бездушная жестокость в больших голубых глазах не давали усомниться в том, кто перед нами. — Меченый, — с отвращением выплюнул Эслан. — Я предпочитаю «Повелитель», — с ледяной улыбкой отозвался мой враг. После чего, потеряв к сиэрнару интерес, он уставился на меня. Под взглядом мужчины я почувствовала себя отвратительно беспомощной. Казалось, он видит все мои слабости и недостатки, все мои страхи и пороки. — Вот ты какая, Посланница богов, — произнёс он с нескрываемым разочарованием. — Я пусть и бывал в твоей голове, но всё равно представлял тебя иначе. Более… внушительной. Это даже оскорбительно, что враги моей Богини решили выставить против меня настолько слабого противника. Каждое слова Шерида клещом впивалось в мозг, всё глубже окуная меня в безнадёгу и отчаяние. Ведь он прав, и я сама не раз думала об этом. Я ему на один удар. Уже сейчас я ощущаю, как аура власти и силы, окружающие его, буквально подавляют меня, отнимая волю. Глянув на притихшего Эслана, я разозлилась на себя. Да что такое со мной? Какого чёрта я заранее сдаюсь? Разве у меня есть такое право? От меня зависят миллионы жизней, да вся судьба этого мира, как бы жутко это ни звучало. Значит я просто ОБЯЗАНА бороться до конца. — Ты глупец, раз судишь врагов по внешнему виду, — фыркнула я, призвав на помощь всю свою храбрость. — Если уж на то пошло, то ты тоже не выглядишь брутальной мечтой женщин. Скорее, смахиваешь на пассивного гомосексуалиста. От моих слов лицо Меченого забавно вытянулось. Он явно не ожидал услышать подобного от меня. Похоже, я и правда выгляжу в его глазах совсем жалкой, но ведь из этого можно извлечь свою пользу? — И вообще, — решительно продолжила я, поднимаясь на ноги и наступая на него, — я сюда пришла не болтать, а сражаться. К моему удивлению, мужчина начал отступать назад. Это было странно, но я предпочла не забивать голову лишним. — Ани! — только и успел крикнуть Эслан, как сгусток чернильной тьмы опутал его паутиной. — Эслан! — закричала я в ужасе. Хотела было метнуться к другу, как упёрлась в невидимую стену. Несколько раз я ударила в неизвестную преграду, прежде чем опустила взгляд и увидела, как под ногами сияют линии пентаграммы. Господи! Я, как последняя дура, угодила в ловушку! — Я не хочу драться с тобой сейчас, — услышала я голос ненавистного Меченого. — Сначала дождёмся ашрианскую армию и насладимся видом эпохальной битвы. Нет! Я чуть не крикнула это вслух, таково было охватившее меня отчаяние. Снова посмотрела на Эслана, который слегка пошевелился, и это стало слабым, но облегчением. В остальном ситуация была хуже некуда. Неужели я правда думала, что смогу быстро и незаметно подобраться к опытному чёрному магу и победить его? Чем я думала, как могла возомнить себя умнее его? И что теперь делать? Стало невыносимо горько. Всё было зря. Я зря потащилась сюда, зря обманула любимого и привела на погибель друга. Самонадеянная дура! Своим поступком я никого не спасла, наоборот, всех подвела. Зачем ему со мной драться, когда он может просто прихлопнуть меня как муху, не выпуская из магической клетки? Это конец всему. Перед мысленным взором встало родное лицо Кая. Глаза начало нестерпимо жечь. В своей глупости я всё спешила поскорее встретиться с Меченным и покончить с ситуацией. Я постоянно подгоняла своих спутников, лишая себя и их стольких дней и ночей жизни. Я обманула своего ашрианца и тем самым лишала нас обоих возможности увидеться ещё хоть раз, пусть и последний. Идиотка! Сев на пол, обхватила колени руками и сжалась в комок, изо всех сил стараясь не заплакать: ни к чему радовать эту мразь. Если уж суждено умереть, то надо хотя бы попытаться сделать это достойно.