День благодарения / give thanks with a grateful heart

Бен торчал в гостиной, поддерживая бессмысленные разговоры с родителями и дядей столько, сколько мог. Дёргая коленом, он крепко сжимал кулаки. Ну не ладил он с ними, не разделял их интересов, идей и взглядов. Вести светские беседы он никогда не умел. Бену рядом с семьёй было неловко и одиноко всегда, сколько он себя помнил. Вот почему он притащил с собой Рей. Ради обыденности. Ради того, чтобы отвечала на вопросы его семейки. И пока она была рядом с ним, он мог отвлечься от общения с ними. Но теперь, когда она оказалась за пределами его досягаемости, Бен не знал, как с ними справиться. Когда выносить всё это он оказался не в состоянии, Бен собрался встать. — Наверное, мне следовало бы... — С ней всё в порядке. Сядь, Бен. Голос матери всегда влиял на него странным образом. Затыкал его, заставляя сидеть и слушать. Грузно откинувшись на спинку дивана, Бен недовольно нахмурился. Волнуясь, он посидел так ещё минут десять, прежде чем снова попытался встать. Одного яростного взгляда матери хватило, чтобы усадить его обратно на диван с очередным обиженным вздохом. Ему до зубовного скрежета хотелось увидеть Рей. Он не совсем понимал почему, но ему было необходимо убедиться, что с ней всё в порядке. Он едва не умирал на месте, вынужденный сидеть и притворяться, будто нет ничего страшного в том, что на Рей лица не было, когда она вышла из кухни вслед за его матерью. Что-то случилось, и он должен был убедиться, что с ней всё хорошо. Прошло ещё несколько бесконечно долгих минут, и он отвечал на вопросы родных, немногословно ворча. От каждого скрипа его взгляд тут же обращался к коридору, в надежде увидеть идущую к нему весёлую Рей, выглядящую как обычно. А когда мать ткнула в него бокалом вина, Бен чуть не выпрыгнул из кресла. Он растерянно посмотрел на неё, когда она протянула ему фужер, но она лишь только улыбнулась и подмигнула ему. Взяв бокал, он сделал большущий глоток, не распробовав напиток как следует. Но благодаря этому нервишки поуспокоились, и Бен благодарно улыбнулся матери. К тому времени, когда он расправился со вторым бокалом, ему стало намного лучше. Теперь ему было тепло и хорошо, и паника насчёт Рей улеглась. Хорошенькая малышка Рей, спящая в его постели. От этой мысли ему стало ещё теплее. Интересно, как она выглядит, пока спит? Как выпячиваются её хорошенькие губки, пока она видит сны? Мысль о её губах напомнила ему об их вкусе, когда он целовал её за ужином. Он вспомнил, как эти самые губы выглядели, пока его член был у неё во рту. Вспомнил, как они выглядели, когда он кончал ей на лицо. Он представил её спящей на его кровати, полностью обнажённой, лежащей на животе. Одеяло сползло вниз, оголяя её округлую попку и чудесную маленькую киску. Он неловко поёрзал на диване. Подобные мысли ни к чему хорошему не приведут. Бен поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить самодовольную, понимающую улыбку Люка. Смерив дядю взглядом, Бен скорёхонько отвернулся и допил остатки своего вина. Последнее, что ему было нужно, так это мнение Люка, особенно насчёт отношений, которые даже настоящими не были. Допивая третий бокал вина, он понял, что больше не выдерживает. Ну не мог он продолжать торчать в гостиной вместе с родителями, слушая, как Люк и Хан спорят, кто из них был круче в старые добрые времена. Скайуокеры довели его до точки кипения и больше терпеть Бен не мог. Он встал, не обращая внимания на острый взгляд матери. — Я не собираюсь... и дальше с вами высиживать. — И это оказалось единственным, что он смог придумать. Он пожал плечами, ведь он сказал правду, независимо от того, что почувствовала его мать. Затем он поставил пустой бокал, вышел из комнаты и направился по коридору в свою старую спальню. Идти было трудновато, но он не жаловался. Ведь с каждым шагом он приближался к единственному человеку в доме, с которым ему действительно хотелось быть рядом. Тихо войдя в свою спальню, он осторожно прикрыл за собой дверь. Свет был выключен, и солнце уже садилось за горизонт, так что в комнате было темно. Он скинул ботинки и подошёл к кровати, на которой лежала Рей. Её волосы рассыпались по подушке, а ручка вцепилась в одеяло, которым она укрывалась. Лёжа в его постели, она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо встречал. Чувство собственничества немедленно вскипело в его груди, и он захотел взять её прямо здесь и сейчас. Оттолкнув это чувство в сторону, он потянулся к ней и ласково погладил её по щеке. Вдохнув, она уткнулась носом в его ладонь, лёгкая улыбка тронула её губы, и она распахнула глаза. Это застало его врасплох, и он бы отстранился, не выгляди она так прекрасно, когда улыбалась ему. Он опустился на колени рядом с кроватью. — Ты должна спать, Рей, — его голос прозвучал игриво-предостерегающе, даже кокетливо, чего он совершенно не добивался. Снова закрыв глаза, она улыбнулась ещё шире. — Прости, папочка, — широко зевая, ответила она. И от этого обращения по всему его телу пробежала дрожь, и ему пришлось подавить стон при воспоминании, что она обращалась к нему так же, пока он её шлёпал. — Я долго не могла уснуть. И уже дремала, когда ты вошёл. Он выдохнул, большим пальцем лаская её щеку. — Тогда это мне нужно извиняться. Она покачала головой и снова открыла глаза. — Ничего страшного. Хочешь лечь? Я могу подвинуться. Он покачал головой. — Не хочу тебе мешать.… Не послушав его, она отодвинулась к стене, у которой стояла кровать. И даже теперь на постели для него осталось не так много места: им пришлось бы прижиматься друг к другу вплотную. Он сам едва умещался на своей детской кровати, когда начал расти в высоту. И представить, как они поместятся на ней вдвоём, он никак не мог. Рей смотрела на него нетерпеливо, а потом из-под одеяла к нему потянулась её ручка. Ну и как он мог ей отказать? Он быстренько стянул рубашку через голову и бросил её на пол, даже не раздумывая о том, что придётся лечь рядом с Рей. Держать в объятиях её тёплое, сонное тело. Это же просто для вида. Просто на случай, если кто-то войдёт к ним в спальню. И вовсе не потому, что он хотел её обнять. Скинув штаны, он медленно скользнул под одеяло рядом с ней, стараясь не слишком к ней прижиматься, устраиваясь рядом. Перевернувшись на другой бок, она легла спиной к нему. И подходила она ему так славно, её крошечное тельце прижималось к его гораздо большему телу так, словно они были созданы друг для друга. Он повозился несколько мгновений пытаясь понять, куда деть руки. И сдался быстрее, чем следовало, медленно обняв её за талию. — Можно? Она сонно мурлыкнула, и он решил, что это означает «да». — Рей? — Что, папочка? Господи. Это слово разожгло в нём возбуждение, и он постарался подавить дрожь. — О чём ты говорила с моей мамой на кухне? После ты казалась... такой расстроенной. — Ни о чём серьёзном, — пробормотала она в ответ, прижимаясь к нему теснее. — Женские штучки. Слёзы были только для вида. В этом не было никакого смысла. Если они говорили о женском, то зачем ей нужно было плакать? Что-то не сходилось. Он скользнул рукой по её животу, пробрался под рубашку и покружил большим пальцем вокруг пупка. — Не ври мне, котёнок. Это просто игра. Именно это он повторял себе, даже когда почувствовал, как она вжимается в него бёдрами. Даже когда медленно опустил руку ниже, погладил пояс её леггинсов и услышал её вздох. Это просто игра. Но благодаря игре Бену было легче задавать вопросы, чтобы услышать от неё то, что ему нужно было знать. Сжавшись в его объятиях, она тяжело вздохнула. Очевидно, она была не в восторге от того, что он не позволил ей уйти от ответа. — Она хотела поговорить со мной о жестоком обращении и о насилии. Из-за По, — последовал её тихий ответ. — И из-за этого ты расплакалась? — тихо спросил он, пальцами вырисовывая узоры на её животе. — У меня... Обо мне раньше никто не заботился, — тихо ответила она. Услышав её признание, он почувствовал, как у него разбивается сердце. — Уверен, в твоей жизни есть люди, которые о тебе заботятся. Он почувствовал, как она пожала плечами, и это тронуло его ещё больше. — Но не так. У меня нет семьи. Только друзья и просто знакомые. — Мне очень жаль. Родители умерли? Снова пожав плечами, она замолчала надолго. Бену не хотелось на неё давить. — На самом деле, не знаю, — тихо сказала она. — Не знаю, кто они такие. — Он убрал руку и замер. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы продолжить. — Мои родители оставили меня у пожарной части, когда я была совсем маленькой. Я толком их не помню. Этот собственнический пузырь в его груди грозился лопнуть. Его рука по собственной воле обвилась вокруг неё. Как можно было просто так оставить ребёнка? Нет, не просто ребёнка. Как можно было оставить Рей?! Он найдёт их. Он выследит их, найдёт и заставит загладить перед ней свою вину. Стараясь успокоиться, он глубоко вздохнул. Господи, откуда взялись эти мысли? Это не он, такое совсем не в его духе. Но в Рей было нечто, из-за чего ему хотелось защищать её, оберегать и поддерживать. Рей особенная. Даже Бен, каким бы бесчувственным он ни был, понимал, что она особенная. — Ты не одинока, Рей, — хрипло прошептал он, прижимая ладонь к её животу. Она слегка обернулась, и он увидел, что она ему улыбается. — И ты не одинок. Он не знал, что ответить. Так долго он чувствовал себя одиноким. И всегда думал, что не вписывается в свою семью. Он же не такой горластый и несносный, как они. И без труда заводить друзей у него никогда не получалось. Во всяком случае, до встречи с Рей. Он ведь мог так сказать, верно? Что они — друзья? Боже, хотелось бы ему в это верить. Закрыв глаза и стараясь успокоиться, Бен глубоко вздохнул. И попытался незаметно зарыться носом в её волосы. О, чёрт, какой же он подонок. Но ничего с собой поделать он не мог. Бен эгоист, для него это не новость. И всё же он позволил теплу её тела и сладкому запаху себя убаюкать.

***

А проснулся Бен в темноте, чувствуя, как мягкое, тёплое тело крепко к нему прижимается. Он улыбнулся, обнял её за спину и прижал Рей ещё ближе к себе. Она уткнулась носом ему в шею, и Бен услышал, как она вздохнула, когда его рука скользнула вниз по её спине, чтобы обхватить упругую, обнажённую попку. Почувствовав, как она вздохнула ещё раз, он приблизился к её рту. Выдохнув ей в губы, он мгновение наслаждался ощущением её близости, прежде чем лениво её поцеловать. Она закинула на него ногу, и между её бёдер Бен ощутил жар. Застонав ей в губы, он опрокинул её на спину и устроился прямо между её ног. Именно там, где к нему взывал этот восхитительный жар. Он качнул бёдрами, и ткань его боксеров показалась ему одновременно слишком и недостаточно крепкой преградой между ними. Рей застонала, почувствовав, как в неё вжимается его твёрдость, и Бен воспользовался моментом, чтобы овладеть её ртом. Его правая рука скользнула с талии Рей под её — нет, его — рубашку, и обхватила одну из её упругих грудей. Какая же она крошечная в его объятиях! И какая отзывчивая! Она выгнулась навстречу его прикосновению, прикрытый кружевным бюстгальтером сосок затвердел под касанием его большого пальца. Она мяукнула ему в рот, и Бен жадно проглотил этот звук, снова вжимаясь в неё бёдрами и стискивая в ладони её восхитительную грудь. Бен поцеловал её в шею, прихватив зубами бьющуюся жилку пульса. Она вцепилась ему в волосы, притягивая его лицо ближе к ключице, пока он продолжал ласкать большим пальцем её сосок. Она извивалась под ним, почти непристойно двигая бёдрами. Ему необходимо попробовать её на вкус. Он судорожно задрал на ней рубашку вместе с бюстгальтером, подставляя маленькие груди воздуху — и своему рту. Едва он обхватил губами сосок, она выдохнула его имя, что моментально послало жаркую молнию прямо к его члену. Он резко двинул бёдрами, прижимаясь к ней сильнее, и почувствовал, как прерывисто она вздохнула, когда он подтолкнул её на кровати повыше. Он покружил языком вокруг сладкой затвердевшей вершины, прежде чем снова втянуть её в рот почти грубо, безжалостно всасывая нежную плоть. И в этот раз она простонала его имя в голос, а Бену только это и было нужно. Он двинулся к другой груди, принявшись ласкать и её, и на этот раз стон Рей почти заставил его кончить прямо на месте. — Папочка! О, пожалуйста! Бен пропал. Одна из его рук грубо двинулась вниз по её телу, стремясь к той обжигающей влаге, которая, как он знал, ждала только его. Он скользнул пальцем мимо завитков прямо в её киску, вонзившись глубоко внутрь. Она была пиздец какой мокрой. — Какой непослушный котёнок, — прорычал Бен ей в грудь, встретившись с Рей взглядом. — Вся течёшь для своего папочки! Он трахал её пальцем, быстро и жёстко, зная наверняка, как ей это нравится. Она застонала, выгнувшись ему навстречу, и отчаянно сжала в пальцах его волосы, пока он засасывал её грудь. Это идеально, просто рай какой-то, держать Рей в своих объятиях, такую тёплую, сонную и невероятно возбуждённую. Благодаря ему одному. Её папочке. Толкнувшись в неё уже двумя пальцами, он почувствовал, как она на них сжалась. Бен дождаться не мог, когда почувствует её тугую киску на своём члене. Под ним она скулила и извивалась от наслаждения, и Бен испытал непреодолимое желание прямо сейчас начать втрахивать её в постель. Ему хотелось трахать своего котёнка до потери сознания. Трахать её так жёстко, так славно, так долго, чтобы от неё до скончания веков пахло его спермой. Ему хотелось, чтобы все знали, кому именно она принадлежит. Это чувство по-мужски мрачное и собственническое, но оно волновало его в последнюю очередь, пока её узкая, маленькая киска сжималась на его пальцах. Он чувствовал, как она пульсирует вокруг него, чувствовал, как она выгибается и торопится к пику наслаждения, и с каждым толчком основание его ладони касалось её клитора. Вскрикнув, она сильнее сжала его волосы и снова притянула его губы к своим. Он поцеловал её глубоко, беспорядочно, втянув её язык в свой рот, и она застонала, прижимаясь к его губам. Отпустив его волосы, она положила руки ему на грудь, и Бен вздрогнул, представив, как она будет ласкать его так же, как и он ласкает её грудь. Её крошечные ладошки прижались к нему, и он застонал, почувствовав, как её пальчики впиваются в его кожу. — Бен! — выдохнула она, стоило ему поцеловать её в уголок губ и двинуться ниже, к уху. В ответ он рыкнул ей в кожу, и она задрожала в его объятиях. Она пиздец какая красивая! — Бен, — извиваясь под ним, снова вздохнула она. — Бен, подожди... Это заставило его остановиться. Руки, прижимающиеся к его груди не ласкали, а отталкивали. Блять! Бен быстро выпрямился и с непристойным звуком вытащил из неё пальцы. И встал перед ней на колени, подняв руки над головой, словно защищаясь. — Прости! Твою ж мать! Рей, прости! Лёжа перед ним на кровати, Рей тяжело дышала, его рубашка на ней задралась до плеч, а леггинсы она успела стащить с себя посреди ночи. Она выглядела совершенно растерянной, её губы — красные и распухшие, щёки раскраснелись, а волосы растрепались. Вся грудь, как и горло, в засосах и любовных укусах. Сжав руки над головой, он судорожно глотнул воздуха, пытаясь оторвать взгляд от её божественного тела. — Прости, Рей. Я... Я не знаю... Я неправильно понял знаки. Блять, мне пиздец как жаль. Она сдвинулась под ним, приподнимаясь на руках, и он тотчас отполз от неё, тут же свалившись на пол. На полу безопаснее, ведь с пола, он до Рей не дотянется. — Чёрт, — пробормотал он, торопливо нашаривая свои штаны. Нехер ему оставаться голым — настолько уязвимым — перед ней. — Какой же я идиот. — Бен? — Её голос был полон смущения. Он рискнул взглянуть в её сторону, грубо натягивая на себя джинсы. Она подползла к нему по кровати. Ебать. Он оставил джинсы расстёгнутыми, торопясь запустить пятерню в свои волосы. Он не сможет застегнуть их, даже если захочет. В комнате было совершенно темно, только луна светила в окно. Однако Рей, стоящую на коленях в его кровати, он видел ясно; лунный свет падал на её загорелую кожу. В какой-то момент она расправила на себе рубашку, и Бен поблагодарил всех существующих на свете богов за то, что ему не пришлось пытаться вести разговор, пока её сиськи маячат у него перед лицом. — Бен? Что это было?.. Она выглядела такой растерянной, такой неуверенной. Его сердце разрывалось от выражения её лица. Он отвернулся, пытаясь найти хоть какое-то объяснение тому, почему только что пытался надругаться над ней в своей детской постели. — Я... Я не знаю... Я... Блять... Я думал... Какой же я тупой. Встав с кровати, она покачала головой и потянулась к нему, но он отшатнулся. Выражение предательства, появившееся на её лице, едва не разорвало его на части. Теперь она не смотрела на него вовсе. Ебать. Он всё испортил. — Всё... в порядке. Я понимаю, Бен, — она улыбнулась ему. Но то была слабая улыбочка, печальнейшее выражение, которое он когда-либо видел на её лице. — Ты спал? Верно? Он молча кивнул. Если она собирается придумывать ему оправдания, то он, чёрт возьми, позволит ей это. — Всё в порядке, — повторила она, словно пытаясь убедить в этом саму себя. — Не страшно, что ты запутался, едва проснувшись. Ты же не понимал, что это я. В ответ на это Бен покачал головой, ведь он знал наверняка, кого целовали его губы, чью киску он ласкал, чью грудь кусал. Ещё как он понимал, что это она. Разве он мог не понимать? — Всё в порядке, Бен, — она, казалось, всё больше начинала верить в самостоятельно придуманное оправдание. — Я понимаю, ведь ты бы не захотел никого вроде меня. Правда. Я не обижаюсь, ничего такого. А вот это привлекло его внимание. — Почему ты решила, что я не захочу кого-то вроде тебя? — тихо спросил он, пытаясь поймать её взгляд. Она пожала плечами и снова грустно улыбнулась ему. — Всё в порядке, Бен. — Если она не перестанет говорить, что всё в порядке, у него случится припадок. — Я всё понимаю. Тебе не обязательно говорить об этом вслух. И я тебя не выдам. Настала его очередь смущаться. — Рей, о чём ты? Что ты не выдашь? Наконец она взглянула на него с явным разочарованием в глазах. — Что ты гей, тормоз! Она его ошарашила. Замолчав, он замер на непозволительно долгое время. Да как она могла подумать, что он гей? Он кончил ей на лицо, на грудь. Он отшлёпал её, а потом выебал пальцами! Большую часть ужина у него хер стоял колом, он не мог оторвать от неё рук. Он не мог удержаться, чтобы не целовать её и не прижимать к себе. Если и это не явные признаки его влечения к ней, то он действительно не знал, что это такое. — Рей, — выдохнул он, слишком долго не находясь с ответом. — Рей, я не гей. Какого хрена ты решила, что я гей? Это застало врасплох уже её. Она долго смотрела на него, моргая. — Ты... Ты сказал... Ты сказал мне, что тебя мой типаж не интересует. А твои родственники такие милые и заботливые, и я подумала, что единственная причина, по которой тебе понадобилась моя помощь, это то, что ты до сих пор не совершил каминг-аут. Он мысленно вернулся к их переписке, отчаянно пытаясь вспомнить, что из сказанного им могло заставить её так думать. И тут его осенило. Он рассмеялся. Если бы он не засмеялся, то заплакал бы. Всё это так нелепо! — О, Боже мой. Рей? Я же думал, что ты парень! Она покачала головой. — Но я же не парень? И с чего вообще ты взял, что я парень? — Потому что ты механик! И ты сказала, что тебя зовут Рэй! А что ещё мне оставалось думать? Она нахмурилась, её милое личико сморщилось от обиды. — Девушки прекрасно могут работать механиками, спасибо большое! И Рей пишется через «е»! — Ты так говоришь, как будто это в порядке вещей. Девчонок не называют «Рей», независимо от гласной! — Ну, меня-то назвали! — возмущённо воскликнула она, скрестив руки на груди. — Поверь мне, Рей, — с усмешкой сказал он. — Я знаю, что ты девушка. Женщина. Леди, я имею в виду. Ебать. — Бен провёл рукой по лицу. Он выставил себя полным ослом. Во всей этой ситуации. — Так что... М-м-м... — О, боже, каким-то образом он сделал всё ещё хуже. Теперь всё стало как-то странно и неловко. — Значит, ты... просто спал? Только что? Он покачал головой, глядя ей в глаза с такой напряжённостью, которую не мог скрыть. — Ты... Ты знал, что это я? — Ещё бы! — прорычал он. У неё перехватило дыхание, и он мог поклясться, что даже в темноте заметил, как расширяются её зрачки. — И я знала, — тихо сказала она. — Что это ты. — Она снова подняла на него взгляд, и он увидел, как порозовели её щёчки. Они замерли друг напротив друга на бесконечно долгое время. Каждый слишком боялся пошевелиться, но оба так сильно хотели сделать первый шаг. — Знала, когда целовала тебя. Когда прикасалась к тебе. Когда позволяла тебе прикасаться к себе. Я знала. При этих словах он резко вдохнул. Она знала. И позволяла ему к себе прикасаться. Боже, как же он её хотел! Она знала. Неужели и она хотела его? Протягивая к ней руки, он сделал шаг вперёд. Но потом остановился. Она знала. И всё равно остановила его. Почему она его остановила? Может, она его не хотела? Может, он просто грёбаный дурень.