Ненависть

      Выбор был сделан. Чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие, пришлось пойти на уступки чужака, что несколько часов назад устроил погром в Понивилле. При этом пострадали несколько обычных пони, а двое гвардейцев погибли ещё до оказания медпомощи. Оружие неизвестного проплавило их нагрудники вместе с плотью, превратив внутренности в кашу. Жуткая смерть. Непонятно, кому вообще в голову могло прийти создать оружие настолько жестокое. Затем чужак оккупировал дом находящийся на самой окраине и забаррикадировался там, пытаясь убить каждого, кто к нему приблизится. Говорить согласился только с членами правительства.       Селестия, несмотря на все уговоры приближённых, решила повлиять на ситуацию. Никто другой не годился. Как считала сама правительница Эквестрии, если чему она и научилась за прошедшие столетия, так это дару убеждения. Медленно отворив дверь, она вошла в дом. Со стороны кузни послышался резкий голос. Язык был неизвестен, но с помощью магии она могла понимать, что говорит чужак. «Закрой за собой дверь». Так она и поступила, не закрыв, правда, на замок. На всякий случай. Проследовав на кухню, она узрела и виновника переполоха. Никогда ранее не виданное создание, явно двуногое, сидело за столом. Рядом с ним лежало то самое оружие, которым он убивал и калечил. То, что это «он», не оставалось сомнений. Двуногий был в одежде. Рукава рубашки непонятного покроя были закатаны до локтей, открывая взору бледные безволосые лапы, оканчивавшиеся ладонью с пятью конечностями. На теле создания надета броня, с неизвестными символами. Хотя, угадывались черепа и двуглавая птица. На голове шлем, с изображением крылатого черепа, полностью закрывающий лицо, хотя сквозь стекло в центральной его части виднелись глаза. Производит впечатление воина. — Садись, — создание вытащило из набедренного кармана уменьшенную версию светового оружия и махнуло им на стул. — Только без глупостей, иначе отверстий в твоём теле станет больше нормы. И не надо топтать так громко. Издаёшь шума, сколько батарея Сотрясателей, раздери меня Варп.       Селестия подчинилась требованию, стараясь не совершать резких движений и не спугнуть чужака. Тот не сводил с неё взгляда и оружия, но свободной лапой залез в стоящий у ножки стола рюкзак и достал бутылку, с ярко-оранжевой жидкостью внутри. Затем два высоких стакана с выгравированными словами на неизвестном языке, и, наконец, сухари. Чужак деловито откупорил бутыль и разлил её содержимое по стаканам. — Пей, — требовательно сказал он, пододвинув стакан к Селестии. — Советую закусить, ядреный амасек, знаешь ли, ксенос.       Последнее слово он процедил сквозь зубы. Затем, произведя манипуляции подвижными пальцами над шлемом, он его снял. На голове сохранился волосяной покров, в отличии от конечностей. А вообще, чем-то это создание напоминало облысевшую обезьяну. Чужак одним глотком осушил стакан и поморщился. Селестия решила последовать его примеру и ощутила, как обжигающая жидкость сдавила горло. Чужак это заметил. — Крепко, я знаю. Ну, рассказывай, ксенос. Я слушаю. — Кхм. Для начала, позвольте узнать ваше имя, пожалуйста. — Сразу после тебя, лошадиная морда, — грубо ответил чужак, облокотившись на спинку стула.       Лошадиная морда? Это звучит, как констатация факта, но, судя по тону, он явно вложил в эти слова негативный оттенок. — Меня зовут Селестия. Я — принцесса Эквестрии, — ответила аликорн, наблюдая за реакцией чужака. Почти что нулевая. — Ну, я польщен, что по мою душу прислали аж целую принцессу, — пожевав губы ответил он. — Сержант Маркус Штерн, пятая рота, двадцать седьмой стрелковый Кадианский полк Имперской Гвардии. Предвосхищая твой следующий вопрос, я — человек. — Так значит вы гвардеец! Это… Многое обьясняет, включая вашу реакцию… — Поставь себя на моё место. Я несколько часов назад готовил себе ужин в капонире, а потом оказался в этом дурдоме. Окружённый говорящими лошадьми, я сперва подумал, что это карма. — Что, простите? — Ну карма. Хрень такая, работает по типу, как нам объяснял комиссар, твори добро — получай добро. Ну вот, я как раз готовил жаренную конину, — человек громко засмеялся увидев округлившиеся глаза правительницы Эквестрии. — Вот так. Я и стал отбиваться как мог, от наседающих разноцветных ксеносов. Меня так не плющило даже после конских доз лхо, понимаешь? А, да что ты понимаешь, поганый ксенос. — Почему я тебе так сильно не нравлюсь? — прямолинейный вопрос аликорна заставил человека задуматься. — Долго объяснять. Для начала, ты мне не не нравишься. Я тебя ненавижу, и всех твоих маленьких, ублюдочных, разноцветных прислужников. — Почему ты ненавидишь нас? Мы тебе ничего не сделали, человек, — для просвещённой принцессы неадекватная реакция человека казалась варварством и дикостью. — Все просто. Или я, или вы. Я предпочту, чтобы это были вы, — человек выпил ещё алкоголя. — Имперское кредо даёт однозначный ответ на вопрос. Убей ксеноса, в огонь еретиков, отвергни нечисть. Этим я и живу. — И все же, мне хотелось бы понять, причину такого отношения к нам. Пони — мирный народ, мы не желаем тебе зла, человек. — Ха-ха. Сколько раз я это слышал, ксенос. В последний раз от синемордых уебков-Т’ау. А потом они всех сдавшихся в плен сдали на опыты. Потрошили там и все такое. — Очевидно, ты прибыл из очень жестокого мира, — вздохнула аликорн. — Но уверяю, здесь тебе нечего бояться. — О, мне есть чего боятся. Все здесь у вас… Неправильно. Разноцветные лошадки срущие бабочками и радугой, наслаждаются жизнью при помощи колдовства. И где я такое видел? Хм, на Джаксе? Да, там. А потом пришли мы и вырезали всех до единого ублюдков, продавшихся врагам Империума. Это трудно объяснить, ксенос, но надо быть человеком, чтобы все понять. — Я увидела образы в твоём сознании человек, — негромко ответила поражённая Селестия. — Твой вид вышел в космос, да? — За проклятые сто лет мой вид завоевал ГАЛАКТИКУ. И с тех пор мы отбиваемся от желающих отнять наше место. Я знаю, что ты сейчас будешь мне говорить. Сотрудничество? — Твои знания поразительны, Маркус. Ты мог бы их направить на помощь нам, сделать доброе дело. Ты мог бы спасти множество жизней и улучшить условия жизни для пони... — Помочь ксеносу?! Да ни за что, Император свидетель! — человек сорвался на крик. — Наглая лошадь, мы потом и кровью выбивали своё место в этой дрянной вселенной! В начале своего пути, мы встретили много таких как вы. Чужаков. Они обещали мир, предлагали обьединить усилия с нами и вместе строить лучшее будущее. — Разумная идея, — Селестия заметила, как человек усмехнулся и уставился в окно. — Разве не так? — А потом эти гниды нас предали. В тот момент, когда мы нуждались в их помощи, они напали на нас. Убивали, обращали в рабство, старались истребить. Но знаешь что, говорящая лошадь? Мы выстояли. Мы пережили всех ублюдков, посмевших нас предать. Империум восстал, словно Феникс. И под руководством Бога-Императора, мы прошлись по галактике огнём и мечом, полностью уничтожив всех продавших нас скотов. Мы потеряли триллионы в этом походе, но победили. Об этом нам всегда напоминает крылатый череп на нашем оружии и броне. Империя стоит на костях и питается кровью мучеников. Но мы должны быть им благодарны, они научили человечество главному уроку. Мы можем рассчитывать только на себя. А наша ненависть — величайший дар Императора человечеству. Я жажду выйти отсюда и начать убивать твой поганый род. Пройтись по вашему жалкому мирку и истребить всех. Каждого блядского цветного коня. А особенно детенышей, — Маркус засмеялся. — На них боеприпасов меньше уходит. А если я погибну в процессе — не беда. Однажды к вам заявятся мои коллеги и всех вас, трижды проклятых тварей, порешают. Большая часть сдохнет сразу — меньшую сгноят в лагерях во славу Империума. Уверен, ты сейчас это слушаешь, тупая тварь, и понимаешь, что на самом-то деле, тебе хочется от меня избавиться. Как и каждому ксеносу.       Повисло тяжёлое молчание, человек стал барабанить пальцами по столу ожидая ответа от аликорна. Селестия перебывала в замешательстве. Она впервые встретила настолько злобное создание. Он буквально источал ненависть, а взгляд его холодных фиолетовых глаз прожигал насквозь. — Я не могу позволить тебе угрожать моим подданным. Какие бы у тебя не были мотивы, мы не сделали тебе ничего плохого, — на лице человека же застыла усмешка. — Боюсь, я не вижу иного выбора, как заключить тебя в тюрьму, Маркус. — А ты уверена, что у тебя получится, принцесска? — человек бросил взгляд на оружие в своей лапе. — Спаси Император! Я беседую с белой говорящей лошадью! Которая предлагает мне сдаться. Так вот, знаешь что, ксенос? Имперская Гвардия не сдаётся. — Придётся, — Селестия тяжело вздохнула. — Я не хочу тебе навредить, правда. Будет лучше, если ты просто последуешь за мной. Пора это прекратить… — Ты права, говорящая лошадь, — сказал Маркус, сорвав с нагрудника осколочную гранату и положив её на стол перед кобылкой. — Пора это прекратить…       Слишком поздно повелительница Эквестрии признала в непримечательном цилиндре очередное оружие. — За Императора, — негромко произнес гвардеец, выдернув предохранительное кольцо.