POV
«Прости меня, младший брат. Я так пред тобой виноват. Это всё моя вина. Моя! Пытаться вернуть нельзя того, что взяла земля. Как я мог хоть предположить, что всё останется без последствий? А теперь… Посмотри на нас! Посмотри на меня? А на себя? Во что я нас превратил? Куски железа… Стальной алхимик, да? У фюрера есть чувство юмора, правда оно искажено. Я чертовски не прав, брат. Чертовски! Но я найду способ вернуть твоё тело. Плевать, что я не верну себе недостающих конечностей, но тело, брат, я тебе обязательно верну. Даже если придётся рискнуть жизнью, тело у тебя будет! Я ради тебя сделаю всё, абсолютно. Надо убить? Убью! Нужно произвести ещё одну человеческую трансмутацию? Значит, так тому и быть. Придётся отдать остатки своего тела ради твоего? Что ж, я очень даже не против. Погрузить город в хаос? Не раздумывая, сделаю. Мне плевать, что будет после, главное, чтобы ты НОРМАЛЬНО жил. Чтобы хоть кто-то из нас нормально жил. А если ради тебя придётся отдать в жертву ещё и свою душу…? Ну, ведь у меня нет выбора, правда?».End of POV
Стальной алхимик лежал в отеле в комнате на синем диване и разглядывал мелкие трещинки на потолке. Настроение было паршивое, мысли и того хуже. Оптимистического настроя уже давно не было. Теперь, когда Рой - фюрер и у братьев Элриков развязаны руки, они бы спокойно могли отправиться на поиски уже готового философского камня. Но не значит ли это, что он уподобляется гомункулам? Или той же Данте? Мысли всё время возвращались обратно к Алу и к Истине. Что теперь он, Элрик, может предложить Истине за брата? Что у него осталось? Эдвард резко сел. Души! Философский камень – это огромное количество поглощённых Обжорством человеческих душ. Что означает, что и одна душа не менее ценна. Тело – это конечно хорошо, но, в конце концов, тело не будет принадлежать Истине, как душа. Если душа попадёт «туда», это будет означать, что вернуться она сможет, лишь в уже своё тело. А когда и тела-то нет, это будет значить, что душа останется или у Истины, или в ней, а что ещё хуже, она может попасть за врата. Наверно, последнее, единственное, что пугает Эдварда так сильно. Если правильно рассчитать формулу, начертить совершенно новый преобразовательный круг. Чертить каким-нибудь сильным источником энергии… Всё может получиться! – Где листок и карандаш? – зашипел Эдвард Элрик, неизвестно на кого, разыскивая необходимые канцелярские принадлежности. Молодой полковник бегал по комнате с горящими от восторга глазами. Усевшись на мягкий диван, Эдвард принялся записывать все свои мысли. План, конечно, ещё требовал доработки, но это вовсе не значит, что он не осуществим. Единственное, так это то, что Ал ничего не должен узнать. – Стоит купить какую-нибудь записную книжку, или ещё лучше дневник. Да! И обязательно в кожаном переплёте, - решил для себя Стальной и продолжил рисовать на бумаге, предварительный круг преобразования. В дверь внезапно постучали. Оказалось, что это секретарь фюрера Мустанга – Риза Хоукай. «И что им без меня не живётся? Не трогали бы меня уже!» - зло про себя думал Эдвард, пряча листок во внутренний карман кожаной куртки. - Полковник Элрик! – отчеканила блондинка и посмотрела на хмурого, как грозовая туча, подростка. – Вас ожидает фюрер. - Ну, естественно, ему опять что-то от меня понадобилось. Лучше б я сдох, - прорычал Эдвард и, схватив красное пальто, мрачный, как тень вышел из своей комнаты. - Альфонс Элрик, ты остаёшься тут, - сказала Риза, услышав тяжёлые шаги. - А зачем фюреру Мустангу понадобился мой брат? – осторожно спросил Ал, выходя из соседней комнаты. - Он не сказал. Не расстраивайся, Ал. Думаю, что это касается только их двоих. Меня он тоже не пригласил, даже запретил входить, - устало доложила блондинка и села на диван, на котором сидел Эд. - Знаете… - пробормотал Ал. - Что случилось, Альфонс? – поднимая глаза на доспехи, спросила Риза. - Эдвард… Он меня беспокоит, - присаживаясь рядом, пожаловался Альфонс. - Чем же он тебя беспокоит? – удивилась молодая женщина. - Он ведет себя странно. Я не могу сказать, в чём конкретно это проявляется, но он стал часто уходить, а возвращаться очень поздно. Всегда усталый, иногда, он приходит в крови. Я… Фюрер ведь не давал ему никаких заданий, связанных с… Ну, вы понимаете? Он очень много думает и взгляд у него стал пустой-пустой, - поведал младший брат. - Я поговорю об этом с фюрером, может быть он придумает, как разговорить Стального, - протянула Риза. - Чаю? – спохватился Ал, смотря на продрогшую Ризу. - Не отказалась бы, - улыбнулась блондинка, стягивая с себя китель. Альфонс ушёл в маленькую кухоньку и стал заваривать чай, ища чтобы предложить женщине к чаю. К счастью, (для Ризы, конечно) он нашёл сладкие рулетики с орехами и варёным сгущённым молоком. Про себя Ал облизался. Такой вкуснятины он не ел уже… Очень давно. Когда Ал вошёл в комнату, женщина сидела в блузке и юбке-карандаш. Стройная фигура отбрасывала тень на светлую стену, и Ал ненароком залюбовался красотой этой своеобразной женщины. - Ох, ты уже пришёл! – удивилась Риза, разглядывая поднос. - Да… Да, - смутился Ал, ставя поднос на журнальный столик перед женщиной. - Спасибо, - мило улыбнулась Риза, поправив отросшую чёлку. Полковник Элрик шел в центральный штаб «на ковёр» к фюреру. Когда фюрер вызывает… Да такому разве откажешь? Наверно, новое задание, ведь на выезд Элрик давно не выбирался сам. Если бы это было что-то интересное и опасное… Эдвард улыбнулся краешками губ, думая о предстоящей встрече с Мустангом. Мустанг был ответственным человеком, старался избегать военного вмешательства в дела страны, решая всё дебатами, переговорами и уж, если на то пошло, то он старался всё решать путём демократическим, правда, уж с очень либеральным взглядом. Но это отступление. Эдвард поднялся на нужный этаж и, постучав в дверь, стал дожидаться ответа. Ответ последовал незамедлительно. Строгий баритон разнёсся по залу и донёсся до двери. Войдя в огромную комнату, точнее кабинет, Эд замер. Мужчина сидел перед документами и о чём-то думал. Такой занятой, весь поглощённый процессом, Эдвард даже залюбовался таким зрелищем. - Стальной? Садись на диван, я скоро освобожусь, - бросил фюрер и кивнул в сторону дивана. - Есть, - отозвался Стальной алхимик и сел на мягкий диван. По кабинету раздавалось шуршание бумаги и лёгкий скрип пера. Мужчина что-то усиленно выписывал, морщился, ругался себе под нос и, казалось, ничего вокруг себя не замечал. Эд мысленно фыркнул и отвернулся от работающего мужчины. Рассматривать кабинет Мустанга не было никакой нужды, Эд и так его знал, как свои пять пальцев. Да и вообще интерес к чему-либо у молодого государственного алхимика давно пропал. С тех пор, как Ал его воскресил, а Эд смог вернуть его обратно, прицепив к доспеху. Тихо вздохнув, юноша не заметил, как над ним навис мужчина. Эдвард поднял свои пустые глаза на мужчину и в вопросительном жесте изогнул свою тонкую золотую бровь. Мужчина отчего-то недовольно фыркнул и опустился рядом со своим подчинённым. Да, Стальной алхимик фактически принадлежал фюреру. Иные приказы Эдвард просто не выполнял, это так же был приказ от фюрера. Что не характерно для этого самовлюблённого и заносчивого мужчины. Эд вновь про себя хмыкнул. - Стальной, - начал мужчина, прикрыв глаз и поправив повязку на глазу. - Что-то случилось, фюрер Мустанг? Вы меня так резко… Вызвали, - последнее слово, Эдвард буквально выжал из себя. - Да, то есть, нет. То есть да. В смысле, от тебя давно ни слуху, ни духу, - фыркнул мужчина, потирая переносицу. - Вы сами дали мне задание. Я его выполнял, - сухо отозвался Эдвард и сцепил руки в замок. - Да-да, я это помню, но ты мог бы принести отчёт о том, как продвигается работа, - сверкнул черным глазом мужчина. - О чём отчёт, господин фюрер? О том, как я заполняю бумажки, - недовольно спросил Эдвард, даже не смотря на Пламенного алхимика. - Да хотя бы об этом. Тебе что, тяжело иной раз заскочить ко мне, чтобы просто повидаться? – Рой выходил из себя медленно, но верно. - Но зачем? – искренне не понимал юноша, смотря на своего фюрера. - А… - получается, что Рой его вообще не волновал, ни как фюрер, ни тем более, как самодостаточный мужчина. - Фюрер, у Вас есть для меня задание? – спросил юноша, холодно смотря на взрослого, выходящего из себя мужчину. - Можешь брать любое задание, чёртов мальчишка, - выплюнул Огненный и соскочил с места, направляясь к выходу. - Спасибо, фюрер Мустанг, - отчеканил Эдвард и подошёл к столу начальника. На столе лежали кучи самых разных и опасных заданий, почему-то Рой ни одного не давал до этого Элрику-старшему. Эд порылся в листах и нашёл очень интересное дельце. В заброшенном городе Кронополь находился источник, который якобы давал силу тем, у кого её не было. Это очень заинтересовало Эдварда. Если предположить, что этот источник создан человеком, то скорей всего это «красная вода», то бишь недоработанный философский камень, который можно, собственно, доработать и использовать. - Я беру…. Ах, Вас тут нет. Ну и ладно, - хмыкнул Эдвард, унося с собой папку с документами. Рой был очень взбешён. Этот подлец никак не обращал на него, фюрера, внимание! Да как такое вообще возможно? Все женщины, да и чего греха таить, мужчины тоже желали заполучить молодого фюрера. А этот… Этот господин Стальной даже не смотрел на Мустанга. Рой был просто в бешенстве, правда, виду не подавал. Ну и что, что его глаз метал молнии, а на пальцах уже сверкали огненные искорки? Не то, чтобы Мустанг уж так сильно увлёкся этим смазливым мальцом… Хотя, пожалуй, сильно. Да, наверно, даже очень! - Какого чёрта? – прыснул Рой и развернувшись, направился к себе в кабинет. Эдвард вернулся «домой» довольно быстро. Ризы уже не было, а Ал стоял на кухне и мыл грязную посуду. Пройдя в гостиную, Эдвард упал на диван и, кинув задание на стол, откинул голову на изголовье неудобного дивана. Брат пришёл через пару минут, вытирая руки о передник. - Тебе идёт, - хмыкнул Эдвард, бросая косой взгляд на брата. - Зачем тебя вызывал фюрер? – проигнорировал его комментарий младший брат и тут же перешёл к делу. - Дал новое задание, - отмахнулся старший брат. - Тяжёлое? – присаживаясь рядом с братом, спросил Альфонс. - Нет, брат. Я справлюсь один – ты останешься здесь, - отмахнулся юноша. - Но брат? – запротестовал младший Элрик. - Никаких «НО»! – фыркнул Эдвард, вскакивая с дивана и хватая со столика своё задание. - Скажешь, куда ты отправляешься? – надулся брат. - Ноуп, - усмехнулся Эд и его пустые глаза переместились с брата на окно. - Эд, нам нужно поговорить, - начал младший из алхимиков. - Нет, - хмыкнул Эд. – Я сегодня вещи соберу, а на утреннем поезде отправлюсь в… По своим делам. - А что тебе фюрер сказал, Эд? – затараторил брат. - Не помню. Кажется, я его не слушал, - фыркнул Эдвард. - Но Эд! Это же Рой, которым ты так дорожил! Это же твой друг… Сколько раз он спасал тебе жизнь, да и мне тоже, а ты его просто игнорируешь, брат! Что с тобой случилось? – недовольно бурчал брат. - Что ты говоришь, Ал? Я же стараюсь ради тебя. Я ищу способы вернуть твоё тело. Я много книг перечитал и у меня есть кое-какая идея, но я тебе ничего не скажу, пока сам не удостоверюсь в её реальной практике, - сказал Эдвард. - Я же просил тебя не думать об этом какое-то время! – кричал Альфонс. – Ты совсем забыл про Уинри, меня, Мустанга и своих друзей. Приходишь домой поздно, иногда вообще не приходишь. Перемазан кровью, глаза пустые, да ты на человека-то не очень похож! Так, пустая оболочка от моего брата. Вспомни, каким ты был… - Я делаю это ради тебя и тебе грех жаловаться. Я уже близок к Истине. Мне осталось кое-что доработать. Мне плевать, если я исчезну. Главное, чтобы ты жил, брат, - холодно отчеканил юноша. - Да что ты несёшь? Зачем мне жизнь, в которой нет тебя? Эгоист! – закричал Ал и выбежал из комнаты. Металлические шаги всё стихали и стихали, пока полностью не растворились в тишине. Видимо младший Элрик собирался остановить своего старшего брата. Эдвард действительно не понимал. Он из кожи вон лезет, чтобы вернуть тело Алу, а тот… Что он слышит с его стороны? Нееет! Так больше продолжаться не может. Эд вернёт Алу тело, какая бы высокая цена ни была. – Я же хотел прикупить записную книжку, - внезапно вспомнил Эдвард, вытаскивая из внутреннего кармана чёрной куртки, сложенный в четверо листок. Эдварду было откровенного говоря всё равно, куда побежал его брат, ведь он сам всегда возвращается. В этот раз тоже вернётся. Единственное, что смущало Эда, так это то, что брат сказал, что он стал пустым. Но ведь как же так? Он полон знаний и у него есть цель, к которой он стремится стремглав! Как ОН – Стальной алхимик – может быть Пустым? Это просто невозможно. Эдвард всегда идёт к цели, выполняя всё, что прикажут, ни на чём не останавливаясь и никого не жалея. А когда он выполнит свою цель… А что тогда? На этот вопрос у него не было преждевременного ответа. Точнее сказать, его вообще не было. Эд накинул сверху любимое красное пальто и вышел из здания гостиницы. На улице было прохладно, дул осенний, промозглый ветер и те, кто плохо от него спрятался, были пойманы в цепкие объятья ледяных порывов. Ветер трепал заплетённую золотистую косу юноши. Один из таких порывов сдернул чёрную резинку с волос, растрепав медовые пряди. Юноша фыркнул себе под нос о противной погоде в Централе. Остановившись, Эдвард вздохнул и, сложив ладони вместе, молодой алхимик прикоснулся к своему пальто. Одеяние стало короче, чуть прикрывая ягодицы парня, зато на голове красовался алый капюшон. Парень остался доволен своей работой и пошёл дальше. Дойдя до не закрытого в это время канцелярского магазина, парень скинул капюшон и вошёл в тёплое, уютное здание. Магазинчик пустовал. Внутри была лишь молодая красивая женщина – продавец и маленький мальчик, лет пяти, скорей всего сын продавщицы. Парень подошёл к стеллажу с всевозможными записными книжками, блокнотами, тетрадями, дневниками. Выбрав из всего разнообразия один, парень взял его металлической рукой с полки. Его выбор пал на красную, в кожаном переплёте записную книжку, точнее на ней было написано «Diаry» золотыми буквами. Парень прошёлся по золотым буквам тонким пальчиком и сам себе кивнул, явно с чем-то соглашаясь. Протянув женщине у кассы книжку, молодой алхимик взглянул на застеклённую витрину. На витрине лежали всевозможные перья, карандаши и другие канцелярские принадлежности. Парень остановил взгляд своих янтарных глаз на угольном карандаше. Хмыкнув себе под нос, юноша решил, что лишним этот предмет не будет. - Будьте добры угольный карандаш №2, эту записную книжку и пожалуй… Хм… Циркуль, деревянную линейку. Думаю, этого хватит, - фыркнул парень, доставая из кармана деньги. Женщина кивнула и стала поспешно доставать необходимые юноше предметы. Упаковав всё в небольшой вощёный пакетик, продавщица мило улыбнулась и протянула сдачу. - Оставьте, - отмахнулся Эдвард и вышел, мельком взглянув на маленького мальчика. - Он несчастен, Тед. Ты же тоже это заметил, - грустно сказала продавщица, подхватывая на руки своего сына. - Он будет рисовать? – спросил мальчик, вцепившись в мамину вязаную кофту. - Думаю, что нет. Хотя может ты и прав, - женщина улыбнулась своим мыслям и прижала мальчишку к груди. Эдвард шёл обратно. Стоит собрать вещи сегодня, а завтра утром на первом же поезде, он уедет из шумного, пыльного Централа в заброшенный город. Скорей всего там уже никто не живёт, но точно утверждать нельзя. Написано было, что источник этот находится в каком-то полуразрушенном храме богине Луны. - Вот и посмотрим на эту богиню, - скептически хмыкнул Эд, смотря на здание гостиницы. Ала до сих пор нет, значит, убежал жаловаться полковнику… То есть фюреру. Эдвард отогнал мысли о прошлом и вошёл в тёплое здание. Поднявшись на второй этаж, парень открыл ключом дверь и замер. В комнате сидела Риза. На вопрос «Как ты сюда попала?» - она лишь улыбнётся уголками губ и хитро прищурит глаза, поэтому спрашивать парень не стал. Скинув с себя свой плащ, и поставив пакет на пол, хозяин апартаментов сел рядом с незваной гостьей. - И что даже не спросишь, как я попала сюда? – разочарованно спросила женщина. - А смысл? – отмахнулся юноша и, уронив голову на спинку дивана, устало прикрыл глаза. - Эд… - несмело начала секретарь. – Брат о тебе очень волнуется и фюрер тоже. Он на себе чуть всё волосы не вырвал! - И что с того? – холодно спросил парень, смотря на молодую женщину пустыми глазами. - Я не знаю, что с тобой происходит. Но Ал был прав. Ты стал совсем пустым. Я не говорю про взгляд, я про всего тебя. То, что ты делаешь. Больше нет той искры и рвения, - говорила женщина, разглядывая стройного, довольно высокого юношу. - Да что все привязались… Пустой,не пустой! Вам-то какое дело? Верну Алу тело, умру… Исчезну… Не знаю, что случится – тогда и причитайте, а пока я здесь с вами, не нойте. А то только и вижу, что вы сопли на кулак наматываете, - недовольно бурчал Эдвард, прожигая своим ледяным взглядом блондинку. - Эдвард Элрик! Закрой рот. Ты не в том положении, чтобы пытаться меня успокоить. Мал слишком чтобы «кидаться» на меня, - холодно отозвалась женщина, прожигая парня тяжёлым взглядом. - Зачем Вы сюда пришли? Чтобы обвинять в моей холодности? Или есть что-то важное, что бы вы хотели мне пояснить? – хмыкнул парень и протянул ноги на стол, шумно ударяя о поверхность подошвой. - Я надеюсь, что ты найдёшь то, что так отчаянно пытаешься найти, Эдвард. Возвращайся. Мы все тебя ждём. Не забывай – у тебя есть семья, - устало проговорила Хоукай и встала с дивана. - Нет, - холодно отозвался Эдвард, когда женщина открыла дверь. – У меня нет семьи. Моя семья мертва. Всё, что у меня осталось от семьи – это младший брат. Он – тот ради кого я отдам собственную жизнь, не задумываясь. - Ты ошибаешься Эдвард. Мы ждём тебя, возвращайся скорее, - грустно улыбнулась женщина и прикрыла за собой дверь. Риза вышла на холодную одинокую улицу. Фонари не ясно освещали пустующий парк и ровную дорогу. Впереди виднелся центральный штаб. В кабинете фюрера до сих пор горел свет. Наверняка младший брат пришёл к полковнику за помощью. И скорей всего, фюрер Мустанг ничего не сможет поделать, ведь… Вместо глаз у Эдварда теперь два осколка льда. Таких же холодных, пустых и абсолютно не проникновенных. Что-то случилось с парнем, пока он был там, как он сам говорит с Истиной. Что он видел? Что слышал? Что он смог узнать, что так изменился? И почему теперь его ничего не интересует кроме, как спасения младшего брата? Неужели он готов на всё? Риза не заметила, как в раздумьях дошла до кабинета своего прямого начальника. Из приоткрытой двери сочился тонкий лучик света. А внутри раздавался взволнованный, умоляющий голос Элрика-младшего. Ал бы рыдал, если мог. Доспех сидел на диване и смотрел, казалось, слезливыми глазами на мужчину. Ризе наверняка показалось, ведь Ал не может заплакать! Мужчина был обеспокоен не меньше. Оба что-то торопливо друг другу говорили и спорили, хмурился Рой, Ал сжимал кулаки. Но ответов не было. Оба знали, что с Эдом творится что-то непонятное и ненормальное. Не было рациональных причин его нынешнего состояния и поведения. Всё, что они могли сейчас делать, это лишь ждать момента, когда Эд даст слабину и откроется. - Рой… Простите, что я к вам прибежал и начал жаловаться, но вы и сами прекрасно видели, что Эд сам не свой. Столько времени прошло, но он… Я не знаю, это странно. Его как будто лишили чувств. Заметили? Он не улыбается, не вспыхивает, как факел от упрёков и замечаний! Он больше не он, и я не знаю, как мне вернуть моего брата. МОЕГО брата, а не эту дешёвую подделку, - торопливо и сбивчиво говорил мальчик. - Я понимаю, Альфонс. Прекрасно тебя понимаю, но не нахожу ответа на наши с тобой вопросы. Его как будто заморозили. Его сердце. А его глаза? Это же чистейший лёд. Смотря в них можно обжечься этим неестественным морозом. Нужно, как можно скорее вернуть его в прежнее состояние. Есть идеи? – спросил Рой, прикрыв глаз и потерев висок. - Я… Нет идей, - безвольно опустив голову на руки, протянул Ал. - Иди отдыхай, Ал. Я займусь этим. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я обещаю тебе, что не оставлю его. Никогда не оставлю, - прикоснувшись пальцем к повязке на глазу, уверенно сказал черноволосый мужчина. - Я вам верю, фюрер, - отозвался Ал и с благоговением посмотрел на Мустанга. – Спокойной ночи. До встречи. - Спокойной ночи, Ал. Ещё увидимся, - кивнул фюрер и вернулся за стол. Риза вошла, как раз в тот момент, когда Ал уже был у двери. Они столкнулись, и Риза сделав шаг в сторону, пропустила юношу. Ал рассеяно кивнул женщине и поспешил удалиться, чтобы оставить фюрера и его личного секретаря наедине друг с другом, ведь они, всё-таки, взрослые люди. Ал, почему-то искренне верил, что они без ума друг от друга. Хотя это было далеко не так. Хоукай была самым близким другом Мустанга не более того. Как бы Рой не хотел видеть в Ризе любовницу, он не мог. В последнее время его мысли были далеки от женщин. Если бы кто узнал – не поверил! Хотя это, наверно, и не удивительно? Такая ответственность. Правда и не за безопасность страны переживал Мустанг. В первую очередь его беспокоил один холодный и очень замкнутый, теперь, юноша. - Рой, - позвала Риза, отвлекая мужчину от своих собственных мыслей. - Да-да. Что он тебе сказал? – тут же перешёл к делу мужчина. - Он сказал, что у него нет семьи и, что ради младшего брата он готов на всё. Рой, я боюсь, что он что-то узнал ТАМ и теперь ЭТО не даёт ему покоя. Других объяснений у меня попросту нет. Ведь… Я имею ввиду, что его ещё могло так сильно ИЗМЕНИТЬ? Он в буквальном смысле стал… Другим, - последнее слово, блондинка произнесла шёпотом. - Ты думаешь, что Истина его так изменила? – на прямую спросил Рой. - Я же сказала. У меня нет других вариантов того, что с ним творится, - хмыкнула секретарь и упала на диван, устало закрывая глаза. - Я найду решение. Я всё-таки обещал, - прошептал фюрер и откинулся назад, запрокидывая голову назад. Эд проснулся слишком рано даже для самого раннего поезда. Находится в треклятом отеле юный алхимик больше не желал поэтому закончив с утренними процедурами, парень схватил свою сумку и бесшумно покинул комнату. Альфонс спал как убитый, ибо вчера пришёл слишком поздно, Эдвард в то время уже спал. Стальной пришёл на нужную платформу. Самый ранний поезд будет лишь в пять, у него ещё полчаса в запасе. За стеклянной преградой кассы, уже сидела сонная пожилая женщина и изо всех сил старалась не зевать. Выходило у неё скажем так, не очень. – Доброе утро, мадам, - поприветствовал алхимик. – Мне бы билет до Ситфа. – Конечно, милок, - пролепетала седовласая старушка. Через двадцать пять минут, Эд уже медленно трясся в поезде и от этой размеренной качки, парень проваливался в свой вязкий и тёмный сон. Как всегда один и тот же, раз за разом. -Мы снова встретились, Эдвард Элрик! Ты всё ещё хочешь вернуть тело своего брата? Ты нашёл, чем сможешь порадовать меня на этот раз? Что у тебя для меня? Сердце? Внутренние органы, как у своей учительницы? Или что-то ещё, что-то более ценное? Дороже твоих воспоминаний? – хрипло вещала Истина. - У меня для тебя кое-что очень ценное. Это то, что ты любишь больше всего, - усмехнулся юноша, смотря своими янтарными глазами в самое сердце Истине. - О? Неужели ты согласишься отдать свою бесценную душу ради какого-то тела? Ты такой глупый, господин алхимик. Но мне же лучше, я отдам никчёмное тело братца за бесценок! Вскоре мы вновь увидимся, дорогой Эдвард. Жду с большим нетерпением, - шипел знакомый голос. - Я не отступлю, - успел бросить на прощанье Эд. Поезд резко тряхнуло и он, наконец, остановился. Времени прошло, около шести часов. Всё это время Эдвард спал беспробудным сном. Но сна не было. К нему приходила вновь эта Истина. Она явно очень хочет эту драгоценную душу. Эдвард про себя хмыкнул и, подхватив свою дорожную сумку вышел из вагона. Стальной алхимик был в пятнадцати километрах от заброшенного города Кронополь. В желудке яростно зарычало. Парень удивлённо изогнул медовую бровь на столь чудный звук. Н-да, наверно и не удивительно, что его желудок так беснуется, парень не ел около трёх дней. Совсем забыл про еду со своими поисками. Проведя рукой по впалому животу, Эд прикусил губу. - Стоит найти какую-нибудь закусочную, - протянул Эд, смотря вокруг. Повсюду бегали суетливые люди, куда-то всё спеша, крича друг другу что-то «очень важное» и не замечая ничего вокруг себя. Парень фыркнул, думая лишь «Ничтожества». И откуда столь странные мысли в его светлой голове? Эдвард не противился этим мыслям, но и не уступал им. Парень через квартал от станции обнаружил закусочную и перехватив по дороге лимонного пирога с кофе, отправился дальше. Он точно знал дорогу, ибо походка была уверенной, а взгляд ясный. Внезапно город оборвался, и юноша обнаружил себя на пустыре. Впереди виднелись развалины прежнего великого города. Сухая трава шуршала на холодном ветру и как будто шёпот сотен разных голосов. Эдвард тряхнул головой, смотря на примерное расположение храма. Если так смотреть, то он находится впереди. Далеко-далеко впереди. Юноша смело шагнул по редкой, едва узнаваемой тропке. Мысли всё чаще возвращались к Алу. Ведь он наверняка обрадуется, когда у него вновь появится тело? Через час ходьбы, Эдвард нашёл этот самый храм. Войдя в почти разрушенное монументальное здание из белого мрамора, Эд тут же уставился на огромную статую женщины. Она была воистину прекрасна. Очень красивые и нежные черты лица, спадающие волнистые волосы, почти обнажённое стройное каменное тело. В руках у этой женщины огромная чаша. Во лбу этой каменной девы красуется месяц, а под правым глазом едва различимая каменная слеза. Пустой и бездушный взгляд статуи устремлён в чашу. Видно, что в этой чаше что-то есть, какая-то жидкость. В стеклянных голубых глазах статуи отражается сверкающая водная гладь. Эдвард сложил руки вместе и, направив их в землю, он смог выстроить каменную лестницу. Ступени были широкие и высокие, Эд быстро взобрался выше и наконец, замер около чаши. Поднявшись на последнюю ступень, парень перегнулся через каменный край чаши и взглянул на алую поверхность воды. Безумная улыбка разрезала красивое лицо юноши. Это не предвещало ничего хорошего. Элрик достал свой кожаный блокнот и взглянул на свои записи. Круг преобразования был создан идеально, а если рисовать собственной кровью, то это в разы превысит всевозможные результаты. Эдвард зачерпнул «красную воду» стеклянной колбой и спустился вниз. - Скоро всё свершится, - решительно заявил Эдвард и посмотрел на мраморный пол. Сделав на своей ладони глубокий разрез, юноша стал рисовать предполагаемый круг. Он был новым и ещё ни разу никем не использовался. В какой-то мере, Эдвард первооткрыватель нового круга преобразования. Начертив необходимые линии и геометрические фигуры, парень вылил красную воду в центр и, сложив руки вместе, преобразовал всю реакцию. В мгновение ока его привычный серый мир исчез и, золотые глаза уставились перед собой, видя знакомые до боли врата Истины. - Мы снова встретились, Эдвард, - сладко проговорила Истина. - Вижу, - хмыкнул парень, скрестив руки на груди. - Ты принёс мне в жертву красную воду. Благодарю, - сладко тянул голос. - На здоровье, - отмахнулся парень. – Давай возвращай Алу его тело, а я тебе отдам свою душу, раз ты её так желаешь. - Как скажешь, Эдвард Элрик, - кивнула Истина и хлопнула в ладоши. Внезапно в белом бескрайнем пространстве появились пустые доспехи без знака крови. Эдвард удовлетворительно кивнул. Истина подобралась совсем близко к молодому человеку и схватила его за запястье. Её вид говорил, что она явно не довольна. - Что-то не так? – спокойно спросил Эдвард, готовясь принять собственную участь. - Да. Я не могу забрать у тебя всю душу. Поэтому в последствии ты сможешь её вернуть себе. Меня это не устраивает! Может, ты хочешь получить ещё что-то? Чтобы окупить свою душу полностью? – пела Истина, пытаясь заполучить душу полностью. - Дай-ка подумать… Верни Рою его глаз. Пусть порадуется, - самодовольно ухмыльнулся Эдвард. - Этого до сих пор не достаточно! – взвизгнула Истина, злясь на саму себя и на мир в целом. – Проси ещё. Всё, что пожелаешь, я исполню. - Мне больше ничего не нужно. Выполняй! – приказал Эд, холодно сверля Истину пронзительным взглядом. - Чёртов мальчишка. Я не позволю тебе соединить кусочки души. Ты их не получишь. Я не верну их тебе, - злобно хихикала Истина, смотря на мальчишку. - Мне плевать, - буркнул Эд и повернул голову в сторону врат. Внезапно огромные врата распахнулись, и на Эдварда уставились тысячи одинаковых глаз. Парень поёжился от таких голодных взглядов. А потом, внезапно алхимик услышал хруст. Как позже оказалось, грудь парня распахнулась, и рёбра гостеприимно раскрылись, обнажая внутренности. Такие горячие и живые, все функционирующие. Рты растянулись в голодные оскалы, а руки потянулись к сжимающимся органам. Но руки забрали вовсе не органы. Истина издала истошный вопль и ударила «наглецов» по рукам. - Нахалы! – вспылила тварь, запуская собственные руки в распахнутую грудную клетку. – Здесь нет ничего вашего, это только моё. Моё! Руки выдирали откуда-то изнутри тёплый мягкий свет. С голодом смотря на этот свет, Истина засовывала его в рот и усердно пережёвывала. Эдвард смотрел и не мог поверить, что это всё происходит на самом деле. Вскоре парень стал чувствовать опустошённость и холод. Наконец Истина отошла от парня и с довольным видом закрыла рёбра, закрывая остатки души, где-то там внутри парня. Эдвард очнулся в центре круга. Мир изменился. Стал проще и холоднее. Эдвард прижал свою ладонь к сердцу, казалось, что оно совсем не бьётся, но нет. Едва уловимые удары раздавались внутри тёплого тела юноши. Эдвард встал и осмотрелся. Мир стал серым и унылым, из него вытянули все краски. Пустой взгляд перемещался с объекта на объект и его ничего не привлекало. Статуя казалась простым куском камня, а когда-то яркое солнце светило, как плохо заправленная керосиновая лампа. Сквозь разрушенный потолок, солнце проникало внутрь, но Эд не чувствовал его тепла. Он чувствовал лишь холод и пустоту. Альфонс проснулся от того, что он почувствовал дуновение ветра из открытого окна и лучик солнца на своей коже. Парень резко вскочил и уставился на своё обнажённое тело. Руки! Кожа! Длинные золотистые волосы! Его тело! Ал громко засмеялся, смотря на длинные пальцы, стройные ноги, обнажённые ягодицы. Радость прервалась слишком резко. И осознание пришло мгновенно. Эдвард. Он что-то отдал. И это что-то весьма существенное. Юноша отыскал одежду и натянув на обнажённое тело быстро засобирался. Спустя минут десять в комнату отеля на третьем этаже ворвался сам фюрер Мустанг. Мужчина смотрел на мир ДВУМЯ чёрными, как ночь глазами. Он был в бешенстве и теперь не скрывал этого. Риза пыталась, как-то вразумить мужчину, но он, казалось, не слышит взволнованный голос блондинки. Растерянные оливковые глаза встретились с огненными чёрными. Рой глубоко вздохнул и подошёл к юноше. - Альфонс? – не смело спросил фюрер. - Фюрер… Это Эдвард. Он что-то отдал взамен! Где? Куда он поехал? Он мне вчера не сказал, скрыл, а теперь… - захныкал Ал. - А теперь у меня есть второй глаз, а у тебя тело, Ал, - сурово проговорил фюрер и посмотрел на симпатичного юношу перед собой. Ал искренне был рад возвращению своего тела, но он боялся, что Эдвард в замен отдал слишком много, если не подумать, что всё. Юноша сидел на диване и смотрел в одну точку, думая, что же Эд отдал. Рой сидел рядом. Оба были удручены происходящим, но поделать ничего не могли. Если Эдвард вернётся, то он сам им всё объяснит. - Он у меня получит, - зло прошипел младший брат, накручивая свои светлые волосы на палец. Эдвард Элрик вернулся в Централ поздно ночью. Обессиленный, он поднялся на третий этаж. Около его двери стояла знакомая, короткостриженая женщина – лейтенант Росс. Женщина выглядела усталой и обеспокоенной, но заметив знакомого юношу, тут же ободрилась и бросилась на встречу. - Эд! – искренне обрадовалась возвращению алхимика, шатенка. - Ммм… - простонал парень. – Не шумите, будьте так добры. Бормотание Стального было такое тихое и безжизненное, что женщина отступила, пропуская юношу в комнату. Молодой алхимик вошёл в комнату и его встретил мощный апперкот. Парень пошатнулся, не устояв на ногах, и повалился на пол, больно ударившись затылком. Лицо его ничего не выражало, а пустые глаза уставились в потолок. Раздавались голоса, мелькали какие-то лица, все суетились, как толпа муравьев. Фюрер поднял Эда на руки и бережно уложил на диван. Грязный красный плащ был благополучно снят и отправлен в стирку. Алхимик лежал на диване, смотря на высокого мужчину. - Стальной, ты меня слышишь? – спросил черноглазый мужчина, касаясь лба юноши своей ладонью. - Я получил в голову и потерял ориентир, а не слух. Говорите, по какому случаю меня так ласково встречают и кто меня ударил? – безжизненно спросил Эд. - Эдвард… - начал мужчина, но его перебили. - Я тебя ударил, брат! – взвизгнул длинноволосый юноша и навис над старшим братом. - Рад тебя видеть Ал, но за что ты меня, позволь поинтересоваться, ударил? – холодно спросил алхимик, не изменившись в лице. - За то, что ты сделал и не предупредил ни меня, ни тем более фюрера Мустанга, - неистовствовал младший Элрик. - Я не должен отчитываться в каждом своём шаге. Я взял задание, оповестив об этом фюрера. Остальное никого не должно касаться. Ты получил своё тело, я вернул Вам глаз. Не слышу благодарности, - тон был всё так же холоден, с нотками металла. - Брат… Это… - замямлил Ал. - В благодарность назначаю тебя генерал-майором, Стальной алхимик, - отстранёно, но официально проговорил мужчина, вставая с дивана и направляясь к двери. - Ваш глаз хорошо видит? – хмыкнул Эдвард, даже не смотря на фюрера. - Спасибо, Эдвард, - спокойно сказал Мустанг и вышел. - Эдвард, что с тобой? – обеспокоенно спросил младший брат, смотря на своего любимого братика. - Всё в порядке, только вот челюсть ноет, - отозвался Элрик и сел. - Прости, это я тебя так. Я… Был зол. Ты, наверно, устал. Я приготовлю тебе ванну и ты мне всё расскажешь. Пожалуйста, не скрывай от меня ничего, - сказал Ал, и чмокнул Эдварда в лоб. Эдвард медленно разделся до трусов и свалил всю грязную одежду в одну кучу. Завтра будет его назначение в новом звании. Будет новая форма. «Наверно, не стоит от неё отказываться. Хватит вести себя, как маленький» - подумал Эдвард, направляясь в ванную комнату. Войдя в душное помещение, Эд заметил брата, сидящего около полной ванной. - Залазь, - скомандовал Эдвард, холодно смотря на брата. - Я думал, что ты… - замялся Альфонс Элрик. - Ты думал? Это не к добру, - язвительно пошутил Эд, и стянув своё бельё, залез в горячую воду. - Ты не снимешь протезы? – удивился Ал. - Ну, ты же не хочешь мне помочь, - буркнул Эдвард. - Ладно, я залезу. Не порти кропотливый труд Уинри, - мягко сказал Ал и стянув все вещи, запрыгнул к Эду. Протезы лежали рядом с ванной. По мокрому телу гуляли чужие руки, намыливая спину, поясницу, плечи, шею. Эдвард был полностью спокоен и расслаблен. Ал водил руками, слегка массируя кожу брата. Ал улыбался. Они уже очень давно не мылись вместе. Очень давно. Ал замер, в глазах стояли слёзы. - Что-то случилось, Ал? – без интереса спросил Эдвард. - Что ты отдал в замен за всё? – дрожащим голосом, спросил младший Элрик. - Душу, - просто отозвался Эдвард. - Что? – возмущённо вскрикнул Ал. - Истина получила мою душу. Только так я мог вернуть тебе твоё тело, которое ты потерял в результате моей ошибки с трансмутацией человеческого организма, а фюреру Мустангу его глаз, ведь именно я его во всё втянул. Если бы я действовал один, он бы не пострадал. Я вернул все долги и теперь буду просто служить Аместрису. Тебя что-то не устраивает? – спросил Эд. - Душа, - прошептал Ал из его глаз потекли солёные слёзы. - Зато я жив и у тебя есть тело, - отозвался Эд и встал. - Куда ты? – всхлипнув, спросил Ал. - Я очень устал, брат. Присоединю протезы и лягу спать. Спокойной ночи, - бросил Эд. Присоединив протез ноги, Эд взял протез для руки и вышел из душной комнатушки. Ал остался один, думая, что же сотворил с собой Эдвард. Отдать душу за тело и глаз. Были ли у него для этого причины? А если были, то, насколько сильно он винил себя? Ал был в панике и это чувство с каждой минутой нарастало, образуя в груди вибрирующий комок. Эдвард же уже лежал на своём диване и пялился в белый потолок. По сути-то ничего и не изменилось. Он остался жить, у него есть брат, друзья и всё осталось по-прежнему. Лишится большей части чувств из-за отсутствия фрагментов души не так уж плохо. Ведь могло же быть гораздо хуже. Эдвард проснулся, как по часам, в шесть утра. Потянувшись на кровати, парень размял кости. Через два часа нужно быть в центральном штабе. «Генерал-майор, по-моему шикарно звучит» - подумал Эдвард и уголки его губ едва дрогнули в нервном импульсе. Но улыбка так и не озарила его прекрасное лицо. Младший брат спал и будить его Эдвард не собирался. Пусть наслаждается всеми прелестями вновь приобретённого тела. Утренняя эрекция не отменялась лишь потому, что в теле не было души. Оно так же жило, развивалось и росло, так что Ал должен будет разобраться со всеми своими «проблемами». Стальной не хотел видеть замешательство брата. Натянув на себя кожаную куртку и штаны, парень аккуратно зашнуровал чёрные ботинки и заплёл излюбленную косу. Правда сейчас она ему не казалась красивой. С распущенными волосами ему было намного красивее. Решив, что как только вернётся из штаба, Эд сходит в парикмахерскую, дабы подравнять не ровные кончики и порядком отросшую чёлку. И с завтрашнего утра, он, Эд, в новой форме, с новым званием и новым имиджем появится на пороге штаба. Войдя в здание, Эд кивнул постовому и поднялся на нужный этаж. Около двери фюрера стояли два молчаливых охранника и смотрели перед собой. Казалось, что они спят с открытыми глазами. Юноша смахнул рукой мешающую чёлку и без стука вошёл в кабинет фюрера Мустанг. - Доброе утро, фюрер, - отчеканил Эдвард и отдал честь. - Доброе, - буркнул уставший мужчина. – Садись на диван. Я хочу с тобой кое-что обсудить. - Есть, - кивнул Эд и сел на уже полюбившийся диван. Мустанг встал из-за массивного стола и обошёл тот сбоку. Сев рядом с алхимиком, мужчина запустил руку в волосы и разлохматил свои чёрные, аккуратно уложенные пряди. Взглянув на Эдварда обречённым взглядом, мужчина, было, хотел открыть рот, но его беспардонно перебили. - Вы наверно сейчас спросите, что я отдал взамен на всё то, что имеете вы и мой брат? Я прав? – дождавшись кивка на свой вопрос, Эд спокойно продолжил. – Ничего сверх меры я не отдал бы. Как вы понимаете, все мои конечности при мне, их остатки, по крайней мере, сердце бьётся, остальные органы на месте. И теперь вы не знаете, что я мог дать такого Истине в ответ, что она так щедро меня одарила. Я опять прав? – Эд ухмыльнулся, своей ледяной улыбкой. – Я отдал душу. Точнее, большую её часть. Истина сказала, что я могу спокойно существовать в таком состоянии и я это прекрасно понимаю. Также, Истина просветила меня, что кусочки души можно вернуть, как бы заново нарастить. Но каким образом, она умолчала. Надеюсь, я в полной мере утолил ваше любопытство. - Стальной… - выдохнул Рой, с ужасом осознавая, что Стального-то по сути больше нет. Перед мужчиной сидел красивый, стройный юноша. Длинные волосы были аккуратно заплетены в косу, чёлка спадала на глаза, на нём не было его любимого алого плаща. Глаза парня, как будто стали стеклянными, совсем не живые, как у фарфоровой куклы. Весь его запал исчез, манеры несомненно улучшились, но он стал… Словно огромный айсберг и вместо крови у него кубики льда, а вместо сердца ледяной кусок. Рой был в ужасе. От осознания в глазах потемнело. - Фюрер Мустанг, с вами всё в порядке? Вы странно побледнели, - без капли озабоченности спросил Эдвард, смотря своими пустыми янтарными глазами в чёрные омуты фюрера. - Да. Да, Стальной. В десять у тебя награждение. Новая форма у тебя в кабинете. Тебе нужен секретарь? И ещё, теперь у тебя будет больше подчинённых, что значит и бумажной волокиты… - говорил, как можно более спокойней фюрер. - Я хочу на передовую. Там от меня больше прока, чем от сидения в кабинете, сэр. Я знаю, вы хотите, чтобы я был тут, но я всё же боевой алхимик, довольно известный. Теперь, когда многие ненужные чувства исчезли, я могу спокойно убивать и не чувствовать сожаления, беспокойства, жалости. Я идеальный инструмент для убийства. Отправьте меня на передовую близ Драхмы и я выиграю вам бои. Отправьте меня в любую другую «горячую» точку и я отдам вам в руки, завоёванные нашими врагами территории. Я теперь совсем не тот, что прежде. И пока у вас есть такой инструмент, как Стальной алхимик вам не нужно беспокоиться о безопасности страны. Отправьте со мной Алекса Армстронга и у вас, просто не будет поражений, - размеренно говорил подросток. – Мне нет равных. - Ты… Стальной, ты слышишь, что ты говоришь? – прошипел Мустанг, вскакивая с дивана. - Я что-то не так сказал? – искренне удивился Эд. - Ты – человек! – рыкнул Рой и навис над мальчишкой, как грозовая туча. - Я так не думаю. То есть фактически, так и есть, но у людей есть чувства, которые они выражают. Я такой привилегии нынче лишён. Я не жалуюсь, всё складывается просто замечательно. Это ведь так прекрасно – ничего не чувствовать! – восхитился парень, смотря в чёрные глаза Мустанга. - Да, что в этом хорошего может быть? – обессиленно спросил фюрер и упал на диван. Рядом со своим подопечным. - Не чувствовать эмоциональной и душевной боли от неразделённой любви, не чувствовать одиночество, которое грызло меня сутками на пролёт, не чувствовать вину за ПРАВИЛЬНЫЕ поступки, не чувствовать стыд. И это по вашему « что может быть хорошего?». В этом много хорошего, фюрер, - сухо проговорил Эд. - Я думал, Уинри любит тебя, - почти прошептал Рой. - А при чём тут мой механик? Вы про любовь? Так я не её имел ввиду. Моя любовь была куда глубже, насыщенней и куда темнее, чем вы можете себе представить. Она была запретной, но такой… Хм, вожделенной что ли? – тепло проговорил Эд и его глаза, как будто на мгновенье оттаяли, но когда Эд моргнул, он вновь был холоден и лицо было словно красивая фарфоровая маска. - Я знаю этого человека? – поинтересовался фюрер. - Куда лучше, чем вы можете себе представить, - вздохнул Эд. - Хоукай? – чуть не взвизгнул Рой. - Я не интересуюсь противоположным полом, фюрер, - холодно заметил Эдвард. - Мужчины? – изумился мустанг. - Да. Но в том и была вся загвоздка. Он – неисправимый бабник, - изогнув тонкую бровь, недовольно бросил Элрик-старший. – Мне пора. Стоит переодеться. - Я… - Мустанг догадался. - До встречи, фюрер Мустанг, - сказал Эд и отдав честь, вышел из большого кабинета. Рой был вне себя. От чего больше, он пока не определился. То ли от ужасающего шока? То ли от навалившейся в раз правды? То ли от осознания того, что Эдвард Элрик, государственный Стальной алхимик его любил и может быть любит, где-то далеко-далеко в том крошечном остатке души. На это Мустанг искренне надеялся. Будь Мустанг порешительнее, да посообразительнее, он бы ещё год назад предложил Эду серьёзные отношения. Но вот теперь, когда он знает правду, когда он знает, что его чувства разделили бы… В прошлом. Неделю назад, пару дней назад, но не сейчас. И это просто убивает. Он так близко, его можно коснуться, даже прижать к телу и впиться в сладкие пухлые губки, но он не ответит. А если и ответит, то не от большой любви. Максимум на что мог рассчитывать сейчас фюрер, это на… Да нет, уже ни на что. Слишком поздно. Потерял.