***
Так раздражают люди, у которых в жизни все отлично, а они этого не ценят. Разве можно, когда у тебя вся родня здорова, когда ты в достатке, когда в принципе никаких проблем, жаловаться на какую-то депрессию, которой нет и в помине? Большинство, кто говорит, что у них проблемы — на самом-то деле даже не сталкивались с ними, ведь когда проблема реально существует, ты не станешь трепаться о ней направо и налево. Ты максимум поделишься с самым близким другом, который наверняка тебя поддержит, но что, если такого друга нет?
Благо, у Джека Грейзера все не настолько плохо. Несмотря на все дерьмо, что происходит в его жизни, он остается позитивным мальчиком, просто потому что привык держать свои проблемы при себе, не взгромождая ни на чьи плечи, кроме своих собственных.
И вроде бы сегодняшний день не отличался от всех предыдущих. Джек, как обычно проснулся в школу, умылся, уделяя немного времени, чтобы рассмотреть свое личико, в зеркале: он сегодня почти не был похож на бухого в хламину бомжа, спустился в домашних клечатых брючках на кухню, где уже сидели мама с папой и с грустным видом смотрели на своего сына, который замер, поняв, что его ждет серьезный разговор.
— Доброе утро, — попытался поделиться остатками своего тепла мальчишка, а затем подошел к холодильнику, доставая вчера недопитый молочный коктейль, и сел за стол, всей душой надеясь, что не все так плохо, как может показаться. — Что-то случилось?
Папа взглянул на жену, явно давая понять, чтобы та начинала. Она тяжело вздохнула, тем самым создавая интригу, от которой от страха похолодели ладони.
— Джек, ты же знаешь, у нас с твоим отцом небольшие разногласия, — Анджела посмотрела на сына, якобы веря в свое «небольшие». Все знали, что все чертовски плохо. — Так вот, — продолжила она. — Мы решили, что на пользу пойдет смена обстановки, — после этих слов Джек слегка выдохнул, ведь переезд в другой дом не так страшен, как развод.
— Классно, вы хотите переехать в другой дом? — Грейзер разулыбался, отпивая из стакана напиток. — Можно выбрать что-нибудь поближе к школе или к Эшеру, я могу посмотреть варианты, если вы хотите, — Джек бегал глазами от мамы к папе.
И после пяти секунд тишины Грейзер понял, что все куда более масштабно.
— Мы решили переехать в город поменьше, чтобы было поменьше этой суматохи и… ну, ты же понимаешь, — женщина криво улыбнулась.
А у Джека весь воздух из легких выбило. Губы распались, а глаза сейчас отражали все состояние его души, что Анджела даже слегка напряглась.
— Зачем так радикально? Мы же… мы можем переехать на окраину города или… — Джек запаниковал, принимаясь тараторить все, что приходит в голову.
— Не обсуждается, — как всегда в грубой форме выдал отец, прерывая речь своего сына на половине, а затем резко вышел из-за стола, скрываясь в своем кабинете.
Мальчишка проводил его растерянным пустым взглядом, а затем уставился в полупустой стакан.
— Не расстраивайся, малыш, у нас еще недели две на сборы, ты успеешь со всеми попрощаться, — Анджела погладила сына по спинке, будто бы это могло ему помочь. — И с Эшером вы еще нагуляетесь, тем более там будете связываться по телефону, — женщина все еще старалась как-то поддержать. — Да и что? Ты там себе еще много друзей найдешь, не переживай, — она улыбнулась. — Давай, Джеки, через пятнадцать минут выходим в школу, — женщина поднялась с места и ушла по своим делам в ванную.
А Джеку хотелось сдохнуть. Он сейчас просто выпал из реальности. Не то, чтобы не хотелось идти в школу, не хотелось даже думать о чем-либо. Мальчишка просто уронил голову в ладони, тяжело вздыхая. Почему-то не хотелось даже плакать, хотя в первую секунду после этой новости в глазах собрались слезы. Но они улетучились, от чего становилось еще тяжелее. Казалось, что станет легче, если эта боль выльется вместе со слезами. Настолько паршиво еще не было.
Джек кое-как допил свой коктейль с отрубями просто потому что нужно было его выпить, а затем кое-как влез в и без того ненавистную школьную форму, и вышел из дома. Единственное, что радовало, так это Эшер, с которым Джек увидится в школе.
Эшер Энжел — русый зеленоглазый милый парнишка (нам бы не знать), с которым Джек дружит не так давно и не так долго. Они познакомились в седьмом классе за обедом в школьной столовой. Представляете, они на тот момент около полугода учились в одном классе, но практически ни разу не виделись. Грейзер его мельком замечал, но как-то не придавал значения. Но все случилось так спонтанно, и они стали друзьями на целых два года. До тех пор пока все не полетело к чертям собачьим.
Никакущий Джек заплелся в здание школы, и сейчас вытащить из болота мог только Энжел. Как хорошо, что в этом году ребята составили себе такое расписание уроков, чтобы отсиживать почти все вместе. И только зайдя в класс Грейзер сразу увидел Эшера, который тут же ему улыбнулся. Наверняка, Джек бы улыбнулся в ответ, как делал всегда, но получилось только печально нахмуриться. Глаза тут же защипало, а нижняя губа задрожала, подаваясь вперед, но Джек тут же взял ситуацию под контроль и, тяжело вздохнув, пошел к парте.
— Хей, ты чего? — тут же спросил чересчур проницательный Эш. — На тебе лица нет.
— Устал, — Грейзер вздохнул, и по сути не соврал, а затем накрыл чужую руку своей, переплетаясь пальчиками.
— Я тебе говорил ложиться раньше спать, — Энжел посмеялся, и за секунду до звонка успел чмокнуть руку Джека, а после отпустил ее, вставая перед учителем.
Джек так же нехотя поднялся, и как только учитель сказал свое заезженное: «Здравствуйте, дети, садитесь», — мальчишка плюхнулся обратно. Сил сейчас доставлял только Энжел, который сразу же сцепил их ручки обратно.
Спросите, куда делась их дружба, ведь все же вроде развалилось? Все правильно, они теперь вовсе не дружат. Однажды вечером приблизительно полгода назад, друг поцеловал друга, тем самым разрушая их дружбу, превращая во что-то более близкое. И на данный момент их первый поцелуй — самое романтичное событие в жизни Джека. И, казалось бы, все только стало налаживаться, только Джек стал уделять меньше внимания родительским ссорам, благодаря Эшеру, как вдруг случилось очередное дерьмо. Джек бы вынес другую школу, вынес бы окраину города, откуда бы пришлось на такси добираться до центра несколько часов, но он не вынесет новый город, где все чужое, где нет знакомых, где нет Эшера. И это ломает изнутри, что буквально причиняет физическую боль: иногда болит голова. Первую неделю было еще не так тяжело, потому что Грейзер понимал, что у него еще целые две недели, которые он проведет рядом с Энжелом, который, к слову, обо всем этом знать не знал. Джек все ждал подходящий момент, опасаясь реакции Эшера, но все получилось куда более спонтанно, чем ожидалось.
У Эшера, как и у Джека, дом небольшой, но, к счастью, у Эшера был обалденный домашний кинотеатр, где ребята проводили уйму времени. И сегодняшний вечер не слишком отличался от предыдущих, потому что Джек все так же сидел в объятиях своего парня за просмотром фильма. Только обычно они выбирали комедию или может что-то фантастическое, но сегодня остановились на какой-то гетеро драме. Грейзера никогда не задевали в фильмах подобные отношения, и сейчас, казалось бы, тоже, но саундтреки у этого кино, признаться, были подобраны шедеврально. Они пробуждали в груди столько эмоций, что Джек невольно переключил свою мозговую деятельность с фильма на личные проблемы, стал воображать себе жизнь в другом городе. И напредставлял такое, что врагу не пожелаешь, так еще и в определенный момент заиграла песня, которая в фильме ассоциировалась с положительными эмоциями, но у Джека она не смогла вызвать ничего, кроме ненавистной ему депрессии. Личико тут же исказилось, а из глаз полились слезы. Эшер даже не успел на это отреагировать, как вдруг Джек уже подрывающимся голосом заговорил.
— Эш, я уезжаю, — промямлил он, и сразу же захныкал, закрывая лицо руками.
Энжел быстро выключил кино и, слегка отстранившись от Джека, принялся легонько убирать его руки от личика.
— Что? — Эш нахмурился.
— Отец сказал, что смена обстановки поможет им снова сблизиться, — успел произнести Грейзер прежде, чем снова разревелся.
— Подожди, в другой город? — Энжел чуть запнулся, что явно выдавало его панику. Ему даже не было интересно, что Джек имеет ввиду, в грудь тут же ударило неприятное чувство, а в голове тут же образовались клишированные вопросы, такие, какие задал бы каждый из нас, оказавшись в такой ситуации.
— Да, Эш, в другой город, — прохныкал мальчишка, а затем уткнулся парню в шею, шмыгая уже забитым носом. — Я так не хочу уезжать, Эш, я так не хочу уезжать от тебя.
Эшер молчал, что повышало напряжение, но он накрыл лопатки Джека своей ладошкой, тут же согревая во всех смыслах.
— Когда? — спокойно спросил он, а этот вопрос сделал Грейзеру еще больнее, заставляя разрыдаться еще громче.
— В к-конце не-нед-дели, — он уже плакал так, что не мог выговорить и одного слова.
— Два дня? — Эш говорил так спокойно, будто и не чувствует ничего, что сейчас чувствует Джек. Но это было не так.
— Прости, что не с-сказал раньше, я так хотел п-провести с-с тобой больше времени так, как рань-раньше, — Грейзер отстранился, принимаясь вытирать с щек соленую воду, которая уже неприятно щипала. Казалось, что все лицо в свежих кровоточащих царапинах.
— У нас целых два дня, я уверен, мы сможем провести их так хорошо, как никогда раньше не было, — Энжел улыбнулся, принимаясь помогать парнишке вытирать слезы большими пальцами.
— Ты хочешь, чтобы я потом так же ревел каждую ночь? — Джек посмеялся, а затем еще раз шмыгнул носом, поднимая свои золотые глаза, в полумраке казавшиеся черными, но блестящими от гирлянд, которые освещали его слезы.
— Я буду с тобой разговаривать по телефону каждый вечер, как всегда, это точно не поменяется, я тебя уверяю, — Энжел улыбнулся, а затем запустил пальчики в чужие каштановые кудри.
Джек сидел в позе Лотоса перед Эшером, внимательно рассматривая, как он в это время нежным взглядом изучал черты его лица. И этот взгляд сопровождался характерными легкими движениями пальчиков по влажной от слез коже.
— Всегда удивлялся… — начал Эшер, создавая теплую интригу.
— Чему? — так же спокойно спросил мальчишка, а затем облизнул губы.
— Твоей красоте, — Эш улыбнулся, а Джек тут же рассмеялся.
— Да ладно, — Грейзер все еще не прекращал смеяться.
— Я серьезно, — а Энжел все еще улыбался. — Вспомни, сколько к тебе девчонок клеится.
— Тогда столько же клеится к тебе? — Джек поджал губы. — Мы же еще встретимся? — его бровки вновь сошлись к переносице.
— Джек, конечно, мы встретимся, не говори ерунды, — возмутился Эшер. — Я летом к тебе приеду, если ты не сможешь приехать сюда.
— За что это все? — Грейзер чуть отвел взгляд. — Мы так мало вместе… мы ничего не успели и… — как вдруг Джек замолчал. — Вот если бы ты решился поцеловать меня на два года раньше, то было бы вообще круто, — мальчишка улыбнулся.
— А что бы было тогда? — Эш едва заметно улыбнулся.
— Я… я не знаю, просто… просто… — Грейзер вообще не мог подобрать. Особенно трудно подбирать слова, когда не знаешь, что ты имеешь ввиду.
Энжел чуть улыбнулся, а затем приблизился, и нежно поцеловал мальчишку. Это был настолько медленный и чувственный поцелуй, что по телу побежали мурашки. Эшер не ускорялся, он лишь с каждой секундой все сильнее засасывал его нижнюю губу. И это доносило такую сладкую боль, что хотелось уже жадно впиться, не поддаваясь Энжелу. Но его сила была подавляющей, он неосознанно и полностью подчинил себе Джека. Языки сплетались, но это не было чем-то необычным, ведь они довольно часто целуются именно так. Но вдруг Эшер сделал то, чего не делал ни разу за всю историю их поцелуев. Он изловчился и заловил язычок губами, засасывая его точно так же, как до этого нижнюю губу. Сначала это показалось немного странным, и первые пару секунд Джек только и думал об этом, но постепенно расслабился, вновь поддаваясь. Он накрыл ладошкой его шею, а Эшер после этого действия вновь переместился к губам, засасывая их уже более грубо, чем до этого. Они целуются уже секунд тридцать, и, кажется, это самый долгий их поцелуй из всех, что когда-либо были. Тридцать секунд — звучит так мало, но вы попробуйте посчитать и представить каждую секунду за поцелуем… Эшер чуть подался навстречу, вжимаясь в чужие губы так сильно, что носом едва касался щеки. Губы были настолько влажные, что, казалось, отстранись они друг от друга, от них протянется тонкая ниточка слюны, разрываясь и собираясь капелькой на одной. А Энжел напал так, что казалось не хватает воздуха, будто он перекрывает кислород. Только причина была вовсе не в этом. Джек еще никогда не чувствовал такого наяву. Сердце заколотилось, и в одну секунду Эшер зубами впился в нежные губы, а Грейзера тут же бросило в жар, он, не контролируя самого себя, широко открыл рот, вместе с дикой пролившейся по всему телу волной возбуждения, а ногтями впился в чужую шею, выпуская гору воздуха вместе с характерными звуками. Энжел улыбнулся, а Джек, кажется, этого и не заметил. Эта волна была настолько сильной, что не сравнится ни с единым оргазмом, которые он сам себе доставлял в этой жизни. Он никогда не возбуждался ни от кого и ни от чего, кроме как если преднамеренно садился смотреть порнуху. И сейчас он почувствовал все прелести этого чувства.
Эшер дал Джеку секунду прийти в себя, и с тем же рвением вновь поцеловал его губы, а рука поехала вниз по наклонной, исследуя рельеф его тела, и остановилась на уровне пряжки от ремня. А у Грейзера уже звездочки в глазах светились, так сильно отдавало это чувство в голову. Надо же было около месяца до этого события даже ни разу не подрочить. У Джека никогда не было дикого сексуального желания, а специально выделять время, чтобы просто подрочить и ощутить мимолетное наслаждение… точно не для него. Но сейчас он хотел этого настолько сильно, что готов был самостоятельно расстегнуть этот чертов ремень, и ни в коем случае не медлить. Но его стеснение не позволяло ему предпринять какие-либо действия, потому он терпеливо ждал действий со стороны Эшера. Эшера, который, как назло, стеснялся не меньше самого Джека, просто потому что не понимал, хочет ли он этого. И когда дело не сдвинулось с места все следующие десять секунд… не сдержался уже Джек. Он сначала накрыл чужую талию руками, все еще сомневаясь в своем решении, а затем поднялся с задницы, садясь на колени, и таки решился расстегнуть чужую молнию, которая открылась с треском, так как изнутри было слишком сильное давление. А ручки явно задрожали, когда Грейзер запустил пальчики под резинку его боксеров и ощутил ту кожу, до которой никогда в жизни не дотрагивался, разве что до своей. А Эшер тут же напряг живот, что скорее всего произошло машинально, и даже сам он этого не ожидал. Но благодаря этому Джек понял, что эти чувства испытывает и Эшер. И тут он таки решился преодолеть этот гребаный ремень и слегка ослабить страдания Грейзера, который уже весь буквально горел, а на лбу собирались капельки пота. И что делать дальше, да и что делать вообще Джек понятия не имел, но решил соображать по ходу действия. Эшер чуть приподнялся, давая Грейзеру возможность слегка стянуть с себя джинсы. Он все сделал правильно, а затем отстранился и, прежде посмотрев Эшеру в глаза, опустил взгляд вниз, уже стягивая
черные боксеры, освобождая от оков что-то чертовски жаждущее. Как хорошо, что Джек тоже парень, и сейчас он хотя бы знает, как правильно. Он на секунду задумался, каково девушкам в первый сексуальный опыт, когда они вообще не имеют понятия, что и как. И Джек приблизился вновь, сливаясь в поцелуе ровно в тот момент, когда начал движения рукой по стволу. И почему-то сейчас по телу разливалось такое наслаждение, будто Грейзер надрачивает самому себе. Усилилось это чувство, когда он изредка стал слышать легкие подавленные стоны Эшера, который в агонии потянулся к чужим брюкам, тут же стягивая их вместе с боксерами, и рукой ловко, так же как и Джек принялся ритмично водить вверх-вниз. А Грейзер, не в силах сдерживать чувства, сорвался с поцелуя с протяжным стоном. Эшер свободной рукой поднял его обратно, вновь грубо засасывая губы, но Джеку уже так било в голову, что он буквально не мог управлять своими губами, да и вообще потерял заданный ранее ритм. Как хорошо, что он начал раньше, чем Эшер, а потому продержались они примерно одинаково. Только вот Энжел смог сдержаться, а Джек же непозволительно громко простонал, что Эшеру пришлось зажимать ему рот свободной рукой, потому что с поцелуя он вообще чуть ли не падал.
Полминуты им понадобилось, чтобы слегка прийти в себя после произошедшего, и оба посмеялись, чуть обнимаясь.
— Ты сдурел, — Эш рассмеялся, натягивая на себя трусы липкими руками. Но это нисколько не было противно. — Кто так стонет? У меня же мама внизу, забыл? — Энжел снова захихикал, помогая одеться и Джеку, который до сих пор был не здесь.
— Я девственник, ты чего хотел? — Джек посмеялся, а затем залился румянцем, как красна девица.
— Серьезно? — Эш удивленно улыбнулся, а затем взял со стола салфетки и протянул их мальчишке.
— Отвали, — Грейзер посмеялся, тыкая Эша в плечо.
(Кто-то просил Джешера, даю Джешера. Кажется это первый мой фф в котором с самого начала нц)
Действительно, они уже провели время так хорошо, как никогда раньше. И этот вечер был прекрасен, но утро высосало из Джека вчерашнюю радость. Сегодняшний день последний. Последний день, когда он будет с Эшером. Но радовал даже этот день, который так быстро подошел к концу.
И теперь все реально и полностью потеряно. Они уезжают утром, так что Джеку пришлось прощаться с Эшером прошлым вечером. Ключевое слово: прошлым. Этот вечер прошел, и стало настолько паршиво, что Джек чуть ли не спотыкался о собственные ноги, выкатывая чемодан на крыльцо.
— Давай, Джек, помоги маме загрузить последний чемодан и поедем, а то уже время, на самолет опоздаем, — своим вечно грубым тоном выдал отец, чуть стукнув сына по плечу, что тот едва удержался на ногах. Его сейчас все, что угодно может снести с ног.
Мальчишка запихал в одиночку неприподъемный чемодан в багажник такси и даже не перенапрягся, потому что в голове был только Эшер и то, что они теперь не увидятся, как минимум до лета. Отец еще раз подогнал парнишку, а тот уделил последнюю долю секунды на то, чтобы осмотреть их дом, где хуева туча воспоминаний, связанных с Эшером. И это ввергло в еще большую депрессию. Но слезы не лились. Они закончились сегодняшней ночью. Джек вздохнул и, развернувшись, открыл дверь такси.
— Джек! — послышалось тихий крик метров за триста от Джека, который сначала было подумал, что ему показалось. — Джек, подожди! — донеслось уже гораздо ближе, а Грейзер понял откуда звук и повернул голову влево, где, черт его дери, увидел несущегося со всех ног Эшера.
И в эту же секунду вернулись слезы, которым, как казалось, больше неоткуда взяться. Джек захлопнул дверь такси, полностью игнорируя крики отца, и с места разогнался, двигаясь навстречу Энжелу. Вы просто представьте ту скорость, с которой мальчики влетели друг в друга, тут же крепко обнимаясь. Эшер, тяжело дыша, вцепился обеими руками в чужие пухлые щечки, усыпанные миллионами веснушек, по которым уже водопадом лились слезы.
— Я убежал со школы, чтобы попрощаться с тобой, я даже не знал, что могу так быстро и долго бежать, Джек, — Эш рассмеялся, а Грейзер еще сильнее расплакался.
Они стояли метров за сто пятьдесят от машины, где сидели родители, а потому можно было все, что угодно. Будь воля Джека, они бы даже успели убежать. Будь воля Джека.
— Джек, я так люблю тебя, я… — Эшер не успел договорить, как вдруг Джек, не вытерпев этого желания, впился в его губы жадным поцелуем.
— Я пр-прошу тебя, только не н-находи себе еще кого-то, — Грейзер после этого тяжело с рывками вздохнул и снова заплакал, смотря в чужие глаза. — Я этого точно не перенесу, Эш, пож-пожалуйста.
— Ты рехнулся? — возмутился Энжел, хмуря свои бровки. — Я ему в любви признаюсь, а он мне о «ком-то еще», — Эш улыбнулся, а затем поцеловал мальчишку в лоб, следом прижимая к себе.
Как вдруг открылась дверь такси, и четко послышалось: «Джек, мы опоздаем!», — на что Грейзер резко повернулся, но от Эшера не отстранился.
— Позвонишь вечером? — спросил он, повернувшись обратно.
— Всегда, — Энжел улыбнулся, проведя пальчиками по чужим волнистым локонам.
Джек дал себе еще пару секунд, чтобы рассмотреть его лицо, запомнить каждую родинку на его идеально чистой коже, а затем сделал шаг назад, и еще, и еще до тех пор, пока их ручки не расцепились, касаясь одними лишь кончиками пальцев. И все. Эшер сейчас так близко, но он уже далеко. Джек бежал к машине, оборачиваясь каждые три метра, и даже сев в машину, не сводил с него глаз до тех пор, пока они не завернули за угол.
Вот и все.
Аэропорт, самолет, аэропорт, такси, монотонная дорога до нового дома. Джек даже не понял сколько он провел в самолете, кажется, он просто отключился, и очнулся, только когда пилот нудным заебаным жизнью голосом говорил о посадке. Ох, Джек так его понимал.
Маленький город действительно отличался от громадного (по сравнению с ним) Лос-Анджелеса. Там бы они в пробке простояли около часа, а здесь доехали по свободным дорогам, останавливаясь лишь на светофорах. Это оказалось Джеку по душе и ему стало чуть менее противно от всего этого окружения. От аэропорта до дома они доехали минут за десять, и потому уже выгружали чемоданы из багажника. Дом практически не отличался от их прошлого по размеру и внешнему виду. Джек осмотрел его снаружи с верху до низу и, схватив свой небольшой чемоданчик, побежал выбирать себе комнату. Единственное, что сейчас действительно радовало, так это то, что его комната может оказаться единственной на втором этаже. А это очень хорошо, потому что не придется сталкиваться каждое утро с грозным папой, который постоянно в сонном состоянии сносит мальчишку с ног. Это происходит не каждый раз, но бывало.
Джек быстро поднялся на второй этаж, оставив багаж возле лестницы и тут же увидел две двери, а потому в душе уже расстроился, но не отчаялся, сразу открывая одну из них. И о, слава богам, это оказалась ванная. Грейзер чуть улыбнулся, заходя внутрь, и увидел там еще одну дверь, открыв которую попал в небольшую компактную комнатку, обустроенную в светлых тонах. Посреди стояла двухспальная кровать, что ужасно хорошо, потому что у Джека всегда была однушка, и он научился не падать с нее ночью только года два назад, хах. Однажды лет так в семь он шлепнулся с нее и сломал ключицу, чего по началу даже не понял. Джек просто, как ни в чем не бывало, поднялся и лег обратно спать, а на утро у него так воспалилось плечо и все вокруг, что его чуть ли не на носилках тащили в машину скорой помощи. Эшер всегда смеялся с этой истории, дотрагиваясь до слегка кривоватой, по сравнению со второй, ключицы. Но они все равно были прекрасны, как и весь Джек. Джек дотронулся пальчиками до кровати и, вспоминая это, натянул печальную улыбку. Успокаивало лишь то, что через пару часов должен позвонить Эшер.
За окном сумерки, что нагоняло еще более печальную атмосферу.
Джек тяжело вздохнул и, скрепя сердце, пошел вниз к родителям, которые наверняка заставят его помимо своих чемоданов разгребать все двадцать, что у них есть. Он медленно спускался по лестнице, паря пальчиками над красивыми деревянными перилами, не дотрагиваясь до них. И вдруг услышал разговор.
— Гевин, не трогай его, ему и без того тяжело, дай мальчику освоиться, ты видел, как он плакал, мы с тобой ужасные родители, только о себе, нет бы о сыне подумать… — Джек после этих слов замер на месте, откуда его не было видно.
— Он уже не мальчик, Андж, ему шестнадцать, он парень, который должен уметь справляться с трудностями, мы здесь не причем, угомонись, — рявкнул мужчина.
«Ну да, я же все это вам высказываю», — подумал Джек, слегка разозлившись, а затем, не намереваясь больше слышать упреки про самого себя, громким шагом поскакал вниз по лестнице.
— Тихо, — успела сказать Анджела прежде, чем ее муж успел заговорить.
Мальчишка, которого только что причислили к отряду парней, молча взял свой чемодан и потащил на второй этаж. Анджела последовала за сыном и в итоге помогла донести сумки до комнаты.
Джек все так же не издавая ни звука, игнорируя присутствие матери, принялся раскладывать вещи в шкаф.
— Ну как тебе? Вроде неплохо, — женщина села на кровать, улыбаясь.
— Вид из окна красивый, — монотонно выдал Грейзер, уставившись в шкаф.
— Малыш, прости, что так вышло, это правда неожиданно для тебя, да и для всех нас, — Анджела пыталась объяснить, как могла. — Просто здесь у нас хотя бы будет шанс стать той семьей, какой мы были всегда, — добавила она. А Джеку на эти слова было вообще фиолетово. Он надеялся, что все так и будет, но в глубине души понимал, что в их семье больше не будет той идиллии, что раньше. — Завтра поедем выбирать школу, я смотрела, тут есть несколько неподалеку, выберешь, что тебе будет по душе, а пока у тебя своеобразные каникулы, — Анджела посмеялась, а затем поднялась и подошла к сыну.
— Мне все равно, запишите меня в любую, все равно полтора года осталось, — все так же без эмоций выдал Джек.
— Ладно, захочешь кушать, закажем твою любимую пепперони, — женщина улыбнулась и, чмокнув мальчишку в лоб, оставила его одного.
Джек с потерянным видом уставился в дверцу шкафа и тяжело вздохнул. Месяц назад услышав слово «пепперони» мальчишка мог прыгать от счастья, но сейчас счастье принесет только приехавший сюда Эшер. Как вдруг зазвенел мобильник, и Джек понял, что слегка поднять настроение может даже его телефонный звонок. В секунду настроение поднялось и так же быстро упало в нулину, оно пробило дно нуля, опускаясь еще ниже в минусовые числа.
— Привет, — услышал мальчишка с другой стороны линии. — Как новый город, как новый дом, красивый?
Весь этот вечер Джек разговаривал с Энжелом по телефону. И его голос разбавлял эту скудную серую ночь, заливая всеми цветами радуги. Их диалог продолжался ровно до тех пор, пока Эшер не стал практически засыпать, зевая каждую минуту. Тем не менее он все равно отнекивался до последнего, когда Джек говорил ему идти спать, ведь завтра в школу. И попрощались они около часа ночи, по десять раз сказав: «Сбрасывай ты», — а второй отвечал: «Нет, ты», — и в конечном итоге пришлось сбросить Грейзеру, потому что Эшер, как баран, его не пропрешь, хах, разумеется, в хорошем смысле. Этот разговор зарядил положительными эмоциями, потому Джек не разревелся этой ночью, как рассчитывал. Оно и к лучшему.
Проснулся Грейзер сам по себе и, спустившись вниз, увидел, что родителей нет, а на столе таки стоит двойная пепперони. И это заставило невольно и тепло улыбнуться. Может все будет не так плохо, как казалось?
Ближе к вечеру вернулась мама, которая явно была в настроении. Сказала, что Джек будет учиться в школе через улицу, что Джека очень даже устроило. Школа в Лос-Анджелесе была за тридевять земель, так до нее еще и на машине еле доберешься, успеешь постоять в пробке, увидеть десять из десяти аварий, так еще и опоздаешь, выехав за час до начала уроков. Так что перспектива ходить пешком через дорогу, вставая за пятнадцать минут до начала учебного дня была очень даже ничего. Может здесь нет Эшера, но Джек найдет себе друзей, и время до лета пролетит так, что и не заметишь.
Мама дала расписание уроков на оставшийся год, и даже это расписание ему оказалось по душе. В пятницу семь уроков, зато в понедельник методический день, что значит посещать школу не нужно, а в остальные дни, как и в старой школе по пять-шесть уроков. Джека приписали к десятому «А», хотя какой в этом смысл, когда все равно все будут посещать одни и те же уроки вперемешку с другими классами.
Все было неплохо, что Джек за ужином даже рассмеялся с очередного рассказа отца про какой-то случай на улице, с которых никогда в жизни не смеялся. Грейзер не хочет себе в этом признаваться: он терпеть не может своего отца, но не представляет жизни без него. Весьма своеобразно.
Джек опять не отказался от возможности потрындеть с Эшером по телефону до полуночи, хотя в этот раз в школу нужно идти обоим. Мама разрешила Джеку посидеть дома еще один день, но почему-то ему не терпелось посетить это адское место и познакомиться хотя бы с кем-нибудь, чтобы по вечерам выбираться исследовать новый для него город.
Учитывая то, что Джек лег спать не вчера, а сегодня, он должен был вставать с кровати с отчаянным мычаниям, как и происходило в Лос-Анджелесе, но мало того, он встал без будильника, так еще и выспался за какие-то пять с небольшим часов.
Анджела удивилась, когда выйдя на кухню, увидела доедающего вчерашнюю пиццу сына. Будь они дома, она бы возмутилась, потому что есть пиццу с утра вообще не по их правилам, но сейчас ее это только обрадовало.
— О, доброе утро, ма, — Грейзер улыбнулся. — Тебе оставить? — спросил Джек ради приличия, указывая на последний кусок пиццы в коробке, прекрасно зная, что мама откажется.
— Нет, спасибо, малыш, — женщина достала из холодильника бифилюкс и села за стол. — Тебя отвезти в школу?
— Мне через дорогу, ма, — Грейзер посмеялся. — Иди спать, рано же еще.
— Дел полно, надо все разгребать, — Анджела улыбнулась.
— Ладно, пойду, — сказал Джек и, запихивая в рот половину куска пиццы целиком, пошел в ванную.
Мальчишка уставился в зеркало, рассматривая свое слегка распухшее ото сна личико. И вдруг стало так пусто, что весь былой настрой растворился в бесконечном пространстве. Джек попытался откинуть негативные мысли, отплеснув лицо холодной водой, что в конечном итоге только усугубило ситуацию. Он быстро собрался и, успев проскочить мимо мамы, выбежал на улицу, с первой секунды вдыхая морозный воздух. Да, погодка здесь отличная от вечно солнечного Лос-Анджелеса. Возможно, тут зимой даже выпадает много снега, что дома считалось ужасной редкостью. Джек в своей жизни только раз десять видел снег, потому что обычно он если и идет, то тает, так и не долетая до земли.
Грейзер в своей легенькой курточке добежал до школы и буквально весь продрог, потому его щечки и носик чертовски мило порозовели. Первым делом ему предстояло пойти к завучу, который приставит к нему человечка, чтобы тот показал новенькому всю школу и что да как тут обустроено. Потому Джек, посмотрев схему здания и относительно поняв, куда нужно идти, направился на поиски, при этом рассматривая других людей, непонятно косящихся на него, и здешний интерьер.
Пройдя по кругу раза три Джек стал замечать, что, как ни странно, ходит по кругу. Некоторые девочки, которые видели слегка растрепанного и растерянного мальчишку уже раза четыре, тихо захихикали всей своей девчачьей толпой. Фу, Джек терпеть не может девочек, со всеми их дурацкими привычками. И как бы это по-сексистски не звучало, он вообще не выносит девочек. Разве сложно подойти и просто поинтересоваться, не нужна ли помощь, так нет, надо, как дурочки, смеяться, ставя других людей в неловкое положение. Как хорошо, что Джеку просто плевать на девочек, и они нисколько не пошатнули его уверенность, а только подзадорили. Он чуть нахмурился и быстрым шагом пошел по направлению к ним, заставляя их тут же замолчать.
— Привет, я тут слегка потерялся… — после этого слова эти однотипные бестии, переглянувшись между собой, рассмеялись. — Не покажете, где здесь кабинет завуча? — не растерявшись продолжил Джек.
Девчонки вновь переглянулись, и заговорила, кажется, их «главная».
— Там на входе висит схема школы, будь добр, посмотри, если ты своими глазами хоть что-то видишь, — выдала она таким противным голосом, что Джек еще раз убедился в правильности своей ориентации.
Но даже эти слова не задели его, а только заставили рассмеяться, что ввело этих куриц в шок.
— Тебе сложно ткнуть пальцем в ту сторону, куда мне нужно идти? — Грейзер нахмурился, но продолжал смеяться.
— А тебе сложно отъебаться от нас, мальчик? — рявкнула все та же расфуфыренная девчонка, а остальные только тихо хихикали.
— Вот ты стерва, — Джек откровенно состроил лицо отвращения, а эта девушка тут же широко открыла рот, переглядываясь со своими подружками.
— Да ты знаешь, кто мой парень? — выплюнула (не в прямом смысле) она в спину уходящему Грейзеру.
— Откуда я могу знать, кто твой парень, когда я не знаю, где здесь кабинет завуча? — победоносно выдал Джек, даже не обернувшись к этим шмарам.
В его школе тоже была такая толпа девчонок, которые, кроме как внешними данными, больше ничем не обладали. Чего им точно не хватало, так это мозгов. Ну, это было предсказуемо. В любом учебном заведении есть такой типаж людей, которые строят из себя королей, а на деле и цента не стоят.
Зато благодаря им, Джек завернул в нужный коридор, где и нашел кабинет с яркой надписью: «Завуч». Он постучал раза три, и только после открыл дверь.
— Здравствуйте, — Грейзер улыбнулся, шагая вперед.
— Здравствуй, — улыбнулась в ответ милая девушка на вид лет двадцати пяти. — Джек, верно?
— Да, — мальчишка по привычке поправил свою слегка кучерявую челку.
— Мисс Кейдж, приятно познакомиться, — слово «мисс» весьма удивило, такая действительно симпатичная девушка, тем более завуч, уже должна бы быть «миссис». Она пожала Джеку руку и обратно села в свое кресло. — Через пять минут должен подойти парень, который покажет тебе здесь все, а пока можешь посидеть и подождать, — мисс Кейдж указала на стулья возле входа.
Джек улыбнулся в ответ и послушно сел, погружаясь с головой в телефон, строча Эшеру первые впечатления о школе, которых, как ни странно, уже было предостаточно. Как вдруг со скрипом открылась дверь, а Грейзер медленно поднял взгляд, и вдруг тут же кольнуло в сердце. Он увидел русый затылок, который, черт его подери, был точной копией Энжела. Джек тут же вскочил со стула, чуть не уронив телефон, что заставило этого парня обернуться. Парня, до ужаса похожего на Эшера. Единственное явное различие — это огромные пухлые малиновые губы. Цвет глаз, темные ресницы, брови — все это было так похоже, что Джек невольно приоткрыл рот, явно в шоке от увиденного.
— О, а вот и наш гид, — посмеялась мисс Кейдж. — Ну, на первый урок можете не идти, сами разберетесь, давайте, — женщина посмеялась.
Джек все еще не мог шевельнуться, рассматривая парня, который развернулся и вышел из кабинета, таки заставляя Джека идти за ним.
Они прошли молча секунд десять ровно до того момента, когда прозвенел звонок на урок.
— Джейден Либерер, — остановился вдруг юноша, протягивая руку мальчишке.
Джек все еще не мог прийти в себя, а потому просто смотрел на парня и не мог выдавить из себя и слова.
— Все нормально? Ты что-то бледный, — парень посмеялся.
— Пр-прости, — Джек помотал головой. — Ты просто так похож на моего друга, я в шоке, — Грейзер посмеялся, пожимая чужую руку.
— Скажешь, как тебя зовут? — Джей снова посмеялся.
— А… я Джек, Джек Грейзер, — Джек улыбнулся, опять помотав головой. — Ты не думай, я не дурачок, просто впервые вижу такое нереальное сходство во внешности.
— Хах, бывает, — Джей также улыбнулся. — В общем, начнем с улицы или самого здания?
— Здания, на улице ужасно холодно, — Джек всем телом задрожал, изображая насколько замерз.
— Холодно? — Либерер посмеялся. — А ты откуда-то приехал или просто школу поменял?
— Я из Лос-Анджелеса, — Джек улыбнулся.
— О-о-охо-хо, тогда понятно, почему тебе холодно, — Джей опять посмеялся. — У нас еще холоднее зимой, это вы там шикуете, в плюс двадцать Рождество отмечаете.
— По-моему тепло — это круто.
— Тогда зря ты сюда переехал, — парень улыбнулся, его слова не несли никакого злого посыла.
В итоге они заболтались так, что половину урока просто ходили по пустым коридорам школы, а в последние десять минут до начала следующего урока впопыхах носились, дабы Джек запомнил хотя бы основные кабинеты и не заблудился в корпусах. Джейден оказался также в десятом «А», но, к сожалению, кроме как обществознание, они не будут посещать ни один урок вместе.
Вторым уроком у Джека стоял алгебраический анализ, что слегка расстроило, потому что цифры явно не для него. Но, к счастью, учитель оказался весьма радушным, и пол урока знакомил Джека со всеми его одноклассниками, большая часть которых числилась вообще под другими буквами. Грейзер сидел за партой с какой-то светловолосой девочкой, имя которой даже не запомнил, и вот она беспрерывно трындела, явно стараясь познакомиться, думая, что не палится со своими намерениями, но Джек чувствует это дерьмо за милю, а потому со звонком сразу же сбежал на следующий урок.
Эта перемена обещала быть долгой, Джек точно не помнит, но вроде бы минут сорок или пятьдесят, чтобы кто хочет, успели покушать, но Грейзер пошел разведывать стены школы, в душе надеясь столкнуться с Джейденом — единственным, кого здесь знает. Мимо проходило много подростков, которые даже не обращали внимания на идущего в обратную от толпы сторону Джека, которому так же было на всех плевать.
— Вот, это он, это он назвал меня стервой, — послышался знакомый, до ужаса противный голос, а Грейзер даже услышав это, не придал значения. Может зря.
И вдруг, только он подошел к своему шкафчику, номер которого с трудом отыскал, как его развернули за плечо и впечатали со всей дури в железную дверцу, которая сильно прогремела. Джек и очухаться не успел, как его схватили за горло, относительно несильно сжимая, но воздух все равно проходил тяжело и со свистом.
— Это ты, сосунок, назвал мою девушку стервой? — услышал Грейзер грубый голос, а затем едва приоткрыл глаза. — Говори, сука, — парень сильнее сжал горло мальчишки, заставляя его подняться на носочки.
Джек попытался было что-то сказать, но изо рта ничего, кроме кряхтений не вылазило, а потому этот высокий темноволосый парень со всей дури швырнул его на пол, а Джек судорожно закашлялся, жадно хватая губами воздух.
— Я, кажется, тебя спросил, ты! — рявкнул кучерявый и, схватив Джека за воротник, поднял к себе обратно.
И теперь Джек мог разглядеть его лицо. Карие глаза, веснушки — это все, что он успел увидеть, прежде, чем получить смачный удар по лицу.
— Извиняйся перед ней, урод, если не хочешь получить еще!
Джек приложил свободную руку к скуле, которая неприятно пульсировала после удара, и улыбнулся.
— Не стану, — Грейзер самодовольно показал всем наблюдателям свою белоснежную улыбку, и в первую очередь этому «умнику», который уже было посчитал себя победителем.
— Что ты вякнул? — нахмурился кареглазый, якобы давая Джеку шанс еще раз подумать над своим ответом.
— Я сказал, что не стану просить у этой стервы прощения, — четко выговаривая каждое слово выдал Джек, а вся толпа, что окружала сие представление, тут же заохала да заахала от удивления.
Темноволосый парень чуть приоткрыл рот, явно не ожидая такого ответа.
— Тогда я выбью его из тебя, — рявкнул он, одним рывком вновь сбивая мальчишку с ног.
Джек старался закрываться от каждого удара руками, и единственное, что его сейчас успокаивало, так это то, что он уже вышел из этой драки победителем.
— Ты кто вообще такой? Я тебя раньше здесь не видел, — спросил кучерявый, давая Джеку передохнуть от ударов пару секунд, а затем со всей дури пнул в поддых, заставляя Грейзера встать на четвереньки, судорожно хватая губами кислород.
Джек пытался дышать, но воздух буквально не проходил в легкие, а потому он мог только жалобно кашлять. Из носа капала кровь, которая уже успела размазаться по лицу. И, казалось бы, все сейчас закончится, потому что буквально в глазах пульсировал свет вперемешку с черными пятнами, как вдруг этот парень пнул еще раз, а Джек после этого глубоко и громко вздохнул, падая на спину. В глаза ударил яркий свет, и Грейзер всем телом почувствовал ноющую боль.
— Я могу избивать тебя еще долго, проси прощения, иначе я тебя прикончу прямо в первый твой учебный день, что было бы весьма досадно, согласись?
Джек, все еще тяжело дыша, поднял взгляд сначала на этого парня, а затем на его, так называемую, девушку, которая с ехидной улыбкой рассматривала его, уже представляя в голове картину, как он будет вымаливать прощения, а она грациозно и женственно пошлет его нахуй, уходя под ручку со своим кучерявым красивым парнем.
— Прости, что не назвал тебя мразотной сукой, не подумал, извини, — Джек улыбнулся, а вся толпа просто выпала.
— Во-о-о-о-о-о-у, — загудели все, а Грейзер уже весь напрягся, готовясь к новым ударам, как вдруг сквозь толпу кто-то ввалился в середину круга.
Джеку было, мягко сказать, худо, потому он в полуобморочном состоянии вновь увидел Эшера, что тут же помогло ему прийти в сознание.
— Как же ты затрахал, — рявкнул Джейден, толкая парня, который был выше его на голову, в грудь. — Ты уже на грани исключения, тебе мало предупреждений было?
На удивление, кучерявый не стал предпринимать никаких действий против Либерера, хотя спокойно бы мог его заткнуть точно так же, как Джека.
— Расходимся, представление окончено, — грубым тоном выдал Джей, и все тут же стали разворачиваться и уходить.
А Джек все не мог свести глаз с этой суки, которая растерянно смотрела на своего парня. А он в свою очередь смотрел на Либерера, который сначала испуганно смотрел на Джека, а затем кинулся к нему, аккуратно поднимая за поясницу. Грейзер прокряхтел, ощутив резкую боль в ключице и ребрах, да и вообще во всем теле.
— Сильно плохо? — Либерер наклонился к другу, который не мог от боли распрямить спину. — Скорую вызвать?
— Нет, спасибо, Джей, — после этих слов Джек взглянул на позади стоящего парня, который, на удивление, продолжал стоять на месте и прожигать их взглядом.
— Ты молодец, — Джейден улыбнулся, убирая с чужого лба упавшую челку, а Джек видел, как у кучерявого ходуном ходит линия скулы, будто бы он с силой сжимает челюсть.
«Злится», — сделал он вывод.
— Пойдем, я помогу тебе, — Джей подцепил мальчишку под руку, направляясь в сторону туалета, а по пути, со всей дури бортанул плечом все еще стоящего на месте высокого ноунейма, который едва слышно цыкнул и до талого провожал их взглядом.
— Кто это был? — спросил Джек, как только они зашли в туалет.
Джей включил воду прежде, чем ответить.
— Финн Вулфард, — монотонно выдал он, наблюдая за тем, как с пальчиков Джека смывается кровь.
— Почему он тебя не тронул? — Грейзер посмотрел на нового друга, которого этот вопрос явно застал врасплох.
— Наверное, я слишком часто жаловался на него, — Либерер мило улыбнулся, вместе с этим выпуская воздух.
— Может тоже нажаловаться на него? — Джек посмеялся, а затем приложил руку к солнечному сплетению, ощутив боль.
— Бесполезно, — тут же ответил Джейден. — К сожалению, всем плевать.
— Меня последний раз били, наверное, классе в пятом, — Грейзер в этот раз ограничился улыбкой, потому что смеяться было не из приятных.
— За что он тебя? — Либерер нахмурился.
— Я его девушку стервой наз…
— О-о-о, она та еще дрянь, люди даже в первый день это замечают, поражаюсь, — Джей усмехнулся, перебивая друга. — Милли Бобби Браун, — пробурчал он себе под нос.
— А в каком они классе? — спросил Джек, вытирая кровь с лица.
— Финн в одиннадцатом, — Либерер чуть нахмурился. — Милли в нашей параллели, с нами на общагу будет ходить.
— А откуда ты Ф-Финна знаешь? — неуверенно спросил Грейзер.
— Как же его не узнаешь, учитывая, что такое дерьмо происходило каждую неделю, — Джей указал на Джека.
— Происходило? — Грейзер нахмурился.
— Да, давно не было, — Джей улыбнулся. — Ладно, пойдем, я провожу тебя до дома, как ты в таком состоянии будешь…
— Не надо, все в порядке, — стал отнекиваться мальчишка.
— Не спорь, пойдем, — настаивал на своем Либерер.
— Да я через дорогу живу, не надо, Джей, — все еще сопротивлялся Джек, хотя сам не понимал почему, ведь перспектива прогуляться с новым другом его очень даже устраивала.
— Тем более, я даже на урок не опоздаю, — парень чуть подтолкнул Джека, выводя в коридор.
Они шли, а перед ними все расступались, провожая взглядом. Многие перешептывались, обращая на себя внимание, а некоторые открыто в полный голос говорили, что-то вроде: «Этот новенький сегодня с Вулфардом подрался, ну, как подрался, получил от него, очередной сосунок». А у Джека от этих слов чуть ли слезы не наворачивались. Первый день в школе, даже, если точнее, первый урок в новой школе, а Джек уже впервые в своей жизни получил пизды от какого-то Финна Вулфарда, которому даже ничего не сделал.
Джей зашел в гардероб чуть позже Джека, а потому Грейзер вышел первый. Ну, как вышел, он не успел выйти, как сразу столкнулся, угадайте с кем. Перед ним, как каменная стена стоял Финн, который даже не удосужился опустить взгляд.
— Уйди, иначе подвину, — грубо выдал он, а Джек тут же посмеялся, вспоминая похожую ситуацию в «Мстителях».
И вновь, как ангел-хранитель к двери подошел Джейден, который замер за спиной Джека.
— Джей… — успел произнести Вулфард прежде, чем Джейден, схватив Грейзера за руку, поволок его к выходу.
Либерер быстро распахнул двери, практически выбегая на улицу.
— Джей, потише, пожалуйста, больно, — Джек чуть посмеялся, заставляя второго тут же сбавить темп.
— Прости, — Джей улыбнулся, помотав головой.
— Я, конечно, не хочу вмешиваться, но что-то ведь происходит, верно? — Грейзер чуть нахмурился.
— Да, сейчас бы опять стал просить, чтобы я не рассказывал об этом завучу, директору, еще кому-нибудь, каждый раз одно и то же, зачем мне это выслушивать снова?
— Верно, — согласился Джек, хотя считал, что причина явно не в этом, но затем подумал: «А ведь у Финна девушка, да и Джейден что-то говорил про девчонок, может мне просто хочется встретить кого-то похожего на меня?».
Джей так погрузился в себя, что они прошли весь путь, не обмолвившись ни словом. А Джеку от этого стало так дурно, что лучше бы он дошел в одиночестве.
— Твой дом? — спросил Джей, как только Джек остановился возле декоративного заборчика.
— Да, — Грейзер улыбнулся. — Спасибо, что проводил.
— Поправляйся, — Либерер натянул кривую улыбку в ответ.
— До завтра, — последнее, что сказал Джек прежде, чем развернуться и уйти.
На порог тут же выскочила мама, явно в шоке с такой ранней явки сына домой. Она тут же напала с расспросами, но так ничего путного вытянуть из мальчишки не смогла; одни отговорки. Анджела пригрозила перевестись в другую школу, но Джек успокоил ее тем, что сам напросился, и такого больше не повторится.
На самом деле Грейзеру сейчас было хуже, чем в тот день, когда он только узнал о переезде. Раньше заставляло радоваться присутствие Эшера, а сейчас от него остался лишь голос, передаваемый радиоволнами, и мальчик, ужасно на него похожий.
Джек сразу после того, как мама от него относительно отстала, закрылся в личной ванной, на сто процентов уверенный в том, что здесь его никто не тронет. Ссадины на ребрах ужасно щипало от теплой воды, лившейся из душа на голову. Торчавшие в разные стороны кудряшки упали под тяжестью воды, закрывая собой густые черные брови. А Джек просто закрыл глаза, утыкаясь лбом в плитку, и тяжело дышал разбитыми губами. Телефон, лежащий на стиральной машинке тихо завибрировал, и Джек, ни секунды не раздумывая, ответил на чертовски желанный звонок.
— Приветики, прикинь, я сегодня свалил с дополнительных по математике, и мне этот старый хрыч влепил F-ку, — Эшер посмеялся, заставляя улыбнуться и Джека. — Как у тебя дела, зай? — и эти слова защипали солью в глазах.
— Хорошо, — произнес Грейзер настолько четко, насколько это было возможно.
— А что у тебя так шумит?
— Я в душе, — спокойно ответил Джек.
— Так ты же в школе должен быть, нет? — уточнил Энжел.
— Я там был, — все так же лаконично отвечал мальчишка.
— Джек, что-то случилось? — вновь задал вопрос Энжел, а Джек, не выдержав, тут же заплакал в голос. — Джек, господи, что такое?
— Все то же самое, Эш, я все еще хочу обратно, — Грейзер захныкал, изо всех сил стараясь этого не делать. — Я так хочу к тебе.
Джек разревелся, чуть убирая микрофон от уха, чтобы Эшер не слышал это во всей красе.
— Джек, не надо плакать, мы же увидимся, мы обязательно увидимся, — Эш поддерживал, как мог, даже не понимая, что, по большей части, причина слез Грейзера не в нем.
— Да, я знаю, — Джек посмеялся.
— Надо бежать, позвоню вечером, люблю тебя, — Энжел явно улыбнулся.
— Я жду, — Грейзер улыбнулся в ответ.
Сколько раз Эшер признавался Джеку в любви? Не сосчитать. Но он никогда не слышал этих слов от Джека. Почему? Джек слишком боялся. Боялся, что, если что-то случится, то не сможет отпустить.
Этот вечер выдался куда хуже, чем какой-либо другой херовый вечер в его жизни. Казалось, Джек только стал отходить, только ему стало легче, и раны перестали так жалобно ныть, как домой с работы вернулся отец. Лицо мальчишки было все в ссадинах и синяках, даже на губах, и Гевин, увидев сына в таком состоянии не набросился на него с тревожными расспросами, он набросился на него с криками.
— Ты не парень, ты тряпка, какая тебе старшая школа, когда ты даже не можешь ответить на удары, — кричал мужчина, взмахивая руками.
— Гев, хватит давить на него, — вступилась за сына мама.
— Заткнись, ты растишь не сына, ты растишь дочь, которую так хотела, — рявкнул отец.
— Гевин, прекрати…
— Мам, не надо, — тихо произнес Джек, смотря на Анджелу, хотя сам едва сдерживал подступающие слезы.
— Ты еще заплачь, как ты умеешь, разревись, как баба, я не удивлюсь, если ты даже на баб не смотришь, — мужчина ходил туда сюда, смотря на мальчишку, который после последних слов резко поднял взгляд.
— Гевин, ты перегибаешь, — вновь вступилась женщина. — Малыш, иди в комнату, — Анджела подтолкнула сына, явно давая понять, чтобы он оставил их с отцом наедине.
Джек, поднявшись с места, тут же убежал по лестнице в свою комнату, заливаясь бесшумными слезами, а снизу тут же стали раздаваться крики родителей. Грейзер свалился на кровать, закрыв голову подушкой. Место другое, но проблема не растворится сама собой, если просто сменить обстановку. Кажется, стало все только хуже в плане того, что плохо теперь всем троим членам их семьи.
Раньше Джека спасал Эшер, а сейчас его нет. И сейчас он узнал мнение своего отца на счет нетрадиционной ориентации. Раньше мальчишка подумывал о том, чтобы рассказать родителям о себе, но теперь это было невозможно. С одной стороны мама поддержит на сто процентов, но зная ее, она очень просто может проболтаться отцу, который тогда своими собственными руками будет выбивать из сына это «бабское». Иногда кажется, что сам Гевин ненавидит всех женщин на этой планете и единственное, на что способен, так это трахаться с ними, как бы грубо это не звучало.
А эта ночь была самой длинной, половину из которой мальчишка выслушивал доносящиеся снизу крики, которые сопровождались характерными дверными стуками, а после Джек до самого утра разговаривал с Эшером и таки рассказал ему обо всем произошедшем. Энжел поклялся, что если когда-нибудь встретит этого Финна, то ему не поздоровится, что звучало больше смешно, нежели круто, а потому оба тут же рассмеялись. Но Джек знал, что они никогда не встретятся, так что вся эта вымышленная ситуация встречи не могла быть чем-то большим, чем просто шутка. Но, как говорится, в любой сказке есть толика правды.
Сегодня Джек не выспался от слов: «не спал вообще», но, к удивлению, он не выглядел, как распухшее чучело, и даже ссадины на лице выглядели больше мужественно, чем жалко. Но сам Грейзер этого не признавал и не собирался, видя в отражении того самого жалкого мальчишку, о котором вчера и говорил его отец. Может Гевин прав? Но мы же знаем, что это не так. Джек не выставил себя трусом, а наоборот, смог дать какой никакой отпор, пусть и не в физическом плане.
На профиль в инстаграме подписался Джейден, а потому Джек просидел на кровати с телефоном в руках минут двадцать, листая его фотографии и видео. Загадкой было только то, как он смог его найти. Ну, двадцать первый век, все возможно, хах.
Вчерашняя рубашка ужасно пострадала и, кажется, ее уже к жизни не вернуть; заляпана и кровью, и грязью, и поди еще чем-нибудь, потому Джек нацепил обычную белую футболку, заправив края в синие строгие брюки. Эшер всегда говорил, что Джеку идет школьная форма. И Джек, вспомнив это, смотря в зеркало, невольно улыбнулся. Даже в таких мелочах Энжел принимал участие.
Грейзер спустился вниз, в одной руке держа собранный рюкзак, и кинул его на тумбочку в коридоре, заворачивая на кухню, где сидели родители.
— Джеки? Я хотела тебя сегодня дома оставить, — Анджела поставила кружку на стол.
— Нет, все правильно, пусть шурует в школу, — рявкнул отец, кидая презренный взгляд на жену, которая не могла ничем возразить.
Женщина поджала губы, с сожалением смотря на сына, а затем поднялась со стула, доставая из холодильника два йогурта.
— Клубника или шоколад? — она потрясла бутылочками, улыбаясь.
— Клубника, — Джек улыбнулся, а затем поймал руками предмет, что мама ему кинула.
— Как себя чувствуешь, нормально? — спросила Анджела, сев обратно за стол.
— Нормально он себя чувствует, женщина, прекрати с ним сюсюкаться, как с малышом, — вновь впутался в разговор Гевин, хлопнув ладонью по столу.
Анджела посмотрела на сына, который кивнул ей, успокаивая, мол: «Все хорошо», — а затем ушел в прихожую и, быстро обуваясь, выбежал из дома. В легкие вновь пробился ледяной воздух, сковывая все тело. Мало того было холодно, так еще и темно, будто ночь. Будто она еще не закончилась.
Джек пришел за пять минут до начала первого урока, а потому, успев закинуть в раздевалку куртку, тут же побежал на нужный этаж. Обществознание свидетельствовало о том, что сейчас Джек увидит Джейдена. Он забежал в класс, и правда, сразу встретился взглядом с Либерером, который улыбнулся в ответ. Большая часть парт была свободна, но Грейзер все равно сел возле нового друга, тут же доставая из рюкзака принадлежности.
— Привет, — Джек улыбнулся.
— Я думал, что ты сегодня не придешь, — Джей посмеялся. — Хорошо выглядишь, как человек, которого вчера пинали, вместо мячика.
— Да, спасибо, — Грейзер рассмеялся, и вдруг кинул взгляд на дверь, в которые вместе со звонком зашла на пятнадцатисантиметровых каблучищах кареглазая бестия, которую не заметит разве что слепой.
— Извините за опоздание, — промямлила она и модельной походкой, прожигая Джека взглядом, пошла к своей парте. — Что ты тут раскидал сумки свои? — возмутилась она, пиная рюкзак Грейзера, который стоял возле парты и не перекрывал проход вообще.
Джек посчитал, что умнее будет просто игнорировать ее самовлюбленные выходки, а потому слегка усмехнувшись, отвернулся к Джейдену, который так же ахеревал с этой ситуации.
Милли весь урок лупилась на парней, которые болтали о своем, и ее взгляд замечал только Джек, которому до сих пор не нравилось ее внимание в их сторону.
Урок закончился, и Грейзер, поднявшись с места, принялся складывать вещи в рюкзак, как вдруг кто-то слегка подтолкнул его, что он чуть было не упал на парту. И, обернувшись, он даже не удивился, увидев Милли, которая пафосно поправила свои короткие завитые кудри, от которых пахло лаком для волос. Джек за метр учуял этот запах. Может она и сука, но следила за своей внешностью отменно.
Как ни странно, но весь сегодняшний день прошел относительно спокойно, за исключением того, что в столовой на Джека едва не выплеснули клюквенный морс, разумеется, случайно, но это бы не помешало клюкве не отстираться от кипельно-белой футболки.
Грейзер попрощался с Джейденом, с которым провел весь сегодняшний день и, надев свою курточку, вышел на улицу, направляясь в сторону дома. Он так задумался, в очередной раз сравнивая Либерера с Эшером, что случайно бортанул какого-то парня, который едва не снес его с ног, заставляя повернуться на сто восемьдесят градусов.
— Чувак, прости, я случайно, — улыбнулся Джек светловолосому парнишке, который вполоборота с возмущением смотрел на него.
Но он никак не отреагировал на извинения Джека, просто молча уходя, а Грейзер сначала сделал шаг назад спиной, и только потом обернулся, тут же врезаясь в чью-то грудь. Мальчишка едва слышно цыкнул, и хотел было вновь извиниться, но вскинул глаза и тут же молча отшагнул назад, приоткрыв от неожиданности рот.
— А у меня прощения просить не станешь? — нахмурился кучерявый. — Или у моей девушки?
— Принципиально, нет, — ответил Джек, а затем поджал губы.
— А ты смелый, — Финн улыбнулся, оголяя свои зубы.
У него были такие огромные губы, что невольно привлекали к себе внимание. Даже у Джейдена, и то были меньше. Вулфард улыбался и, казалось, не представлял никакой угрозы, как вдруг резко, но достаточно медленно замахнулся для удара, что Грейзер бы успел очень легко убежать, но единственное, что он сделал, так это зажмурился. А удара все не было, и не было уже секунды четыре.
— Ахренеть, — услышал Джек, а затем медленно открыл глаза. — У тебя чувство самосохранения вообще в рабочем состоянии? — Вулфард нахмурился.
— Может быть, я просто проницательный? — Грейзер ехидно улыбнулся.
— Договоришься ведь, — еще сильнее нахмурился Финн, хотя говорил довольно размеренно. — Вали отсюда, пока я не передумал, — Вулфард взял мальчишку за одно плечо и резко толкнул в ту сторону, куда тот и направлялся. — Удачи, пиздюк.
— Девушке своей удачи пожелай, — огрызнулся Джек вполоборота и, как только Финн с возмущением обернулся, рванул от него, как заслуженный легкоатлет.
Да, чувство самосохранения у него все-таки работает, потому что сердце от страха колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди. Он добежал до дома, тут же захлопывая за собой дверь, и скатился по ней спиной, тяжело и громко дыша. Удары сердца отдавались яркими вспышками света в глазах, а в коридор сразу выбежала обеспокоенная мама.
— Джек, ты чего? — женщина чуть наклонилась, смотря на сына. — Все хорошо?
— Да, ма, я просто бежал, там холодно очень, — Джек улыбнулся, поднимаясь на ноги.
— Это тебе не Лос-Анджелес, — Анджела посмеялась.
— А жаль, — прошептал Грейзер, вешая куртку на крючок. — Очень жаль.
— Кушать будешь? — поинтересовалась мама, уже крича с кухни.
— Попозже, — крикнул в ответ Джек, уже когда бежал в свою комнату.
Мальчишка звездочкой свалился на кровать, тяжело дыша, и уставился в потолок, вспоминая произошедшее, и широко улыбнулся, закрывая лицо руками. Ему так понравилось дерзить и не получать за это пиздюлей, что он прокручивал разговор с Финном и невольно улыбался представляя, как заткнет его в их следующий раунд. «А ты смелый», — крутились в голове его слова. А Джек никогда в жизни не был смелым, никогда в жизни не мог так отвечать, как отвечал Вулфарду сегодня, да и не только сегодня. А Вулфард, кажется, не знал даже его имени.
Ну, хорошо, сегодняшний день оказался не таким дерьмовым, так еще Джек уснул, размышляя о Вулфарде, потому что ночью он и глаз не сомкнул. Но, по какому-то природному будильнику, он проснулся за пять минут до звонка Эшера, с которым опять же проболтал до полуночи. Грейзер так гордился собой, рассказывая, как смог переговорить Вулфарда. В общем, настроение у Джека каждый день скачет по шкале от минус ста до плюс ста. И, черт подери, Грейзер уже ждал завтра, хотя сам не понимал почему. Бывает предвкушение чего-то хорошего, чувство какого-то умиротворения, будто, ну вот, должно произойти что-то приятное, но ты не знаешь, чем это вызвано, и что случится, но это нравится, ужасно нравится, потому мальчишка попрощался с Эшером, и лег спать с улыбкой впервые за долгое время. Как говорится, если беда приходит, то она приходит не одна, как всегда у Джека и случалось. Дерьмо выливалось на него целой горой, что не в силах было устоять на ногах, а сейчас все относительно неплохо. Ох, хоть бы это не прекращалось. Грейзер тогда вынесет все эти полгода до лета, а иначе просто сойдет с ума.
Единственное, что расстраивало, так это то, что пятница и будет семь уроков, которые закончатся часа в четыре, учитывая все перемены.
Джек, так как проспал полдня, проснулся в шесть утра, за два часа до школы, чему несказа́нно обрадовался, потому что не придется сталкиваться с отцом, который сейчас наверняка еще спит. Грейзер написал маме записку, в которой предупредил ее, что ушел пораньше. Он быстренько умылся и позавтракал, успев выскочить из дома за минуту до того, как проснулись родители.
До начала уроков еще около пятидесяти минут, а гулять на улице в минус семь, что в Лос-Анджелесе считается чуть ли не аномалией, для Джека не было заманчиво. Он, в своей осенней ветровочке, потому что ничего теплее у него не было, добежал до школы в точно таком же темпе, что вчера бежал от Вулфарда, но даже это не помешало ему замерзнуть до дрожи.
Мальчишка забежал в пустую школу, ибо какой дурак припрется сюда за хуеву тучу времени до начала уроков, и сел в холле, прижавшись к батарее, как кутенок к своей маме. С каждой минутой заходило все больше учителей, и каждый из них вопросительно косился на Джека, но так и не зашло ни одного ученика. Спустя пять минут Грейзер хотя бы перестал дрожать, но его нос, щеки и кончики ушей пылали огнем, создавая неприятное ощущение. Мальчишка залез в телефон, строча что-то Энжелу, как вдруг проскрипела дверь, на которую мальчишка не обратил никакого внимания, посчитав, что зашел очередной учитель, но вдруг услышал стук каблуков и, подняв свои янтарные глаза, увидел Милли, а рядом с ней, не поверите, Финна. И Джек понял, что если вдруг сейчас что-то пойдет не так, то ему точно не поздоровится, потому он, как мышка, тихо уткнулся обратно в телефон, стараясь не издавать и звука. Но, казалось, в такой тишине его выдавало даже дыхание.
— Финни, смотри, это Джек, он так и не попросил прощения, сделай что-нибудь, — загундела девчонка, повиснув на его руке. Она буквально терлась своими сиськами о его плечо, и Джеку от этого стало так противно, что он невольно поморщился.
— Джек? — уточнил Вулфард, поворачивая голову в сторону мальчишки, который в эту секунду заблокировал свой телефон и откинулся на спинку скамейки.
Признаться, сейчас было чертовски страшно, и уж точно не хотелось в очередной раз вернуться домой и получить пиздов еще и от бати за то, что получил пиздов в школе. У мальчишки распались губы, и он вылупился на Вулфарда, который все еще хмуро смотрел на него.
— Ах, так тебя зовут Джек, — вздохнул Финн, сделав несколько шагов навстречу, а Грейзер тем временем попятился по лавочке в сторону. — Слишком банально, я думал, что ты какой-нибудь Эдвард или… даже не знаю, Эдвард тебе подходит… Эдс, — и сейчас он был похож на чертового альфа-самца, который вот-вот нападет на свою добычу. И его голос пугал до дрожи в коленях.
— Я молчу на счет твоего имени, Финн, — не упустил возможности съязвить мальчишка, несмотря на то, что у него все поджилки тряслись.
— Правильно, лучше молчи, ты и так слишком много наговорил, — Вулфард подошел практически вплотную, а Джек уже уперся плечом в стену, больше ему некуда было отползать. — Ну, так что, будем просить прощения или будем бить? — с этими словами Финн резко наклонился, двумя руками сильно сжимая его ляжки, опираясь о них.
И он был так чертовски близко, что одно неловкое движение и их носы соприкоснутся друг с другом. Сделай так любая девчонка, это бы не вызвало у Джека смущения, но, к сожалению, это был парень, ужасно симпатичный парень, от которого чертовски приятно пахло, потому щекам Грейзера понадобилась секунда, чтобы залиться кровью. Мальчишка запнулся и поджал губы, а дыхание участилось так, что с дрожью еле получалось его утихомирить. Или не получалось.
— Уф-ф, засмущал ребенка, когда хотел напугать, черт, теряю свои параметры, — Финн рассмеялся, не сводя с него взгляд, а затем резко схватил рукой за щеки, поднимая его лицо к себе. — Проси прощения, — размеренно попросил Вулфард, и Джек не видел в его багровых глазах той жестокости, что была в первый раз.
— Нет, — фыркнул Грейзер, и резко откинул от себя чужую руку.
И после этих слов Финн невольно улыбнулся, потому что уже был уверен, что услышит другой ответ. Попроси Джек прощения, он бы превратился в других мальчишек, на которых Вулфард любил отыгрываться, и эти «жалкие» никогда не вызывали у Финна чувства жалости, но Джек первый, кто отличился от серой массы, этим и привлекая к себе внимание.
Но рядом стояла Милли, которая по-прежнему числилась его девушкой, а потому Вулфард не мог поступить иначе. Он рывком кинул мальчишку на пол, что тот с грохотом ударился плечом о плитку.
— Хватит с него, — рявкнул Финн, беря довольную Браун под ручку, и ушел, так и не дождавшись, пока Джек хотя бы поднимется.
Мальчишка отделался малым, но надо же было упасть именно на ту ключицу, которая когда-то давно была сломана. Она тут же неприятно заныла, а Джек с трудом поднялся, опираясь на одну руку, боясь даже немного пошевелить второй.
Грейзер, помотав головой, схватил рюкзак и быстро направился в сторону нужного кабинета, где его вряд ли кто тронет. Он медленно поднялся по лестнице, рукой придерживая больное плечо. И, завернув за угол, как бы банально это не показалось, увидел Финна. Финна, который прижимал Милли к стене, жадно целуя. Его рука плавно ехала по внутренней стороне ее бедра, а она извивалась под ним, как кошка во время течки. Джек смотрел на это из-за косяка двери, и все ждал, что когда-то Вулфард должен остановиться, ведь они находятся в школе, пусть и рано, тем не менее могли появиться люди, но его рука заехала под юбку, а Милли, тут же сорвавшись с поцелуя подавленно проскулила. У Джека распались губы, когда он увидел, как Финн оттянув ее трусики, стал рукой выводить круговые движения, а Браун уже открыто застонала, но Вулфард тут же зажал ей рот рукой, продолжая свои действия. Грейзер все смотрел на них и не понимал, почему до сих пор не отвел взгляда, ведь вся эта картина не то что не возбуждала; она вызывала только отвращение, заставляя невольно хмуриться. Финн, разжал ее губы, тут же грубо засасывая, но через секунду девушка вновь сорвалась с поцелуя, утыкаясь затылком в стену, широко открыв рот. А движения Вулфарда постепенно превращались в рывки, как вдруг Милли практически прокричала, изо всех сил стараясь этого не делать, оперевшись на Вулфарда всем весом, а тот, улыбнувшись, вытащил руку из-под ее юбки, ей же хватая ее щеки, и вновь грубо поцеловал. А Джек в этот момент спрятался, тяжело дыша. Его грудь вздымалась так часто и сильно, что подкашивались ноги. Он только что посмотрел на гетеропорнуху в живую, и это ничерта его не возбудило, что еще раз подтвердило его ориентацию. Он в этом городе даже не неделю, а случилось столько интересного, чего не было за всю жизнь в Лос-Анджелесе.
Мальчишка, изо всех сил стараясь успокоить сердцебиение, приложил руку ко лбу, закрыв глаза, а затем, на беду свою, резко отпустил ее в свободное падение, что та со всей дури ударила о дверь, которая прогремела так, что, казалось, вылетит с петель. А Грейзеру в сердце кольнуло так, что едва не подкосились ноги, потому он, собрав силы в кулак, побежал на ватных ногах вниз по лестнице так быстро, насколько позволяла его физическая форма.
Джек забежал в первый туалет, закрывая дверь на защелку и, сделав несколько шагов спиной назад, оперся о стенку. И, простояв в напряжении секунд десять, вслушиваясь в каждый шорох, он облегченно выдохнул, приложив руку ко лбу. И с этой секунды вдруг принял решение, что перестает строить из себя того, кем по сути не является, ведь Джек даже не понимал, для чего. Для забавы? Для забавы рисковать своим здоровьем? Что и кому он пытается доказать? Сейчас бы, главное, перенести этот год, точнее уже месяцев восемь, не встревая ни в какие конфликты.
Грейзер отсидел в туалете до самого звонка на урок, и только после чего сломя голову побежал в класс, дабы случайно не наткнуться на Финна. Кажется, он увидел его затылок в конце коридора, но, даже не уверенный в том, что это был он, ради перестраховки побежал по другой лестнице.
Слава богу, что Джек попал в социально-экономический класс, где обществознание — один из основных предметов. Потому, зайдя в кабинет, Грейзер вновь увидел Либерера, возле которого и сел. Учитель слегка опаздывал, потому Джек и успел прийти ровно за минуту до его появления.
— Привет, — Джейден поздоровался первым. — Как самочувствие?
— Да, уже нормально, — Джек посмеялся, указывая на небольшой след от синяка на правой щеке. — Как на собаке заживает.
— Я, когда в первый раз получил от Финна, потом три недели ходил с опухшим глазом, — усмехнулся Либерер.
— Финн и тебя бил? За что? — Джек нахмурился, как вдруг в класс зашел учитель, привлекая к себе внимание.
Все тут же вскочили, а Грейзер, даже поднявшись с места, не сводил глаз с Джейдена.
— Ну, так за что? — еще раз спросил Грейзер, как только их усадили за парты.
— Я ничего ему не сделал, если ты об этом, — Джей посмеялся. — Не знаю, — добавил он спустя несколько секунд, хотя ответ явно крутился у него на языке.
— Он бил тебя просто так? — вновь уточнил Грейзер.
— Можно сказать и так, — Либерер отвел взгляд. — Но, если ты сейчас поддашься… — Джей посмотрел прямиком на нового друга, который внимательно его слушал. —…то он потеряет к тебе интерес и отстанет, — продолжил он. — А сейчас он от тебя не отвяжется, потому что ты для него очередная игрушка.
— Хочешь сказать, что надо попросить прощения у этой стервы? — Джек переметнулся взглядом на Милли, которая прямо сейчас красила губы, уставившись в маленькое зеркальце, а затем потерла их друг об дружку, отпечатывая помаду.
И после этого движения у Джека, как оборванные кадры из фильма, в голове начали крутиться отрывки воспоминаний, как буквально полчаса назад эти губы целовал Вулфард, рывками рук доставляя этой девушке удовольствие. Он делал это так умело, что Грейзер больше не сомневался в его натуральности.
— Не думал, что когда-нибудь скажу подобное, — вывел из ступора голос Джейдена. — Но да, лучше попросить прощения себе же во благо.
Джек, все еще в шоке с произошедшего, не смог вытянуть из себя и слова, а потому просто улыбнулся, следом принимаясь слушать учителя.
М-да. Просто нет слов.
Грейзер вышел из класса в одиночестве, потому что Джейдену нужно было срочно бежать, чтобы заловить какого-то учителя. Единственный человек, который хоть как-то здесь поддерживает Джека ушел, а Грейзер, как испуганный зайчонок, осматривался по сторонам, направляясь на биологию. Зайдя в класс и, немного отпустив мысли о своем незавидном положении, Грейзер принялся рассматривать своих одноклассников. А ведь он ходит в школу не один день, а до сих пор, кроме как с Джейденом и Финном, ни с кем в лицо не виделся, хотя посещал все уроки за исключением первого дня.
Дабы исправить положение, Джек сел за парту к какой-то девчонке, тут же начиная с ней разговор, к которому в последствии присоединились еще несколько, окружив мальчишку всем своим скопом. Он смеялся с ними так, что, признаться, даже забыл о Вулфарде на какой-то момент.
Как вдруг в один прекрасный миг, широко улыбаясь, поднял взгляд, тут же замечая Финна, стоящего возле учительницы, которая ему упорно что-то объясняла. А Джек, тут же опустил глаза, чуть нахмурившись, выпадая из беседы.
— Джек? — затормошила мальчишку какая-то из участниц этой беседы.
А Грейзер, как назло, первым делом посмотрел не на эту девчонку, а на Финна, резко сталкиваясь с ним взглядом, но так же резко его отвел.
— А что ты скажешь на счет Стивена? — улыбнулась она, когда Джек-таки удосужился на нее взглянуть.
— Стивена? — Грейзер нахмурился.
— Стивен Кинг, — уточнила русоволосая девушка, а Джек даже и не успел уловить момент разговора, когда тот перетек от обсуждения фильмов до писателей.
— Ах, по-моему самый лучший его роман — «Оно», — тут же включился в беседу Джек, еще раз кидая взгляд на Вулфарда.
В итоге Финн ушел из кабинета через минут пять, за это время посмотрев на Джека раза три, а сам Джек смотрел в его спину до тех пор, пока тот не вышел за двери, но даже это не помогло Грейзеру перестать о нем думать.
Весь оставшийся день прошел без приключений, потому что Джек буквально не высовывался из класса даже на обед. Столкнуться с Вулфардом сейчас было бы не очень комфортно. Грейзер видел его руки, которыми он держал тетрадку перед лицом учительницы, и вспоминал, что он делал этими руками. И, черт их подери, его пальцы были такими длинными и эстетичными, что приковывали к себе внимание, несмотря на то, что это пальцы гребаного натурала. Хороший вопрос образовался в голове Джека: «Сколько же разного повидали эти пальцы?», — и почему-то казалось, что немало.
Мальчишка шел домой уже в сумерки. Мало того семь уроков, так еще поставили субботник, якобы: «Мы ничего не знаем, извините, что не предупредили, но будьте добры, забейте на свои дела и убирайте школьную территорию». Зато местами это вышло смешно. Смотреть на Браун в лабутенах (да, Джек разбирается в туфлях) и с метлой в руках сродни самой лютой шутке. Тем более, субботник в пятницу не был слишком плох в компании Либерера.
К слову, с Финном Грейзер так и не столкнулся, а потому самолично просить прощения у Милли он не собирался. Уж, если приткнут, то он согласится, а так — да ни за что. И поэтому Браун часто на него косилась, строя лицо полное отвращения, на которое мальчишке было глубоко посрать.
Джек, слушал музыку в наушниках, вспоминая, как Джей чуть приобнял его, прощаясь, и невольно улыбался. Либерер чертовски милый в плане общения, да и внешности, что уж говорить. Как вдруг музыка в наушниках прервалась рингтоном, а Грейзер тут же взглянул на экран телефона, где увидел: «Эшер», — и тут же отвлекся от мыслей о Джейдене, отдавая предпочтение Энжелу.
— Привет, — радостно выдал мальчишка. — Ты сегодня рановато.
— Хотел тебя услышать, — Эш посмеялся. — Что у тебя так шумит? Опять в душе? — спросил он, спустя пару секунд тишины.
— Нет, я на улице, — усмехнулся в ответ Грейзер.
— Это у вас такой ветер? — ахнул Энжел.
— У нас сейчас минус семь, не хочешь? — вновь рассмеялся Джек. — У нас при такой температуре школу отменяют, а здесь это в порядке вещей.
— Жесть, — выдал Эшер. — Я бы в такую погоду сидел дома.
— А я вот иду со школы, — буркнул мальчишка, саркастично изображая недовольство.
— Так поздно? — в очередной раз удивился парень.
Джек уже было хотел ответить, как вдруг со спины кто-то подскочил, хватая за талию с грозным и резким: «Бу».
Не разговаривай Грейзер с Эшером, он наверняка бы взвизгнул, но сейчас лишь очень заметно вздрогнул, тут же оборачиваясь.
— Ты идиот, — возмутился Грейзер, треснув высокого парня по плечу, а затем рассмеялся.
Эшер все еще был на линии, но продолжал молчать, вслушиваясь в то, что говорит Джек.
— Ты же ушел домой, — продолжил мальчишка, смотря на Либерера, который так же широко улыбался.
— Я вспомнил, что у меня нет с собой ключей, а ты слишком медленно ходишь, — посмеялся Джей. — Ой, а ты с кем-то разговариваешь? — нахмурившись спросил он, увидев на Джеке наушники.
— Да-а, — Грейзер посмеялся. — Это, кстати, тот самый друг, о котором я говорил тебе, — вдруг выдал мальчишка, вытаскивая из телефона наушники и включая громкую связь. — Эш, скажи привет, — посмеялся Джек.
— Ам-м, привет, — неуверенно выдал Энжел, все еще не понимая, что произошло.
— Это Джейден, и он ужасно на тебя похож, — Грейзер посмеялся. — Я могу кинуть тебе его фотографию и, отвечаю, ты подумаешь на себя.
— Ну, уж, ладно, неужели так похожи? — нахмурился Джейден.
— Серьезно-о-о, — протянул мальчишка.
— Эм, Джек, давай я тебе позже тогда позвоню, — выдал Энжел, надеясь, что Джек опровергнет эту идею.
— Я сам позвоню, — улыбнулся Грейзер. — Пока, — выдал он, и сбросил, даже не дождавшись ответа от Эшера, а затем уставился на Джейдена.
— Прогуляемся? — мило спросил Джей. Джек даже не знал, возможно ли «мило спросить», пока не увидел Либерера, который убедил его в том, что еще как возможно.
— Прохладно, — Грейзер чуть нахмурился, потирая руки между собой.
— Я провожу тебя до дома, как раз погуляем, и у меня мама домой вернется, пока я дойду, — Джей ответил так быстро, что Джек не успел согласиться. — Ты здесь зимой, кажется, насмерть замерзнешь, — Джейден посмеялся, подталкивая друга.
— Надеюсь, — Грейзер посмеялся, а затем нахмурился, привлекая к себе внимание.
— Не нравится здесь? — спокойно спросил парень, смотря на Джека, который смотрел себе под ноги.
— Не то чтобы… — начал мальчишка. — Просто там слишком много осталось.
— Девушка? — так же осторожно спросил Либерер.
— Нет, нет, не девушка, — Джек улыбнулся.
— Парень? — вдруг так же просто спросил Джей, а у Грейзера едва приступ не случился.
Он тут же нахмурился и забегал глазами по всему, что только на них попадалось.
— Не-е-е-ет, Джей, — Грейзер посмеялся таким тоном, что даже сам поверил в то, что это правда. — Друзья.
— С друзьями ты еще увидишься, они никуда не денутся, — Либерер улыбнулся. — Ты и здесь себе друзей найдешь, меня же уже нашел.
— Да, знаю, все равно скучаю по Эшеру… и по остальным тоже, — добавил мальчишка после небольшой паузы, чтобы слишком не зацикливаться именно на Энжеле и не привлекать к его персоне слишком много внимания.
— Найдешь себе кого-нибудь и будешь вспоминать Эшера не с грустью, а с теплой улыбкой, не переживай, переживешь, — улыбнулся Джей, а Джек в этот момент глаз с него не сводил. — Тем более, мне сегодня про тебя Рейлинн все уши прожужжала, — парень посмеялся, выбивая из Джека искусственную улыбку. — А почему ты переехал? — спросил Джей после небольшой паузы.
Джека слегка застал врасплох этот вопрос, потому что он даже и не думал, что его кто-то будет спрашивать на счет этого, иначе бы заранее придумал, что будет отвечать, но сейчас лишь нахмурился и опустил взгляд, надеясь, что в голову очень быстро что-то взбредет, чтобы немая пауза слишком не затянулась. Прошло две секунды, как образовалась идеальная идея, сказать, что по работе родителей пришлось, как вдруг у Джейдена в кармане зазвонил телефон.
— Мама что ли раньше вернулась, — с этими словами Либерер достал смартфон из кармана, а затем замер, смотря на название контакта.
Джек не любит вмешиваться в чужую жизнь, смущая своим любопытством, но почему-то глаза сами метнулись на экран его мобильника, где жирными белыми буквами на черном фоне было выведено: «Финн» и смайлик волка, так что сомнений на счет того, что это именно Вулфард, не было. Джей сие взгляда не заметил, так как Джек тут же отвел глаза, будто испугавшись.
— М, — очнулся Джей, прижав телефон к груди. — Джек, прости, мне нужно срочно бежать, — Либерер тут же занервничал, делая несколько шагов назад.
— Ничего, — Грейзер улыбнулся. — До завтра, — Джек махнул другу рукой, а тот тут же отвечая на звонок, ускоренно пошел в обратную сторону.
Грейзер около десяти секунд торчал на месте, смотря в чужую удаляющуюся спину, прежде, чем нахмуриться и продолжить путь домой, до которого оставалось буквально несколько десятков метров, но на полпути остановился, поняв, что не хочет видеть отца, а потому быстро набрал Эшера и пошел гулять по окрестностям, которые пока не очень хорошо знает.
— Я освободился, — радостным тоном заявил Джек, улыбаясь во все тридцать два зуба.
— Нагулялся? Что за Джейден? — относительно спокойно спросил Эшер, но в его голосе чувствовалось непонимание.
— Да ладно, Эш, ты что, ревнуешь? — посмеялся Грейзер.
— Нет, я не ревную, просто ты мне ни про кого, кроме какого-то Финна не рассказывал, — стал отнекиваться Энжел.
— Эш, мне никто, кроме тебя не нужен, забыл? — Джек улыбнулся в пустоту, но знал, что Эшер чувствует эту улыбку.
— Да я вообще не про это, Джек, — возмутился Энжел, хотя Грейзер был и вправду слишком проницательный.
В конечном итоге Джек разговаривал с Эшером до тех пор, пока не замерз до такой степени, что еле доплелся до дома. С Энжелом забывается все напропалую, так что мальчишка забежал в дом в настроении, пусть и дрожал от холода. И когда он разувался, в коридор выбежали оба родителя, тут же привлекая к себе внимание.
— Ты где был?! — вскрикнул отец, заставляя чуть ли не вздрогнуть. — Ты видел сколько сейчас времени?! Ты где носился весь день?! — продолжал кричать он, а тем временем Анджела пыталась его успокоить, говоря что-то вроде: «Гевин, прекрати, хватит кричать», — но он ее даже не слышал.
— У нас был субботник, а потом…
— Субботник?! — вдруг еще громче закричал мужчина, перебивая сына. — Какой, бл… субботник в пятницу?! — он уже начал материться, но вовремя сдержался. — Ты уже совсем заврался! Даже если субботник, какого черта ты не позвонил?! Твоя мать с ума сходила!
— Пап, я был возле дома, — тихо сказал Джек, опустив взгляд, чтобы не злить отца еще сильнее.
— Что?! — вновь вскрикнул он.
— Гевин, пожалуйста… — все еще бесполезно старалась вступиться женщина.
— Что ты сказал?! Ты можешь не мямлить, как баба?!
— Пап, я был возле дома, разговаривал с Эшером, — более громко выдал Джек.
— Не смей повышать тон на отца! — заревел Грейзер-старший, делая шаг вперед, а Джек тут же попятился назад.
— Гевин, ты перегибаешь! — наконец вскрикнула Анджела, схватив его за руку. — Джек, иди в свою комнату, — приказала женщина.
И Джек тут же понесся к себе, даже не сняв куртку. Все, как обычно. Мальчишка забежал, хлопнув дверью, снизу стали доноситься крики, а его личико тут же исказилось, но из глаз не полились слезы, потому что он закинул голову назад, изо всех сил сдерживая этот поток.
Накал спал только минут через тридцать, после чего Джек смог сделать уроки, а потом сразу лег спать, даже не спускаясь вниз, чтобы покушать, хотя живот ужасно урчал.
Утро выдалось ужасно напряженным, потому что сидя за завтраком никто не перемолвился и словом. Грейзер изредка поглядывал на отца, молясь, чтобы он вдруг опять к чему не придрался, а так как со вчерашнего обеда ничего не ел, то спорол весь завтрак за минуту, и тут же выбежал из кухни, потому что даже аура Гевина портила настроение.
Первые несколько уроков прошли без происшествий, разве что Джейден доставал с вопросами, типа: «Что такой кислый?», — пытаясь растормошить, но безуспешно. Джек не любил делиться своими проблемами, помните? Ничего не изменилось. Он все еще считает, что его проблемы — только его проблемы, и больше никто не должен запариваться по этому поводу.
После третьего урока задержала учительница по химии, так как не могла разобраться с оценками из прошлой школы Джека. Женщина лет пятидесяти, не понимающая ничего в сетевом дневнике, пыталась понять. В общем, на следующий урок мальчишка опаздывал уже минут так на десять, а потому, как только его отпустили, со всех ног помчался на обществознание. Мотивацией поскорее прийти на урок был Джейден, который настрочил уже сообщений пятнадцать, в каждом из которого спрашивал куда Джек запропастился. И Джек, радостный от того, что Либерер о нем думает, случайно побежал по другой лестнице, что понял на полпути, но в итоге решил, что пройдет и так, уже заворачивая в коридор, в конце которого увидел, угадайте, Вулфарда. Финн едва заметно улыбнулся одним уголком пухлых губ, и непоколебимо и ужасно уверенно продолжал свой путь, в то время, как Джек сначала замер, а затем вовсе развернулся и побежал обратно. Так колотилось сердце, и Грейзер не понимал; от страха или же потому что в голове вновь всплыла та картина с ним и Милли. Но забежал он в класс с противной отдышкой, которая появилась явно не из-за бега.
— Где ты был? — тут же спросил Джей, как только Джек извинился за опоздание и уже сел за парту.
— Химичка задержала, объяснял ей, как электронным дневником управлять, — Грейзер посмеялся.
— А, понятно, ей так каждый день кто-нибудь объясняет, а она все равно не помнит, — Джей улыбнулся.
Весь этот урок они проболтали о своем «девчачьем», а учитель на это не обращал внимания вовсе, что ужасно радовало.
За сегодняшний день Джек в общем счете столкнулся с Финном столько раз, сколько не виделся с ним за все время, что они знакомы, и все эти разы издалека, и все эти разы удавалось сразу убежать, что на пятый раз Вулфард уже рассмеялся, когда очередной раз столкнулся с мальчишкой взглядом. А один раз Грейзер увидел его, разговаривающим с Джейденом, что еще раз подтвердило то, что они как-никак общаются, ну или хотя бы контактируют. И почему-то стало так обидно, что было желание обидеться на Либерера и не разговаривать с ним, но тогда Джек вообще будет один, так что он обошелся простой обидой в своей голове, не воплощая ее в реальность.
И подобным образом Грейзер бегал от Финна еще четыре дня на следующей неделе. Хотя, признаться честно, Вулфарду-таки удалось пару раз его шугнуть, но это было не больше, чем просто шутка. И да, уже следующая неделя, а выходной Джек провел, весь день разговаривая с Эшером по видеочату, иногда отвлекаясь, отвечая на сообщения Джейдена. Весело.
Снова пятница, снова семь уроков, и на этот раз Джек заранее предупредил родителей, что может задержаться, за что отец на него вновь накричал, запрещая куда-либо идти после школы, а потому настроение снова чуть ли не в слезы. Чуть ли.
Весь день мальчишка проходил с опущенной головой, не понимая, как вообще до сих пор не сбежал из дома к чертовой матери или что похуже, так еще и забитый по самые гланды думами о Вулфарде, да о том, как бы ему не попадаться. А в конце дня, когда уже шел домой, благодарил всех духов за то, что удалось выдержать этот дурацкий день, дурацкий, как и все остальные.
Не говори: «Гоп», пока не перепрыгнешь, а в нашем случае: «Не радуйся, что пронесло, пока не дошел до дома».
Джек даже шел, думая о Финне и о его руках, как вдруг прямо эти руки его и схватили, резко дергая назад, что Грейзер свалился прямо в его объятия, а затем, подняв взгляд, шарахнулся назад.
— А ты что это бегать от меня вздумал? — спросил с улыбкой Финн, не умышляя ничего плохого.
— Не трогай меня, пожалуйста, — Джек попятился спиной, жалобно нахмурившись, будто бы сейчас заплачет.
— Да что такое? — Вулфард посмеялся, хватая мальчишку за руку и вновь подвинул его ближе, заставляя зажмуриться. — Я же тебя не трогаю, — Финн выставил руки перед грудью, мол: «Сдаюсь», но даже это не сняло с Джека напряжение. — М-да, рано я тебя смелым назвал, — вновь посмеялся кучерявый, чуть толкая мальчишку в плечо.
— Я попрошу у твоей девушки прощения, только не трогай меня, — опять заскулил Грейзер.
— Да какого черта ты это говоришь? — вдруг нахмурился Финн. — Где же дерзкий смелый Эдвард? — Вулфард посмеялся. — Увидел то, что не должен был видеть? — и после этих слов Джека едва удар не хватил.
— Я ничего не видел, — на одном выдохе выпалил Грейзер.
— Да расслабься, мне плевать, — отмахнулся Финн, а Джек дернулся даже от его взмаха рукой, хотя опасности не было вообще. — А так, я увидел тебя еще до того, как ты увидел нас, — усмехнулся Вулфард.
А Джек тут же залился краской, на мгновение опуская взгляд.
— Понравилось? — похотливо улыбнулся Вулфард, а затем поджал свои большие губы, невольно ими и привлекая внимание.
Может быть Джек так и пялился бы на чужие губы, но заданный вопрос заставил лишь с отвращением нахмуриться.
— Нет, — буркнул Грейзер.
— Стало быть, надо задуматься насчет своей ориентации, — Финн рассмеялся, а затем тремя пальчиками поднял чужое личико вверх за подбородок, заставляя вновь раскраснеться. — Если бы ты был пидором, я бы тебя вообще убил, — посмеялся Вулфард. — Ты же не пидор? — уточнил парень, чуть нахмурившись.
— Совсем сдурел? Нет, конечно! — выпалил Джек, откидывая от себя чужую руку.
— Отлично, тогда живи, — Финн улыбнулся, и его улыбка оказалась такой красивой. Это была настоящая улыбка, а не выдавленная нарочно.
— Я свободен? — нахмурился мальчишка, указывая большим пальцем назад.
— Я бы мог тебя побить, но ты сегодня хороший мальчик, так что иди, — саркастично махнул своей рукой парень. Гребаные руки. Гребаная эстетика. — И вообще… — продолжил он, едва только Джек отвернулся. —…я не хотел тебя бить, ты сам напросился, так что… — на этом его искренность иссякла.
— Могу сказать то же самое, — посмеялся Джек. — Я не хотел называть твою девушку стервой, она сама напросилась, — ответил он, делая маленькие шажки назад.
— И что же случилось? — спросил Финн, идя навстречу.
Джек начал рассказывать все с самого начала, даже не заметив, что они пошли рядом, просто разговаривая друг с другом. С первой темы они перескочили на следующую, что пошло по наклонной, и размножилась тысяча уточняющих вопросов. Кстати, за ситуацию с Милли Вулфарду-таки пришлось попросить прощения, ибо Браун на самом деле была не права, что понятно любому дураку.
Сначала ребята кружили вокруг школы, а затем медленно пошли по аллее, обсуждая буквально ничто, всякую ерунду да и только.
Финну тоже оказалось шестнадцать, он похвастался, что ровно через месяц ему исполнится семнадцать, и в шутку, как подумал Джек, пригласил его к себе на вечеринку в эту честь, на что Грейзер лишь посмеялся, но ответ не дал. В общем, Финн оказался весьма интересным человеком, не таким, каким показал себя в первый день. Так зашкварно.
— Вообще, мы с мамой живем здесь, а отец с моим старшим братом в Ванкувере, — и после этих слов Джеку, как в голову стрельнуло.
— Черт, черт, черт, — ускоренно прошипел мальчишка, доставая из кармана телефон. — Мне пизда, — выдал он, нервно посмеявшись.
— Что случилось? — нахмурился Финн.
— Мне срочно, сро-о-о-очно надо домой!
— Ам-м-м, я бы предложил тебя проводить, но как-то бежать не очень хочется, так что… — Вулфард посмеялся.
— И не надо, спасибо, — Джек улыбнулся. — Пока, — крикнул мальчишка и тут же рванул в сторону дома.
Знаете, Грейзер вновь побил свои рекорды, добежав от парка до школы и от школы до дома за какие-то десять минут, но это не могло спасти его от гнева отца, который даже описывать нет смысла. Гевин вновь высосал из сына весь позитив, накопленный за день, но тот и слова не проронил, лишь слушал оскорбления в свою сторону.
После чего вновь спас разговор с Эшером.
Снова утро, снова школа, и теперь Джек невольно ищет взглядом в толпе не Джейдена, а Финна, увидев которого тут же ему улыбнулся и, насколько удивительно это бы ни показалось, Финн улыбнулся в ответ, что зарядило мальчишку вновь. Он тут же забыл про отца, который не вылазил из головы все утро, забыл даже про все побои Вулфарда до этого, будто бы этого и не было.
Конец учебы, и Джек, так и не найдя Джейдена, собрался идти домой не попрощавшись с ним. Школа уже была практически полностью пустая, ибо мало у кого стоит шесть уроков в субботу, потому мальчишка шел по безлюдным коридорам к гардеробу.
Сегодня не было ничего необычного, за исключением того, что Финн заговорил с ним в спортивной раздевалке и, признаться, они хорошо разговорились, но вдруг в помещение кто-то зашел, и Финн тут же отдернулся, разворачиваясь и уходя прочь.
Так что настроение поднял и чуть подпортил только Финн, который так непонятно себя повел.
Издалека доносился чей-то разговор, но Джек не слушал, отдав свои мысли целиком и полностью Финну, как вдруг наяву услышал его голос, и тут же замер.
— Я попросил у него прощения за Милли, — четко услышал Джек и сразу понял, что разговор идет о нем. — Думаешь, я не знаю, что Миллс дрянь? Я прекрасно это знаю, и ты тоже — все знают.
— Не докапывайся больше до него, оставь в покое, он хороший, — ответили ему.
Джек готов был услышать кого угодно, но не Джейдена. Признаться честно, Грейзер ужасно хотел послушать, что они будут обсуждать дальше, но он уже побывал в неловкой ситуации, когда его застали за «шпионажем», и не хотелось вновь показаться в глазах Финна жалким маленьким говнюком, ведь сегодня они так хорошо общались. Общались минут десять, но этого было достаточно. Поэтому сейчас Джек уверенно пошел прямо к парням, изображая актера.
— О, Джей, а я звонил тебе, — Грейзер улыбнулся, посмотрев прежде на Финна, который тут же замялся. — Привет, — неуверенно выдал мальчишка, а затем скованно улыбнулся.
— Ага, — выплюнул Вулфард. — Я пойду, Джей, — Финн посмотрел на Либерера и мимолетом на Джека.
На Джека, которого слегка задело это: «Ага», несмотря на то, что они сегодня уже здоровались.
— Что это он? — спросил Грейзер.
— Ну, вы же в контрах, ничего странного, — Джей посмеялся.
— Он у меня прощения попросил, — сказал Джек, хотя прекрасно знал, что Джей это и без того знает.
— Правда? — изобразил космическое удивление Либерер. Не быть ему актером.
— А еще прогулялись недалеко от школы вчера, вроде бы нормально пообщались, — усмехнулся Грейзер.
— А, — вот это было настоящее удивление вперемешку с непониманием и обидой. И Джек уловил нотку каждой из этих эмоций.
— То есть, вы с Финном все-таки общаетесь? — Грейзер посмеялся. — И это не связано с тем, что Финн — драчун, — Джек вновь рассмеялся.
— Ну, когда-то давно мы дружили.
— Понятно, — вздохнул Джек. — Это печально.
В общем, на этом их разговор про Финна и закончился.
Выходные пролетели незаметно и вновь за разговорами с Эшером. Уже не так тяжело видеть его по видеосвязи, не так тяжело слышать его голос, не так тяжело слышать его рассказы о школе, потому что в этот момент Джек думает о Финне, а иногда даже листает фотографии на его странице, прямо разговаривая с Энжелом. Вроде бы Грейзер вот только помнит, как вышел из такси и первый раз увидел новый дом, и вот уже живет в нем три недели. Зима здесь и правда холодная, если еще не учитывать то, что это только первая ее неделя. Джек уже видел снег, но он был точно такой же, как в Лос-Анджелесе, то есть таял на полпути, так и не долетев до земли. Так и в жизни, бывает, стремишься всю свою жизнь, и уже вроде бы достиг цели, остается всего ничего, как вдруг понимаешь, что ты растаял, так и не получив желанное. Джек все еще надеется, все еще не растаял.
С Финном за это время он практически не общался, лишь пару раз разговаривал с ним, что вновь заканчивалось приходом посторонних людей и уходом Финна. И именно это поведение разжигало в Грейзере желание общаться. Общаться, как друзья, как настоящие друзья, ведь у них так много общих интересов. Казалось, откройся Финн Джеку, у них бы не закончились темы для разговора. Но Финн держится поодаль.
Зато с Джейденом все прекрасно, пусть он до сих пор и слова про Вулфарда не проронил. Как-то они заговорили про давних друзей, что Джек рассказал ему чуть ли не всю историю его жизни, связанную со всеми людьми, которых теперь нет рядом, а когда спросил Джея про других, открыто приведя в пример Вулфарда, то не услышал от него ничего путного. Это его дело, конечно, но Грейзеру так хотелось побольше разузнать про Финна. Он кажется таким неприступным. Его не поймешь, то ли он хочет общаться, то ли делает это просто так, чтобы не обижать. Но ведь он улыбается, он искренне смеется, а потом так же быстро меняет свое хорошее расположение духа на угрюмое без каких-либо желаний вообще. И это притягивает, с ним хочется разговаривать ради этих моментов
настоящего.
И все превратилось в серые будни. Раньше хотя бы чуть-чуть было интересно посещать новую школу, видеть новых людей, общаться с ними, а сейчас на пути в школу радует только то, что может быть сегодня Вулфард проявит какое-никакое внимание, может заговорит, как пару дней назад, может улыбнется, широко растянув свои пухлые наверное чертовски мягкие губы.
Но даже при таком раскладе единственный человек, который, кажется, единственный с удовольствием общается с Джеком — это Эшер. Ни одного дня не было, чтобы он не позвонил вечером. Ну, он же сказал: «Всегда».
Грейзер вышел из школы в одиночестве, Джейден то ли заболел, то ли прогуливает, единственное, что он сказал: «Я не приду». И знаете, что было первой мыслью Джека, когда он прочитал это сообщение? — Финн. Грейзер подумал, что Джей будет прогуливать вместе с Вулфардом, но когда он увидел Финна в коридоре за разговором с Милли, которая не упустила возможности с отвращением покоситься на Джека, тем самым привлекая к нему и внимание Финна, то счастью его не было предела, хотя он сам не понимал в чем причина.
Так вот, вышел Джек со школы в пятницу уже в сумерки. На школьной территории были разве что те, кто живет неподалеку и постоянно здесь гуляет. Спросите, почему так поздно? Восьмым уроком поставили физкультуру, потому что ее не было во вторник. А те, кто составляет расписание молодцы, потому что эту физ-ру поставили десятый «А» вместе с одиннадцатым «А». И угадайте, кто учится в одиннадцатом «А». Вы не представляете насколько Джек обрадовался когда в линии построения увидел знакомую кучерявую макушку. Правда, он надеялся, что хотя бы раз заговорит с ним во время урока, но, к счастью, это произошло только после него. Грейзер по сути очень и очень медленный, потому мылся и переодевался он около получаса, если не больше. И когда вышел из душа в одних
белых боксерах, завернув к своему шкафчику, натолкнулся на Вулфарда, который улыбнулся. Это было словно достижение, новый уровень в игре, потому что Финн не улыбался ему уже давно. Он непринужденно осмотрел его взглядом и поздоровался, удивившись, что физ-ра у них была вместе, а Джек в это время натягивал на мокрое тело ужасно тугие школьные брюки, с чего Финн не мог не посмеяться. Они разговорились так, а Джек не хотел уходить так, что расчесывался минут десять, распушив свои кудряшки чуть ли не до стадии одуванчика, а Финн собирался так ужасно долго, что тянуть время уже было довольно палевно, да и разговор не продвигался с места уже минуту, и тогда Грейзер, не попрощавшись, вышел и медленно направился в сторону гардероба, все еще надеясь, что Вулфард его догонит, но этого не произошло, потому Джек и вышел в одиночестве расстроенный. Вот такая предыстория.
Но не успел мальчишка пройти пять метров, как быстро распахнулись двери, заставляя обернуться. И оттуда выскочил Финн, с наполовину застегнутой курткой, а потому застегивал ее по пути, бегая взглядом по всему, что можно до тех пор, пока не наткнулся ими на Джека.
— Ну и куда ты убежал? — Вулфард посмеялся, тут же нагоняя стоящего на месте мальчишку.
— Не знаю, — честно ответил Джек, смотря в чужие глаза.
— Ты домой? — спросил Финн, а затем посмотрел по сторонам.
— К чему этот вопрос, продолжай свою мысль, — Грейзер посмеялся.
— Может прогуляемся? — так же быстро спросил Вулфард, что Джек даже не успел морально себя подготовить к чему-то подобному.
У Грейзера тут же заколотилось сердце, как дробовик, что даже холодный обдувающий все тело ветер теперь не беспокоил.
— У тебя что ли ключей от дома нет? — отшутился Джек.
— Почему сразу нет ключей? Я не могу позвать тебя гулять? — Финн и улыбнулся, и нахмурился.
— Это странно, — вновь честно высказал свои мысли Грейзер.
— Ну, если не хочешь, я домой, — Вулфард уже было развернулся, но Джек тут же схватил его за руку.
— Нет-нет-нет, я хочу, — выпалил он, а затем понял, что прямо сейчас держит
руку Финна, потому резко отдернул от нее свою, убирая в карман.
— Так бы сразу, — Вулфард улыбнулся, проводив движения Джека взглядом.
— Подожди, напишу маме смс-ку, — остановился Грейзер, доставая телефон.
— Наругает, что с мальчиками ночами гуляешь? — Финн посмеялся, за что получил легкий удар по плечу и услышал чужой звонкий смех.
— Отстань, — все еще смеялся Джек, дрожащими, но не от страха пальцами набирая сообщение.
— Ну, все, я тогда ушел, ты меня все прогоняешь и прогоняешь, — саркастично выдал Вулфард и действительно развернулся и в ускоренном темпе пошел от мальчишки, тем самым заставляя его бежать за ним.
— Да, что ж ты заладил? — Джек посмеялся, со спины обхватив парня руками. — Дай мне написать маме, — не без улыбки, но достаточно убедительно попросил мальчишка, все еще держа старшего руками, и печатал сообщение прямо обнимая Финна, который продолжал медленно идти вперед.
И вот осталось только нажать на «Отправить», как вдруг на экране телефона вместо чата высветилась фотография Эшера и его имя, Финн смотрел прямо в телефон, потому он не мог это не увидеть, даже учитывая то, что Джек тут же отскочил.
— Подожди секундочку, — Джек улыбнулся Финну, отвечая на звонок. — Привет, Эш, давай я тебе попозже перезвоню, хорошо?
— А ты где? — чуть нахмурился в пустоту Энжел.
— Потом скажу, — нервно усмехнулся Джек.
— Ладно, — не стал спорить парень и сам сбросил звонок.
Джек тут же убрал телефон в карман, даже не обратив внимание на то, что Эшер никогда не сбрасывает первым, и уставился на Вулфарда, который все еще строил из себя обиженного. Делай так любой другой человек, Джек бы счел это глупостью, но сейчас хотелось смеяться.
— Ну хва-а-а-атит, Фи-и-инн, — протянул Джек, повиснув на его руке и смеясь, как дурачок.
В общем, гуляли они до тех пор, пока Джек не замерз. Все в этом городе ограничивается тем, когда замерзнет Джек. Ну, может когда-нибудь он привыкнет. Даже сейчас ради того, чтобы провести с Финном больше, чем два часа, Грейзер частенько прыгал, а потом долго и тяжело пытался отдышаться.
Вулфард проводил мальчишку до дома, возле которого они разговаривали еще минут десять, просто стоя на месте, пока у Джека уже зубы друг о дружку не стали клацать.
Он уже развернулся и открыл ворота, как вдруг Финн вновь остановил.
— Слушай, Джек, — Вулфард едва дотронулся до его руки, задерживая. — Можешь, пожалуйста, в школе не говорить про меня?
— В-в смысле? — Джек повернулся, держась за дверь.
— Просто не говори о том, что мы гуляли, что общаемся, ладно? — Финн не хотел это говорить, Грейзер это чувствовал, но ему приходилось.
— А, — улыбнулся Джек. — Без проблем, — он сделал вид, что ему полностью плевать.
— Спасибо, — Финн улыбнулся. — Хочешь научу фирменному приветствию? — Вулфард посмеялся и достал из кармана кулачок.
Джек с улыбкой вытащил из кармана свою ледяную руку, отдавая ее полностью на повеление старшего.
— Сверху кулачком, снизу… — все его слова сопровождались действиями. — И взрыв, искры, бум! — Финн пошевелил пальцами изображая взрыв, а Грейзер рассмеялся.
— Больше похоже на вибрации, — Джек улыбнулся.
— Нет, это взрыв, — рассмеялся Финн. — Вообще, у тебя такие ледяные руки, — Вулфард вдруг обеими руками схватил чужой кулачок, а у Джека сердце защемило, и тут же побежали от тепла мурашки. — Ладно, давай, пока, — его руки соскользнули с его руки, и он сделал несколько шагов назад.
— Пока, — улыбнулся Джек, а затем закрыл за собой ворота.
Он шел с улыбкой до ушей ровно до тех пор, пока не шагнул на порог, где вспомнил, что так и не отправил маме сообщение. Мальчишка, чтобы удостовериться в этом, достал из кармана телефон, открывая чат. Точно, сообщение напечатано, но не отправлено. Джек приложил руку ко лбу, закрыв глаза, стараясь морально подготовить себя к крикам, и только после этого открыл дверь.
Он осмотрелся по сторонам, разуваясь и снимая с себя куртку, как вдруг на порог вышел Гевин, а Джек, приоткрыв невольно рот, попятился назад.
— Вот, учишься на своих ошибках, — отец подошел и похлопал по плечу. — Молодец, предупредил маму, что задержишься, так всегда надо, — Джек слышал это и не понимал сарказм это или серьезно, потому что никого он не предупреждал.
— Ага, — единственное, что он ответил, а затем юркнул на кухню, где сразу же натолкнулся на маму.
Она посмотрела на сына и улыбнулась, а затем выглянула в коридор, и снова посмотрела на мальчишку.
— Я сказала ему, что ты предупредил, — прошептала она и улыбнулась.
— Ма-а-ам, спасибо большое, — Джек подошел к женщине и обнял.
— Ладно-ладно, — посмеялась Анджела. — Кушать будешь?
— Да, — улыбнулся мальчишка, садясь за стол.
Сегодняшний день точно можно было назвать лучшим из всех, что вообще были в этом городе.
Джек вернулся поздно, потому сразу сел делать уроки, а Эшеру смог позвонить только в одиннадцать, когда тот ответил сонным голосом, но все равно ответил, и это заставило Грейзера чуть ли не прыгать от счастья. У него всегда будет Эшер. Поговорить подольше у них не получилось, потому что оба хотели спать, но даже этого было достаточно. Правда Энжел слегка обиделся, и Джек чувствовал эту обиду в его голосе, но никак не отреагировал, чтобы не отвечать на то, где он был. Как считает Джек, лучше не сказать вообще, чем врать. Спойлер к тому, что начинается Санта барбара.
Но Джек был доволен всем, даже не смотря на то, что Финн попросил его никому не разглашать факт о том, что они общаются. И главным вопросом было: «Почему?», — но Грейзер, искренне довольный своим положением, на счет этого даже не задумывался.
Сегодняшний день обещал быть хорошим, потому что все об этом кричало. Первым уроком стояла физкультура, что обычно только расстраивало, но сегодня она пройдет вместе с классом Финна, а значит с Финном. И Джек, закутавшись, как маленький пингвиненок, выбежал на улицу, где уже было все минус пятнадцать, а то и больше, и это только середина декабря, страшно было представить что же будет потом.
Это странно, но Джек хотел, чтобы Джейден сегодня тоже не пришел, а иначе Финн и не взглянет на него.
Мальчишка забежал в раздевалку за двадцать минут до звонка, когда никого еще и в помине не было, потому он мог спокойно переодеться, отдав свои мысли Вулфарду, который вот-вот должен прийти. А понял это Джек, зайдя в его профиль в инстаграме. Финн заходил с утра, а значит точно придет в школу. Джеку бы в Шерлоки податься, потому что едва он надел спортивные брюки, как вдруг распахнулась дверь, в которую зашел Вулфард. Грейзер ему тут же улыбнулся, и Финн в ответ, но затем чуть нахмурился и посмотрел по сторонам.
— Никого нет, — Джек посмеялся. — Думаю на физ-ру, которая стоит первым уроком мало кто придет, — улыбнулся мальчишка и, беря из шкафчика футболку, быстро ее надел. Почему-то перед Вулфардом было не очень комфортно в негляже.
— Я не знал, что физкультура первым, так бы тоже не пришел, — посмеялся Финн, а затем зевнул.
— Не выспался? — поинтересовался Грейзер, сев на лавочке в позу Лотоса.
— Как можно выспаться, когда проснулся в шесть? — вновь зевнул Вулфард, а затем потер заслезившиеся глаза.
— Мне нормально, — усмехнулся Джек.
— Ты живешь через дорогу буквально, поди встаешь в пол восьмого, — Финн невзначай глянул на младшего, а затем снял с себя футболку, небрежно кидая ее в шкафчик.
А Джек взгляда не мог оторвать от его ахеренного торса до тех пор, пока Финн не надел спортивную майку, которая идеально подчеркивала рельеф на его руках. И едва Вулфард повернул голову в сторону мальчишки, тот тут же отвернулся, чуть нахмурившись, и его щечки сразу залились румянцем.
— Прикинь, я вчера напечатал сообщение маме, а потом так и не отправил, — Джек посмеялся, стараясь отвлечься от образа, что все еще стоял в его голове.
— Я вообще никогда маму не предупреждаю, — фыркнул Вулфард, уже переодевая брюки, а Джек всеми силами старался не смотреть в его сторону. — Ты напряженный какой-то, — посмеялся Финн, а затем легонько толкнул мальчишку в плечо, на что тот лишь улыбнулся, на мгновение вскинув взгляд.
— Напрягает, что уже восемь пятнадцать, а до сих пор никого нет, — Джек посмотрел на часы. — Джейдена даже нет.
— Он заболел, — вырвалось у парня. — В смысле, наверное, заболел, я не знаю, — тут же исправился он.
— Вы разве не общаетесь? — чуть нахмурился Грейзер, не сводя глаз с Финна, который поджал губы.
— Я думаю, что физкультура может быть на улице, — резко перевел тему он. — Предлагаю сходить и проверить.
— Вместе? — вдруг нахмурился Джек.
— Хочешь, оставайся, — выдал Вулфард, а затем развернулся, чтобы уйти.
— Нет, я с тобой, — подорвался с места парнишка, тут же нагоняя старшего.
Народу в школе вообще было немного, что ужасно смущало, но Финн уверенно шел в сторону выхода, а Джек за ним практически бежал.
— Да подожди ты, длинноногий, — рассмеялся Грейзер, нагнав Финна только возле дверей, которые он тут же распахнул.
— Это ты коротышка, — посмеялся Вулфард, а затем растормошил чужие кудряшки пятерней.
— Ну все ты напросился, — Джек состроил агрессивную мордашку, что смотрелось ужасно мило, а затем с разбегу влетел в старшего, принимаясь его валить, а тот даже не шелохнулся. И через минуту стараний Грейзер-таки сдался и, все еще обхватывая старшего руками, уставился на асфальт. На асфальт, который был покрыт небольшим количеством снега.
— Снег! — воскликнул мальчишка, отпрыгивая от Финна, а затем с открытым ртом уставился в черное, как смоль небо, с которого огромными белыми хлопьями падал снег.
Волшебство. С черного неба — белый снег.
— Снег? — посмеялся с реакции младшего Финн. — Ты не видел снега что ли? — улыбнулся он, уже стряхивая с чужих волос много-много снежинок.
А Джек этого, кажется, и не заметил, все еще смотря на свои ладошки, на которые приземлялись красивые хлопья снега, тут же тая, оставляя после себя маленькую капельку воды.
— Раз десять за всю жизнь, — Грейзер улыбнулся. — Я с Лос-Анджелеса.
— А-а, не знал, — ответил Финн.
Он с интересом наблюдал за мальчишкой, который удивлялся каждой снежинке, упавшей ему в ладошку. Джек смотрел вверх своими янтарными глазами и улыбался, иногда прикрывая их и глубоко вздыхая, а затем выдыхая белый пар. На его кудряшках вновь собрались снежинки, что делало его еще милее, чем когда-либо. Финн действительно видел Джека в роли милого неспособного причинить какую-либо боль мальчика. Ребенка, который еще не особо понимает, что такое жизнь, который верит в радужных пони и феечек. Однако эта беззаботность и привлекает в нем. Грейзер не сталкивался с проблемами, как считал Финн, а потому не ожесточился так, как это происходит с другими. Если в жизни происходит дерьмо, много дерьма — люди меняются, становятся черствыми, что точно нельзя было сказать о Джеке. И Вулфард так ужасно жалеет, что причинил ему боль.
— Хочешь, не пойдем на физ-ру? — улыбнулся Финн.
Джек тут же с неба перевел взгляд на другое звездное небо, в лице Финна Вулфарда, усыпанного веснушками, и глаза заблестели от радости.
— А куда мы пойдем? — Грейзер широко улыбался, не веря этому предложению.
— Не важно, просто погуляем, пока на улице красиво, — Финн посмеялся.
— Очень красиво, — мальчишка вновь выставил ладошки вперед чашечкой.
— Побежали, пока нас никто из учителей не увидел, — вдруг схватил за руку Финн, быстро побежав, заставляя бежать за собой и Грейзера, который в первую секунду едва не упал.
Они бежали так долго, при этом смеясь, и дыхалка была уже просто в нулину, что в парке Джек буквально свалился на лавочку, покрытую небольшим слоем снега тяжело дыша. Дыша так тяжело и громко, что грудь очень часто и сильно вздымалась, а губы покрылись легкой корочкой.
— Слабак, — рассмеялся Финн, который стоял, оперевшись на собственные колени, и так же не мог отдышаться.
— Зато вся эта лавочка моя, а ты стоишь, — Грейзер улыбнулся, смотря на старшего снизу вверх.
И Финн был таким красивым. Его губы распались, а щеки и кончик носа чуть покраснели от холодного ветра, и эти длинные кудри, сплошь в снежинках лежали на бровях так небрежно, что хотелось их поправить. Самому лично поднять руку и кончиками пальцев сдвинуть в сторону, оголяя его белоснежную кожу. У Джека фетиш на фарфоровую кожу, потому что в вечно солнечном Лос-Анджелесе редко кого такого встретишь. А это чертово комбо; белоснежная кожа и веснушки. Кому продать душу за такое сочетание?
— Ты вообще, говнюк, не обзывайся, я же не спортсмен, как некоторые, — рассмеялся Джек, а затем, взяв рукой немного снега кинул в старшего и, тут же вскочив, побежал от него куда глаза глядят.
И признаться честно он держался довольно прилично, потому что Финн смог его догнать только через секунд двадцать и, схватив за руку, резко развернул к себе, что тот свалился прямо в его объятия, широко улыбаясь. Вулфард смотрел на него и не мог налюбоваться его ямочками на щеках, его мимикой, потому одна его бровь была чуть выше другой, а возле глаз образовывались легкие морщинки и, сука, они были такими милыми, что хотелось улыбаться в ответ.
Но все закончилось.
— Финн? — вдруг оба услышали знакомый голос и тут же обернулись.
А Вулфард тут же с сожалением посмотрел вновь на Джека.
— Прости, Джек, пожалуйста, — прошептал он, а Джек вдруг нахмурился.
— Что? — успел произнести он прежде, чем упал на землю.
Он даже не понял, что Финн его ударил, как уже всем весом шлепнулся на асфальт, усыпанный снегом, а затем увидел багровые капли крови, которые устрашающе падали на белый снег. Мальчишка провелся пальчиком под носом, по которому тут же размазалась кровь. И вдруг он почувствовал чужие руки, которые принялись его поднимать.
— Джек, ты в порядке? — запаниковал Джейден, поднимая мальчишку за руки к себе. — Черт, Финн, сука, — ругнулся он, прижимая к носу Джека салфетку. — Что случилось опять? За что он тебя?
Либерер задал еще около десяти подобных вопросов, а Джек осмотрелся по сторонам, в надежде увидеть Финна, в надежде посмотреть в его, сука, манящие глаза.
— Джек! — уже вскрикнул Джейден, когда Грейзер молчал секунд тридцать.
— Да? — нахмурился мальчишка, а затем забрал салфетку у друга.
— Ты нормально? — в десятый раз спросил Либерер.
— Да, Джей, все нормально, — Джек улыбнулся.
— Ты до сюда от него бежал? — Джей посмотрел по сторонам.
— Нет, в смысле, да, нет, я… я… — затараторил мальчишка, а потом его голос стал сильно подрываться, потому он замолчал. — Проводи меня домой, пожалуйста, — чуть нахмурился Грейзер, едва сдерживая слезы.
— Да, конечно, пойдем, — улыбнулся Джей, приобняв друга за плечи. — Твои вещи в школе?
— Черт, — прошипел мальчишка, а затем приложил руку ко лбу, изо всех сил сдерживая тот поток слез, что сейчас его одолевал. — А ты куда? — спросил Джек, чуть нахмурившись.
— Я в больницу, надо взять справку, — быстро ответил Либерер.
— А, Дже-е-ей, почему ты не сказал сразу, иди в больницу, я сам дойду, — Джек чуть оттолкнул друга от себя.
— Джек… — начал было Джейден, но Джек тут же его заткнул.
— Джей, пожалуйста, — прошептал он, запустив пальчики в челку, делая несколько шагов назад. — Спасибо, правда, но я сам.
— До завтра, — улыбнулся Джейден, заставляя в ответ улыбнуться и Джека, который, как только развернулся, что Либерер больше не видел его лицо, сразу заплакал.
Из глаз брызнули соленые слезы, которые на таком морозе практически замерзали, стекая ручьем по красным щекам. Грейзер, добежав до школы, кое-как смог успокоиться, и снегом относительно стереть кровь, размазанную по лицу. И теперь снег не ассоциировался с чем-то волшебным, перед глазами тут же кровь, кровь на снегу, багровые капли на белом снегу, и багровые глаза Вулфарда.
Мальчишка забежал в раздевалку, быстро кидая в рюкзак одежду, а затем так же быстро оттуда выбежал. И в эту секунду он не хотел видеть Финна. Но говорят, что если очень сильно не хочешь, чтобы что-то случилось, то это обязательно случится. Джек со всей дури влетел в него на повороте, чуть ли не снося с ног. И, несмотря на то, что этого не хотел, он так обрадовался, почувствовав его одеколон. Но Финн лишь посмотрел на него, не произнеся и слова, специально давая время убежать, скрыться от него. И Джек убежал. Убежал, захлебываясь собственными слезами.
Домой он прибежал, когда начало светлеть и, пробежав мимо матери, закрылся в комнате, а затем скатился спиной по двери, роняя голову на колени. Так обидно за самого себя. Все было так хорошо, и вдруг очередное дерьмо. За что это Джеку? Он же неплохой, тогда за что ему все эти наказания?
Вы помните, что случается, когда отец видит Джека в таком состоянии. Так вот, Гевин не изменяет своим принципам, и весь этот вечер мальчишка провел, выслушивая его очередные крики, только в этот раз он не смог скрыть слезы, хотя до последнего момента держал их в глазах, не давая покатиться по щекам.
И вновь к жизни вернул разговор с Энжелом. И в который раз Джек убеждается в том, что никто ему и не нужен, кроме него. Но даже несмотря на это, Грейзер всю ночь думал о Финне, о его улыбке, о том, как они практически обнимались в том парке, о его всегда теплых руках, теплых даже в минусовую температуру. И сейчас, как никогда расстраивало, что у Джека два выходных. Не хотелось видеть Финна в то время, как ужасно хотелось. Грейзер сейчас вообще не понимал своих эмоций, потому что даже разговаривая с Эшером, он думал о Финне, зачастую отключаясь от диалога вообще, после чего было неловко по десять раз переспрашивать, что Эш сказал.
На выходных пришел Джейден с шоколадкой в руках, будто в больницу навещать друга, который не поднимается с койки. Они хорошо посидели, но даже Либерер, который самолично менял пластырь на его переносице, улыбаясь и говоря, что «все до свадьбы заживет», не заставил Джека забыть про Финна. И Джек уже метался из стороны в сторону, не понимая причины своих загонов.
Но вторник наступил быстрее, чем казалось. И Джек уже бежал в школу, закутавшись в три шарфа и шапку, а сверху еще и капюшон, потому выглядел, как шарик с пухом. И даже шагая к школе, Грейзер думал о Финне, обрывками вспоминая моменты субботы, когда они были близко во всех смыслах. Но Финн все это сломал, и сейчас не хотелось даже в глаза ему смотреть, а переносицу неприятно щекотало от прилепленного к ней пластыря.
Зайдя в школу мальчишка первым делом посмотрел не свое расписание на сегодня, а расписание Финна, что произошло как-то на автомате, но Джек запомнил его лучше, чем свое. И теперь он на своей шкуре понял каково это, когда ходишь по школе и высматриваешь одного человека. Раньше Эшер всегда рассказывал, как он не мог забыть об одной девочке, которая запала в душу. Они давно не общались, но Энжел все равно всегда замечал ее. Честно, Джек ужасно ревновал, и когда та проходила мимо, хотелось завязать Эшеру глаза, потому что и дураку понятно, что он ее помнит.
Но почему Джек так смотрит на Финна? Почему ищет взглядом в толпе учеников? Они общаются лишь месяц, и то обрывками, и Джек любит Эшера и не хочет от этого отказываться, но что происходит при виде Вулфарда в голове? Мальчишка пытается понять, насколько жалко выглядит, просто смотря в чужие глаза. Страшно даже посмеяться неправильно. С Эшером никогда такого не было. С ним все так просто и спокойно… подождите… почему Джек сравнивает Финна с Эшером? Они даже рядом друг с другом не стоят. Эшер лучше, бесспорно.
Джек настолько задумался, что буквально не видел и не слышал ничего вокруг себя. И единственный, кто сейчас мог вывести из этого ступора, так это Вулфард. И он не упустил такой возможности, наткнувшись на него в пустом коридоре. Финн едва задел его плечом, якобы случайно, чтобы была причина остановиться и заговорить. Непринужденно и легко настолько, что Джек бы счел это правдой, окажись рядом хотя бы один человек, мешающий отойти, но не было буквально никого.
— Ой, прости, — посмеялся старший, надеясь на ответ, но Грейзер мимолетно посмотрев, лишь продолжил идти прямо, изо всех сил прижимая учебник и тетрадку к своей груди. — Джек, подожди, — заловил мальчишку Вулфард, а тот послушно остановился, лишь отшагнув назад.
— Что? — спросил парнишка, явно заинтересованный тем, что Финн скажет, но вдруг нахмурился, вспомнив то утро.
— У меня скоро День рождения, я устраиваю каждый год вечеринку и… я так-то никогда никого не приглашаю, потому что все приходят сами, но… тебя… хочу пригласить… во-о-от, — неуверенно выдохнул он, а затем улыбнулся, этой улыбкой лишая Джека всех чувств.
— Меня? — чуть нахмурился мальчишка.
— Д-да, — все так же неуверенно ответил Финн.
— Спасибо, не хочу опять приходить домой и отмывать кровь от лица, — огрызнулся Джек, а затем продолжил свой путь, тут же упираясь в чужую руку.
— Прекрати, Джек, так было надо, я же извинился, — Финн держался достойно, не терял своих позиций.
— Да что-то как-то не слышал, — Грейзер предпринял еще одну тщетную попытку уйти.
— Джек, да ладно тебе, я же даже не сильно, — посмеялся старший, стараясь смягчить ситуацию, превратив ее в шутку.
— Не в этом дело, — прошептал мальчишка, а затем убрал от себя чужие руки, тут же уходя.
И сейчас он вообще не понимал своей реакции.
— А в чем? — крикнул он вслед, и это был не глупый вопрос, он просто тщетно пытался разговорить младшего не теми словами.
И перед тем, завернуть за угол, слегка замедлился, думая, стоит ли дуться, ведь у Финна нет ни единой причины, чтобы держаться за него. Так и было, потому что он не пошел за ним, он отпустил.
— Ну, прости, — вырвалось у Финна так неожиданно, что даже Джек замер, уже не надеясь это услышать. — Прости, так сложились обстоятельства, я правда не хотел этого, — продолжил он, спустя пару мгновений.
Но Джек продолжал, стоя на месте, молчать еще секунд десять.
— Я и не обижаюсь, но больше не хочу общаться с человеком, который вдруг ни с того ни с сего может сменить свою позицию на обратную, — вполоборота ответил Джек и ушел.
Ушел. И в его груди сейчас было столько эмоций, что он тут же пожалел о том, что сказал. Пожалел о том, что сказал неправду, потому что, черт подери, ему хотелось общаться с Финном больше чем с Эшером. И теперь Джек понял, почему сравнивал их. Общение с Энжелом такое обычное, такое скучное, по сравнению с Финном. От Эшера знаешь, чего ожидать, но Вулфард непредсказуем от слова «вообще». Грейзер понятия не имеет, как он поведет себя в следующую секунду. Сейчас он улыбается, как другу, а через секунду может ударить и убежать. Сейчас он злится, что его не прощают, а через секунду может поцеловать.
***
— Сегодня у Финна вечеринка, хочешь помочь с подготовкой? — улыбнулся Джейден, сидя на уроке обществознания вместе с Джеком.
— Вечеринка? — нахмурился Грейзер, будто бы не в курсе.
— Он каждый год ее проводит у себя в честь Рождества, Нового года, своего Дня рождения, окончания полугодия… если подумать, то еще можно что-нибудь набрать, но, мне кажется, достаточно для начала, — Либерер посмеялся.
— Я не пойду, — нахмурился Джек.
— Там будет половина школы, ты с Финном даже не встретишься за этот вечер, гарантирую, в его апартаментах заблудиться можно, какой там столкнуться с одним из ста человек, что там будут, — улыбнулся Либерер. — А может получится так, что вы придете к какому-то соглашению.
— Все было нормально, он же попросил прощения за Милли, — Грейзер кинул взгляд на эту бестию, а затем вновь посмотрел на Джейдена. — То он извиняется, то опять меня бьет, потом опять извиняется, это нормально? Без понятия, что там у него в голове творится, но не желаю иметь общего с человеком, который не понимает, чего ему от меня да и вообще надо, — закончил свою речь Джек, а Джейден тут же нахмурился, отводя взгляд. — Что? Ты знаешь почему?
— Что? — быстро переспросил парень. — А, нет-нет, я не… я не знаю, — нервно улыбнулся он, и вместе с этим прозвенел звонок. — Я… я пойду, встретимся в столовой, ладно? — затараторил он, а затем выскочил из класса, как ошпаренный, даже не дослушав домашнее задание.
Джек бы счел это подозрительным недели три назад, но сейчас он был не в настроении выдвигать различные гипотезы, а потому просто забил на это до следующей встречи с ним уже в столовой.
— Что случилось? — с лету спросил Грейзер, сев напротив друга. — Ты убежал.
— Вспомнил кое-что, не важно, — Джей улыбнулся.
— Ла-а-адно, — чуть нахмурился мальчишка, а затем посмеялся, беря с подноса молочный коктейль. — Слышал, что сегодня Зимний бал, предлагаю пойти туда, — улыбнулся Грейзер, облизнув губы.
— Дже-е-ек, ну ты серьезно? — саркастично прогундел Либерер. — Туда ходят только пятиклассницы, потому что начинается это все в три, а заканчивается в пять, — с отвращением поморщился он. — Нет, ты конечно, если хочешь, можешь пойти сначала туда, но мы без разговора идем к Финну, и ты даже не опоздаешь, будет время даже домой зайти переодеться, — Джейден рассмеялся, а затем помотал головой в разные стороны.
— Я тогда вообще никуда не пойду, — все еще ломался Грейзер, хотя для себя уже принял решение.
— Прекрати что ли, он тебя не тронет, — цикнул Джей и закатил глаза. — Мы идем, потому что там будет почти вся школа. Или ты не пришел бы на Зимний бал, если бы туда пришел Финн?
Джек задумчиво нахмурился, стараясь придумать очередную отмазку, беря в руку молочный коктейль и через трубочку сделал несколько глотков, смотря куда-то в пустоту, смотря просто вперед, где вдруг увидел Вулфарда, который так же поверхностно смотрел на него. И столкнувшись взглядами никто из них не отвернулся, а продолжили смотреть друг на друга. И то, что Грейзер не мог оторвать от него глаз настолько смущало, что он тут же залился румянцем и, поставив коробочку с напитком на стол, облизнул с таких же пунцовых губ капельки клубничного молока. И только после этого смог оторваться. И теперь он был уверен на все сто, что пойдет на эту гребаную вечеринку не ради одноклассников, которых в лицо не знает, даже не ради Джейдена, которого единственного мог назвать здесь своими другом, а ради Вулфарда. Пойдет?
— Хорошо, я пойду, — выпалил мальчишка, а затем поджал губы. — Но только ради тебя.
— Да-а-а-а, — победоносно протянул Джейден, а затем широко улыбнулся. — Вечеринка у бассейна, так что…
— О, боже, — Грейзер состроил такое выражение лица, что нельзя описать словами. Он и удивился, и нахмурился, и рассмеялся, и ужаснулся. Попробуйте представить. С этой физиономии рассмеялся даже Либерер. — У нас на Рождество ходят на пляж, а здесь есть возможность поваляться в сугробах с действительно новогодним настроением, а вы устраиваете искусственный пляж, — посмеялся Грейзер.
— Человеческая сущность: стремиться к тому, чего нет, не обращая внимания на присутствующие блага, потребности несут безграничный характер, — состроил умный вид Либерер, указывая указательным пальчиком в потолок и характерно кивая головой.
— Ты обществознание сегодня слушал? — посмеялся Джек, а Джейден с улыбкой кивнул.
Их разговор подошел к концу, а мысли Джека вновь переключились на Вулфарда, который все еще сидел напротив. И сейчас он не обращал никакого внимания на Джека, но Джек вновь не мог свести с него взгляда, и уже не мог дождаться сегодняшней вечеринки.
Грейзер с непонятной для самого себя улыбкой завалился домой, сразу предупреждая маму о вечеринке. Та настойчиво рекомендовала сказать отцу, что это проходит в школе, как они и сделали, когда Гевин вернулся с работы.
Джек собирался, кажется, минут сорок, и собирался бы дольше, не зайди за ним Джейден.
Признаться, мальчишка оделся достаточно цивильно; черные джоггеры, белая футболка, кроссовки. И почему тогда цивильно? Да потому что он последнее время наряжается, как капуста, не привыкший к минусовой температуре, потому его обычный бомжацкий образ из Лос-Анджелеса здесь казался приличным. Особенно в минус двадцать, когда снега навалило по самое колено. Ну, это гипербола, но снега все равно было прилично, учитывая, что дома у них выпадало максимум несколько миллиметров.
В общем тому, что Джек оделся не как пингвин, удивился даже Либерер.
— Классно выглядишь, — посмеялся он.
— Я похож на бомжа, — улыбнулся в ответ Грейзер. — Ну или на хипстера.
После этого стояла тишина секунд двадцать. Они молча шли, а Джек удивлялся каждому своему шагу, потому что снег под ногами загадочно хрустел. И вообще с сегодняшнего утра диалоги у них особо не вяжутся, а у Джека уже даже нет того желания общаться, что было в первые дни. Он, честно, даже думал, что ему нравится Джейден, он еще так похож на Эшера, но сейчас сошелся на том, что нравится только Эшер. И больше никого не
надо.
— Мы будем помогать? — спросил Грейзер, поняв, что неловкая пауза затянулась.
— А… нет, ты не хотел видеться с Финном, поэтому ему другие помогают, точнее уже помогли, — чуть улыбнулся Либерер.
«Хотел», — чуть было не прошептал мальчишка, но решил обойтись без комментариев.
Весь путь до дома Вулфарда занял не так много времени, за которое Джек с Джейденом обмолвились несколькими словами на счет вечеринки и не более. Но Грейзеру не было от этого не по себе, он просто не обращал на это внимания совсем.
Они зашли на закрытую территорию по пропуску, который был у Джейдена, и, признаться, Джек таких крутых домов не видел даже в Лос-Анджелесе. Из окон светились яркие цвета, и доносилась очень громкая музыка. И теперь Джек поверил словам Либерера, что здесь он с Финном даже не столкнется. Звонить в дверь пришлось минут пять, и то открыла какая-то девчонка, которая выбегала блевать. И теперь Грейзер понял, что все куда более масштабно, чем он представлял. Он считал, что такие вечеринки бывают только в кино, но сейчас, увидев собственными глазами, убедился в том, что такое бывает и в жизни.
Едва Грейзер шагнул на порог, так сразу ужасно заколотилось сердце, и он не понимал почему; потому что на днях отказал Финну, когда тот приглашал его сюда, или потому что басы гремели так, что содрогались все органы. Как бы то ни было, единственное, в чем Джек был со стопроцентной вероятностью уверен, так это то, что сейчас до дрожи в коленях боится столкнуться с Финном не потому что боится вновь получить, а потому что боится сдать свои враждебные позиции только увидев его багровые глаза.
Как багровые капли крови на белом снегу.
Джейден тут же стал разговаривать с какими-то девчонками, а Джек пошел туда, где горел свет, потому что ему показалось, что там может быть еда и напитки. И не прогадал. Местом, где горел, как в конце тоннеля, свет, оказалась кухня. Музыка там была чуть приглушенная, потому Джек, не увидев там никого, тут же ушел, чтобы ненароком не попасть в неловкую ситуацию.
Первые тридцать минут прошли так скучно, что Грейзер подумывал вообще уйти домой, но после Джейден, который успел нажраться, как скотина, стал вытаскивать Джека танцевать. И Джеку, чтобы веселиться не был нужен алкоголь, ему достаточно лишь своего позитива.
И в один момент, когда мальчишка уже выдохся прыгать под всем известные песни, замер, с улыбкой разглядывая в темноте мутные лица, на которые изредка попадали лучи светомузыки. Так вот в этот момент свет попал на лицо Вулфарда, который так же кому-то улыбался. И знаете, бывает, промелькнет искра, и человек, на которого смотришь ты, тут же поворачивается к тебе, словно прочитав мысли, словно у вас невидимая связь. И Финн в эту секунду посмотрел в сторону, где стоял Джек. Он сначала нахмурился, а Грейзер не мог шевельнутся, чтобы тут же убежать, но затем, увидев, как старший отдал кому-то свой одноразовый стаканчик и, пробиваясь через толпу, пошел к нему навстречу, тут же рванул в самую глубь толпы, теряясь среди людей. Как вдруг включился свет, и кто-то закричал в микрофон:
— А теперь время плавать!
И все тут же завизжали, но Финн, лицо которого Джек теперь четко видел, все еще пытался найти мальчика взглядом. Но, когда вся толпа кучей-малой поперлась в бассейн, она захватила с собой и Финна, заставляя забыть про Грейзера, который сначала шел вместе со всеми, а затем отстал, оставаясь в гостиной в полном одиночестве. Через пару секунд издалека стали доноситься смех и крики, заиграла музыка, а Джек, подключив по блютузу свою музыку к колонкам, которые стояли в зале, уселся на диван, уверенный в том, что его не потревожат. Домой идти не хотелось, он сказал маме, что будет поздно, а если он придет рано, то она начнет расспрашивать, что случилось, а Джек не хочет этого допроса. Но сидеть в относительной тишине под свою любимую музыку и доносящиеся издалека крики веселья оказалось не такой уж скучной задачей. Мальчишка тихо подпевал песням, листая ленту в твиттере в поисках чего-то нового, смотрел видео блоггеров на ютюбе, отца нет рядом — в общем, сказка. На какое-то мгновение забылся даже Вулфард, но Джек сразу вспомнил про него, зайдя в инстаграм. Он прямо сейчас выложил историю, как целует Миллс, а затем толкает ее в бассейн. Она что-то ему кричит, а он лишь убегает, закрываясь от брызг. И, признаться, Джеку стало так обидно, что он чуть было не решил покинуть свою зону комфорта и пойти к остальным, но в последний момент передумал. Эта история Вулфарда была не единственной. Джек по несколько раз пересмотрел каждую с улыбкой смотря на чужую улыбку. И это было так странно; смотреть истории с вечеринки, на которой находишься прямо сейчас, но ты не здесь. Ты присутствуешь, но тебя буквально нет, и никто этого не замечает. Даже Джейден, который обещал провести с Грейзером весь вечер.
Но кто-то сверху увидел одинокого Джека и сжалился. А может и нет.
— Почему ты сидишь тут один? — услышал Грейзер и тут же вздрогнул, поворачиваясь в сторону звука. — Ты же не хотел приходить.
Будь это другой человек, Джек наверняка повел бы себя по-другому. Но это был гребаный Вулфард. Он, говоря, обошел диван, намереваясь сесть рядом.
— Я могу уйти, — Грейзер сразу предпринял попытку встать и уйти, но старший за плечо вдавил его обратно, вынуждая свалиться на задницу.
— Да я пошутил, Джек, мне все равно, — посмеялся Вулфард. — Но я знал, что ты придешь… точнее, рассчитывал, что Либерер тебя уговорит, — вновь усмехнулся он. — Ты же ради него в огонь и воду.
— В данном случае к тебе на вечеринку, — улыбнулся Джек и тут же поджал губы. Все, как он и предполагал; враждебного настроя, как и не бывало.
— Все еще обижаешься? — усмехнулся Вулфард, а мальчишка лишь опустил взгляд. — Ладно тебе, Джеки, я же извинился, — улыбнулся Финн, а затем обхватил его плечи рукой, прижимая к себе боком, стараясь заглянуть в чужие глаза, которые в темноте были такими же черными. — Хочешь, я еще раз извинюсь? — спросил он не без улыбки. — Прости, прости меня, пожалуйста, я обещаю, что больше так не сделаю, — парень сначала просто сказал, без каких-либо движений, а затем чуть повернулся и обхватил плечи обеими руками, прижимая к себе таким образом, что Джек щекой упирался в его плечо.
Мальчишка не сопротивлялся, он сначала просто бездействовал, но после десяти секунд поднял руки, положив их на чужую горячую спину, и закрыл глаза. Сейчас он был готов поспорить, что Финн улыбнулся. Они серьезно обнимались так долго для тех людей, которые даже не дружат, но Грейзер хотел обнимать его, как никогда никого не хотел. Будь его воля, он бы не отпускал его совсем, но здравый смысл и собственная гордость не позволили продолжить то, чего по сути дела не могло случиться.
— Так, ладно, — Грейзер посмеялся, отстраняясь первым. — Только не надо меня больше бить, — улыбнулся он, не отводя взгляда. — А то не очень удобно ходить с пластырем на носу, он щиплется, — рассмеялся Джек, а за ним и Финн.
— Прости, пожалуйста, я правда не хотел, — Вулфард улыбнулся, а затем неожиданно для обоих провел пальчиком по чужой переносице, которая в некоторых местах была желтоватого цвета после синяка, но в темноте, что они сидели, его не было видно. А Джек после этого движения едва не подавился воздухом, а сердце заколотилось так, что буквально подталкивало навстречу. Но Джек не поддавался этому порыву.
— Уже не болит, — все, что смог придумать Грейзер, а затем провел по носу своим же пальчиком. — Но болело, — добавил он и посмеялся.
— Так почему ты сидишь здесь? — спросил Вулфард, осмотревшись.
— Я же из Лос-Анджелеса…
— А что, в Лос-Анджелесе все одиночки? — посмеявшись перебил Финн.
— Всякие есть, — улыбнулся мальчишка. — Просто у нас на Новый год очень, о-о-очень тепло, ну, ты понимаешь, — Джек посмеялся. — И какое новогоднее настроение, когда на улице плюс двадцать? Все идут на пляж, и я всегда так хотел, чтобы зимой было много снега, а у вас это есть, но вы создаете себе искусственный пляж, когда за окном так красиво, — Грейзер пересел на диван, который был ближе к окну, обеими руками опираясь о спинку.
Финн сначала просто молчал, оставаясь на прежнем месте, а затем сел возле Грейзера, который мимолетом на него посмотрел.
— Хочешь, уйдем? — вдруг предложил он, тут же приковывая внимание Джека к себе.
— Что? — нахмурился Грейзер, посчитав, что не расслышал.
— Пошли гулять, пошли гулять вдвоем, — улыбнулся Вулфард.
И сейчас на его усыпанное звездами личико светил уличный свет. Джек смотрел на него и, черт подери, не верил, что кто-то может быть красивее этого парня. Грейзер всегда считал зеленые глаза самыми красивыми, может быть потому что такие были у Эшера, но сейчас он явно пересмотрел свои вкусы.
И интересы.
— А… а… — широко открыл рот Джек. — А… как же вечеринка?
— Да к черту ее, пойдем, — Вулфард схватил мальчишку за руку и тут же поволок в коридор, откуда они с громким смехом выбежали на улицу.
А в лицо тут же ударил мороз, заставляя поморщиться, но ничто не могло испортить их радостный настрой.
Финн тут же принялся в шутку валить Джека в снег, который долго сопротивлялся, а затем упал, захватив с собой и Вулфарда, который перекатился на спину и принялся делать снежного ангела, при этом широко улыбаясь.
— Всегда любил зиму, — поделился Финн. — Может потому что родился зимой.
— А когда у тебя День рождения? — спросил Джек, поднимаясь с колен.
— Сегодня, — чуть нахмурился Финн, а затем посмеялся.
— Серьезно? — ахнул Грейзер. — Почему ты мне не сказал? Почему Джейден мне не сказал? — затараторил мальчишка, а затем протянул руку старшему, помогая подняться на ноги. — Прости, прости, с Днем рождения, Финн, с Днем рождения, — все еще трындел Грейзер, держа друга за руку.
И они были так близко, что соприкасались грудью друг с другом.
— Вот не прощу тебя, — рассмеялся Финн, — Всю жизнь буду помнить, что Джек Грейзер не поздравил меня на мое семнадцатилетие, — не прекращал смеяться Вулфард, а затем парой движений стряхнул с чужих кудряшек снег.
— Ты выпустишься и вообще забудешь меня, так что не ври, — посмеялся в ответ Джек, запуская пятерню в свою челку.
— Не-е-ет, тебя я точно не забуду, — и после этих слов у Грейзера в груди что-то екнуло настолько сильно, что заставило глаза непрерывно скакать от его глаз к губам. Таким красивым губам. — Ты первый парень, кто меня не испугался, — посмеялся Финн, но для Джека пути назад уже не было. — Ну, потом что-то пошло не так, но не важно, я не перестал уважать тебя.
— Уважать? — ужаснулся Грейзер, а затем рассмеялся.
— Но это не мешает мне кидать тебя в снег, — резко выдал Вулфард, что Джек даже не успел отреагировать, как тут же полетел в сугроб.
Весь снег залез в обувь, а голые щиколотки ужасно закололо от холода. Джек жалобно прокричал, а затем быстро рванул за Вулфардом, который бросился на утек. Эта беготня продолжалась минут пять, и Финн, на самом деле, один раз чуть не попался, но воспользовался своим преимуществом, что знает здешние места, а потому юркнул за угол, остановившись у стенки громко и тяжело дыша. И теперь догонялки превратились в прятки, потому что Джек относительно тихо пытался его найти сначала увлеченный этой игрой, а через пять минут жалобно заскулил.
— Фи-и-и-инн, ну, выходи-и-и-и, — прокричал мальчишка, ходя в опасной близости от места, где стоял Вулфард, который давился собственным смехом.
И это продолжалось еще минуты три, пока Грейзер-таки не завернул к Финну, а тот вскрикнул так громко, что эхом раздалось по закрытому коттеджному поселку. Джек едва в штаны не наложил, сопровождая свой испуг визгом поросенка.
— Дурак! — закричал Грейзер, а затем в шутку принялся бить его.
— Да ладно, смешно же, — смеялся Финн, всеми силами закрываясь от легких ударов. — Хватит, хватит, — все еще смеялся Вулфард, а затем резко поставил Грейзеру подножку, что тот шлепнулся в снег, а Финн, тут же взял его за руку и поднял, потянув на себя. — Я опять победил, — улыбался он, все еще крепко держа чужую руку.
И сейчас один рывок, и они поцелуются, и Джек действительно сейчас думал о поцелуе с, сука, Финном. Он думал о его пунцовых от мороза губах и буквально смотрел на них, всем своим видом показывая гребаную недружескую симпатию, которой не должно быть не только потому что у Джека есть парень, а потому что Финн в первые дни их знакомства четко дал понять свое отношение к этому. Но глаз невозможно было оторвать. И вдруг, в одно мгновение, Грейзеру даже показалось, что Финн посмотрел на его губы, но это было так мимолетно. Мимолетно, но не потому что Финн быстро и незаметно на них взглянул, а потому что у Грейзера в кармане зазвонил телефон. Гребаный телефон, который сейчас хотелось с криком выкинуть в какую-нибудь канаву.
Мальчишка быстро вытащил его и уставился на экран, где все так же была фотография Эшера, которая почему-то теперь не вызывала того трепета, что был раньше.
— Он тебе всегда звонит, — поставил перед фактом Финн, хотя замечал это лишь около трех раз, хотя, может и больше, кто знает. — Кто это? — очень и очень заинтересованно спросил Вулфард.
А Джек до сих пор лупился в мобильник, думая, что стоит сделать. Он ни разу за весь месяц с небольшим не сбрасывал звонок Эшера, он либо бросал все свои дела, чтобы поговорить с ним, либо брал трубку и предупреждал, что занят и позвонит позже, он даже ни разу не пропускал его звонок. Но сейчас не хотелось слышать его вообще, даже не потому что рядом стоит Финн, а потому что рядом стоит парень, который… нравится. Слишком стыдно.
И Джек ткнул пальцем два раза на кнопку блокировки, тем самым сбрасывая звонок, и тут же убрал айфон обратно в карман.
— Так кто? — переспросил Финн уже довольный тем, что Джек не ответил. Ведь раньше он всегда отвечал.
— Друг, — нахмурился Грейзер. — Лучший друг, — добавил он.
— Поэтому ты больше не улыбаешься? — посмеялся Вулфард. — Улыбайся, у тебя очень красивая улыбка.
Ахренеть, Финн сделал ему комплимент. На это Джек не мог не улыбнуться.
Сколько они в тот вечер мерзли не знает даже само время, потому что во всех домах уже не горел свет, и даже из дома Финна больше не доносилась громкая музыка. Комфортная тишина и два парня. Идеально. В ту ночь они обсудили столько, сколько Джек не обсуждал даже с Эшером. И теперь Грейзер был уверен в том, что ему нравится Вулфард целиком и полностью, со всеми его странностями в роде неожиданного нокаута.
Домой они зашли, наверное, в два ночи, когда бо́льшая половина гостей уже вымерла. Некоторые ушли, некоторые еще сидели за столом и допивали из бутылок бурбон, но подавляющая часть спали, кто где упал, как говорится.
Не успел Финн снять куртку, как на нем повисла никакущая Браун, начиная гундеть что-то, что даже сама она вряд ли понимала.
— Боже, Миллс, кто так нажирается? — посмеялся Вулфард, а затем поднял ее на руки и положил аккуратно на диван, где она тут же и вырубилась.
Гребаные натуралы, чтоб им неладно было.
Джек смотрел на всю эту картину и стало так обидно, что пришлось тут же отвернуться, дабы в голове было меньше информации для воспроизведения когда-нибудь какой-нибудь бессонной ночью.
Финн вернулся очень быстро, что для Джека было очень неожиданно. Пусть он и чувствовал, что Вулфард хочет общаться.
— Слушай, мне домой надо, — нахмурился мальчишка, а глаза буквально слипались.
— Сдурел? Оставайся, — возмутился Вулфард.
— Меня отец прибьет, — Джек потер глазки, а затем протяжно моргнул.
— Он тебя убьет, если ты до дома в полусонном состоянии не дойдешь. Ты остаешься, — поставил перед фактом Финн.
— Где я лягу? В ту кучку людей или вот в эту? — рассмеялся Грейзер.
— Пошли, — Финн взял мальчишку за руку и они вместе пошли на второй этаж.
На втором этаже было так чисто в отличие от первого, где под ногами везде валялись конфетти, различная еда, полопавшиеся шарики. Видно, что на втором этаже никого не было. Пройдя пешком около тридцати секунд по прямой они завернули в чертовски красивую комнату с панорамными окнами. Джек тут же подошел к нему, чуть ли не с открытым ртом смотря на хлопья и горы блестящего белого снега.
— Так красиво, — Грейзер чуть помотал головой.
— Никогда не видел человека, который так восхищается снегом, — посмеялся Финн, подойдя к мальчишке со спины.
— Теперь видел, — Джек посмотрел на Финна, а затем вновь уставился в окно.
— Комната в твоем распоряжении, хочешь, могу дать во что переодеться, — улыбнулся Вулфард делая шаг назад.
— Это твоя? — развернувшись спросил мальчишка, осматривая светлые стены.
— Сегодня твоя, — улыбнулся Финн, а затем пошел к двери.
— Подожди, а где ляжешь ты? — быстро выпалил Джек.
— У родителей, может быть.
— Оставайся здесь, я лягу на диване, — Грейзер указал на диван в углу.
— Тогда я лягу на диване, — Финн улыбнулся и закрыл дверь изнутри (не на замок).
— Мне неловко, — чуть поморщился Джек. — Я в гостях и буду спать на твоей кровати, а ты на диване.
— Не ломайся и ложись, — посмеялся Вулфард, а затем подошел к шкафу.
За это время Джек быстренько снял с себя брюки и залез под одеяло, чтобы не чувствовать себя неловко перед Вулфардом, кото-о-орый, мать его, только что снял с себя футболку, а виду открылась его мускулистая спина, а Грейзер тут же закрыл глаза, но они открылись сами, наблюдая за чертовски ахеренным телом.
— Уверен, что не надо футболку или что-нибудь? — повернулся Финн и, казалось, одна секунда, и у Джека нарисуется стояк просто от взгляда на это тело, потому он очень скованно отрицательно помотал головой и тут же повернулся, зажимая подушку между ног, и закрыв глаза. — А то я могу дать, — добавил Вулфард, а затем Джек услышал звук открывающегося ремня, а затем и молнии, как вдруг ударило так, что чуть ли в ушах не зазвенело, а в глазах не засверкали звездочки.
— Не надо, спасибо, — через силу улыбнулся Грейзер.
— Ну, ладно, — усмехнулся Финн, а затем резко выключился свет. И вид в окне стал еще красивее, а Джек уже вспотел от напряжения, что ему было полностью плевать на вид за окном. Он слышал шаги и представлял, что Финн идет к нему, а потому сердце колотилось еще сильнее, сотрясая всю грудную клетку. — Спокойной ночи, — услышал Джек.
— Спокойной, — ответил он.
Буквально пять минут назад Джеку казалось, что едва он ляжет на кровать, то тут же уснет. Не тут-то было. Пришлось сначала успокаивать свой внезапный пыл, и только потом чернота.
Джек проснулся, когда Финна уже не было. Мальчишка, прежде зайдя в ванную и приведя себя в порядок, потому что не хотел выглядеть перед Вулфардом как бомж, спустился вниз, где уже никого не было.
— Финн? — позвал друга мальчишка, заглянув в гостиную.
— О, ты проснулся, — посмеялся Вулфард в другом конце коридора. — Будешь мне помогать собирать все это дерьмо, — рассмеялся он, указывая на мусор, что везде валялся. — Доброе утро, Джеки, — вновь посмеялся он, а затем протянул ему черный мусорный пакет.
Наверное, Финн думал, что Джек не захочет этого делать, но Грейзер даже обрадовался, что не придется сразу идти домой, а провести время здесь рядом с Вулфардом.
Как они убирались нужно было видеть, потому что это была не уборка. Точнее, сначала они действительно убирались, а потом просто начали кидать друг в друга все конфети и мусор, а потом забросили пакеты вовсе, принимаясь носиться по этому гребаному замку друг за другом. В конечном итоге закончили они все это дело часов в пять, что не отменяло факт того, что завтра в школу, которую все девятые-одиннадцатые классы сегодня пропустили по «уважительной» причине. Вот учителя посмеялись, наверное, когда увидели в классах только нескольких заядлых ботаников.
И снова лучшие
сутки подошли к концу, заканчиваясь возмущениями отца на счет того, что Джек целые
сутки не был дома. Но он не кричал так, как обычно, но даже будь так, ничто не смогло бы разрушить его позитивный настрой, потому что с Финном они сдружились настолько хорошо, что переписывались даже ночью.
И Джек вновь не позвонил Эшеру.
Утро в школе было лучшим из всех, потому что за эти переглядки с Финном Джек был готов отдать все, что угодно. Джейден почему-то вообще отстранился, и молчал даже за обедом. Физкультура вновь была с Вулфардом, а потому они не упустили возможности потрындеть и посмеяться в пустой раздевалке.
Но положение с Джейденом не очень радовало, потому после шестого урока он пошел его искать, чтобы попрощаться, потому что у него сегодня в расписании семь. И, даже идя к Либереру Джек не переставал думать о Вулфарде. Но одновременно ужасно скребло в душе, не только потому что эти чувства невзаимные и никогда ими не будут, но и потому что Эшер, про которого Джек не вспоминал уже три дня никуда не делся и все еще его парень.
И от этой путаницы мог отвлечь только Вулфард, а в случае Джека даже его голос.
— Джей, прекрати, что тебе сейчас не нравится? — произнес он, а Джек тут же замер.
Гребаный поворот. Джек не-на-ви-ди-т это место в школе.
— Какого черта он делал у тебя в комнате? — услышал Грейзер голос Либерера.
— Он спал, представь себе, — вскинул руками Финн, что Джек видел в отражении стеклянной двери.
— Ты никого и никогда не пускаешь к себе в комнату, как тебе факт того, что за два года, что мы знакомы, я был в твоей комнате один раз, и то, когда сел на кровать, ты тут же меня оттуда выпихнул, а Грейзера спать уложил, пиздец, я ахереваю, конечно, — Джейден нервно посмеялся, приложив руку ко лбу.
— Что? — возмутился Финн. — Я, по-твоему, мутить с ним собрался? — все с той же интонацией выдал Вулфард. — Ты ревнуешь что ли? Я просто вообще не понимаю твоей реакции.
И после этих слов Джек просто выпал. Он предполагал такой расклад в самом начале, но даже подумать не мог, что это на самом деле возможно.
— Ты рехнулся? Мне что ли думать больше не о чем, кроме, как о тебе любимом? — Джек единственный раз слышал такой голос Джейдена тогда, когда валялся в полуобморочном состоянии из-за Финна.
— Боже, Джей, просто заткнись, — и после этих слов коридоры заполнила глухая тишина, Грейзер может быть решил бы, что они разошлись, но он видел и слышал, как Финн его взял за скулы и вжал в свои губы.
Стали раздаваться сладкие причмокивания, а у Джека едва слезы в глазах не набирались от обиды и злости, что сейчас были в его груди. Везет же ему в этом месте на приключения. Финн сделал несколько шагов и прижал Джейдена к подоконнику, мягко целуя его губы, исследуя руками его тело. И сейчас он увидел разницу между Финном и Милли и Финном и Джейденом. Финн с ними — это два разных Финна. Если Браун он хотел доставить удовольствие ради показухи, то сейчас все было по-настоящему. Он все теми же руками сжимал его промежность через толстую ткань черных джинс, которые хорошо справлялись со своей задачей сдерживать костер, что под ними пылает. Финн целовал грань челюсти, а Джейден, откинув голову назад, широко открыл рот в неслышном стоне.
— Финн, я прошу тебя, давай не здесь, — прошептал он, а Джек, поджав губы, смотрел только на Вулфарда, вновь на его руки, которыми он теперь держал чужие щечки.
— Я и не собирался, — Вулфард посмеялся, и у Грейзера буквально перед глазами его улыбка в тридцать два зуба.
— Идиот, — рассмеялся Джей, а затем послышался легкий удар. — Пошли домой, — предложил он. — Меня Джек искал, я видел от него сообщение, — вдруг услышал Джек, и тут же убежал оттуда в раздевалки через другой коридор.
И уже выходя из гардероба тут же наткнулся на двух парней, которых видел буквально вот-вот. Он так надеялся, что успеет промелькнуть и не столкнуться с ними, но жизнь решила иначе. Как иронично.
— Джек, ты искал меня, — тут же улыбнулся Либерер.
А Грейзер, приоткрыв рот, забегал глазами по обоим парням, все пытаясь что-то сказать. Это продолжалось, пока Финн не нахмурился, что-то подозревая, ведь поведение Джека нисколько не отличалось от того, когда он видел их с Милли.
— Я… да… уже ничего, — замотал головой в разные стороны мальчишка. — Мне надо домой, так… так что до завтра, — говорил Джек Джейдену, а смотрел в этот момент на Вулфарда, который явно все понял. И внезапно стало так страшно.
— Все нормально? — нахмурился Либерер.
— Да, я пойду, — выдал мальчишка и тут же пролез между парнями, выбегая из школы.
Джек этого не видел, но Финн проводил его взглядом и еще долго лупился на дверь, в которую тот выбежал.
— Ты чего? — нахмурился Либерер, выйдя к старшему уже с вещами.
— Ничего, — очнулся он, улыбаясь своими красивыми губами, к которым Джеку так
хотелось притронуться, а затем забрал из чужих рук свою куртку.
Джек же в эту секунду ломился домой со скоростью света, казалось, еще немного, и он, как чертов Барри Ален, прямо сейчас переместится во времени. Так хотелось этого, чтобы не видеть, чтобы развидеть, чтобы не пойти в тот злоебучий коридор. Джек ненавидит этот поворот. Это было что-то новенькое, потому что в прошлой школе Лос-Анджелеса у Джека не было ненавистного места в школе, а здесь уже было.
Он забежал домой, быстро захлопнув за собой дверь, а из глаз тут же хлынули слезы. Мальчишка, быстро скинув со спины рюкзак и по пути сняв обувь, забежал к себе в комнату и тут же разревелся в голос. Он зарыдал в голос, утыкаясь носом в шапку, которую только что снял с головы. И так больно не было даже когда Джек прощался с Эшером. По крайней мере сейчас так казалось, потому что буквально в легких не хватало кислорода до такой степени, что Джек вскочил и быстро открыл окно нараспашку, высовываясь на улицу по самый пояс, очень громко и глубоко дыша.
А затем вновь разревелся.
Хотелось позвонить Эшеру, но увидеть Финна хотелось сильнее. Потому, весь день думая именно о Вулфарде Джек смог успокоиться только к концу дня, когда домой пришел отец, и пришлось перестать плакать, а иначе досталось бы за это «бабское».
Но уже сидя за ужином, когда вроде бы окончательно отпустило, Джек, как назло, вновь начал думать про Финна. Про Финна, который целовал Джейдена. Про Финна, который когда-то говорил, что убьет Джека за эту ориентацию. Про Финна, который сам оказался такой ориентации. Теперь это казалось не больше, чем глупая издевка. И в глазах собрались слезы, которые Джек тщетно пытался скрыть, сведя к переносице бровки. Но разве отец может упустить из виду очередную слабость сына.
— Это что еще такое? — с лету грубо начал он, а Джек тут же шмыгнул носом и потер глазки. — Плачь в своей девчачьей компании, но не за моим столом! — рявкнул Гевин, а затем со всей дури стукнул кулаком по столу, что, казалось, все тарелки, ложки, вилки, ножи — все на долю секунды подпрыгнуло в воздух, а затем в грохотом приземлилось обратно.
— Прости, пап, — изо всех сил сдерживая слезы произнес Джек.
— Да к черту твои извинения, просто прекрати быть тряпкой, я тебя растил таким?!
— Гевин, пожалуйста, давайте поедим спокойно, я прошу тебя, — Анджела накрыла его руку своей, а он, посмотрев на нее впервые послушался, продолжая с большим негативом поедать с тарелки макароны.
Джек, насильно впихнув в себя еще несколько макаронин, встал из-за стола, направляясь в свою комнату, но даже к этому Гевин смог придраться.
— Тарелку за собой убери, — прорычал мужчина, и Джек, у которого уже открыто полились по щекам слезы, медленно пошел убирать за собой тарелку.
Он мыл тарелку, а слезы буквально капали на нее, оставляя разводы, потому Грейзер психанул и, кинув ее в раковину, потер глаза, что вообще не исправило ситуацию, а только усугубило.
— Ты решил всю посуду побить, я не понял?! — вновь закричал Гевин, а Джек едва сдерживался, чтобы не закричать в ответ. Он поставил тарелку на кухонную тумбу, а затем собрался уходить. — На место тебя не учили ставить? — прожигал своим холодным взглядом отец, а Джек послушно поставил тарелку на место. — Совсем обнаглел, будто в хлеву растили, — ругнулся он себе под нос. И это было последней каплей для Грейзера.
— Да что ты ко мне привязался?! — закричал он сквозь слезы, а Гевин тут же поднял свой разъяренный взгляд.
— Что ты сказал? — спокойно спросил мужчина, положив вилку и ножик по обе стороны от тарелки с едой, надеясь, что сын изменит свое решение.
— Ты все правильно услышал! — крикнул Джек, стоя на месте, и сейчас он его не боялся.
— Ты как разговариваешь с отцом?! — громче обычного заорал Гевин, вскочив из-за стола.
— Отец не ведет себя со своим ребенком, как животное!
— Ты совсем страх потерял, сосунок?! — мистер Грейзер схватил сына за шею и со всей дури толкнул в коридор, что тот едва не потерял равновесие, — Я тебе отец, ты не имеешь…
— Ты мне не отец! — вдруг крикнул мальчишка, а затем попятился назад. — Я отказываюсь от такого отца, как ты! — добавил он спустя пару секунд.
И теперь начались такие крики, что, кажется, слышал каждый житель в паре кварталов отсюда. Джек буквально видел, как трясутся его руки, как сильно он хотел его ударить, но в глубине души понимал, сделай он это, то по сути сам лишит себя семьи. Но лишить семьи его не могли крики, потому он орал следующие минут двадцать, а тема спора перетекла от неуважения к прошлой дискотеке, за которую Гевин на сына в прошлый раз не доорался, не довысказывался.
— Никаких тебе больше вечеринок! Ты в прошлый раз что ли в школе ночевал, подлец? Тебя не было дома сутки, кто знает какого черта ты там делал?! Вот так и случается, что бабы в шестнадцать залетают от таких идиотов, которые не могут управлять своими действиями! Не дай бог, чтобы у тебя был ребенок, иначе…
— Я гей, — так же резко, так же на эмоциях вырвалось у Джека, а Гевин тут же замолчал, и Анджела вылупилась на сына, открыв рот. — Да, я гей, черт тебя раздери, пидор, гомик, как хочешь называй, мне вообще похеру на тебя и твое мнение, ты мне никто! — выговорился-таки парнишка.
И вдруг мужчина из другого конца гостиной пошел прямо на Джека, который стоял в дверях. И Грейзер уже был готов к избиению, но тот прошел мимо, бортанув сына со всей дури, и побежал на второй этаж. Пара секунд и оттуда полетели вещи мальчишки, а затем и его чемодан, который с грохотом упал, едва не задев Джека.
— Проваливай из моего дома, — спокойно выдал Гевин.
— Да, пожалуйста, — рявкнул мальчишка, быстро нацепив куртку и летние кроссовки.
— Джек! — жалобно вскрикнула Анджела до того, как Джек выскочил на улицу.
Едва он отошел от дома, то сразу залился слезами, которые замерзали на щеках от холода. Как вдруг зазвонил телефон, а Джек обрадовался, что он оказался в куртке, потому тут же его вытащил, и увидел на экране: «Мамуля», а потому заплакал еще сильнее и сбросил.
А потом тут же набрал Финна.
Финна.
— Да? — услышал Джек, а затем захныкал.
— Финн, давай встретимся, пожалуйста, ты можешь прийти? — прерывающимся голосом начал мальчишка. — Мне больше некому звонить…
— Подожди, ты плачешь? — нахмурился Вулфард. — Что случилось?
— Приди в парк около школы, пожалуйста, — прогундел Джек, а затем шмыгнул носом.
— Я… я сейчас приеду, — протараторил парень, и тут же сбросил звонок.
До парка Джек дошел за пять минут, и все это время не переставали литься слезы. Он сел в позу лотоса на скамейку и спрятал руки в карманы, что фактически ему не могло помочь согреться, потому что он был в тонких домашних клечатых брючках и гребаных тканевых кедах. Мимо изредка проходили люди, которые спокойно прогуливались предновогодним вечером, но их радостные выражения лица менялись на хмурые, когда они видели Джека. И каждый из них, наверняка, делал свой собственный вывод, но Джек чувствовал, что ни в одном из их вариантов его не жалели.
Финн приехал так быстро, как смог, это было видно по его внешнему виду; такие же домашние брюки, первая попавшаяся обувь и растрепанные кудри. Увидев его Джек расплакался еще сильнее, вставая с лавочки на ноги, которые уже не чувствовал от холода.
Вулфард подошел и тут же завалил вопросами, на которые Джек не хотел отвечать.
— Я так замерз, — промямлил Грейзер, а его зубы практически бились друг о дружку.
— Боже, ты тут уже сколько? — ужаснулся Вулфард, зажав чужие ледяные ручки в свои горячие. Всегда горячие.
— Я не… я не знаю, — выдавил из себя Джек, а затем вновь заплакал.
А Финн сделал шаг и расстегнул свою парку, тут же обнимая Джека, который прижался к нему, как кутенок, и сразу обхватил ручками его спину, дрожа, как осиновый лист.
— Прости, ч-что так вырвал тебя, просто… у меня, кроме тебя никого нет, — прошептал мальчишка, дыша чужой грудью.
— Почему ты так одет? Что случилось, Джек? — еще раз спросил Финн, еще сильнее прижимая к себе младшего.
— Мне негде ночевать, — посмеялся в ответ Грейзер, а слезы полились из глаз еще сильнее.
— Есть, — улыбнулся Финн, пальчиками поглаживая кудряшки на чужом затылке.
И было тепло не только в физическом плане.
Они сели в такси и через десять минут уже были у Финна.
Джек еле доплелся до комнаты Финна, а там он его укутал в три одеяла, так еще и принес горячий шоколад. Грейзер смотрел издалека на свое личико в зеркале,
сидя на кровати друга, и удивлялся тому, настолько красные у него сейчас щеки и нос. Телефон разрывался от звонков мамы, но Джек и не думал брать трубку.
— Малыш, что случилось? — Финн сел возле, чуть нахмурившись. — Что-то с родителями?
И услышав это слово он вновь прослезился, но тут же тяжело вдохнул и, вскинув глаза в потолок, чуть успокоился. Он помнил про свой принцип ни с кем не делиться своими проблемами, но он уже поделился ей с Финном.
— Да, — Джек чуть нахмурился. — Помнишь, я тебе говорил, что переехал сюда по работе родителей? — на это Финн кивнул. — Мы переехали, потому что родители думали, что здесь мы можем зажить по-другому, не ругаться… так… — Грейзер еще сильнее нахмурился. — Но, как видишь, ничего не изменилось, — нервно усмехнулся мальчишка. — Я никому этого не рассказывал, никто не знает о том, что у моих родителей происходит такое дерьмо, — Джек смотрел в кружку с какао и изредка сводил бровки к переносице. — Ты первый, кто узнал это лично от меня, я не люблю делиться своими проблемами, а с тобой… ты другой… я не знаю, как это объяснить, но ты не такой…
— Ты же знаешь, мои родители в разводе и… год до развода был тоже не лучшим годом в моей жизни, да и в жизни моего брата, так что я тебя понимаю, — Финн улыбнулся. — Я боялся их развода, но когда это произошло, я понял, что это то, чего я должен был хотеть, потому что все изменилось в лучшую сторону… и мне кажется, что ты тоже боишься, правда?
— Мой отец ужасный, я всегда его терпел, но сегодня… выговорился… по полной, — Джек посмеялся. — Теперь родители знают о своем ребенке намного больше, чем когда-либо… — Грейзер нахмурился. — Он всегда говорит, что я трус и…
— Трус? — вдруг рассмеялся Вулфард. — Я никогда не встречал мальчиков, которые не падали мне в ноги, когда я шел по направлению к ним, — и на эти слова младший резко поднял взгляд. — Ты единственный, кто смог дать мне отпор, Джек, — Финн поднял кисть и пальчиками поправил чужие кудри. — Я рад, что мы познакомились, пусть и не самым приятным способом…
— Я тоже, — Джек улыбнулся в ответ, а затем своей же рукой поправил те же локоны, что до этого трогал Вулфард.
— Почему ты сегодня убежал? — резко спросил Финн, после короткой паузы.
— Ч-что? — без понятия что ответить заикнулся мальчишка.
— Из раздевалки, — уточнил Вулфард, а затем чуть нахмурился.
— Я не… ты же… тебе же не нравится, если… если мы общаемся при других людях, и я… я решил…
— Ладно-ладно, успокойся, — посмеялся Финн. — А то тебя, глядишь, удар хватит.
— Я не… — вновь начал оправдываться Джек, как вдруг в очередной раз зазвонил телефон.
— Это мама? Возьми, Джек, мама же не против тебя, — улыбнулся он. — Она не заслуживает, чтобы ты вместе с отцом возненавидел и ее.
— Да, — Грейзер улыбнулся. — Дай, пожалуйста, телефон, — мальчишка указал на тумбочку.
И Финн тут же поднялся, беря в руку айфон, и замер, смотря на экран.
— Этот мальчик очень похож на Джейдена, — нахмурился он, а Грейзер тут же забрал у него сотовый, вылупившись на фотку Эшера. — Я же говорю, он звонит тебе каждый раз.
Но в этот раз, может из-за легкой обиды на Финна, Джек решил ответить.
— Да, — спокойно выдал мальчишка, смотря на Вулфарда.
— На самом деле я обижен, потому что ты не взял трубку, а потом еще и не перезванивал несколько дней, но мне в слезах позвонила твоя мать и умоляла меня узнать живой ли ты, потому что на ее звонки ты не отвечаешь, и я услышал твой голос значит ты жив, поэтому давай, пока, — протараторил Эшер. — Хотя я даже не был уверен, что ты ответишь и мне, — дополнил он, и тут же сбросил звонок, вновь портя настроение до нуля.
Джек заблокировал телефон, а затем закрыл глаза, из которых тут же полились слезы.
— Что? — Финн большим пальчиком стал вытирать воду с его щек.
— Да так, — сквозь слезы посмеялся Грейзер. — Прости, я, наверное, так тебя достал.
— Господи, да прекрати, — Вулфард посмеялся, а затем поднялся с кровати и обрывисто чмокнул мальчишку в лоб, после чего тот вылупился на него удивленно-влюбленными глазами, наблюдая за тем, как он уходит. — Я умоюсь и приду, — поставил перед фактом Финн, а затем в дверях остановился. — Хочешь, пошли со мной? — Вулфард улыбнулся, а Джек, нисколько не раздумывая, встал и пошел следом.
На счет умыться — вряд ли, но обрызгать друг друга с ног до головы — пожалуйста.
Как вдруг Джека осенило.
— Подожди, завтра же в школу, — цыкнул мальчишка, а затем треснул ладонью по лбу.
— Я не пойду, — улыбнулся Финн.
— Почему? — нахмурился Грейзер.
— Потому что куда я тебя дену, — Вулфард рассмеялся, а затем потрепал младшего за щеку.
— Отец рано уходит на работу, я утром пойду домой, — его бровки сошлись к переносице еще сильнее. — С мамой же я не ругался.
— Я вызову тебе такси, — улыбнулся Финн.
— Я дойду сам, не нужно, — стал отнекиваться мальчишка. — У меня нет денег и…
— Сдурел? Я заплачу, — возмутился Вулфард. — Ты вообще помнишь, что на улице минус двадцать градусов, а ты одет, как на пляж, — нахмурился он.
— Финн…
— Прекрати, мы же друзья, а друзья всегда помогают насколько я знаю, — рассмеялся Вулфард. — У меня никогда не было друзей.
— Я теперь твой друг, — Джек улыбнулся, а затем выставил кулачок вперед, а Финн тут же легонько уперся в него своим.
Может Грейзеру и нравился Финн, но он понимал, что с ним ничего не светит. Но даже его губы настолько красивы, что снятся ночами.
Время уже было около полуночи, а парни разговаривали о всем, что только в голову приходило. Джек даже рассказал ему про свой бывший дом в Лос-Анджелесе, назвав все вплоть до улицы и номера. Такие вот различные у них были темы. И все это время они сидели на одном одеяле, лицом друг другу, изредка касаясь коленями. И эти касания заставляли мурашки бегать по всему телу и глаза опускаться, чтобы запечатлеть это. И Грейзер не понимал, как совершенно
чужой человек может вытащить из того болота, в котором он находится.
— Так, Финн, иди уже спать, — рассмеялся Джек, толкая старшего в плечо. — Тебе завтра в школу, дава-а-а-ай.
— Выгоняешь меня с моей же кровати, — посмеялся в ответ Финн.
— Спа-а-ать надо-о-о, — мальчишка легонько ударил Вулфарда кулачком в плечо.
— Да ладно, ладно, только не дерись, — улыбнулся Финн, медленно поднимаясь с кровати.
А Джек провожал взглядом каждое его движение, и этот взгляд нельзя было назвать дружеским, с какой стороны не посмотри. И так не хотелось, чтобы он уходил, как вдруг он остановился, будто прочитав мысли, и повернулся, смотря на мальчишку, который точно так же смотрел на него злато-карими глазами, все еще слегка красноватыми от слез. И вдруг Финн будто засомневался, потому что на долю секунды его бровки сошлись к переносице. И Джек уловил это мгновение, потому что в следующее Финн, оперевшись коленкой о край кровати, резко приблизился и, пальчиками подняв его подбородок вверх, прильнул к его алым губам, тем самым самолично отказываясь от единственного друга. И через секунду Джек чуть подался назад, разрывая поцелуй, который не продлился больше, чем это мгновение. Но Финн не отпрянул, смотря в чужие глаза и видя в них страх, но не отвращение. Мальчишка с приоткрытым ртом следующие пару секунд лупился на него, а затем, в секунду поднявшись на колени, накрыв своей ледяной теперь ручкой чужую шею, жадно впился «зубами» в мягкие губы. Они действительно были мягкими.
Сердце колотилось так, что выбивало воздух из легких, не давая спокойно дышать, потому Джек буквально высасывал воздух из чужих губ. А Финн уже накрыл чужие щечки руками, уже сплетаясь языками, уже лишив Джека здравого смысла, потому что он сейчас уже весь растекся, как гребаная девчонка. Один намек со стороны Вулфарда, и Грейзер все позволит. Позволит делать с его телом все, что угодно, потому что душу он уже забрал. Отобрал у Эшера. Но, кажется, что у Энжела ее никогда и не было.
И вдруг Вулфард сел рядом, нежно положив руку на чужое горло, и сейчас один рывок, одно сжатие на всего минуту, и Джека больше не будет. И это наводило страх, но Грейзер никогда не испытывал такого чертовски приятного страха.
И тут Финн отпрянул с характерным чмоком, пытаясь прочитать в чужих глазах ответ на главный вопрос. И он его увидел. Он увидел это желание, это согласие.
Честно, Джек много раз думал о Финне, о его губах, о том, как эти губы коснутся его губ, думал даже о сексе, но ни разу даже не предполагал, что все это случится в первый их поцелуй.
И Финн улыбнувшись, прильнул вновь, пальчиками принялся поднимать края футболки, резко ее снимая, и вновь поцеловал, не давая передохнуть и на секунду. По телу тут же пошел легкий холодок, а вместе с ним побежали мурашки. Но Вулфард разжигал внутри такой костер, что любой мороз будет ни по чем. Он уверенно уложил мальчишку на лопатки, развязав шнурок на его брючках и, не секунды не думая, стянул их, отбрасывая в сторону. И наклонился вновь, а Джек, дрожащими руками держал его шею, кончики пальцев запустив в кудрявые волосы. Как вдруг его рука поехала по рельефу тела вниз, касаясь лишь изредка, и остановился у самого очага пламени, создавая какую-то интригу что ли, но тянуть с ней не стал, тут же сжимая через ткань белых боксеров, выбивая из мальчишки подавленный стон прямо в губы.
— Ч-черт, Джек, — ругнулся Вулфард, напряженно вздыхая широко открытым ртом. — Я так хочу тебя, боже, — он напрягся, сильно буквально до дрожи сжав кулаки. И Джек верил его словам.
Но сейчас мальчишка боялся что-либо говорить, а потому такими же дрожащими пальчиками потянулся к чужим брюкам, стягивая резинку с бедер.
— Джек… — через силу, сопротивляясь, выжал из себя Вулфард. — Ты девственник? Я… я не могу…
— Финн, пожалуйста, — проскулил вдруг мальчишка. — Ты это начал, и я прошу тебя, не заканчивай, — прошептал он в чужие губы.
И Вулфард поехал по телу вниз уже не руками, а губами, целуя, оставляя засосы, которые выбивали из Джека весь воздух. Он чувствовал эту сладкую боль, и она ломила все тело приятным ощущением, до боли приятным ощущением.
Финн стянул боксеры, тут же сжимая член в руке, протяжно и мучительно сделав пару движений, заставляя Грейзера скулить. И единственное, что он мог сделать, так это сжимать рукой простынь, потому что буквально прижало к земле гравитацией. У них была своя атмосфера на двоих. И сейчас он бы не смог даже приподняться, не смог бы подрочить Финну так же, как тогда Эшеру, потому что эти чувства намного сильнее, они парализуют, они отключают все остальные способности, в том числе и мысли. Джек полностью отдался этому чувству, полностью отдался Финну.
И тут он почувствовал, что Вулфард поехал еще ниже, но лишь одной рукой, вторая все еще не давала Джеку соображать, не давала понять, что ее хозяин делает.
И вдруг в одну секунду Вулфард надавил на головку, одновременно с этим вводя внутрь палец, а мальчишка громко простонал, задыхаясь эмоциями. И это продолжалось не так долго перед тем, как Финн повторил предыдущие действия, повышая уровень. И стоны Джека настолько сводили с ума, что Вулфард не знал, как до сих пор держится. Но он не мог причинить ему боль. Больше нет.
— Джек, малыш, ты точно этого хочешь? — в последний раз спросил Финн, приблизившись к чужим губам.
На что Грейзер лишь кивнул, целуя в ответ.
И Финн, сжав его бедра, стремительно ворвался в них, выбивая из младшего чуть ли не крик боли, но он старательно его подавил, поджав губы. Сколько девственницу не растягивай — легче ей от этого не станет. Джек поморщился, уперевшись затылком в подушку, а его таз рефлекторно дергался. Сейчас казалось, что рвут изнутри.
Но Финн знал, как это исправить. Он грубо засосал его губы, резко входя в полную длину, а Грейзеру сначала показалось, что полоснули ножом, как вдруг эта боль перелилась во что-то несравнимое ни с одним чувством, ни один гребаный оргазм даже близко не стоял с этим мимолетным чувством. Джек простонал так громко, настолько позволил Финн, потому что он тут же зажал его рот рукой, тем самым усиливая эмоции. И сделал еще один такой же рывок, а Грейзер широко открыл рот и буквально пропищал, выгибая спину, как кошка.
— Финн, сделай так еще раз, — простонал он, когда Вулфард вернулся к былому темпу.
— Я знаю, что делать, — улыбнулся он, а затем укусил мальчишку за мочку уха и, оттягивая, вновь сделал резкий толчок.
А Джек вновь прокричал, сжимая в кулачки футболку на чужой спине. И снова Финн перестал делать это, а тот взрыв эмоций вернулся к боли, заставляя поморщиться.
— Финн, пожалуйста, — прохныкал мальчишка, крепко сжав чужие бедра.
Но Вулфард благополучно проигнорировал, присосавшись к чужой шее, как пиявка. И Финн сейчас чувствовал так много, что, казалось, даже не слышал чужих слов, но он слышал. Он слышал, но знал, что еще не время. Но рано или поздно оно должно было прийти. И Вулфард, который уже едва не сдался, дрожа всем телом неравномерными рывками сделал сразу несколько таких толчков, доводя себя до пика. И даже в это время продолжал двигаться, резко заходя в полную длину, и выходя практически до конца, заставляя Грейзера стонать, как гребаную суку. И Джек, изо всех сил сдерживая стоны и дрожь во всем теле, едва не взорвался, как воздушный шарик. Только вот шарики лопаются за секунду, а в его случае этот процесс растянулся на двадцать лучших секунд в его жизни.
Финн, тяжело и с дрожью дыша, чуть приподнялся и, поцеловав мальчишку в лоб, лег ему на грудь, которая так же часто вздымалась. На лбу собрались капельки пота, которые едва не стекали на чужое тело, а губы пересохли так, что, казалось, потрескаются до крови, если лишь слегка улыбнуться.
Вулфард даже не заметил, как отключился, едва переведя дыхание, а вот Джеку пришлось не сладко.
Сначала он просто уставился в потолок, каждые пять секунд облизывая алые губы, а потом буквально заныло все тело, будто говоря: «Все это было неправильно, этого не должно было быть», — а Джек, убитый всеми сегодняшними событиями верил этому. Как в одну прекрасную или не очень секунду из глаз брызнули слезы. Нос тут же заложило, а щеки неприятно защипало, но Грейзер боялся даже шевельнуться, не дай бог разбудить Финна. Джек почему-то вспомнил про Джейдена, который наверняка сейчас спит дома и думает о Финне, который только сегодня с утра уверял его в том, что с Джеком ничего и быть не может. А потом вспомнил про Эшера, который до сих пор думает о нем и знает, что не дома, наверняка накручивает себе истории по типу той, в которой сейчас по-настоящему Джек находится.
Он не знает сколько так провалялся, смотря в потолок, дыша через рот, и выдавливая новые слезы, но ночью это время казалось бесконечным.
Утро началось быстрее, чем закончилась ночь. Грейзер открыл глаза первым и тут же увидел Финна, мирно лежащего на соседней подушке. Проклятье, он такой красивый. Его недавно подстриженные кудри небрежно развалились на наволочке, а личико его освещал лишь уличный фонарный столб. Его красота такая холодная. Он не милый, как Эшер, он действительно красивый, как парень, а не как мальчишка с девчачьими чертами. И разбавляли это лишь яркие веснушки на щеках.
Джек смотрел на него еще около минуты, а затем тихо не без боли в заднице поднялся и пошел в ванную, прежде натянув боксеры и брючки, а на футболку он в темноте так и не наткнулся. Яркий свет ударил в глаза, заставляя поморщиться. Мальчишка уставился в зеркало на свое личико, которое уже, кажется, само по себе имело неравномерный розоватый румянец. Обветрившие губы были кораллового цвета, а вся шея в сине-багровых засосах, но целый сбор их был на самом видном месте; под челюстью. И это заставило невольно улыбнуться, ибо Джек понимал, что Финн не мог сдерживать эмоции, переполняющие его тело.
Мальчишка умылся теплой водой и прополоскал рот зубной пастой, как вдруг дверь распахнулась, а на пороге стоял Вулфард так же в одних брюках из-под которых торчала резинка с надписью «Calvin Clein». Не хило. Финн часто моргал, стараясь открыть глаза, а потом просто подошел к раковине, включая ледяную воду, и плеснул ей в лицо, приводя себя в чувства.
— Доброе утро, — улыбнулся он, смотря на мальчишку через зеркало, а затем повернулся и обнял его.
И почему-то такого варианта развития событий Джек не предполагал. В его голове все сходилось к какому-то негативу. Но Финн обнял его, одаряя теплом.
— Ты как? — с такой же улыбкой спросил Вулфард, поднимая его личико к себе.
— Нормально, — едва заметно улыбнулся Грейзер.
— Я даже не заметил, как уснул, — Финн потер глаза. — Прости, — он улыбнулся.
— Да ладно, — махнул рукой мальчишка, не сводя глаз с чужих губ.
— Жесть, — ахнул Вулфард, наконец, объективно посмотрев на Джека. — Хера, я тебя пометил, конечно, — рассмеялся он, проводя пальчиками по месту, где не было живого места, хах. — Я даже не заметил, прости, — вновь посмеялся парень.
— Не извиняйся, — улыбнулся Джек. — Я тут подумал, а где твои родители? — нахмурился Грейзер.
— В другом крыле, — спокойно ответил старший, а затем достал из шкафчика зубную щетку. — Они тут не бывают, не переживай.
— У вас такой большой дом, — удивился Грейзер.
— Отчим, — пожал плечами старший. — Хороший мужик.
И комнату заполнила глухая тишина на целые пару минут, за которые Грейзер едва с ума не сошел из-за присутствия в ней Вулфарда.
— У меня так много вопросов, — посмеялся мальчишка.
— С удовольствием отвечу на каждый из них сегодня после школы, — Финн посмеялся, а затем вышел обратно в комнату, беря в тумбочки телефон и вызывая такси. — Завезем сначала тебя, а потом я в школу поеду.
— Хорошо, — Джек улыбнулся, а затем стал наблюдать, как Вулфард скинул с задницы домашние штаны, доставая из шкафа строгие черные брюки, и быстро их надел.
Грейзер глаз не мог свести с его торса, и Финн не мог этого не заметить, а потому посмеялся и, надев рубашку, быстро подошел к младшему, поднимая его с кровати к себе, и поцеловал. Он взял его кисть и положил себе на пресс, а затем обеими руками взял его личико, жадно засасывая его губы, давая возможность пальчиками исследовать рельефное тело. Джек буквально считал, что все это сон, что он сейчас проснется где-нибудь в первый день переезда, влюбленный в образ, который существует лишь в его сне. Влюбленный в Финна, которого на самом деле не существует. Потому он, чтобы насладиться моментом, не стесняясь гулял ручками по теплой мягкой коже. Пальчики проваливались в бугорки на его прессе, и Грейзер не верил, что все это с ним, что парень, который в первый день знакомства избил его до полусмерти, теперь нежно целует, являясь предметом воздыхания.
— Надо идти, малыш, — Вулфард отпрянул первым.
— Да, — Джек улыбнулся в ответ.
Они вместе сели в такси и все пять минут до дома Джека разговаривали, обсуждали предстоящее Рождество, еще какую-то ерунду, но времени было мало, а потому они расстались на половине беседы, договорившись встретиться в пять. И, выходя из машины, Финн на секунду сжал его ладошку своей и улыбнулся. И он разбавил все это дерьмо до такой степени, что даже позвонив в дверь Джек не расстраивался из-за вчерашнего.
Мама тут же распахнула двери, а затем бросилась на сына, крепко обнимая.
— Джек, где ты был? Ты как? С тобой все хорошо? Почему ты ушел? Я так переживала, что пришлось звонить Эшеру, почему ты не брал трубку? — эти и еще тысяча вопросов полетели в его сторону.
— Ма, все в порядке, — мальчишка улыбнулся, обнимая женщину в ответ. — Прости, я просто, как видел твой контакт, так сразу начинал плакать, — Джек посмеялся.
— Не уходи больше, мы все решили с твоим отцом вчера, — Анджела смотрела на личико мальчишки и не могла нарадоваться, что все в порядке. — Ты у кого был?
— У Финна, — Грейзер улыбнулся, а затем снял куртку, тут же привлекая внимание матери к своей шее.
— А..? — она чуть нахмурилась, показывая на своей шее на то место, где у сына были яркие засосы.
— А, — мальчишка смущенно посмеялся, закрывая это место рукой. — Это…
— Не говори, — усмехнулась Анджела. — Я думала, ты с Эшером, — продолжила она, чуть нахмурившись.
— Так и было, пока вы не увезли меня в эту дыру, — с обидой выплюнул Джек.
— Если бы я знала, Джек…
— Ничего бы не изменилось, — продолжил за мать Грейзер. — Папа… — начал было Джек, но вдруг замолчал. — Гевин бы все равно нас сюда затащил.
Джек никогда не называл отца по имени, а сейчас это свидетельствовало об истинной неприязни.
— И ты все еще хочешь обратно? — нахмурилась миссис Грейзер, а Джек испугался этих слов.
— Не знаю, мам, — быстро выпалил мальчишка, а затем пошел в свою комнату.
Время до пяти часов летело, как черепаха шла по песку. Да.
Но прошло быстрее, потому что Финн сразу после школы зашел за ним, и они вместе пошли к нему, по пути навалявшись в снегу, как маленькие дети, ей богу.
И зайдя в свою комнату Финн тут же завалился на кровать, призывая к себе младшего.
— Как с мамой? — улыбнулся Вулфард.
— С мамой нормально, — коротко ответил Джек.
— Есть где ночевать? — рассмеялся парень.
— Да, — посмеялся в ответ Грейзер. — У меня из-за тебя все руки красные, гляди, — Джек показал руки старшему.
— Это не я, это снег, — отнекивался Вулфард.
— В который ты меня кидал!
— Ну и ла-а-а-адно, — Финн посмеялся и чмокнул мальчишку в лоб.
И вновь тишина, которая заставила вспомнить всю дичь, что произошла за эти два отвратных месяца здесь, за исключением времени, что Джек провел с Финном.
— Почему ты с Милли? — прямым текстом начал Грейзер. — Ты даже не смотришь на нее так, как на… — и вдруг Джек замолчал.
— Как на кого, на тебя? — нахмурился Вулфард.
— На парней, — выкрутился младший.
— А, — выдохнул Финн. — Всегда больше нравились парни, — нахмурился он. — Но, знаешь, общество даже в двадцать первом веке не принимает таких, как я, — Вулфард поджал губы. — Я привык, так что мне уже все равно с кем трахаться, один черт, разве что с парнями больше эмоций, хочется этого, а с девушками… просто… ты понял, — закончил парень, а Джека даже слегка задели эти слова.
«Все равно с кем трахаться».
— Я не терплю девочек, — посмеялся Джек. — Мне нравились мальчики даже в садике, — усмехнулся Грейзер.
— Я сразу это понял по тому, как ты смотрел на Джейдена, — и эти слова ударили ножом в грудь, потому что сердце защемило так, что мальчишка чуть было не закашлялся.
— На Джейдена? — переспросил Джек, вспоминая дни, когда он души в нем не чаял.
— А этот… Эшер, — Финн очень правдоподобно сделал вид, что забыл его имя. — Это же твой парень, да? Бывший, а может и настоящий, не важно.
— Нет, Финн, — помотал головой мальчишка.
— Да ладно, не прибедняйся, ты же милый, у тебя по-любому был парень, — Вулфард улыбнулся. — Судя по тому, как ты целуешься, даже не один.
— А ты у нас, вижу, хороший следователь? — Джек рассмеялся. — Нет, Эшер единственный мой парень.
— Все-таки Эшер, — Финн хлопнул руками по коленям. — Я знал, знал с самого начала, — радостно высказался Вулфард.
— А я знал, что ты с Джейденом, — и этими словами Джек убил улыбку на чужом лице. Она растворилась, будто и не было.
— Рехнулся? Нет! — рявкнул старший.
— М-м-м, — кивнул Грейзер. — Ну, значит я не такой Шерлок, как ты.
— Он, конечно, симпатичный парень, но натурал, так что даже если бы я очень хотел, мне ничего не светит, — заигрался Вулфард.
«Точно так же, как и мне с тобой».
— А ты хочешь? — не сдавался Джек.
— Я хочу тебя, — улыбнулся Финн, притягивая мальчишку за рукав к себе.
Джеку не слишком нравилось, что история их «отношений» начинается с вранья, но Финн слишком нравится, чтобы потерять его вот так сразу.
Вулфард запустил пальчики в его кудри, целуя алые губы так нежно, что Грейзер забыл обо всем на свете.
Вулфард проводил Джека до дома. А тот, шагнув на порог, тут же увидел отца, но, даже не поздоровавшись, прошел мимо.
Завтрак так же прошел в полной тишине, а Грейзер не постеснялся спуститься на кухню топлесс, демонстрируя свои яркие засосы во всей красе. Гевин сначала было хотел возразить, но в итоге лишь глубоко вздохнул и продолжил завтрак куда более нервно.
А у Джека все было настолько прекрасно, что нельзя описать словами. Он шел в школу с широкой улыбкой и даже не постеснялся улыбнуться Финну, когда увидел его в коридоре. Вулфард в ответ улыбнулся едва заметно, но даже этого было достаточно.
А вот сидеть с Джейденом на обществознании было очень неловко. Раньше Джек мог разговорить его, даже если тот был не в настроении, а сейчас не мог даже спросить банальное: «Как дела?», не мог даже сказать почему вчера не был в школе, ужасно стыдно перед ним во-первых, а во-вторых они с Финном могут быть все еще «вместе», а Джек этого и не знает точно так же, как Эшер не знает, что Джек с другим парнем. И мальчишка почувствовал себя такой мразью, ведь до сих пор ему не позвонил. Все Финн.
Багровые капли крови на белом снегу.
Джеку и так неловко перед Джейденом, а вы попробуйте представить, каково ему стало, когда они оказались втроем в одном пустом коридоре.
Джек шел в библиотеку и, завернув за угол, увидел, что навстречу идут они. Финн шел с Джейденом и, увидев Джека, слегка занервничал, что буквально было видно по его глазам. А у Грейзера задрожали и похолодели ладони. О боги, как он молил всех духов, чтобы земля разверзлась под его ногами, как он молил, чтобы они прошли мимо быстрее, а потому уставился в пол, и быстрее зашагал, но Джей, ничего не подозревая, остановил.
— Джек, сегодня дополнительные по обществознанию, — улыбнулся Либерер.
А Джек тут же замер, смотря на Джейдена, как на самый страшный кошмар в жизни и, натянув кривую улыбку, кивнул, мельком посмотрев на Финна, который так же изо всех сил старался сделать вид, что все в порядке, пристально смотря на Джека.
И так неделя за неделей. Грейзер все пытался заговорить с Финном про Джейдена, про его отношения с ним, признаться, наконец, что видел их еще в декабре, но язык не поворачивался.
Новый год позади, и Джек провел его сначала с мамой, а затем выпросился к Вулфарду, который буквально умолял его прийти. И лучше этого Нового года у Джека не было даже в Лос-Анджелесе. В прошлом году в это время Джек сидел рядом с Эшером и, не сводя с него глаз, мечтал о его губах, ведь тогда он был другом. Прошел всего год, и мальчишка сейчас смотрит на другого парня. И этот взгляд не похож на прошлогодний, ведь Финн его, и Джек не мог нарадоваться этому. Он обнимал и этого было так много, не нужны его губы, не хотелось их целовать так, как хотелось обнимать. Говорят, если ты не хочешь обнимать человека, то ты не любишь. Но Джек обнимал Финна так, как никого и никогда. И спрашивается, что же тогда за чувство было с Эшером? Слишком увлекся с дружбой? А может ошибка вовсе не чувства к Эшеру, а наоборот к Финну? Джек не знал, но сейчас он об Энжеле даже не думал, потому что Финна намного больше.
Они не встречаются, Джек вообще не понимает, что у них за отношения, ведь они ни разу не обсуждали, что происходит между ними. Финн не говорил, что любит, Финн целовал, обнимал, смотрел, как на хрустальную вазу, но Джек не знал, что он чувствует. Зато он знал, что чувствует сам; любит. Он любит и не знает, когда это чувство пришло, потому что сейчас казалось, будто бы он любил его всегда, с самой первой их встречи. И это чувство так вырывалось наружу, что однажды Джек даже обнял его на прощание при куче людей, на что старший легонько его отпихнул, но после и слова не сказал, будто и не запомнил. И этот «пофигизм» заставлял Грейзера едва ли волосы на себе не рвать. Слишком много чувств.
Но Джек все равно был самым счастливым человеком на свете, что прямо как лирический герой какой-то книги лежал вечером на кровати смотря в потолок и думая думы о том, как все прекрасно. Но в любом «Хорошо» всегда найдется «Плохо». Поэтому Джек и вспомнил про Эшера. Сразу стало так не по себе, что будто труднее дышать. Он не слышал его уже около трех недель, с той самой ночи, когда убежал из дома. И еще неведомо сколько дней до этого. Но сейчас так захотелось позвонить, узнать, как поживает, что нового, может быть даже объясниться… если получится.
Грейзер взял в руки телефон, открывая контакт Эшера, который больше не числился в «Избранных». Он, скрепя сердце, нажал на трубку, и стало дурно, едва послышались томные гудки. Но буквально стало не хватать воздуха, когда гудки прекратились, и повисла тишина на ничтожные пару секунд, за которые Джек едва не схватил сердечный приступ.
— Да, — услышал мальчишка с другой стороны.
И было так непривычно слышать его голос. Он не изменился, но Грейзер не слышал его практически месяц, потому следующие мгновения молчал, собираясь с силами.
— Пр-привет, — голос слегка подорвался, но не от слез, нет, от волнения.
— Надо же, — разочарованно выдал Эшер. — Вспомнил, — посмеялся он, а у Джека голову в тиски сдавило так, что он не мог даже продохнуть.
— Прости, Эш, я… я замотался и…
— Месяц прошел, Джек. Замотаться можно на пару дней, но не… не на месяц, — все таким же убитым голосом говорил Энжел. — Черт, ты даже с Новым годом меня не поздравил, — на одном дыхании возмутился Эш, но это была не злоба, он будто жаловался.
— С Новым годом, — посмеялся мальчишка, стараясь снять напряжение.
— Да, — посмеялся в ответ Энжел. — Тебя тоже.
И после этого Джек понял, что Эшер любит настолько, что ему плевать на все, что Джек сделал и не сделал. Что даже спустя гребаный месяц бездействия с его стороны, он не станет плеваться ядом, которого, признаться, должно было накопиться ого-го.
— Как отпраздновал? — от безысходности спросил Грейзер.
— О тебе думал, — слишком откровенно ответил Эшер, впрочем, как и всегда, что Джек зажмурился, роняя голову в свободную ладонь.
— Прости, что так получилось, я правда не знаю, как пролетел целый месяц, — Грейзер помотал головой. — Столько всего случилось, — продолжил он. — Я из дома убежал, рассказал родителям, что мне нравятся парни… в общем, Санта барбара какая-то.
— Оу, — действительно удивился Эшер. — И нашел себе кого-то… я прав? — Энжел посмеялся, но Джек буквально видел его мокрые глаза.
— Нет-нет, что ты, — тут же протараторил мальчишка, хотя даже не понимал зачем, потому что ужасно хотелось перестать мучить и себя, и его.
— Может на весенние получится выбраться к тебе, — улыбнулся Энжел никому. — Хотел на новогодние каникулы, но… ты понял.
— Эш, я… не надо, — через силу выдавил из себя Грейзер, а в носу неприятно защекотало.
— Почему? — и в этой гробовой тишине его голос был, как выстрел из гранатомета.
— Просто… просто не надо, — все, что смог придумать Джек.
После этого стояла тишина, кажется, секунд десять.
— И это все? — наконец, спросил Эшер.
— Эш…
— Нет, Джек, я все понял, не надо сейчас пы-пытаться… — и тут он замолчал. — Не надо, ладно? — Грейзер буквально видел, как дрожит его нижняя губа, как он изо всех сил сдерживает слезы. — Я просто рад, что у тебя сейчас все хорошо, рад, что ты там осв-освоился, — и на последнем слове Энжел просрал всю свою конспирацию, громко вздыхая. — Надеюсь, я тебя еще когда-нибудь увижу, может закончишь школу и приедешь просто навестить свой родной город, — Эшер посмеялся, а слезы ручьем катились по его щекам.
— Эш, — вновь начал было Джек, а у самого на душе было так паршиво, что хотелось сдохнуть.
— Пока, Джек, просто сбрось этот гребаный звонок, чтобы я больше не слышал тебя, у меня рука не поднимается, — рассмеялся он. И Джек не понимал, почему он смеется, захлебываясь слезами.
— Эш… — опять и снова повторил Грейзер.
— Пожалуйста, Джек!
И вновь встала глухая тишина, режа слух.
— Прости, — последнее, что выдавил из себя Джек и нажал на красную трубку и, кинув телефон куда-то на пол, уронил голову в ладони.
И вдруг услышал стук, которого раньше не слышал. И это не было похоже ни на что. После первого раза мальчишка поднял взгляд, нахмурившись. И вдруг еще и еще. Будто… будто… будто камни по стеклу!
Джек тут же вскочил, открывая окно нараспашку, как вдруг ему прямо в лоб прилетел маленький камушек.
— Ай! — вскрикнул мальчишка, а затем опустил взгляд вниз, где увидел спасение.
— Ой, — аналогично выдал Вулфард, а затем чуть нахмурился. — Выйдешь?
— Что за методы из девяностых? — посмеялся Грейзер. — Позвонить нельзя было?
— Да я звонил! — вдруг возмутился Финн. — У тебя минут двадцать было занято!
Джек вдруг нахмурился и поджал губы, привлекая внимание к этому «Абонент занят, пожалуйста, дождитесь ответа или перезвоните позднее» еще больше.
— Что? С кем разговаривал? — вдруг так же нахмурился Вулфард.
— Я сейчас спущусь, — резко перевел тему мальчишка, а затем так же резко закрыл окно.
А через минуту он уже стоял возле Финна, рассчитывая, что он уже забыл. Но он не забыл.
— И все же, с кем болтал? — переспросил старший, смотря в чужие золотые глаза.
— Да, так… — попытался выкрутиться мальчишка.
— Говори, — посмеялся Вулфард, но он не просил ответ, он его требовал.
— Эшер, — вырвалось у Грейзера.
— Ты с ним общаешься? — вдруг нахмурился старший.
— Нет! То есть… нет, я просто… вспомнил про него и… мы так давно не разговаривали… я хотел узнать, как у него дела и… я… — затараторил Джек, а в конце просто приложил ладонь ко лбу, тяжело вздыхая. — Прости, — помотал головой мальчишка. — Просто такое отвратное состояние… чувствую себя полнейшим отстоем.
— Из-за Эшера? — еще сильнее нахмурился Финн и вообще остановился.
А Джек уже чувствовал, как он кипит.
— Ты чего? — улыбнулся Грейзер.
— Ничего, какого черта ты все еще с ним общаешься? — сначала Вулфард хотел отпустить это, но потом его буквально проперло.
— Фи-и-и-инн, — протянул Джек, а затем улыбнулся. — Да ладно, не говори, что ты ревнуешь.
— Нет! — выкрикнул он. — Я просто думал, что вы не общаетесь больше!
И Грейзер молча взял и обнял парня, обхватив его талию руками, утыкаясь носиком в его пуховик, от которого вкусно пахло одеколоном. И сейчас он понял, что нравится Финну ничуть не меньше, чем он ему.
С этого момента прошло еще несколько недель, а Джека уже отпустило на счет Эшера, на счет Джейдена, потому что он полностью отдал всего себя Финну и видел, как Финн отдался ему.
Но рано или поздно дерьмо возвращается.
Джек договорился с Финном встретиться после уроков около библиотеки, чтобы вместе прогуляться. Он шел такой радостный, неосознанно покручивая кольцо на среднем пальце, к которому уже так привык, что если снимал его в душе, то было неудобно. И какой черт знает, зачем он поперся через самое ненавистное ему место? Может, потому что больше не думал об этом, а может потому что оно для него больше ничего не значило, или потому что на нем очень давно ничего не происходило… кто знает. Тем не менее, какой бы ответ ни был, Джек пошел именно там. И разве он может не услышать голос предмета своего воздыхания?
— Я без понятия с чего ты взял, что мы мутим, — голос был не добрый, и такая неоднозначная фраза, что Джек не понимал, о ком он говорит.
Грейзер смотрел прямо на них без понятия, как они оба до сих пор его не заметили.
Джейден опирался о подоконник задницей, а Финн стоял перед ним. Да так близко, что сердце выпрыгивало из груди у всех троих парней, что находятся сейчас рядом.
— У нас ничего не было, и ты не докажешь обратное, — и даже эта фраза не помогла понять о ком речь.
А потому у Джека еще была надежда, что все не так плохо.
Грейзер не такой, он не подслушивает чужие разговоры. Не подслушивал. Финн изменил его, постепенно подстроил под себя.
Мальчишка поджал губы и притаил дыхание. Может сейчас и разрешится вся эта история с любовным треугольником?
— И если ты ревнуешь, это не мои проблемы, — продолжил Вулфард, тем самым лишая Джека всех чувств.
Знаете, сейчас он боялся, что ватные ноги его не удержат, потому что Финн потянулся к чужим губам, но не успел.
Джек вырвался наружу.
— Слишком много ревнуешь, Джей, и все на одном и том же месте, — огрызнулся Грейзер, а затем нахмурился, а Финн тут же отскочил от Либерера. — Ну, Финн, где же продолжение с поцелуем, как в прошлый раз? Давай, схвати его за яйца, не тяни, — крикнул мальчишка.
— Джек, какого черта? Ты сдурел? — нахмурился Джейден, пытаясь подняться с подоконника, но Финн тут же усадил его обратно, не сводя глаз с младшего. И эта ситуация так напоминала тот день их первой встречи. Теперь Джек с Джейденом поменялись ролями. Теперь Финн с трепетом и сожалением смотрел не на того.
— Джек… — начал было Вулфард, пытаясь подойти, но Грейзер тут же шарахнулся назад.
— Не прикасайся ко мне этими гребаными руками, — поморщился мальчишка, а затем поспешно пошел от них, изо всех сил сдерживая слезы.
Знаете, сейчас не описать его эмоции словами. И злость, и обида, и непонимание, и ненависть. Только вот ненависть не к Вулфарду, а к себе за то, что доверился. И слезы.
Он добежал до раздевалки и судорожно принялся натягивать пуховик на мокрые ледяные ладони, что оказалось весьма сложной задачей. Нервы на пределе, из глаз ручьем слезы, куртка не надевается. Джек не выдержал и просто кинул ее на пол, а сам сел на лавочку, роняя голову в ладони, и громко заплакал.
Он вспоминал их первый день знакомства, первый раз, когда они заговорили по-человечески, когда первый раз пошли гулять, как Финн на Новый год подарил ему большое серебряное кольцо. Сначала Грейзер отнекивался, увидев название фирмы, но Финн сам надел его на его средний палец, а затем сказал: «Ты мой, и это моя метка, так что ты не имеешь право его снимать», — он посмеялся и поцеловал его алые губы, на которых красовалась широкая улыбка.
Финн подарил эту улыбку и сам же ее сломал.
— Я думал, ты убежал, — начал тихо Вулфард, а Джек от испуга резко поднял взгляд и тут же вскочил сам, стараясь сдерживать слезы в глазах.
Его личико было уже все красное, и Финн вновь смотрел на Джека и не понимал, как до сих пор продолжает неосознанно причинять ему боль. Он казался таким безобидным… как вдруг подошел и с размаху со всей дури врезал Вулфарду пощечину, что звук от удара эхом разлетелся по коридорам школы. А затем вновь тишина. Рука тут же неприятно завибрировала, а Финн все еще не поворачивал голову обратно, потому что она повернулась на девяносто градусов с такой скоростью, что челка упала на глаза.
— Лучше бы убежал, — огрызнулся Грейзер, а затем рассмеялся.
Он смеялся, а из глаз лились слезы, и теперь он понимал, почему смеялся Эшер. Настолько дурно, что все эмоции мешаются друг с другом, и ты буквально сходишь с ума, потому что не знаешь, что испытываешь, почему реагируешь именно так. А потому хочется запустить пальцы в волосы и вырывать их, раздирать кожу до багровых капель на белом снегу. Багровых, как его глаза.
— Хочешь, ударь меня еще, сильнее ударь, чтобы мне было больно так же, как тебе, — Финн чуть нахмурился. — Я знаю, что это вряд ли поможет, но почему бы не попробовать, верно?
«Вот же урод», — Джек поднял красные глаза на Вулфарда, который смотрел на него, явно думая, что Грейзер этого не сделает, и именно поэтому Джек со всей мочи стал толкать его в грудь много-много раз подряд, что старший в конечном итоге уперся спиной в стенку, а Грейзер резко обхватил его ребра руками и обнял, носиком упираясь в его шею. Ткань рубашки впитывала слезы, а Финн, опустив взгляд, закрыл глаза, коря самого себя за все, что сделал, а затем пальчиками тихонько стал поглаживать чужие кудряшки. И Джек, почувствовав это, заплакал еще громче, прижался еще сильнее, сминая в кулачок рубашку на его спине. Почему-то казалось, что это последнее их касание. И это было не из-за того, что Джек не станет его к себе подпускать, а просто… предчувствие, что этого больше не будет. И поэтому он позволил себе дать слабину, обнимая старшего так долго, насколько хватило слез.
И все закончилось. Грейзер отстранился, шмыгнув носом, а затем сделал шаг назад, не смотря в чужие глаза, взял свои вещи и ушел, полностью игнорируя призывы Финна.
Может зря.
Он шел домой, а слез не было. Он шел пустой и без эмоций, будто бы и вправду вылил все свои чувства в чужую рубашку. Он шел, даже не чувствуя ледяного ветра, бьющего прямо в лицо. Он шел и не обращал внимания на разрывающийся от звонков телефон. Он шел.
Он даже не помнит, как зашел в дом, как прошел мимо матери, как уснул, как проснулся, как уже сидит за ужином такой угрюмый, бесполезный, ничтожный, не стоящий ничьего внимания, кроме вечно ядовитого Гевина.
— Лицо сделай попроще, от твоего вида дурно становится, — тихо, но очень и очень раздраженно выдал отец.
Все прошлые два месяца Джек игнорировал его упреки, но сегодня не тот день, когда он будет терпеть еще больше дерьма.
— Забыл у тебя разрешения спросить на мое настроение, — рявкнул в ответ мальчишка. — Тебе какое дело до меня?
И глаза отца загорели пламенем ярости.
— Я больше не намерен терпеть это! — заорал он, а затем дернул скатерть, что все, стоящее на ней полетело на пол, разбиваясь вдребезги. — Иди сюда, мразота неблагодарная! — прорычал Гевин, а затем схватил сына за шею и со всей дури швырнул его прямо в осколки тарелок.
Благо, мальчишка успел подставить руки, которые тут же в буквальном смысле заныли режущей болью. Он едва слышно прошипел, поднимая кровоточащие ладони, а затем быстро поднялся и выбежал в коридор, прижимая руки к белой футболке, которая в миг стала красной.
— Гевин, ты что творишь?! — крикнула Анджела, бросаясь на мужа, который шел прямиком на сына.
— Уйди, женщина! — взревел он, а затем достал из шлевок ремень. — Сейчас я тебе покажу, тварь, как меня в детстве воспитывали! — продолжал орать Гевин, а затем замахнулся и ударил мальчишке по спине, тут же сбивая с ног.
— Гевин, ты сошел с ума! — кричала женщина, стараясь хоть как-то помочь сыну.
Но мужчина не слушал, замахиваясь снова и снова до тех пор, пока Джек не сжался в клубок, а Анджела кинулась на его руку, пытаясь вырвать ремень, как вдруг он развернулся и со всей силы влепил ей пощечину, что та упала на пол, схватившись за лицо. А Гевин замер, смотря на нее сверху вниз, а у Джека была секунда, чтобы встать, открыть дверь и выбежать на улицу, спотыкаясь и падая в первый же сугроб. Спина ужасно ныла от многочисленных ударов, а руки пульсировали от боли. Секунда и закололо все тело от холода, потому Джек слегка приподнялся и увидел багровые капли крови на белом снегу. Как его глаза.
Джек уже будто ничего не понимал, потому что в следующую секунду из сугроба его начала поднимать мама, что-то говоря, что Джек уже не слышал. В глазах темно, шагает и не чувствует, что идет. Он не знает, что провалялся в снегу около пяти минут.
— Джеки, — все приговаривала Анджела. — Джек, надо собираться, Джек, пожалуйста, — повторяла и повторяла она.
— Собираться? — в полуобмороке спросил Грейзер, стараясь увидеть маму. Сейчас было видно, как во сне, когда ты не можешь полностью открыть глаза.
— Малыш, умывайся, мы уезжаем, — все приговаривала женщина, а сама быстро кидала вещи в чемодан.
Как вдруг в голову что-то ударило, как вдруг яркий свет и отложило уши, и мальчишка вновь почувствовал дикую боль по всему телу, и подумал, что в полуобмороке было лучше.
— Подожди, уезжаем? — полностью очнулся Грейзер.
— Да, Джеки, собирайся, мы прямо сейчас уезжаем обратно в Лос-Анджелес, — быстро протараторила женщина, а затем закрыла один чемодан и поставила на колесики. — Ты умывайся и переоденься, а я соберу свои вещи, ладно? У тебя пять минут, я уже вызвала такси, — она взяла за плечи, говоря сыну прямо в лицо.
— В Лос-Анджелес, — прошептал мальчишка все еще в легком омуте, когда мама уже вышла из комнаты.
И вдруг до него все дошло. Он тут же судорожно принялся швырять все, что стояло на столе и полках в поисках телефона. Все измазал в крови, которая все еще текла из ран, но телефон так и не попался. Мальчишка, надев на окровавленную футболку черный свитшот побежал на первый этаж, принимаясь раскидывать все там, а затем остановился посреди зала, приложив ладонь ко лбу, измазывая в крови и его, и тут же вспомнил, что оставил телефон на кухне, где сейчас по сути дела сидел отец. Но телефон был очень нужен, потому мальчишка, не раздумывая, забежал туда, сразу хватая телефон прямо из-под локтя отца, и убежал, дрожащими пальчиками ища название контакта.
Гудки. Гудки. Гудки.
— Ну же, ну же! — приговаривал он, ходя из стороны в сторону, как вдруг выбежала Анджела, выкатывая за собой два чемодана.
— Джек! — вскрикнула она. — Живо умывайся! — женщина вырвала у сына телефон, нажимая на сброс, и затолкала его в ванную, самолично смывая с его лица кровавые пятна.
— Мам, мне надо позвонить одному человеку, — вновь потянулся к телефону Джек.
— Очень быстро, мы уже выходим, такси приехало, — быстро сказала Анджела, а затем вышла из ванной, а Грейзер вновь нажал на вызов.
Вновь одни гудки. Гудки. Сброс. Вызов по-новой. Гудки.
— Пожалуйста, — пропищал Джек, приложив руку ко лбу.
— Абонент не отвечает, пожалуйста, позвоните позднее, — монотонно проговорил автоответчик, а Грейзер запустил пальчики в волосы сжимая так сильно, что глаза полезли на лоб.
Из коридора крикнула мама, а у Джека уже руки ходуном ходили, когда он судорожно набирал номер в седьмой раз, одновременно надевая куртку. И выйдя на порог Грейзер понял, что даже если
он ответит, даже если сразу выбежит из дома к нему, то все равно не успеет, потому что мама уже стояла возле открытой двери такси и рукой призывала сына к себе.
И Грейзер сдался, садясь в машину. Темная дорога, никаких слез, лишь пустота, самолет, перелет, родной аэропорт. И только сев в такси в Лос-Анджелесе, встав в когда-то привычную пробку, на глазах навернулись слезы, но явно не от боли, которая ломила все тело.
А Финн увидел двенадцать пропущенных от Джека только утром, когда было уже поздно. Слишком поздно.
Следующие пару дней пришлось не сладко. Тело, пытаясь исцелиться и физически, и духовно, запустило процесс регенерации, а если более простыми словами, то поднялась такая температура, что пришлось обмазываться спиртом, чтобы хоть как-то ее сбить.
За эти четыре месяца комната Джека разве что покрылась толстым слоем пыли, больше никаких изменений не произошло.
Эшер о приезде Джека, к слову, даже в своих мечтах не мечтал, а вот Вулфард названивал целыми днями, писал сообщения, вроде: «Твою мать, Грейзер, ты где? Почему тебя буквально никогда нет дома? Я просидел на твоем крыльце весь день и никто не вышел и не зашел», — но Джек предпочитал игнорировать это, пусть и очень хотелось ответить.
Первые дни все навалилось скопом; и температура, от которой и без побоев болит все тело, и реальные побои, и ладони болели так, что невозможно было самостоятельно поднять даже кружку с какао, и болезнь под именем Финн, который не сдавался со звонками все время, что Грейзер провалялся дома. Всем бы такую силу воли, как у этих двух. Один не стесняясь, не сдаваясь названивал, а другой откидывал телефон в сторону, смотря в потолок и покручивая на пальце кольцо, снять которое не хватало духу.
Стало легче через дней пять, кажется. Но легче стало только физически, морально Джек и слова не мог проронить. За эти дни он сказал, максимум, слов десять, отвечая маме на ее вопросы о самочувствии. Честно, Джек все еще не осознавал, что дома, реально дома, а потому выйдя на улицу в домашних брючках, где было семнадцать градусов тепла, удивился, куда пропали горы прекрасного снега. А перед глазами багровые капли крови. Как его глаза.
Но этот посттравматический стресс когда-то должен был испариться, а «каникулы» когда-то должны были закончиться. Мама принесла из его старой школы все то же расписание, все в том же классе, все с теми же людьми, все с тем же Эшером.
Джек надевал форменные брюки, вспоминая, как Финн снимал их с него в чертовой раздевалке. Да, они зашли настолько далеко, насколько это было возможно. И это не давало покоя.
Мальчишка так привык выходить за десять минут до начала урока, что сейчас даже забылся, что здесь придется выходить за сорок, а потому опоздал на свой первый урок в старой школе.
Все, увидев Грейзера загудели и захлопали в ладоши, приветствуя самого позитивного парня из всех, что они когда-либо знали. Но они не знали, что в нем больше нет того позитива. Он всегда старался находить в дерьме что-то прекрасное, но за эти четыре с небольшим месяца разучился.
В классе не было Эшера, что Джек заметил с первой секунды, когда шагнул на порог. Сначала он было подумал, что он заболел или еще что-нибудь, но потом вспомнил, что на обществознание они никогда не ходили вместе.
И за этот урок Грейзер так замучил кольцо на пальце, что едва не распустил туго затянутый бинт на ладонях, которые все еще не зажили.
И сейчас звонок с урока заставил сердце так колотиться, что оно едва не выпрыгивало из груди. Мальчишка шел, спотыкаясь о свои же ноги, и каждый, кто видел такое его состояние, понимал из-за чего, из-за кого. Эта школа не подразумевала под собой сокрытие своей сущности, когда
там приходилось прятаться по углам, не дай бог, если кто-то увидит.
Перемена короткая, а потому Эшер точно должен быть в классе, в который перед тем, как зайти, Джек остановился поджав губы, а затем шагнул, тут же лишаясь дара речи. Новая компания людей загудела: «О-о-о, Грейзер вернулся», — а Грейзер стоял на месте и смотрел на Эшера, который, мягко сказать, побледнел от ужаса. До этого он доставал что-то из рюкзака, а сейчас он просто замер в том же положении, и буквально не мог пошевелиться. Знаете, в его глазах сейчас было столько боли и… ненависти, что Джек даже боялся шагнуть к нему навстречу. Но вдруг он откинул рюкзак в сторону, поднялся и подошел, и Джек ожидал всего; криков, может даже какой-нибудь пощечины. Но он не ожидал, что Энжел обхватит его плечи руками и, чуть наклонившись, обнимет, прижимаясь всем телом, утыкаясь носиком в горячую шею. Весь класс взорвался; кто-то закричал, кто-то захлопал в ладоши, а кто-то засвистел, как на трибунах. Но оба парня этого даже не слышали.
Джек сделал столько дерьма, но Эшер, увидев его, просто не смог не обнять, не простить. Да, черт его дери, Энжел был обижен на него все время с того последнего разговора, и он ни за что не взял бы трубку, если бы Джек позвонил. Но увидев его, невозможно было сдержаться. Слишком дорог.
— Как ты..? Почему ты… здесь? — его голос тут же начал подрываться, а на глазах навернулись слезы. — Что с руками? — все так же продолжал задавать вопросы Энжел, подняв к себе чужие руки, и не смог не обратить внимание на широкое кольцо, но сейчас было не до этого.
— Очень долгая история, — улыбнулся Джек.
— И как..? Ты теперь здесь? — спросил Эш, помотав головой, смотря в его глаза.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут…
— Да, я теперь здесь, — ответил мальчишка, широко и грустно улыбнувшись.
Может это его человек? Он любит настолько, насколько Джек любит Финна. Вдруг Джек сможет полюбить его так же? Может получится забыть?
Сегодня после школы Джек пошел с Эшером к Эшеру. На улице так тепло, а Джек машинально взял с собой шарф, чтобы укутаться, если будет ветер, но здесь такого не бывает, потому этот шарф, купленный
там больше не понадобится. Не здесь.
Знаете, Грейзер думал, что когда он его увидит, то вновь проснется то, что он чувствовал перед тем, как уехал, но смотря на него Джек не чувствовал того, что чувствовал, находясь рядом с Финном, который за сегодня еще ни разу не позвонил. Может сдался? Грейзер думал об этом все то время, что шел рядом с Энжелом. Джек не испытывал рядом с ним того легкого дискомфорта, что испытывал рядом с Финном. Перед встречей с ним всегда колотилось сердце. А рядом с ним колотилось еще сильнее, но рядом с Энжелом такого не было никогда. Он никогда не видел его в гребаном слоу-мо, как каждый раз видел Финна. И что это, если не любовь?
Парни уселись в
их месте, в том самом домашнем кинотеатре, освещенном теплыми гирляндами. Только по одной груди Энжела, которая часто и очень заметно вздымалась при каждом вдохе было понятно, что он ужасно волнуется.
— Так что случилось, что ты так неожиданно вернулся? — начал-таки он, спустя минуты две тишины.
И Джек рассказал ему все с самого начала, рассказал всю свою жизнь в том городе, иногда даже показывая фотографии, но свелось все к Гевину, им и закончилось. Джек рассказал про все их ссоры, про то, как признался в своей ориентации, про то, как он бил его, как бросил в осколки…
Рассказал все, да не все. Забыл рассказать про самое главное. Но не забыл.
— Почему ты сказал мне не приезжать? — вдруг спросил Эшер, а Джек тут же поджал губы. — Ты знал, что вернешься? — задал еще один вопрос он, тем самым и придумывая Джеку ответ.
— Да, — чуть нахмурился Грейзер. — Прости, что так вышло, я был сам не свой.
Джек вспомнил тот вечер, вспомнил, как Финн тогда приревновал его, впервые демонстрируя свои реальные чувства. Тогда что же это было? Заблуждение? Принятие желаемого за действительное? Но ведь он так смотрел… целовал…
Как вдруг Эшер накрыл своей ручкой его шею и, медленно приблизившись, поцеловал. Джек отвечал на поцелуй так, будто это был Финн, но это были не его губы. Его губы доносили столько удовольствия даже обычными касаниями, а потому Джек впивался в губы Энжела, стараясь высосать из них хоть капельку чего-то похожего, но затем заплакал. Заплакал, целуя чужие губы, а затем отстранился, тяжело и громко вздыхая, вводя Энжела в полный ступор.
— Прости, Эш, — рыдал мальчишка, стараясь сдерживать эмоции. — Дай мне немного времени, я… я просто… — хотел было что-то сказать Джек, а затем захныкал еще сильнее, роняя голову в ладони.
Эшер же не дурак, он прекрасно понимал, что творится с Джеком, понимал, почему он так захлебывается слезами, почему не может связать и пары слов, но не мог ничего сделать, а потому просто обнял. Самому было до жути больно, ведь Джек больше не принадлежит ему так, как принадлежал раньше, но, казалось, что ему больнее в тысячи раз.
Эшер действительно дал ему время, дал столько времени, сколько ему было нужно, но он думал, что это затянется надолго, а Джек сам поцеловал его буквально через пару недель.
Грейзер же просто от безысходности решил принять любовь того, кто рядом, а на самом деле каждый вечер зависал на страничке Вулфарда, который перестал попросту названивать. Джеку было обидно, но он понимал, что любой бы сдался, что сдался бы даже он сам.
Когда нам больно, мы готовы пойти на все, что угодно, лишь бы не чувствовать боль. Но это не значит, что ты плохой человек. Это значит, что ты человек.
Вот так и Джек. Джек пытался найти спасение в Энжеле, пытался закрыть им свою
люболь. И знаете, со временем действительно стало понемногу отпускать. Стало казаться, что Эшер и вправду нравится. Грейзер проводил с ним большую часть своих дней. Они смеялись, они вместе ели мороженное, вместе фотографировали распускающиеся почки на деревьях, а затем спорили у кого из них получилось лучше. Весна в здешних краях сродни лету. И даже теплая погода поднимала настроение, помогала забывать. Но ночь снова затягивала в болото, снова заставляла вспоминать
Его, его руки, его глаза, как капли крови на белом снегу. Снегу, который Джек не видел с тех пор, как вернулся
домой. С тех пор от отца ни слуху, ни духу, а Грейзер все вспоминал слова Финна: «Ты же знаешь, мои родители в разводе и… год до развода был тоже не лучшим годом в моей жизни, да и в жизни моего брата, так что я тебя понимаю… Я боялся их развода, но когда это произошло, я понял, что это то, чего я должен был хотеть, потому что все изменилось в лучшую сторону…», — и теперь он мог целиком и полностью согласиться с этим. Джек не знал, развелись ли они, но знал, что Анджела отправляла ему что-то на счет этого. Не важно, развелись они или же нет; Гевина нет, и это то, чего стоило ждать. Джек не знал, почему раньше боялся, что его не будет.
Полгода прошло, и все так поменялось. Время действительно лечит. К примеру, раньше, смотря на свои шрамы на ладонях Джек чуть ли не плакал, смотря на кольцо на среднем пальце — плакал, а сейчас это все — лишь воспоминания, которые заставляют слегка нахмуриться.
Эшер не раз спрашивал, что это за кольцо, ведь он раньше его не видел, но Джек так ни разу путем и не ответил, то переводя тему, то просто молча в ответ. Проще было бы просто снять его и выкинуть. Выкинуть, чтобы оно исчезло на дне Марианской впадины, чтобы вместе с ним исчезли, умерли чувства к тому, кто его подарил. И однажды Джек даже снял его, чтобы убрать в шкатулку, но потом, просто на него посмотрев, покрутив между пальцами, надел обратно, крепко сжимая кулак.
Ходя в ванную, смотря в зеркало, видя свою кривоватую ключицу Джек теперь вспоминал не Эшера, а Финна, который однажды лежа на его груди заметил эту неровность. Он поинтересовался, так мягко и осторожно касаясь подушечками пальчиков, а когда Джек ответил, он нежно поцеловал это место и лег на него, продолжая вырисовывать на груди невидимые узоры. И если по началу это воспоминание заставляло часами сидеть в душе, уткнувшись лбом в колени, прижатым к груди, то сейчас на лице лишь сломанная улыбка.
(S)He was the one with the broken smile
Now that it's done, (s)he was the one
(S)He was the one that was worth my time
Now that (s)he gone, I know that I'm wrong
(S)He was the one with the broken smile*
*Lil Peep — Broken Smile (My All) [1:40]
Но к концу подошла даже весна. Время летит так быстро, что ты не успеваешь оглянуться, а все уже закончилось. Закончился учебный год. И порой было так радостно, что этот самый насыщенный год в жизни закончился. Может он заберет с собой все это дерьмо, поможет забыть. Остался последний год в школе, а значит это последнее лето, которое можно провести, развлекаясь по-полной. Рядом есть любящий человек, все хорошо настолько, что больше не приходится держать в себе свои же проблемы, ведь их просто нет.
Порой, Джек вспоминал и про Джейдена, которого считал своим другом, который даже ни разу не написал, не поинтересовался, куда Джек делся. Ему Грейзер бы ответил, не раздумывая, но ему не было интересно. Их общение прервалось на не самой приятной ноте, ведь последние слова, что Джек от него услышал: «Джек, какого черта? Ты сдурел?», — и тогда они не знали, что это будет последнее, что промелькнет между ними.
В любом случае, все это в прошлом.
Июнь прошел прекрасно, Джек с Эшером большую часть времени провели на пляже, как и сегодня. Они проснулись вдвоем у Джека, так как вчера вернулись очень поздно и сразу завалились спать. Кажется, это была первая ночь, в которую Джек забыл про Финна. Может и вправду больше не любит? Воспоминания о нем не заставляют дрожать так, как раньше, а губы Эшера целовать не менее приятно.
Что Джек и делает.
— Доброе утро! — прокричал Джек прямо в ухо спящему Энжелу, который тут же вздрогнул.
Грейзер чмокнул парня в лоб, а затем быстро забежал в ванную, чтобы умыться и вновь поскорее пойти гулять, потому что только это помогает забыть, только рядом с Эшером не вспоминается. В одиночестве нападают воспоминания. И как бы то ни было, они не из приятных.
Мальчишка выбежал обратно, падая всем весом на Энжела, который жалобно прокряхтел, а затем рассмеялся, целуя чужие губы.
— На Малибу или Венецию? — улыбнулся Эшер, убирая кудряшки с его лба.
— Малибу, — улыбнулся Джек, а затем поднялся с парня, тут же натягивая на задницу, которая уже была в плавках, шорты, а затем не дождавшись Энжела побежал на первый этаж. — Э-Э-Э-Э-Эш! — закричал мальчишка. — Нам мама пирог сделала!
— Клюквенный? — радостно закричал Эшер в ответ, а затем выбежал со второго этажа, прыгая сразу через три лестницы.
— Да, она знает, что ты любишь, — Джек улыбнулся розовыми от ягод зубами.
Знаете, каждый их день проходит подобным образом, что иногда кажется, будто бы ты проживаешь один и тот же день снова и снова. И это одно из главных отличий его от Финна. От Финна ты не знаешь, чего ожидать, он может выкинуть все, что душе угодно.
— Э-Э-Эш, надо выходить, а то через час опять начнутся пробки, — крикнул Джек, тем временем ища свой второй сланец, хах.
И вдруг увидел его, и целеустремленно потянулся к нему рукой, со всей силы ударяясь кольцом по железной ножке декоративного стула, а затем громко прокричал: «Ай», — и потряс рукой.
— Ты чего? — выскочил тут же Энжел.
— Рукой ударился, — посмеялся Джек, вставая с колен.
— Было ощущение будто железяки друг о дружку…
— А, так я кольцом ударился, — тут же ответил Грейзер, не придавая значения своим словам.
— Ты так и не сказал, откуда у тебя это кольцо, — Эшер поднял руку мальчишки к себе, рассматривая кольцо, которое рассматривал уже тысячу раз.
— Не важно, — все так же ответил Джек, тут же вырывая свою руку из чужой.
— Если было бы не важно, ты бы не таскал его, не снимая, и не скрывал бы от меня, кто подарил, — возмутился Энжел.
— Это правда не важно, — Джек улыбнулся, а затем поцеловал Эшера так, как раньше целовал только Финна.
Будь это Финн, Грейзер бы уже растекся, но сейчас ничего, потому он так же быстро отпрянул, улыбаясь.
— Говнюк, — рассмеялся Эшер, а затем треснул мальчишку по плечу.
— Ну не дери-и-ись!
— Буду драться, потому что ты говнюк! — Энжел легонько ударял Джека еще и еще, заставляя его броситься наутек.
Сначала он сделал круг по дому, едва не попавшись в гостиной, а затем распахнул дверь и с радостным криком: «Отстань!», — выбежал на улицу и, смеясь, сбежал по крыльцу, оглядываясь назад, а затем посмотрел вперед.
И, о боги, лучше бы он сегодня сидел дома.
Мальчишка тут же замер, а улыбка с лица тут же растаяла, сменяясь такой режущей болью, что защипало в глазах.
Около ворот стоял, угадайте, Вулфард, который так же сейчас смотрел на Джека, явно не ожидая, что он вот так вот сам выскочит к нему.
И вдруг из дома выбежал Энжел, который остановился возле Джека, тяжело дыша.
Финн тут же перевел взгляд на Эшера, но Джек не мог оторвать глаз от багровых глаз. Багровых, как капли крови на белом снегу.
— Это кто? — вдруг нарушил молчание Энжел. Он знал Финна по имени, но в лицо ни разу не видел. Вот тебе и «Никогда не встретятся».
А тем временем у Грейзера уже слезы едва не катились по еще более веснушчатым щекам. Сначала он просто не верил, что это по-настоящему, будто мерещится, а затем, едва он улыбнулся, этой улыбкой заставил все чувства вспыхнуть в груди с новой силой, куда более разрушительной, нежели раньше.
И, простояв в ступоре около десяти секунд, Джек с места набрал космическую скорость, влетая в чужую грудь, прижимаясь так сильно, насколько это возможно.
— Как ты..? Как ты тут оказался? — посмеялся Грейзер, отпрянув от чужой груди, а затем вытер слезы, которые так и намеревались хлынуть ручьем.
И сейчас эта ситуация была полностью аналогична ситуации, когда Джек зашел в класс, а Эшер кинулся к нему.
Джек был чертовски обижен на Финна, но прямо сейчас он его простил. Простил все его выходки, все до единой.
— Всегда хотел в Лос-Анджелес, но захотел еще сильнее, когда узнал, что ты вернулся сюда, — Финн улыбнулся, а его голос за это время будто бы стал еще грубее.
— Да ладно, — Грейзер посмеялся, а в глазах опять набрались слезы, но снова не дав им потечь, тут же вытер правой рукой, а Вулфард тут же уронил взгляд на свое кольцо.
— Думал, ты его уже выкинул, — Финн посмеялся, беря чужую холодную руку своей вечно горячей.
— Знаешь, хотел, — Джек улыбнулся. — Да рука не поднялась, — Грейзер смотрел в его глаза и даже забыл, что позади все еще стоит Эшер.
Финн улыбнулся, а затем вдруг опять перевел взгляд на Энжела, выражение лица которого сейчас оставляло желать лучшего.
— Джек, это кто? — задал все тот же вопрос Эшер.
— А, — очнулся мальчишка, по-новой вытирая слезы, и повернулся к своему действующему парню. — Знакомься, это Финн, — Джек посмеялся. — Ну, а ты Эшера уже видел, — Грейзер осторожно посмотрел на Вулфарда.
— Какого черта? — нахмурился Энжел. — Финн? Финн, про которого ты мне говорил, что он избил тебя в первый день? — сейчас на его лице было такое отвращение, что казалось, будто бы его вырвет. — Так, я домой, — вдруг выдал он, а затем быстро ушел, задев Вулфарда плечом специально со всей силы.
И сейчас у Джека был выбор: правильный и неправильный. И, как не странно, Джек выбрал второй, оставаясь стоять на месте.
— Опять вместе? — спросил Финн, смотря на убегающего Энжела.
— Финн, зачем ты пришел? — через силу спросил мальчишка, едва сдерживая новые слезы.
— Знаешь, я думал, что ты для меня что-то вроде давалки, — Вулфард посмеялся. — А оказалось, что… полюбил… тебя, — Финн так медленно выговаривал каждое слово, будто хотел, чтобы Джек прочувствовал все в тысячи и тысячи раз сильнее.
И он прочувствовал, тут же заливаясь слезами.
— Что? — переспросил мальчишка дрожащим голосом, будто ему послышалось.
— Я люблю тебя, — повторил Вулфард, а затем большим пальчиком стал вытирать его слезы, от чего он разревелся еще сильнее.
— Ты серьезно? — прорыдал Джек. — Ты был с Джеем все время, что мы были вместе, — обвиняющим тоном выдал Грейзер, а затем нахмурился.
— Нет, Джек, я испугался своих чувств, а потому захотел вылить их тому, кому проще всего было это сделать, — Финн свел бровки к переносице и опустил взгляд.
— Вылил? — еще сильнее нахмурился Грейзер.
— Я хотел тогда пойти за тобой, — Вулфард поджал губы. — В тот день, когда мы последний раз виделись… но решил, что покажу себя слабым, а я не привык быть слабым… но потом понял, что за гордость слишком дорогая цена…
— Что это значит? — все так же со слезами спрашивал Джек.
— Джек, я бы приехал сразу, как узнал, что ты уехал, но у меня экзамены, ты же знаешь, я выпустился из школы, — он улыбнулся. — Я приехал сюда насовсем, приехал к тебе.
И после этих слов Грейзер снова заплакал, делая шаг назад.
— Уходи, Финн, — пропищал он, зажмурившись.
— Джек, — Вулфард быстро подошел к мальчишке и обнял, и Джек сдался, он сдался сразу, едва эти руки к нему прикоснулись.
— Я тебя ненавижу, — сильнее обнимая прошептал Грейзер, но значило это полностью обратное.
— Слушай, я не заставляю тебя так резко все менять из-за меня, — Финн улыбнулся, а его глаза засверкали, как снег, на который попадают лучи солнца. Больше не было крови.
Но вдруг он резко приблизился и поцеловал, что полностью противоречило его словам. Он целовал точно так же, как Джек целовал его. Он запускал пальчики в его кудри, двумя руками придерживая красноватое личико. Он не давил, он наслаждался этим поцелуем, который не был извращенным, не подразумевал под собой дальнейшего перепихона, как у них обычно и происходило. Он просто целовал Джека, которого, оказывается, действительно любит. Честно, даже стоя у крыльца Джека, Финн думал, что едва он его увидит, то все пройдет, что это режущее душу чувство только из-за того, что Грейзер исчез так резко, что когда он вернется, чувства исчезнут так же. Но они не исчезли, они усилились, увеличились в геометрической прогрессии, а сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало из груди. Голову сдавило в тиски, когда он увидел Эшера, на секунду он даже подумал, что все пропало, что лучше будет развернуться и убежать, так и не заговорив, так и не услышав его голос, так и не посмотрев вблизи в его янтарные глаза, так и не увидев его так, как хотелось увидеть все это время.
Джейден действительно когда-то нравился, нравилась, черт, даже Милли, но никто и никогда не нравился так, как мальчик, который смог дать отпор, который оказался не такой, как все.
— Прости, — проговорил Вулфард прямо в чужие губы. — Я так давно хотел это сделать, — он улыбнулся, а в глазах набрались слезы.
— Я тоже, — улыбнулся в ответ Джек, а затем вновь поцеловал. Не в силах оторваться. — Финн, — мальчишка сделал шаг назад, приложив ладонь ко лбу. — Мне нужно время, чтобы… сказать Эшеру и… вообще…
— Сколько угодно, — Вулфард улыбнулся. — Я люблю тебя.
Джек улыбнулся, смотря на Финна, и все еще боялся этих слов. Сегодня утром он даже о нем не вспоминал, даже не мечтал вновь его встретить, а тут все вдруг обернулось так, что самая сокровенная мечта сбылась, сама приехала и сказала те слова, которые Джек никогда никому не говорил, потому что не чувствовал, что хочет. Но это тот человек.
Грейзер сейчас чувствовал себя говнюком и перед Эшером и перед самим собой, что сдался так легко, так просто, но он уже все решил.
— Я тоже люблю тебя, — сказал-таки впервые в своей жизни мальчишка.
И он чувствовал, что оно того стоит. А предчувствие Джека… никогда не врет.
