Космос напротив. Космос в чужих глазах. Космос — наркотик И самый ужасный страх.
По мнению Ланы, Кейт слишком закрытая от общества. Настолько, что наушники снимает исключительно во время уроков и даже не знает имен большинства одноклассников. Как и имя самой МакКлейн. Не то, что бы это сильно било по самолюбию, просто отчего-то хотелось, чтобы её Кейт знала. Чтобы обращалась к ней по имени. А еще, чтобы смотрела на неё. Лана любит внимание. Лана, любит, когда на неё смотрят, когда восхищаются, но… особенно сильно она хочет заметить на себе взгляд Когане. Хотя бы потому, что та совершенно не обращает на Лану внимания. Интересно, у неё и правда глаза чёрные? Говорят, они — отражение души. Лана точно уверена, что именно ей движет, когда она намеренно задевает девушку, подкалывает и всячески пытается обратить на себя её внимание. Та огрызается в ответ, пихается, может даже подзатыльник отвесить, но в глаза никогда не смотрит. Лану какое-то время устраивает даже такое взаимодействие, которое назвать мирным ни у кого язык не повернется. Разве что сами девушки отчего-то и враждой назвать это не могут. Ну, же, пожалуйста, посмотри на меня. Это выходит случайно. Они с Пидж ожесточенно спорят о космосе по дороге в столовую, и Лана, не заметив порог, спотыкается и летит носом вперед. И долетела бы непременно, если бы не идущая навстречу Кейт. Та, увидев падающую на неё Лану, скорее рефлекторно, чем намеренно, хватает девушку под локти, но сама делает шаг назад, чтобы они не свалились вместе. — Упс, неловко вышло… — Почти стальной хваткой держась за предплечья спасителя, Лана медленно поднимает взгляд с зашнурованных берц и обтянутых черными джинсами бедер, чтобы посмотреть в лицо этому человеку. Кейт смотрит на неё почти равнодушно, лишь задумывается, все ли в порядке у этой девчонки, уж очень странное у неё выражение лица. Лана встречается с ней глазами. Ощущение, что она взглянула не на свою одноклассницу, а в самые далекие уголки огромной бездушной Вселенной. Черт возьми. Это одновременно так восхитительно и так страшно, что не верится даже. — Ой, Китти, детка… — пытаясь сгладить неловкость, дрожащим голосом тянет Лана, краснея какими-то пятнами, чувствуя, как пылает лицо, и широко улыбается, наконец выпрямляясь и отцепляясь от девушки. — ты слишком прекрасна, раз у твоих ног даже такие леди, как я. На лице Кейт сначала отражается недоумение, потом удивление, перерастающее в легкое раздражение, и та, не совсем понимая, что это сейчас вообще такое было, отходит еще на шаг, хмуря брови. — Лана, смотри под ноги в следующий раз. — Говорит Когане, и, не смотря больше на девушку, засовывает руки в карманы куртки и проходит мимо. Лана… Черт возьми, Кейт обратилась к ней по имени. Пидж, наблюдавшая за этим, подходит к словно застывшей Лане и дергает за прядь волос. — Ау! — Восклицает девушка, но перестает пялиться в коридор, в котором скрылась Кейт, и обращает внимание на подругу. — Приём, Земля вызывает МакКлейн. — Издевательски ухмыляется Пидж и даже щелкает пальцами у неё перед носом, потому что видит, что Лана мыслями все ещё не здесь. — Хьюстон, у нас проблемы. — Голос тихий, и девушка часто моргает, прислушиваясь к своему частому сердцебиению. — Только что я увидела настоящий Космос. И он, оказывается, знает мое имя.***
Ты ребенок, каких очень мало. Ты ребенок, хотя не мала. Ты ребенок. Таких я не знала. И забыть я тебя не смогла.
Кейт часто красит волосы. Пряди в красный, и на черном смотрится слишком красиво, да и ей нравится. Одежда в противоположность детской непосредственности и легкости Ланы. Косуха с кучей цепей и заклепок, что звенят при каждом шаге, драные на коленях узкие черные джинсы, тяжелые ботинки в стиле милитари и мужские черные футболки, что обычно на несколько размеров больше. Три прокола в ухе и один в губе. Бледная кожа смотрелась бы эстетично, если бы не черные волосы, брови и ресницы, делающие её оттенок кожи почти что серым, с нездоровыми тенями под глазами и острыми скулами. Странная смесь рокера и панка, хотя вездесущая со своим драгоценным мнением Пидж в свое время и назвала её снисходительно-ласково «вампиреныш», за что получила подзатыльник и неделю игнора в свою сторону. При своем собственном подростковом максимализме Кейт упорно считает Лану слишком… ребенком. Учась в старшей школе, Лана одевается в мешковатые разноцветные футболки с героями фильмов, запястья полностью скрывает под кучей ремешков и браслетов и использует поистине ужасные духи. Может, они даже не ужасные, но их бывает слишком много, словно у неё проблемы с чувством меры. Её худые руки и ноги покрыты светлыми небольшими шрамами, про каждый из которых ей есть, что рассказать. Иногда встречаются цветные пластыри, и те смотрятся слишком ярко, но удивительно гармонично на смуглой коже. А ещё смех у неё дурацкий. Глупый, возникающий по малейшему поводу, громкий и… заразительный. То, что у Ланы даже отвратительный бледно-розовый блеск для губ приторно-сладкий, Кейт осознает на одной из вечеринок, когда вусмерть пьяная МакКлейн отходит от компании таких же нетрезвых и веселых подростков, неровной походкой приближается к Кейт, сидящей на диванчике в углу помещения, и, наклонившись, целует в губы. Несмотря на её уверенный вид, поцелуй кажется неловким, и он уж точно неумелый, будто она и не целовалась никогда до этого. В этот момент застывшая в замешательстве Когане чувствует химозный клубничный вкус липкого блеска, смешанный с горьким привкусом какого-то дешевого алкоголя. Отвратительное сочетание. Отстранившись почти сразу, Лана словно опять обретает уверенность, смотрит в глаза опешившей девушке, широко улыбается, подмигивает и пошатывающейся походкой возвращается обратно в ту компанию, где её встречают веселым хохотом и суют в руки очередной стакан пойла. Кейт смотрит на это широко распахнутыми глазами и постепенно осознает случившееся. Судя по реакции тех ребят, поцеловать её надо было на спор. Который Лана успешно выиграла, воспользовавшись неумением Кейт правильно реагировать в таких ситуациях. Черт побери эту МакКлейн. Ну, точно ребенок. Старательно пытающийся походить на взрослого, но всё же ребенок. Кейт, признаться, и сама ничем не лучше.***
Вселенная красива, но бездушна. И космос манит мириадой звезд. Но ты к законам этим непослушна. Душа твоя полна горчайших слез.
О поцелуе они, даже не сговариваясь, решили не вспоминать. Их взаимодействие, наконец, сдвигается с мертвой точки, но не настолько, чтобы Кейт рассказала о себе хоть что-то значимое. Всё, что знала Лана — это то, что у Кейт есть ручной волк по кличке Космо и то, что свой вызывающе-красный и явно дорогущий мотоцикл та чинит сама. А еще предпочтения в её музыке довольно… необычные для Ланы. И всё. Ну, если еще не считать успехов в учебе. Сама же Кейт знает слишком много, потому что болтливая Лана все время говорит, говорит, говорит. Обо всем. Кейт же не отвечает на большинство вопросов, в том числе и о семье. Лане просто интересно. У неё самой семья огромная, куча братьев и сестер, даже племянники есть, и ей интересно, кто есть у Когане. С кем она разговаривает дома, кто помогает ей в трудную минуту. Кто просто всегда находится рядом. Условия, при которых она узнала о том, что так не давало ей покоя, Лана искренне предпочла бы стереть из своей памяти. Обычный вторник, как и все до этого. На небе ни облака, и даже дождя не обещали. Идеально. Лана встречает Кейт практически у ворот школы, где та паркует свой мотоцикл, здоровается и направляется с ней к зданию. — Сегодня будет довольно жарко. — МакКлейн потягивается, все ещё сонно зевая и поднимаясь по ступенькам. Кейт только кивает в ответ и заходит в открытую дверь, как их обеих тут же ловит на входе директриса, чем сильно удивляет. Она выглядит очень взволнованно, и уже это начинает понемногу пугать. — Кейт, зайди ко мне в кабинет. Сейчас же. — Голос её на удивление ровный, она разворачивается и стремительно скрывается в потоке учащихся, оставляя недоуменных Кейт и Лану в одиночестве. — Где ты проштрафилась, а, Маллет? — Усмехается МакКлейн, а девушка лишь хмурится сильнее. — Признавайся, хулиганка. — Нигде. — Настороженно отзывается Кейт и сдвигается, наконец, с места, направляясь в кабинет директора. Лана следует за ней, но остается у дверей, не заходя внутрь, а опираясь спиной о стену и засовывая руки в карманы синих джинс. Звенит звонок, толпа старшеклассников стремительно расходится, и через десять минут в коридоре, кроме Ланы, больше ни души. Она не спешит, решая дождаться Кейт, которой отчего-то нет уже долгое время. Грудь сдавливает от нехорошего предчувствия, и девушка начинает немного нервно кусать костяшки пальцев, косясь на дверь. Может, постучаться и войти? Не успевает она сделать задуманное, как слышится приглушенный, но от этого не менее злой крик Когане, и та тут же вылетает из кабинета, едва не выбивая дверь. Глаза влажно блестят, и на щеках видны дорожки от слез. Лана удивленно моргает пару секунд и тут же срывается с места, пытаясь догнать убегающую из школы Кейт. — Хей, стой! Когане, подожди! Но девушка словно не слышит. Выбегает из школы, садится на байк и тут же уезжает под громкое рычание мотора. Лана останавливается, смотря вслед и пытаясь отдышаться. Что, черт возьми, произошло?***
Твоя речь — шум прибоя. А твой взгляд — теплый штиль. И твой смех — то родное, Что узнаешь за сотню миль.
Лана бежит по улице, сжимая в кулаке клочок бумаги с адресом. Она потеряла слишком много драгоценных минут, пытаясь уговорить директрису дать ей адрес Когане и выпустить, наконец, из школы. Признаться, Лана не сильно удивляется, увидев район, в котором, если верить бумажке, живет Кейт. Ибо, черт возьми, на нищую Когане никогда не была похожа. Район не является самым богатым, но его жители явно получают зарплату выше средней. Если не любовь к скорости объясняет наличие у девушки мотоцикла, так то, насколько далеко от школы находится её дом, совершенно точно отбрасывает все вопросы. Лана чертовски устает, пока добирается сюда. Пешком, между прочим! Ровный газон, на подъездной дорожке стоят мотоцикл и какой-то автомобиль, Лана вообще в этом не разбирается, но авто ей точно нравится, сам двухэтажный дом выглядит стильно, без излишней роскоши, но от того не менее дорого. Поняв, что она на месте, Лана глубоко вдыхает и подходит к двери. Ищет взглядом неприметный звонок и давит на него прежде, чем передумает из-за бешено колотящегося где-то в глотке сердца. Ладони отвратительно потеют, и она вытирает их о джинсы, кусая губы от волнения. Почему она так переживает? Девушка и сама не смогла бы однозначно ответить. Становятся слышны шаги внутри, и дверь открывается. Лана не готова была видеть кого-то другого, кроме Кейт. Но перед ней сейчас стоит высокий смуглый мужчина в очках, и она на секунду теряется. Он выглядит измученно, и Лана невольно отводит взгляд. — Э-эм. Здравствуйте. Кейт здесь живет? — Её голос немного ломается в самом начале, но сбегать уже слишком поздно, поэтому она заставляет себя поднять взгляд и посмотреть в глаза этому мужчине. Он словно раздумывает, говорить или нет, между нахмуренными бровями появляется небольшая складка, но быстро исчезает. — Да. А Вы, извините, кто? — его голос хриплый, даже скорее охрипший. И очень усталый, хоть мужчина и пытается держать себя в руках, не показывая этого. Но Лана очень внимательная, она всегда подмечает такие мелочи, и сейчас ей не по себе. — А. Я Лана. Э-эм. Подруга Мал… кхм, Кейт. — Во рту пустыня Сахара от необъяснимого волнения, а в голове пустота, но МакКлейн старается, действительно старается выглядеть хотя бы отчасти нормально в чужих глазах. — Она дома? В смысле, она убежала, и выглядела очень… не в себе, и я… кхм. Переживаю. Очень сильно. — Адам Широгане, — мужчина кивает и немного обеспокоенно смотрит за дверь, в какую-то часть дома, которая не видна с ракурса Ланы, затем оборачивается обратно к девушке и поджимает губы. — она не разговаривает со мной. — Позволите зайти к ней? — С надеждой в голосе спрашивает Лана и, держа руки за спиной, заламывает пальцы в попытке успокоиться. — Ну, если она пустит тебя. — Адам отходит в сторону, пропуская девушку в прихожую. Та наклоняется снять кроссовки, но мужчина качает головой. — Не разувайся. Иди так. — О, ладно. — Лана выпрямляется и пожимает плечами, следуя за мужчиной, мимоходом рассматривая интерьер и сравнивая со своим домом. Здесь видно, что живет небольшая семья, где нет маленьких детей. В отличие от дома МакКлейн, где кроме нее еще четверо взрослых братьев и сестер, ее родители, бабушка с дедушкой и два племянника. Дом огромный, и по нему сразу видно, что там живет большая дружная семья. Здесь же… Слишком пусто по мнению Ланы. Хотя видно, что хозяева хотя бы пытались привнести немного уюта, пусть это и не увенчалось особым успехом. Лана так думает ровно до того момента, пока не видит двух кошек, свернувшихся на махровом пледе на диване. Ярко-рыжая короткошерстная кошечка гораздо меньше своего огромного черного сожителя, который, судя по размеру, все же кот. Они так прелестно смотрятся вместе, что Лана умиляется в душе, но не забывает своей изначальной цели пребывания в этом доме. Следуя за Адамом, она переводит на него взгляд, изучая со спины. Замечает блеснувшее на руке обручальное кольцо, появляющуюся седину в песочного цвета волосах и то, как мужчина хромает на левую ногу. Он выглядит лет на сорок, может, чуть больше, но Лане сложно это оценить, её отец выглядит очень хорошо в свои годы, да и мама тоже, но у Адама словно на душе какой-то невыносимый груз, что прибавляет внешне ещё лет пять. Они подходят к обычной коричневой двери, такой же, как и ещё три по коридору, и Адам стучится. — Кейт, к тебе пришли. Открой дверь. — Изнутри доносится какой-то грохот, и Когане кричит из-за двери. — Пусть проваливают. Лана вздыхает и решает все же подать голос. — Маллет, это я, открой, пожалуйста. Какое-то время за дверью подозрительная тишина, а затем щелкает замок. Там молчат, но это выглядит, как приглашение. МакКлейн оглядывается на стоящего рядом мистера Широгане, тот едва заметно кивает и уходит вниз. Лана глубоко вдыхает, чувствуя, как дрожат ладони, поворачивает ручку и заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Осматривается и видит Кейт на застеленной кровати, сидящую в обнимку с огромным мохнатым волком. Она смотрит на гостью покрасневшими от слез глазами и прищуривается. — Зачем? — спрашивает тихо и волка по спине гладит. — Что «зачем»? — Вопросом на вопрос некрасиво, но Лане плевать, честно. Она держится на ручку двери, как за спасательный круг, и надеется, что Кейт не заметит дрожащих коленей. — Пришла зачем? — Придвигает ближе к себе волка, хотя куда еще ближе, итак тот уже лежит всей своей тушей на коленях. Кейт же словно пытается создать преграду. Отчего-то на собственной территории она чувствует себя незащищенной, словно Лана одним своим появлением в комнате Когане ломает все так тщательно выстроенные стены. — Я волновалась за тебя. — Лана отвечает честно, чем почти целиком рушит преграды, но Кейт огрызается в ответ, защищая свой внутренний мир и что-то еще, что видеть не должен никто, тем более Лана. — А сейчас уже нет? Смотри, я жива, здорова. Даже не разбилась. Все, волнения закончились? Если да, то вон дверь. Разворачивайся и уходи! — А если нет? — Ну уж нет. Лана точно теперь не сдастся. Ее слишком сильно это достало. — Что?.. — Что, если я не перестала волноваться? — Она хмурится и делает пару шагов в сторону Кейт, кусая губы, чувствуя, как в груди разрастается неприятно жгучее раздражение. — Что, если твое поведение заставляет меня волноваться ещё сильнее? Ты ничего о себе не рассказывала все то время, что мы общаемся. Я уже тогда переживала, потому что неужели ты настолько мне не доверяешь? Неужели в твоей жизни такой кошмар, что ты не хочешь мне об этом говорить? Но ладно, хорошо, я не напирала, я закрыла на это глаза, потому что это твой выбор. Захочешь — расскажешь. — Разозленная Лана упирается коленями в кровать, не понимая, когда она подошла так близко, а Кейт уже успела отползти в обнимку с волком от нее на самую середину и теперь старается не смотреть, не смотреть на эту чертову МакКлейн, что кричит на неё в её же доме, и, скорее всего, это слышит Адам, но кричит вполне оправданно, к слову, и это бьет даже сильнее. — Но сегодня ты убежала в слезах, даже не посмотрев на меня! Ты села за руль, хотя явно была не в себе! Я испугалась, потому что я знаю, что бывает в таких случаях! Я чертовски сильно переживала за тебя, потому что даже не была уверена, что ты поехала домой, а не куда-то в другое место! Я добралась сюда пешком! Так что не думай даже, что я сейчас послушаю твои психи, развернусь и действительно уйду! Не дождешься, Маллет! Когда Лана останавливает свою гневную тираду, она замечает, как Кейт вжимает низко опущенную голову в плечи, дрожит и тихо всхлипывает. В МакКлейн словно что-то обрывается в этот момент, и все раздражение куда-то исчезает. Она вздыхает глубоко, устало опускается перед кроватью на колени и кладет локти на одеяло. — Кейт, милая, — тихо шепчет Лана, протягивая ладони и касаясь тонких бледных запястий девушки. Та вздрагивает, продолжая плакать, и одергивает руку, прижимая к себе. Её лицо не видно за волосами, но Лана видит, как слезы капают на жесткую шерсть волка. Она вроде не заметила, чтобы животное как-то реагировало на нее, поэтому, смелея, Лана приподнимается и садится на край кровати, подогнув одну ногу под себя. Касается плеча Кейт. Волк вдруг поднимает голову, ведет носом и быстро спрыгивает с кровати, укладываясь в углу комнаты и сверкая оттуда своими желтыми глазами. Лана улыбается едва заметно и переводит взгляд на Кейт. Двигается ближе и протягивает руки к девушке, обнимая. Когане утыкается лицом в плечо, и футболка Ланы мгновенно намокает от слез, но та не отодвигается, прижимает ближе к себе, поглаживая по черным густым волосам. Кейт хватается за МакКлейн, как за спасительную соломинку, обнимает ее и плачет уже громче, не сдерживаясь. — Чшш, прости меня, пожалуйста, что накричала, — шепчет Лана Кейт в висок, прикрыв глаза, и баюкает её. Когане дрожит в её руках и ревет в голос, не в силах держать эмоции и чувства в себе. — я действительно очень сильно переживала. Расскажешь мне? Кейт не отвечает, и Лана не торопит, ждет, пока рыдания прекратятся, а когда плач превращается в тихие шмыганья носом, аккуратно отстраняет за плечи девушку от себя и берет её опухшее и покрасневшее от слез лицо в ладони. Улыбается тепло-тепло и стирает большими пальцами последние слезинки с щек. — Какая ты красная, — смеется тихо, беззлобно и выглядит сейчас в глазах Кейт уже точно не как ребенок. Как взрослая девушка, которая знает, как успокоить, что нужно сказать. Кейт тоже немного улыбается и греется о горячие ладони МакКлейн. — Расскажу, — шепчет тихо, потому что говорить громко да и вообще говорить не очень хочется.***
И сольются космос и море. И зажгутся на небе огни. И станут едиными вскоре, И останутся в мире одни.
Кейт окончательно успокаивается, когда Лана находит в шкафу плед, кутает в него девушку и обнимает. Кейт через какое-то время перестает дрожать от озноба, уткнувшись холодным носом в горячее плечо Ланы и прижимаясь к её боку. МакКлейн одной рукой обнимает её за плечи, а второй гладит по волосам, иногда зарываясь пальцами в пряди. Волосы у Кейт шикарные, и Лана, не сдержавшись, утыкается в макушку носом, вдыхает, да так и остается лежать. — Почему ты не разговариваешь с мистером Широгане? — осторожно спрашивает Лана, когда понимает, что вот сейчас-то, в такой расслабленной обстановке, ей точно ответят. К тому же за последние два часа у нее появилась еще пара вопросов. Кейт вздыхает. — С Адамом? — Лана тихо угукает, и Кейт прижимается к девушке сильнее. — Он отпустил Широ с одним человеком, который мне совершенно не нравится. Как оказалось, обоснованно. — Широ это..? — Они с Адамом мои приемные родители, — спокойным тоном сообщает Кейт, но чувствует, как Лана напрягается, и немного привстает, опираясь на локоть. — тебя это как-то..? — Нет. Нет, что ты. Просто неожиданно. — Лана улыбается едва заметно и ложится удобнее, когда Кейт возвращается на место. Один вопрос у нее теперь точно отпал. — Ну, так… И что произошло? — Они попали в аварию. Утром, когда я приехала в школу. Я не ношу с собой мобильник, поэтому Адам позвонил директрисе. В реанимацию не пускают, Широ в ужасном состоянии и… теперь без руки. Адаму сказали, что он обязательно выкарабкается, организм крепкий, да и протезы сейчас делают очень качественные. Деньги есть, поэтому с этой частью вопроса проблем нет. Виновник аварии лежит в соседней палате переломанный даже сильнее, так что за это я тоже спокойна. Но то, что Адам отпустил его с этим чертовым Роло… меня просто трясет от злости. Я говорила, какой он, я говорила, что он ненадежный. Много пьет, за руль садится в нетрезвом виде, употребляет, увлекается азартными играми. Он неадекват. Ему уже давно больше тридцати, но чувства ответственности вообще никакого. Лучше бы Широ такси вызвал, чем стал слушать этого ублюдка. Подвезет он. Ну, конечно. Подвез, нечего сказать. — Чшш, я думаю, Адам понимает свою ошибку и очень переживает не только за Широ, но и за тебя. Он видит, как произошедшее отразилось на тебе. А этот Роло получил то, что заслужил в полной мере, и, мне кажется, запомнит этот случай надолго. Кейт не отвечает долгое время, и Лана даже думает, что та заснула, но девушка вдруг вздыхает и тихо так говорит. — Мне стыдно. — За что именно? — За свое поведение. Я обидела Адама, накричала на него, сказала много лишнего. Того, о чем никогда бы не позволила себе даже подумать. Я на самом деле так не считаю, просто меня накрыло. Господи, да я вообще ни разу не была настолько не в себе, — слова даются с трудом, но Кейт не может позволить себе замолчать и оставить все, как есть. — Нагрубила тебе, хотя ты хотела помочь, и… я действительно не знаю, что теперь делать. Прости меня, пожалуйста. — Не передо мной ты должна извиняться, — тепло отвечает Лана без всякого намека на упрек. — а перед человеком, что сейчас страдает, потому что не знает, как помочь двум самым дорогим ему людям. — Лана… — Кейт тихо всхлипывает, и МакКлейн тут же стискивает девушку в теплых, чуть ли не горячих объятиях. — Ох, ну, не плачь. Я думала, у человека не может быть столько слез. Где моя сильная и независимая девочка? — Батарейка села у девочки. — Хрипит куда-то в шею Кейт. Лана сначала фыркает, а потом не сдерживается и смеется, уткнувшись девушке в макушку. Когане хихикает тихо, грея холодный нос в изгибе между шеей и плечом. — Значит, пусть девочка поспит, подзарядится, а потом на здоровую голову пойдет исправлять то, что натворила. Договорились? — Лана хочет встать, но Кейт даже в таком состоянии сильная и придавливает обратно к кровати, бурча что-то невнятное. — Что, прости? — Останься… пожалуйста. — Ох… — Лана переводит взгляд на электронные часы. Вечер ещё нескоро, ей даже предупреждать не придется, так что все в порядке. — Конечно, я останусь. Я только… погоди. Отпусти хотя бы на минуту, Кейт, я не сбегу. Лана поднимается, подходит к окну и занавешивает его плотными темными шторами. Сразу становится довольно темно, но Кейт надо поспать, поэтому такое минимальное освещение как раз кстати. Лана возвращается к постели и, недолго думая, скидывает с ног кроссовки. Заползает к Кейт и ложится, обнимая её. Когане сама уже почти спит, с закрытыми глазами утыкается носом в шею Ланы и обнимает её руками и ногами. Лана, честно говоря, совсем и не против, устраивает ноги поудобнее, обнимает Кейт, положив ладони на её лопатки и тоже закрывает глаза. Просыпается она с трудом. Чувствует, как затекло все тело, но не шевелится, когда понимает, что Когане все еще спит. Немного приподнимает голову и смотрит на часы. Семь вечера. Ну, ничего себе, они поспали. Видимо, предупредить родителей все же стоит. Но только когда проснется Кейт. И ни минутой раньше, нет. Лана в своей голове почему-то упрямо проводит аналогию с домашней кошкой, которая тут же спрыгнет с колен, как только ты пошевелишься. К слову, мирное сопение в шею даже не располагает к тому, что сейчас надо куда-то двигаться, поэтому Лана расслабляется, кладя голову обратно на подушку. Через минуту она осознает, что они укрыты пледом. Видимо, Адам к ним все же заходил. Почему-то эта мысль заставляет девушку тепло улыбнуться. Скоро проснется Кейт. Лана предупредит родителей, что переночует у подруги, Кейт извинится перед Адамом, еще позвонят из больницы и скажут, что Широ пришел в себя. Все обязательно наладится. А пока, прямо сейчас, Кейт спит в объятиях Ланы, а сама МакКлейн смотрит на приклеенные к потолку звездочки, складывающиеся в многим известные созвездия, наслаждается сопящей у нее под боком Кейт и думает о том, что все обязательно будет хорошо и что уже, даже в эту самую минуту, их жизни становятся чуточку лучше.