Орден И Лин Вей

Вей Ин очень жалел, что лютые мертвецы не умели летать, а от талисманов так легко уклоняться. Попасть темной энергией в верткую наглую девицу, легко оборачивающуюся птицей и использующую для защиты магию совсем другой природы, было очень и очень сложно. А при этом нельзя было забывать и о своей обороне — рыжая отвечала не столько мощными, сколько обидными редкими атаками. Ну и где-то на фоне их драки мелькали Вени, чей лагерь они выбрали местом разборок. Вей Ин, спустя несколько дней после радости от встречи с шицзе все же вызвался с небольшим отрядом совместить приятное с полезным и попытаться выяснить, какого черта и как Мор повесила на него заклинание, как она утверждала, абсолютно безобидное. Даже не заклинание, а так, небольшой эксперимент, попытка насильно просветлить и показать путь к Истине, чтобы он осознал, что творит. Кто ж мог предположить, что мозги у Вей У Сяня «не могут встать на место, потому что оно для них не предусмотрено». Парочка Веней даже успела рассмеяться, прежде чем заклинание Мор превратило их в камень. Или их разодрали мертвецы, заклинатель не стал обращать внимание. Прибить чертову ведьму сейчас хотелось больше. А вслушиваться в ее насмешки и признавать, что, если бы ему и правда нравилось только дразнить Лань Ван Цзы, он бы в том состоянии «прояснения» скорее отправился бы в какой-нибудь монастырь или на гору, смывать молитвами кровь со своих рук. А не судорожно пытался придумать, как облегчить боль в чужих пальцах. Осознание чужой правоты злило только еще сильнее. Запертые в ловушку из иноземных рун веньские псы не могли сбежать и раздражали своими криками, лютые мертвецы рычали и выли, раздирая живых, где-то за пределами круга раздавались крики остального отряда, а на остатках соседнего дерева болтала ногами Мор. — Мессир изволил успокоится? — равно сочетая в голосе почтительность и насмешку спросила рыжая. — Может, теперь он даже попробует подумать о поведении, как советовала государыня Ли? Вей У Сянь даже не обратил внимание на то, что Мор в очередной раз неправильно назвала его шицзе, да еще и одним из своих странных словечек. Да, она вроде знала правильные обращения, он ей уже несколько раз снова объяснил про мин, цзы, детское имя и имя в быту, и титулы. Рыжая кивала, рыжая вполне понимала логику, но упорно путала суффиксы, фамилии, имена и титулы. Причем в основном она путала их местами, а не значениями, хотя почему-то факт того, что данное при рождении имя известно всем её шокировал. На свое имя в быту она отзывалась через раз, особенно, если звал кто-то посторонний. Кое-как она за два дня смирилась с «А-Фенг» от Ян Ли, но, когда кто-то из адептов Ордена Цзян обращался к ней по полному имени, практически выплевывая его, как ругательство, она усиленно делала вид, что вообще не понимает язык. Имя Мор, кроме долго тренировавшегося Вей Ина не мог выговорить никто. Да никто и не особо пытался — несмотря на ее помощь и силу, рыжую презирали и боялись. Даже Цзян Чен, хоть и говорил, что пойдет на что угодно, но старался не пересекаться лишний раз ни с Вей У Сянем, ни с «рыжим демоном», как упорно называл Мор. Остальные Ордена сквозь зубы признавали успехи этой парочки в битвах против Веней, но почти никто из их заклинателей с ними даже не разговаривал. Вот и сейчас битва, или скорее, бойня, утихла и все адепты почтительно и настороженно столпились на противоположном краю бывшего лагеря. Старшие раздавали приказы оказать первую помощь своим раненым и разобраться с трупами, косясь на двух «демонов». Мор в пару рун спалила веньские трупы, игнорируя злобные взгляды союзников, и продолжила наседать на Вей Ина. Кажется, к роли младшей сестры она подошла чересчур ответственно. Еще и шицзе все рассказала, и объяснила в подробностях, кажется, даже что-то про свои руны объяснила. Мадам Юй, наверное, была бы в восторге от того, что у Ян Ли открылся такой талант к иноземной магии. Жаль только, рыжая не научилась у девы Цзян тактичности и манерам. Их и у Вей Ина не было, но одно дело самому бесстыдно подшучивать над всеми подряд, а другое дело, когда лезут к тебе. Да еще и так нагло. От нудного почти монолога Мор, в который Вей У Сянь лишь изредка вставлял короткие ответы, их отвлек подошедший адепт, старательно прятавший неприязнь и страх. Ну он что, серьезно решил, что они его проклянут за передачу приказа уходить? Они же на одной стороне. — Нас боятся, потому что мы вернулись из Нави. Потому что мы умеем делать то, что их пугает. Потому что мы убиваем, — ответила на его мысленный вопрос девушка. — Пока мы нужны, нас будут терпеть. Но как бы не кончилась война, нас попытаются казнить, мессир. И нет гарантии, что первым не запалит костер ваш брат. Или что его и государыню Ли не сожгут вместе с нами. Иногда серьезность и пессимизм Мор пугали даже Вей Ина. А еще вызывали искреннее непонимание. Почему их должны сжечь? Они же помогают избавиться от Ци Шань Вень. Да и все духи под их полным контролем, чего бояться? Но вот каждый раз на эти доводы Мор смотрела на него как на неразумного ребенка и вздыхала: «Вы правы, мессир.» Ну да ничего, вот они победят, все им обрадуются и Мор увидит, как была неправа. Конечно, так и будет. В лагере их отряд встречали вроде бы дружелюбно, но как-то без особых восторгов. Лишь Ян Ли радовалась их возвращению и принесла в их палатку большую миску, как говорила Мор, перца с едой для Вей Ина и пустой рис для самой Мор. Это тоже было странно — тело Цай Джии неплохо переносило специи, но нынешняя хозяйка не знала их вкуса, а вид красной от сычуаньского перца еды ее шокировал. Вообще-то она и на рис странно посматривала, а еще спрашивала, почему пирожки круглые и белые, нет какого-то «черного хлеба», а «пельмени» не варят. Весь лагерь, а в особенности адепты Ордена Пионов и Цзинь Цзы Сюань, с которыми остаткам остатков Юнь Мень Цзян пришлось объединиться, с уважением смотрели на Цзян Ян Ли, которая вежливо почти вышвырнула Мор с кухни, когда та принялась критиковать провизию и приготовление. Потом, конечно, они поговорили, помирились и подружились, да так, что жизнь Вей Ина стала почти невыносимой. Объединившиеся в желании кого-то свести, девушки были страшнее, чем весь Ци Шань Вень. Да еще и заносчивый молодой господин Цзинь осознал свою ошибку после вкусной стряпни шицзе и демонстрации ее характера, и всячески к ней лез, раздражая Вей У Сяня. Цзян Чен на его возмущения почему-то не реагировал, только прикрикивал не лезть не в свое дело. В таком ритме они провели полтора месяца. Продолжать эксперименты с новыми силами и Мор в лагере, полном союзников было сложно, а отпускать их в одиночные рейды Цзян Чен отказывался. Так что Вей Ин совершенствовал флейту из бамбука с Луан Цзян и учил Мор играть на взятой в илинском надзирательном пункте флейте. Получалось у нее неплохо, но управлять с помощью мелодии духами все не выходило. — Давай на гуслях попробую. — Не гусли, а гуцинь, сколько раз говорить. Иногда попытки объяснить Мор, что те вещи о которых она говорит или называются по другому или не существуют, немного утомляли даже Вей У Сяня. Зато поднимали настроение всему лагерю, особенно, если кто-то находил в себе смелость попытаться подшутить над Мор. Чаще всего смельчак сам оказывался в дураках, но, как это не странно, все тогда смеялись даже громче. *** Пристань Лотоса встретила их тишиной и запустением. Веньские трупы Вей Ин лично вывел, чтобы огонь Мор не зацепил стены, да и прошло уже немало с резни. Для темной энергии этого было вполне достаточно, но вот запах точно должен был выветриться. И все равно казалось, что стены пропахли гарью, а остатки флагов Ци Шань Вень сочатся кровью. Или это очередное видение, подкинутое не упокоенными душами в голове? Вей У Сянь помотал головой, силясь отогнать темные мысли. Возможно, стоило сходить в храм предков, поклониться табличкам мадам Юй и дяди Цзяна, раз у Веней не хватило наглости снести его, но он не мог собраться с силами. Вот он и бродил неприкаянным призраком по коридорам. В обеденном зале он наткнулся на такого же потерянного Цзян Чена и, как всегда, от тоски и всепожирающей печали их спасла Ян Ли и ее суп. Если смотреть только друг на друга или в тарелку, можно было подумать, что все в порядке, что все это было просто дурным сном и сейчас он получит окрик мадам Юй, за то, что отвлекается, а дядя Цзян как всегда мягко попытается успокоить супругу. Но стоило, забывшись, перевести взгляд на разрушенное место главы или на противоположную, все еще в пятнах гари от вспыхнувших амулетов стену, как иллюзия рассеивалась. Деятельная натура Цзян Чена первой не выдержала этой пытки. — Нам надо восстановить Пристань Лотоса. Пусть до победы еще долго, но это хороший порт и надежная крепость. Увеличим количество защиты и повесим сигнальных амулетов, и нам не страшны будут следующие нападки веньских псов, — похоже, Вань Инь был готов хоть прямо сейчас самостоятельно начать полный ремонт, но он только прикинул примерный список помещений, которые необходимы в первую очередь, а какими можно заняться после победы. К удивлению, Вей Ина, в первоочередном списке были храм, кухня, оружейная, тренировочное поле и библиотека. — Цзян Чен, где ты прятал эту рассудительность? — их новый орден не умел почти ничего, хоть там и набралось немало заклинателей из мелких кланов. Все же им не хватало знаний, умений и техник, опробованных тысячелетиями. — Вот уж нам повезло с Главой Ордена. — Да уж, ты бы только кухней и обошелся, — фыркнул Цзян Вань Инь, как всегда делая вид, что он не предложил ничего особенного. — Ну почему же, — ухмыльнулся Вей Ин. — Я бы еще винные погреба восстановил. В проходе мелькнула и тут же скрылась рыжая макушка Мор, не замеченная ни Цзян Ченом, начавшим ругать Вей Ина за глупые шутки, ни Ян Ли, смеющейся над их перепалкой. Похоже, даже демонам не чужда тактичность. Весь оставшийся день, он так же не встретил свою «шимей» Но вот вечером, они все-таки встретились на одной из пристаней, и тут уже пришлось Вей Ину забыть о репутации бесстыдника и не мешать. Девушка стояла на краю причала и что-то тихо напевала, смотря в даль. Родной язык рыжей он, конечно, пытался понять, но он оказался слишком сложным, с неудобными построениями фраз, да и не особо сейчас было это нужно. Но кое-что он смог запомнить и сейчас разобрал знакомые слова

«Пусть укроет цепи следов моих иней, Чтоб никто найти их не мог. Кто теперь прочтет подо льдом твое имя, Господина Горных Дорог?»