Не должно

- У тебя такая клёвая причуда, Ка-чан! - восхищённо лопочет Изуку, стоя рядом с другом. Мидория смотрит на него с сияющими глазами, видит в Катсуки будущего героя уже сейчас, и от этого не может дождаться, когда получит свою силу, когда сможет показать её блондину точно так же, как Бакуго показывает ему свою. - Моя будет не хуже! Катсуки улыбается широко-широко, продолжает держать руки перед собой, создавая совсем маленькие взрывы, а потом поворачивает голову и смотрит на Изуку своими рубиновыми глазами, словно сам дождаться не может, когда Мидория пробудит свою причуду. - Хах, она всё равно не будет лучше моей! - и Изуку не обижается, потому что Ка-чан это не в плохом смысле, потому что Ка-чан просто дразнит. Мидория улыбается ещё шире, кивает, принимая вызов без слов, а потом снова обводит руки Бакуго долгим взглядом. Изуку задумывается, какого рода у него будет причуда, сможет ли он притягивать вещи или дышать огнём, сможет ли он использовать её во благо страны, сможет ли он стать одним из лучших героев, сможет ли он стать новым Символом Мира, сможет ли он использовать её против Ка-чана? На последней мысли Изуку краснеет, опускает голову и чувствует себя, как последний дурак. Он ножкой, обутой в кроссовок, проводит по песку туда-сюда, стыдится посмотреть на Ка-чана и улыбается смущённо, пытаясь не привлечь внимание. Мидории мысли о будущих геройствованиях с Ка-чаном плечом к плечу душу греют, не дают спать по ночам, заставляя переворачиваться на кровати со стороны в сторону, пылая всеми оттенками красного. Изуку улыбается, когда представляет, какая у него будет невероятная причуда, а потом видит перед глазами заголовки газет, где большими буквами будут новости о том, что герои номер один и два соулмейты. У Мидории от этих мыслей глаза слипаются, поэтому он прижимает подушку ближе к голове, сжимает глаза сильно-сильно, шепчет что-то несвязанное и засыпает, думая о Катсуки. А потом у Изуку все мечты трещат по швам, разлетаются хрустальными обломками в разные стороны под голос врача, который говорит ровно и спокойно, словно палач отрубает голову всем желаниям Мидории. Мидория молча слушает, когда учителя рассказывают, как чувствуешь себя в момент попытки использования причуды на соулмейта. Когда руки дрожат, внутри все немеет на секунду, а часть тебя перестаёт существовать. Все мысли концентрируются на объекте напротив, на чужих глазах, на самом родном человеке во всём мире, который был создан для тебя, который не сможет перенести горечь разлуки с тобой. Изуку слушает и косится на парту в среднем ряду, на откровенно скучающую светлую макушку, не обращающую на трёп внимание. Изуку слушает и тешит себя надеждами, что встретит своего соулмейта, что уже встретил, просто ещё не подтвердил это. И Мидория честно пытается подтвердить свою гипотезу, но получает от Бакуго лишь раздражённый взгляд и ни разу - ни один, хотя бы самый малюсенький и незаметный - взрыв. Изуку не странный, он не мазохист, но он хочет увидеть, как у Катсуки тело подрагивает от того, что причуда не слушается, как алые глаза смотрят в его собственные, как такая же красная, как глаза напротив, нить соединяет их, не даёт отдалиться ещё больше, чем они уже. Изуку хочет подтверждение того, что у него тоже есть избранный, что этот самый избранный живёт с ним по соседству, что он видит этого самого избранного во снах каждый день, мечтает коснуться хотя бы на секунду и не обжечься. Изуку хочет знать, что Катсуки ему не просто-друг-детства, а соулмейт, но не может это доказать. Потому что у Деку нет причуды. Потому что даже когда она появляется, всё слишком сложно и запутанно, чтобы Изуку мог ответить точно. - Всемогущий, я... мне... Один За Всех, он... будет ли он... - Мидория, мальчик мой, мне жаль, но переданные причуды... - О, ясно... Всё хорошо, не волнуйтесь, это не важно! Это важно, знает Изуку, но кусает губу до боли и молчит. И когда Катсуки смотрит на Изуку с огоньками боли, предательства и незаметного страха, который брюнет не замечает, Мидория тоже молчит. Потому что он обещал не говорить Всемогущему, потому что Изуку обязательно бы рассказал Ка-чану всё с самого начала, но это не его секрет. Поэтому Мидория одним взглядом просит Бакуго не злиться, понять, но Ка-чан не видит, Ка-чан злится и уходит, оставляя Изуку одного. И когда Мидория бежит к нему после боя, когда он сжимает лямки своего портфеля до ногтей, вгрызающихся в ладони, когда он шепчет отчаянные оправдания, просит поверить, объясняет, что это не его, что он её одолжил, Бакуго уходит. Скрипит зубами, пинает камень по пути и уходит. Вытирает выступивший на руках пот, прикрывает глаза и уходит. Успокаивается, чувствует облегчение, потому что Деку не знает, потому что Деку ничего не знает, и уходит. А Изуку остаётся, смотрит ему вслед и стоит на месте. У Изуку внутри буря из эмоций, у Изуку в голове каша из мыслей, из воспоминаний сегодняшнего боя и осознания, что Ка-чан не использовал свою причуду на нем, он использовал причуду на стены, на помехи из камней и даже Урараку, но не на него, и у Мидории внутри греется огонёк надежды, потихоньку перерастающий в пожар. А потом у Деку вместе с внутренностями сгорает и терпение, иссякающее ещё с самого детства. Изуку смотрит на Катсуки, и тот чувствует, но не реагирует, убирает вещи в сумку. Бакуго застёгивает молнию резким движением, собирается уходить, но останавливается. Мидория держит чужой рукав, боится отпустить и не знает, что именно хочет сказать, но он уже не может, не выдерживает. Изуку нужно знать правду, она необходима ему как кислород, как вода путнику, бродящему в пустыни. Он смотрит прямо, наблюдает, как Бакуго раздражённо поворачивает голову в его сторону, дёргает рукой, чтобы Деку отпустил, но Мидория не двигается, просит без слов. И у Катсуки в глазах на пару мгновений мелькает паника, словно Изуку загнал его в угол. А потом Бакуго приходит в себя, рычит едва слышно, приказывает отпустить одним взглядом, предупреждает. Мидория только губы сжимает в полоску, ждёт, надеется. Хотя бы на что-то, пусть это будет взрыв, но Изуку перестанет выматывать себя, перестанет мучиться, пить снотворные и думать об их несуществующих отношениях. - Деку, - шипит Бакуго едва слышно, запугивает, смотря в глаза. В классе никого, одна пустота и заходящее солнце, пробивающееся сквозь стекло окон. Изуку делает вдох, не отводит взгляд и тянется рукой к чужому плечу, хочет повернуть к себе, хочет увидеть полностью, хочет впитать в себя выражение Ка-чана. - Ка-чан, - одними губами, чтобы не портить ничего, чтобы сохранить этот момент таким, без ненужных звуков. - Ка-чан, пожалуйста, используй её... Катсуки снова теряется, смотрит рассредоточено куда-то сквозь него, словно что-то недоговаривает, а потом сжимает руки в кулаки, берет контроль над своим телом и отталкивает, бьёт по руке отворачиваясь. - Отъебись, задрот, - он говорит это громко, поправляет лямки сумки на плече, собирается уйти, снова оставить в неведении, бросить один на один со страхами и пустыми надеждами. Катсуки хочет сбежать. - Почему тебе так тяжело признать меня, Ка-чан?! - Изуку говорит это на грани между истерикой и раздражением, смотрит в пол и пытается сдержать появившиеся слёзы. Изуку больно, у него в воспоминаниях все десять лет ожидания, несбыточных мечт и неразделённой любви, у него в сердце рана, тянущаяся с самого начала и почти доходящая до конца, почти разламывающая напополам. Мидории больно настолько, что выть хочется. Изуку любит Катсуки до бессонных ночей, до литров слёз, пролитых из-за невозможности убедиться во всём самому, до искусанных в кровь губ и дрожащих рук. У Изуку дыхание перехватывает от мысли, что Ка-чан его не принимает, что Ка-чан не хочет его в свои соулмейты. А Ка-чан оборачивается, порыкивает и преодолевает расстояние в один короткий шаг, не отрывая взгляд. У Изуку дыхание перехватывает, когда Катсуки руки кладёт чуть выше локтя, обжигает жаром своего тела, притягивает ближе. Бакуго накрывает обветренные губы Мидории, целует отчаянно, словно в последний раз, словно ждал этого всю свою жизнь, и Изуку не верит, хочет обвить руками чужую шею, но вместо этого чувствует боль. Жгучую, невыносимую настолько, что хочется оттолкнуть Катсуки подальше, схватиться за место, где он держал и вырвать обожжённую кожу. У Ка-чана из ладоней тянется струйка дыма, пропадает чуть выше уровня лица Бакуго, и Изуку всё понимает. Мидория Изуку и Бакуго Катсуки не соулмейты. Причуда Катсуки Бакуго действует на Мидорию Изуку. Бакуго Катсуки всё знал, но не говорил. Бакуго Катсуки боялся сказать. - Теперь ты, блядь, понимаешь? - шипит Катсуки тихо, словно боится спугнуть ещё больше, отворачивает голову и не смотрит в глаза. Катсуки чувствует себя виноватым, Катсуки не хочет ничего признавать. Катсуки вообще Судьбе верить не хочет, поэтому кладёт руки в карманы и взглядом цепляется за подгоревшую ткань чужого пиджака, свисающую с рук, упавшую на пол. У Изуку на губах вкус чужих губ, у Изуку на руках шрамы, доходящие до самого сердца. У Изуку внутри взорванные мечты, сгоревшие надежды и боль осознания. Мидория не понимает, почему всё должно быть именно так, поэтому ведёт головой из стороны в сторону, открывает рот и закрывает, пытается сделать вдох, вырывающийся наружу судорожными всхлипами. Мидория боится поднять глаза, боится ответить хоть что-то, поэтому дёргает портфель, выбегает из кабинета, не застёгивая его, роняет учебники, но не останавливается. Катсуки сжимает зубы и провожает его взглядом. Катсуки знал, что так будет. Катсуки впервые боялся оказаться правым.

***

- Если ты здесь ради развлечения, то можешь ничего не делать. Бакуго скрипит зубами от раздражения, когда слышит спокойный голос Тодороки. Катсуки руками держит воротник чужого геройского костюма, смотрит в самые глаза и приподнимает слегка. Ему хочется взорвать наглого одноклассника, хочется спугнуть, чтобы Двумордый больше не вздумал указывать, кому что делать, чтобы Двумордый понял, где его место. Бакуго вообще не в настроении слушать приказы, ему хочется стереть ледяное безразличие с лица Тодороки, ему хочется стереть из памяти застывшие в уголках глаз слёзы Мидории. Бакуго не отводит взгляд, смотрит прямо в гетерохромные глаза, где плещется презрение и арктический холод. Бакуго это раздражает, Бакуго бесит, что кто-то посмел поставить себя выше, что кто-то нашёл в себе храбрость так себя вести. Поэтому Бакуго сжимает ткань в своих руках поплотнее, сдерживает силу по максимуму, чтобы не ранить слишком сильно, пытается не срывать всю накопившуюся злобу на ублюдочном Тодороки. Бакуго создаёт микроскопические взрывы, пытается проучить Двумордого и показать, что он не собирается его слушать. Бакуго создаёт взрывы и застывает. - У меня нет времени на жалкие тренировки, - Тодороки бьёт слегка по чужой руке, отворачивается и уходит с тем же выражением лица, что и обычно. Катсуки не реагирует. Катсуки просто не слышит. Он поворачивает голову. Медленно, не спеша, затягивает. Катсуки боится. У Катсуки руки предательски дрожат, у Катсуки дыхание перехватывает внутри. Он встречается взглядом с Мидорией и видит. Катсуки видит, что Деку всё понял, что Деку сам искал чужой алый взгляд. Они стоят потерянные, смотрят друг на друга и молчат, пока Тодороки уходит в сторону Яойорозу и Токоями. У Изуку в глазах весь спектр боли, все пережитые эмоции, отражающиеся в чужих глазах напротив. У Изуку в глазах не догоревшие остатки надежд и воспоминаний, уносимые ветром по имени Тодороки Шото. Так не должно быть. Так не бывает.