Поймешь лишь ты

      Сегодня Питер Паркер не пошел на занятия и даже не смог патрулировать город. Он не подхватил простуду, но тело будто выжигали изнутри тысячи укусов радиоактивных пауков. Ничего не хотелось делать, лишь лежать и медленно потягивать через соломинку лимонад, который приготовила тётя Мэй. В отличии от Питера она буквально порхала по дому от счастья: сначала метка появится, а там глядишь и девушка подтянется! Её лишь одно беспокоило: - Знаешь, Питер, бабушка всегда говорила, что если боль очень сильная, то вы встретитесь очень скоро, - и женщина слегка нахмурилась. - Надеюсь это не будет свастика какая-нибудь... - Обещаю, тётя, я никогда не стану байкером и не умчусь далеко и на долго. - Ох, Питер, все вы так говорите... Племянник как только мог нежно сжал заботливую руку. Когда-то слева можно было разглядеть маленькое черное сердечко, но после смерти дяди Бэна, от него остался лишь тонкий контур, и даже под белой шелковой блузкой его невозможно было различить, если не приглядываться. Лежа в гостинной Паркер гадал: "Очень может быть, что у меня будет знак. Как стрела у дяди Бэна...или может животное какое-нибудь? Хотя лучше если будет надпись... Вот только какая? Самый умный и самый добрый?! Джекпот?!* Только бы не задрот или ботаник, тогда Эдди Брок выиграет тот глупый спор..." Гадая весь день напролет, Питер и сам не заметил, как уснул. А когда проснулся, сразу же бросился к зеркалу: - Браво, Паркер, ты опять превзошел самого себя! - подражая Джей Джона Джеймсону, парень отпустил футболку и принялся собираться в школу. - Ни паука, ни очкарика, ни Твой верный Донжуан, а тринадцать родинок. Эх... А может это - созвездие или какой нибудь шифр?!