Amnesia

Они говорили, что это - амнезия. Утверждали, что он потерял память "слетев с мотоцикла на полном ходу". Лихач. Очаянный экстремал. "Молодая кровь бурлит в венах" - утверждали многие. Но тогда отчего он ощущает себя настолько древним? Да еще эти сны-видения-вязкие кошмары, преследующие его непрерывной чередой. Из раза в раз. Из века в век? Открыть глаза, посмотреть на чересчур-яркую-почти слепящую-лампу под потолком. Скука и пустота. Он не помнил своего имени, но каким-то непостижимым образом знал, что имен этих несколько. И эти сны-видения - они ярче, чем вся его нынешняя, какая-то черно-белая, недо-жизнь. Пустота где-то в области грудной клетки. Будто его сердце уже отдали кому-то другому. Он недо-жив. Или же недо-мертв. Видеть сны с золотистыми всполохами, называемыми "древней чистейшей магией" и бежать в них по замкнутому кругу, понимая, что стерт. Почти окончательно. Он хватается за это ускользающее "почти" как за спасательный круг и плывет-бредет в тиши вечерних коридоров тонущих в этом мрачновато-желтом свете. Желтый... Золотой... Магия... Снова начинает раскалываться голова от непрошеных мыслей. И он приваливается к холодной шершавой стене. Трет виски. Снова эти непроходящие провалы... Взгляд устремляется в темноту коридоров. Просто так, потому что по полу слышится цокот чьих-то каблуков. Цок-цок-цок. Аромат дорогого парфюма дымкой тянется за ней. Женщиной, которая вихрем пронеслась мимо. В неурочное время? Он хмурится и сам не знает зачем, но все таки идет следом. Почти бежит, чтобы не упустить из виду. Он еще не видит ее лица, но что-то заставляет сердце екнуть и остановиться на три секунды. Раз. Сверкает лезвие меча. Два. Ее улыбка наполнена торжеством и безумием. Три... И она резко оборачивается. Смотрит своими изумрудно-зелеными. Он заранее знал, какого цвета будут у нее глаза. Ведьмовского. Он делает шаг к стеклянной перегородке. И смотрит-смотрит на светловолосого мужчину, который лежит под беспощадным светом белых ламп, весь утыканный какими-то трубками. Окруженный пищанием и мерным гулом. Тик-так. Ее холеные ладони с безупречным маникюром касаются стекла и медленно-обреченно ведут вниз. В ласкающем жесте? Тик-так. И он сам не замечает, как оказывается рядом со стеклянной перегородкой и льнет-жмется к ней, дыша рвано, сбивчиво. Чересчур громко. Она абсолютно точно слышит его дыхание, но не отрывает пристального взгляда от лица лежащего за стеклом человека. Тик-так. И он вспоминает, надрывно-садняще, как будто вскрываются зарубцевавшиеся было раны. Артур. Тик-так. Имя человека, который лежит за этим стеклом - Артур Пендрагон. И он... Он... Тик-так. Голова раскалывается на части от невыносимой боли. Нет, пожалуйста, нет. Тик-так. Пора просыпаться. Губы сами шепчут его имя. Почти беззвучно. И вот теперь женщина смотрит. Пристально смотрит прямо на него. Просыпаться? Но я не могу. Прости, Мерлин, не сейчас... И собственное имя многократно повторяется в нем, отскакивая от стенок черепной коробки. И он смотрит в такие ведьмовские глаза и понимает. Понимает, что она тоже ждет Его пробуждения. Понимает, что она - иная, заново переродившаяся в этом веке, в данном времени... но все же не может сдержать порыва отпихнуть-оттолкнуть ее от Артура и остаться с ним один на один. Желательно разбив это дурацкое стекло. Эту нелепую преграду. После стольких лет. После стольких веков... А ее ладонь мертвецки-ледяная, когда Мерлин касается ее. Касается стекла. Которое так хочется разбить, что зудят руки. У нее тоже? И отступает прочь былая вражда и зачатки ненависти, потому что приходит понимание... Мерлин прислоняется лбом к раздражающему стеклу. Моргана вторит этому жесту. ... Приходит осознание того, что они оба по-своему любят короля Артура Пендрагона. Вернись. Пожалуйста, вернись к нам...