Моногамия

      Чимин сегодня был возбуждённым и крайне оживлённым, он торопился, по-видимому, боялся опоздать. Мин* почти бежал по красивой узкой аллее, усыпанной шуршащим золотом опавшей листвы. Мимо прогуливались смущённые парочки; по гладким асфальтовым дорожкам фланировала беззаботная, ярко разодетая толпа. С докучных ветвей срывались листья, уносимые порывом ветра в разные стороны причудливым танцем. Оставалось пройти — до конца аллеи.       На последней скамейке под почти голым деревом сидела милая девушка с огромным бордовым шарфом и тёрла ладони, стараясь согреть их дыханием. — Хёри! — девушка обернулась на зов и увидела Чимина, что активно махал ей рукой и виновато улыбался. — Прости, что опоздал, нужно было выгулять Ван, а то так просто она бы от меня отстала, — дыхание парня сбилось, он дышал тяжело и слова его получались обрывистыми. Девушка понимающе кивнула и улыбнулась. — А ты её очень любишь. — Хёри слегка поправила короткие тёмные волосы и встала. Щёки Чимина немного заалели, он почесал затылок и улыбнулся. — Ну, идём? — спросил парень, на что Хёри просто кивнула.       Минуту, две они шли молча рядом друг с другом. Он косился на неё очарованно, стараясь незаметно рассмотреть её всю. Мин всегда смущался при виде такой особы — и не мог сдерживать восторга. Сон Хёри была первой девушкой, в которую Чимин влюбился без памяти. Стройное и маленькое тело, которое хочется оберегать, как самое драгоценное сокровище для пиратов и в то же время страстно и безостановочно покрывать его поцелуями и оставлять кровавые засосы, доказывая всем, что эта девочка принадлежит только ему. А большие карие глаза, словно тёмная карамель, один взгляд — и ты пропал.       Чимин хотел взять Сон за руку, и только он решился на это и его пальцы зашевелились, как девушка подняла руку и указала на прилавок с едой. — Чимин-а, — сладко протянула Хёри, от чего сердце парня пропустило удар, и он готов был сделать всё, что захочет Сон, — я бы не отказалась от хоттока, угостишь? — и Чимин сделал то, что захотела девушка.       Пара присела на ближайшую скамейку, Чимин смотрел на девочку, которая кушала хотток и мотала ногами, как маленький ребёнок, уголки его губ непроизвольно, как-то даже рефлекторно приподнялись, образовывая небольшие ямочки. — Тебе не холодно? — поинтересовался парень, но девушка не ответила на его вопрос, а лишь глубоко вздохнула, из-за этого его тело напряглось. После секундного молчания она сказала: — Чимин-а, на самом деле я попросила тебя встретиться, чтобы спросить кое-что важное, — её щёки заалели, а неуверенность в голосе заставляла девушку обдумывать каждое слово, — твой брат, он встречается с кем-нибудь?       Вы когда-нибудь задавались вопросом, что происходит по ту сторону зеркала? Взгляните и задумайтесь. Только что вы видели в зеркале себя — такого прекрасного и красивого человека с добрым сердцем и обворожительной улыбкой — и вот, спустя секунду, ничего нет. Примерно так чувствует себя человек, которого предали. Что-то неосязаемым образом меняется в душе: на некоторое время она становится пустым сосудом. А что уходит из неё? В первую очередь — вера.       У брата нет девушки, — сипло ответил Чимин. Горло саднило, словно он проглотил горсть гвоздей. Лицо Хёри оживилось и приобрело ещё более красноватый оттенок. — Правда? — она смотрела на парня сверкающими глазами, а улыбалась так по-детски и радостно, пока душа Чимина ломалась от боли. — Слушай, я правда не смею тебя просить об этом, но не мог бы ты меня познакомить с ним поближе?       «Нет, нет, нет, я не могу!» — Да, — парень прокашлялся, горло и сердце ныло, гвозди всё проталкивались вниз, больно прогуливаясь по остальным внутренностям. — Чимин-а, спасибо большое, для меня это правда важно, — она тараторила и одновременно била ладонями по щекам, чтобы убрать стыдливую красноту. — Когда я увидела его у вас дома, то просто забыла обо всём и после того раза не могу прекратить думать о нём. Даже не знаю, что с этим и делать.       Чимин внимательно слушал девушку, и каждое слово Хёри проделывало в его сердце болезненные дырки и трещины. — Я ведь могу положиться на тебя, а, Чимин? — она улыбнулась ему той улыбкой, которую он больше всех любил, — мы ведь друзья. — Можешь, — он ответил то, что не хотел, и от этой беспомощности становилось ещё больнее. Но раз так захотела Хёри, он обязательно сделает это.