Осколки

Воистину говорят, что несчастная любовь приводит к отчаянию, а отчаяние порождает ненависть. Она же лишает человека разума и толкает на безумные и постыдные поступки. Кайнет за пару недель прошел все ступени этой лестницы, ведущей на самое дно. Имя его отчаяния было Сола-Ю, имя его ненависти – Диармайд. Имя же его подлости скрепило Командное Заклинание. Кайнет немного знал о человеческой душе, зато многое понимал в унижении и в том, как сломать, если уже есть надлом. Злые и несправедливые слова, которые должны были ударить так больно, насколько возможно, он сказал Слуге наедине. – Я доверял тебе. Чем ты отплатил мне? Где твоя честь и где твое благородство, Диармайд, сын Донна О'Дувне? Диармайду нечем было оправдаться. Только слепой или дурак мог не заметить, как смотрела на него Сола-Ю – совсем не так, как на своего жениха. Ни Кайнет, ни Диармайд не были ни глупцами, ни слепыми. И что толку в том, что Диармайд избегал ее, как мог? Чем больше Кайнет смотрел сейчас на него, покорно преклонившего колено, склонившего темноволосую голову, чем отчетливее видел, как бледнеет Лансер и сжимает от обиды и ярости губы, и тем больше кипела, разъедая душу, злоба, поднималось из глубины желание уничтожить, растоптать. Отомстить. – Мастер… – голос Диармайда был тих и преисполнен мольбы. Кайнета трясло, во рту пересохло, он крепко сжимал подлокотники кресла, но его лицо оставалось бесстрастным. Он говорил надменно и холодно. Каждое слово, словно удар плети, заставляло Диармайда вздрагивать. – Ты решил, как в прежние времена, потешить свою гордость, украв у меня невесту? – Диармайд опустился на оба колена, раздавленный грузом вины, настоящей и мнимой. Его плечи поникли, рука, до этого сжатая в кулак, бессильно повисла. Кайнет знал, что после этого вопроса ему больше не понадобится ничего говорить. Он был доволен собой. От гордости его Слуги остались осколки. Ему оставалось втоптать их в грязь и показать Соле. В первый момент, когда прозвучал приказ и Диармайд поднял голову, Кайнет испугался, что Командное Заклинание не сработало. Глаза Слуги потемнели от ярости – но тело уже подчинялось не ему, а воле Мастера. Диармайд встал тяжело, через силу, сопротивляясь приказу так же отчаянно, как и в первый раз, когда был вынужден атаковать Сэйбер вопреки своим понятиям о чести. Он снова опустился на пол, но уже между разведенных коленей своего Мастера. Диармайд не поднимал взгляд, тело окаменело от напряжения. Кайнет знал, что в этот самый момент Сола нажимает кнопку вызова лифта на первом этаже. – Мастер, прошу вас. – Последняя просьба Диармайда. Последняя возможность для Кайнета остановиться. Но он промолчал. Растоптанную верность невозможно вернуть, поэтому он собирался завершить, что задумал. Диармайд провел ладонью по его колену. Рука была теплой. Кайнет понял, что до этого ни разу не прикасался к своему Слуге. – Ну же, – поторопил он, устремив взгляд на противоположную стену, где висели часы. Молния разъехалась с тихим шелестом. Кайнет смотрел, как Диармайд выправляет его рубашку и опускает пояс брюк. Собственное возбуждение оказалось для него неожиданностью. Он был так увлечен своей речью и местью, что общее волнение превратилось в физическое желание. Так он решил для себя. Диармайд касался его кожи. У него были жесткие руки, но при этом прикосновения оказались мягкими и нежными. Кайнет понял, почему женщины так любили Диармайда. И снова в душе поднялась удушающая волна злобы и ревности. Он представил, что так же его Слуга мог бы касаться и Солы. Диармайд обхватил ладонью полувозбужденный член, второй рукой забрал в горсть яички, массируя. А на скулах вспухли желваки. У Кайнета вырвался легкий вздох. Он видел, как быстро наливается, твердеет в пальцах Диармайда член. Смотрел, как Диармайд обводит языком головку, согревает ее своим дыханием. Оно было горячим, совсем как у человека. – Хватит уже, – нетерпеливо прошипел Кайнет сквозь зубы. – Бери в рот. Диармайд облизнул пересохшие губы и послушно взял ими член. Опустил голову, позволяя члену скользнуть по языку, двинул несколько раз головой вверх-вниз, выпустил изо рта и лизнул ствол, смачивая слюной. И опять плотно обхватил губами. Руку все это время он держал у основания, помогая себе ладонью. Кайнет вздрогнул и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь горячим и влажным ртом. Вряд ли сильнейший из рыцарей Финна когда-нибудь испытывал унижение большее, чем сейчас, отсасывая человеку, имевшему над ним безграничную власть. Кайнет мог кончить только от этой мысли, и от того, что Сола увидит своего героя сломленным, с членом во рту. Кайнет не слышал, как открылась входная дверь. Зато слышал Диармайд, но продолжал все так же опускать и поднимать голову, водя губами по члену Кайнета, помогая себе языком. – Что здесь происходит? – в ужасе воскликнула Сола, бросив сумку на пол. Кайнет слышал, как застонал Диармайд, но приказ не давал ему возможности остановиться даже на глазах Солы. – Думаю, ты без объяснений понимаешь. – Кайнет хотел говорить с ней также безразлично, как и с Диармайдом, но голос сорвался, и конец фразы он произнес шепотом. Сола прижала ладонь ко рту, глядя, как мерно двигается голова Диармайда между ног ее жениха, как он то выпускает полностью член изо рта, проводит языком по стволу, собирая слюну и смазку, то вновь направляет его в себя. Сола видела, как смертельная бледность заливает его щеки, как дрожат опущенные ресницы. – Прекрати это! – завизжала она, обхватив голову ладонями. Кайнет приподнял бедра и, схватив Диармайда за волосы, потянул на себя. Он чувствовал, как скользнула головка по мягкому нёбу, сжались мышцы гортани, стремясь не пустить его глубже. Но ничто не могло заставить Диармайда воспротивиться происходящему. Он продолжал принимать то, что делал с ним Мастер: расслабил горло, пропуская член Кайнета в глотку. Он не дышал, пока Кайнет за несколько толчков подвел себя к оргазму и излился ему в рот. Диармайд закашлялся, и Кайнет оттолкнул его от себя. Диармайд остался на коленях. Он даже не поднял руку, чтобы вытереть семя Кайнета с губ и подбородка, только прижимал ладонь к груди, с трудом сдерживая рвотные позывы. Сола бросилась к нему, но он отпрянул, словно она была прокаженной. Или он сам. Кайнет знал, что, даже если Диармайд не убьет его прямо сейчас, он никогда уже не прикоснется к его невесте. И Сола не могла не понимать этого. Она встретилась глазами со своим женихом. Воистину говорят, что несчастная любовь приводит к отчаянию, а отчаяние порождает ненависть. Имя отчаяния Солы было – Диармайд, ее ненависть обрела имя Кайнета Эль-Меллоя.