***
Рей шла рядом и, казалось, не находила в этом ничего удивительного. В отличие от самого Бена. Он то и дело поглядывал на то, как девушка на ходу накидывает на себя широкую парку, надевает шапку и заматывается теплым шарфом. Сегодняшний день был переполнен общением с мусорщицей, но, что странно, он не чувствовал, что устал. Даже после той словесной битвы, что произошла буквально несколько минут назад, конец которой как всегда смог положить только мистер Йода. Бен по-прежнему считал, что Рей была крайне неприятной в общении персоной. По крайней мере, с ним. Он не знал, как она общалась со своими друзьями и как она относилась к ним. Но он понял кое-что очень важное: он сам был столь же неприятным. Возможно, хуже, потому что у него друзей не было вовсе. С ней было легко. Ему не приходилось подбирать слов или фильтровать их, опасаясь, что любое неловкое слово может ее обидеть. По большому счету, чаще всего он говорил как раз то, что может ее обидеть, по его мнению. Если его слова и достигали ожидаемого эффекта, она никогда этого не показывала. Но всегда давала отпор. Не для этого ли он всегда кидался в нее неосторожными словами? Чтобы получить ответ. С Илайн было по-другому. Она была его любимой. Любимых не называют мусорщицами и чокнутыми. Он всегда говорил то, чего она ожидала от него услышать. Делала ли она то же самое для него? Рей открыла парадную дверь и вышла на морозный зимний воздух. Бен последовал за ней. Во дворе школы было безлюдно, не считая их. Закатное солнце яркими лучами выглядывало из-за легких облаков, подсвечивая оранжевым хрусткий снег. Девушка сбежала по ступенькам, а после обернулась. — Пока, — сказала она негромко, и если бы Бен знал ее хуже, он бы подумал, что она смущается. — Подожди, — сказал он. — Нам придется расстаться завтра. — О, — сказала она. — Точно. Как? — Не знаю, — Бен пожал плечами. — Можешь влепить мне пощечину среди людного коридора. И обозвать козлом. — Это я с удовольствием, — сказала Рей, широко улыбнувшись. Солнечный свет падал на ее лицо, и она прикрывалась рукой, щуря глаза. У нее появлялись ямочки на щеках, когда она улыбалась, заметил Бен. И у нее были веснушки. Немного, и выцветшие к зиме, но в ярком свете солнца, когда она стояла на расстоянии вытянутой руки от него, он заметил их. И подумал, что почему-то они стоили внимания. В ответ он усмехнулся, отводя взгляд. — Ну, пока, — сказал он. — Да, увидимся, — ответила она и, засунув руки в карманы, поспешила к воротам. Может, стоило предложить ее подвезти? Бен нахмурился, глядя на удаляющуюся спину девушки, и слегка встряхнул головой, говоря «нет» самому себе. Конечно, не стоило ей этого предлагать. Это было бы странно. Ведь они не друзья. И тем не менее. Бен не торопясь пошел к своему джипу. Парковка была практически пуста. Хорошо, что сегодняшний вечер свободен. Ему было над чем поразмыслить. Не считая горы домашнего задания.***
— В общем, завтра наши недолгие отношения закончатся, — со смешком закончила Рей. Она уже минут пятнадцать валялась поперек кровати, пересказывая Роуз все, что произошло сегодня. Как она и ожидала, она получила звонок от Роуз, как только перешагнула порог дома. Та тут же накинулась на нее с неимоверным количеством вопросов. — Охренеть. Все это просто… охренеть, — сказала Роуз ошарашенно. — Да, — кивнула Рей. — Все очень тупо. — Нет. Просто все очень необычно. Ты не думала, что ты ему нравишься? — Еще чего! — фыркнула Рей. — Мы спорим постоянно. Хотя он мне и нравится, он меня бесит. Как и я его. Ему нравятся такие, как эта его Илайн, — горечь проскользнула в ее голосе. — Рей, парень не стал бы доверять такие подробности о своей личной жизни человеку, который ему ни капли не нравится. Да, большую часть своей жизни вы общаетесь посредством крика и оскорбления друг друга, но теперь вы с ним явно больше, чем просто знакомые. В словах Роуз было здравое зерно, или же Рей просто хотела видеть его там. — Ты ему нравишься, — сказала Роуз, — просто он пока не знает об этом. — Это как? — хохотнула Рей. — Не отталкивай его, — сказала Роуз. — Общайся с ним. И постарайся не обзывать его мудилой каждый раз, как вы начинаете говорить друг с другом. Рей возмущенно вздохнула. — И вовсе не каждый раз. — Каждый. Будь милой для разнообразия. — Окей, — проворчала Рей, — я постараюсь. — Очень на это надеюсь. Пока. По ту сторону трубки послышались гудки. Быть милой для разнообразия. А разве она не милая? Рей вскочила с кровати, тут же оказавшись возле зеркала в полный рост на дверце шкафа. Она еще не успела переодеться после школы. Волосы растрепались. Лицо было бледным и уставшим. Она и чувствовала себя уставшей. От учебы, и от всех эмоциональных потрясений, что она получила сегодня. Но в то же время, ей казалось, что вот-вот должно случиться нечто очень важное. Это было странное ощущение, едва уловимое и тонкое, на уровне подсознания. В ней просыпалась надежда на что-то хорошее. И на этот раз она не стала подавлять ее в себе.***
Когда Бен подъехал к дому, машина дяди Люка была на своем месте, а в гостиной горел свет. Машины матери не было. Неудивительно. В последний раз она заглядывала домой позавчера вечером, перед отлетом в Набу. На ходу поинтересовалась его делами в школе, тут же говоря с кем-то по телефону, коротко поцеловала в щеку и была такова. Но кроме автомобиля Люка у подъездной дорожки была еще одна машина, при виде которой Бен зарычал от досады. Это была старая колымага отца — старый форд грязно-голубого цвета, который тот с необъяснимой любовью и гордостью называл «Соколом». Отец явился домой. Просто отлично. То, что нужно Бену сейчас. Хан Соло как обычно выбрал самый лучший момент, чтобы заявить о себе. Без предупреждения. Бен припарковал автомобиль около дома. Желания входить внутрь абсолютно не было. В голове даже мелькнула мысль о том, не остаться ли ему на ночь в машине. Жаль, что сейчас не лето, и салон выстудится уже через пятнадцать минут, если все время не прогревать двигатель. Решив, что выбор у него небольшой, он стащил с заднего сиденья рюкзак и вышел наружу, звучно хлопнув дверцей. Когда он вошел в дом, из кухни раздавались голоса отца и дяди, звенели тарелки. — Бенни! — воскликнул Хан. — Здравствуй! Как дела, сынок? Улыбка до ушей, вот-вот треснет. — Хорошо, — буркнул Бен, стягивая с себя куртку. — Было до твоего приезда. И перестань меня так называть. — Ох, Бен, придержи свой негатив! — Чего явился? — нелюбезно спросил Бен, глядя, как отец нарезает хлеб. — Ты же приезжал в прошлом месяце. — У меня небольшой отпуск. Побуду дома недельки две. Бен застонал. Недельки две?! — Типа, перекантуешься две недели дома, а потом снова свалишь. — Бен, перестань так говорить со своим отцом, — строго сказал Люк племяннику, прожигая его своим фирменным взглядом, которым он обычно одаривал своих нерадивых студентов. — Да ладно, Люк, мы оба знаем, что этот парень не может другим способом выразить свою любовь. Хан потрепал сына по черным кудрям и крепко сжал в объятиях, которые Бен стоически перенес, плетью опустив руки по швам и закатив глаза. — Я тоже очень скучал, сын. Ты гляди, ты уже выше меня! — Я год как выше тебя. — Правда? Надо же! Ну ладно, иди мой руки и садись ужинать, ты же голодный? Столько заботы, удивительно! Но Бен и правда дико хотел есть. Люк и Хан совместными усилиями приготовили на удивление съедобные спагетти с замороженными фрикадельками. В этом доме готовить умела только Лея. Несмотря на то, что большую часть времени Бен и Люк оставались вдвоем, за все годы ни один, ни другой готовить так и не научились, поэтому, чаще всего питались полуфабрикатами или едой на вынос. — Как все-таки твои дела? Что нового? — не унимался Хан. — Ничего нового. — А как дела у твоей хорошенькой подружки? Как там ее звали? Элайна? — Илайн, — почти прорычал Бен, — и она больше не моя подружка. — Как так вышло? — Так и вышло. — Ты не говорил, что больше не встречаешься с этой девочкой, — встрял Люк. — Лея обрадуется. — Поэтому и не говорил. — Вообще, я согласен с твоей матерью, — сказал Люк. — Она плохо на тебя влияла. — Ну что за бред! — простонал Бен, проводя ладонью по лицу. — По вашему, мне вообще ни с кем не следует общаться? — Твоя успеваемость упала, когда ты стал уделять слишком много времени своей подружке. Лея говорила, у тебя была четверка по истории. — Я ее исправил! — Бен, ты должен понимать, что учеба для тебя сейчас… — Да, да, я знаю, это самое важное в моей жизни! — Бен, успокойся, — примирительно сказал Хан, а после обратился к Люку. — Вы с Леей доконаете моего сына. Парню в его возрасте нужно не только круглыми сутками сидеть за учебниками, он должен получать жизненный опыт. В том числе и с девушками. — Когда он решил получить этот опыт, мы забрали его из полиции, — сказал Люк. Хан нахмурился, кивая. — Да, тут ты прав. На скулах Бена заходили желваки. Он с лязгом опустил вилку на стол, вставая. — Бен, ты не доел, — тут же засуетился Хан. — Спасибо, наелся, — процедил Бен и вышел из кухни. Ни разу, ни один их семейный ужин не может пройти нормально. Пора бы Бену привыкнуть к этому, но черт, как же все это бесит! Все в этой семейке ненормальные! Лея, бросившая его на собственного брата и погрязшая в работе. Хан, для которого семья всегда была чем-то вроде бесплатного приложения. Вспомнил пару раз в месяц, что у него вообще-то жена и сын имеются, и уже хорошо. Люк, со своей манией тотального контроля и маниакальной идеей сделать из него чертового гения. Любой промах Бена, во всем, воспринимается как катастрофическая ошибка вселенского масштаба. Он не имел права на ошибки, иначе, по мнению его семьи, превращался в пропащее существо. Тот инцидент, когда он загремел в полицию, судя по всему, они собираются мусолить до конца его дней. Да, привод в полицию это не то, чем можно гордиться, и это явно не сыграет ему на руку в будущем, как не устает напоминать мать. Это он понимал сам. Но у каждого есть предел, черт возьми! Ворвавшись в свою комнату, он от души шваркнул дверью об косяк. Ударом ладони включил свет. Швырнул о стену битком набитый рюкзак. Хотелось кричать. Будь он помладше, он бы так и сделал. Исколотил бы мебель в комнате. Такое было не один раз. Однако, он уяснил, что приступы гнева ни к чему хорошему не приводят еще полгода назад, когда он исколотил того мерзкого придурка, что отпускал скабрезные шуточки в сторону Илайн. Бен и Илайн гуляли в тот летний вечер по набережной, когда не совсем трезвая компания каких-то парней заулюлюкала, увидев Илайн. Бена это быстро вывело из себя. В тот момент он был безмерно благодарен Хану, который несколько лет назад лично отвел его в секцию по борьбе, когда устал от поломанной в приступах ярости мебели в комнате сына. То были обыкновенные отморозки, и одному из них очень сильно досталось от Бена. Впрочем, Бен тоже не остался без ущерба, как физического, так и морального. С тех пор он изо всех сил старался сдерживать свой гнев. Видит Бог, это было трудно, но он старался. Бен включил компьютер, поднял несчастный рюкзак, выгребая из него учебники. Сколь бы он ни злился, домашку никто не отменял. Хотя, с большим удовольствием он бы просто лег спать, забив на все на свете. Когда компьютер загрузился, его рука машинально открыла страничку соцсети. Надо же, у Илайн новые фотографии. С Хаксом, разумеется. Судя по всему, эти двое сегодня посетили чью-то домашнюю вечеринку. Вечеринка среди недели, мда. Пару раз Илайн таскала его с собой на подобные мероприятия, но вид пьяных или обдолбанных сверстников, дергающихся под отвратительную музыку и блюющих в цветочные горшки, вызывал у него лишь омерзение. Он откровенно не понимал, почему Илайн нравится подобное времяпрепровождение. Вот Илайн смеется в кадре, а рука Хакса по-хозяйски лежит на ее груди. Вот они целуются. Вот Илайн засовывает Хаксу язык в ушную раковину. Фу! Бен закрыл вкладку. Он просматривал все ее соцсети со дня их размолвки, и каждый раз его неприятно шокировали такие фото. Сейчас, глядя на них, счастливых и укуренных, судя по глазам, в Бене не просыпалась привычная ревность, словно кислота затапливающая его внутренности. Либо в нем говорила усталость, и у него просто не осталось сил на столь сильные эмоции, либо ему и правда плевать. Он бы хотел, чтобы верным оказалось второе. На очередном примере по математике у него вдруг возник вопрос: выкладывает ли мусорщица фото в соцсети? Снова открыл свою страницу, без труда нашел Рей Кеноби. Информации о себе нет, на стене какие-то скучные записи из научных групп, картинки с кадрами из фильмов. На аватаре стоит ее фото, сделанное летом, судя по голубому небу за ее спиной и зеленой кроне деревьев. Наверное, парк. Тот, кто сделал это фото, сделал его украдкой, потому что она явно не замечает, что ее фотографируют. Она стоит вполоборота, глядя на кого-то в стороне и широко улыбаясь. Должно быть, она смеялась в тот момент. На ней голубая футболка, открывающая костлявые ключицы и тонкие руки, и короткие шорты. Волосы длиннее, чем сейчас, и собраны в высокий хвост. Это была красивая фотография, Бен понимал, почему она поставила ее на аватар. Но, кроме нее, больше не было ни одной фото. Да, находкой для шпиона мусорщица явно не была. Еще у нее была музыка. Много музыки. У Бена загорелись глаза, когда он видел песни любимых групп или исполнителей, просматривая ее плейлист. Бен был меломаном и очень уважал людей с хорошим музыкальным вкусом и готов был прощать им за это любые грехи. Даже мусорщице. Наверное. По крайней мере, теперь она поднялась в его глазах до невообразимых высот. Не дав себе поразмыслить над тем, что, зачем, и с какой целью он делает, Бен нажал на кнопку и отправил запрос в друзья.***
Рей нервно зачеркивала неправильное решение уравнения, когда ее отвлек звук уведомления. Решив, что это очередной мем от Роуз, она открыла вкладку и обомлела. «Бен Соло хочет добавить вас в друзья». Рей показалось, что ее парализовало. По крайней мере, язык точно отнялся. В горле пересохло. Ручка выпала из подрагивающих пальцев. «Бен Соло хочет добавить вас в друзья». Рей все смотрела и смотрела на буквы на мерцающем экране, и ей казалось, что ее занемевший ум не способен воспринять их значение. Что ему нужно? Однако, заявку Рей приняла. Так, Роуз сказала, что ей нужно быть милой с ним. Окей. Рей написала: Рей: Тебе чего? Это не мило, Рей! В отчаянии девушка уткнулась в ладони. Бен: Хотел спросить, что задали по биологии? Я не записал. Рей: Ничего не задали. Потому и не записал. Чем дальше в лес!.. Рей, пожалуйста, сделай себе одолжение, иди и выбросись в окно. Бен: Обязательно быть такой мерзкой? Конечно, не обязательно! Только у нее не получается. Рей: Извини. Так чего ты хотел? Бен: Чем занимаешься? Рей: Делаю математику. Бен: О, я тоже. У тебя получился последний номер? Рей: Решаю сейчас. Не сходятся ответы. А у тебя? Бен: Тоже. Скинь свое решение, сверим. Рей: Чтобы ты все скатал? Бен: Да больно надо. Рей: Ок. Сейчас скину. Бен: У тебя когда-нибудь были проблемы с родителями? Рей: Нет. Не знаю. У меня нет родителей. То есть, они есть где-то, но они не живут со мной. Я живу с дедушкой. Бен: Прости. Я не знал. Рей: Да все нормально. У тебя проблемы с родителями? Бен: Почти такие же, как у тебя. Забей. Бен: Тебе правда нравятся Black Rebel Motorcycle Club? Рей: Да, это одна из моих любимых групп. Тебе они тоже нравятся? Бен: Ага. У тебя отличный музыкальный вкус. Это комплимент? Рей: Спасибо) Бен: Не зазнайся. Рей возмущенно выдохнула и вернула ему его же слова: Рей: Обязательно быть таким мерзким? Бен: Нет, но иначе не выходит) Рей рассмеялась в одиночестве своей комнаты, чувствуя, как сводит мышцы лица от улыбки, которая не покидала ее лицо с самого начала диалога с Беном. Ей казалось, что она может взлететь, может распасться на атомы, такую легкость она ощущала в теле. Ее руки все еще дрожали, а ладони были холодными и потными, но ей было хорошо. Ее сердце в груди сделало кульбит, увидев, что Бен снова набирает сообщение.