***
Телефон в замёрзшей руке завибрировал, и девушка молниеносно ответила на звонок. — Как прошло? — без предисловий спросила она. — Всё в полном порядке, детка, — ответил ехидный мужской голос. — Можешь приходить на место. — Сколько он… пробудет в таком состоянии? — затаив дыхание, спросила девушка. — Около часа, поторопись. Сбросив звонок, Сунан сделала последнюю затяжку и бросила сигарету мимо урны. Накинув на голову капюшон чёрной куртки, она спустилась с крыльца и принялась набирать номер такси.***
Перед глазами стояла густая непроглядная тьма, а в ушах не переставало шуметь. Чонгук поморщился, совершенно не понимая, что происходит. Его голова не варила, и предчувствие было какое-то нехорошее. Он резко дёрнулся и почувствовал острую боль где-то в запястьях. — Блять. Чувствительность потихоньку возвращалась в его тело, и вскоре в голову ударило осознание того, что его, мать твою, привязали. — Что за нахуй?! — рыкнул молодой человек, с яростью принявшись вырываться из крепких верёвок, полностью сковавших его по рукам и ногам. На глазах у него была надета хлопковая повязка, которая лишь больше разжигала в нём злость и желание разорвать в клочья того, кто посмел сотворить с ним всё это. Это казалось глупой и несмешной шуткой. Чонгук ненавидел чувствовать себя беспомощным, на дух не переносил ситуации, которые были не под его контролем, и не выносил людей, что имели наглость перейти ему дорогу. Неожиданно в нос ударил резкий тошнотворный запах, и парень с отвращением поморщился. Сбоку послышался шорох одежды, и брюнет запоздало понял, что с самого начала в помещении кто-то был. В голове начала складываться картинка: тёплый воздух, мягкий матрас под спиной, а последний штрих — его абсолютная нагота, дал окончательно понять, что он находился в чьей-то спальне. — Кто здесь, ёб твою мать? — рыкнул Чонгук, дёрнувшись в очередной бесполезной попытке вырваться. — Тш-ш, — послышалось совсем рядом, и брюнет ненадолго замер, прислушиваясь. К его оголённому торсу едва заметно прикоснулись ледяные пальцы, вызвавшие волну дрожи по телу. Неизвестный провёл кривую линию от его груди до тазовой косточки и вновь пропал. Чонгук внезапно почувствовал, как его голова снова начала кружиться, а ясность и чёткость ума — меркнуть всё сильней с каждой минутой. В теле вновь появилась слабость, и неистовое желание разнести всё вокруг потихоньку отходило на второй план. Зверь внутри него затих, в ожидании притаившись за прутьями своей ненадёжной клетки. Человек, решивший сотворить с ним какое-то безумное, известное только ему одному, вновь дал о себе знать. Кровать под Чоном прогнулась, и он почувствовал оголённой кожей тепло чужого тела. Некто наклонился к нему совсем близко и обдал его лицо горячим дыханием. Брюнет завис, желая только одного — увидеть лицо этого сумасшедшего. Он послушно ожидал чего-то, и шестое чувство подсказывало ему, что незнакомец перед ним — это девушка. Тем временем что-то горячее и влажное коснулось его левой груди, обвело коричневый сосок по кругу и потянулось к острым выпирающим ключицам. Чонгук будто впал в транс, на задворках сознания догадавшись, что его одурманили, но поделать с этим он уже ничего не мог. Впервые в жизни его заставили играть по чужим правилам. И самым удивительным было то, что его это заинтриговало. Он был уверен, что виноват во всём чёртов дурман, и именно из-за него его член начал медленно подниматься, а внизу живота будто разлили переплавленный металл. И когда горячий влажный язык подобрался к его лобку, парень слегка выгнулся в пояснице и еле подавил глухой стон. Чёртов афродозиак! — С-сука… — промычал Чонгук, когда на его головку опустились пухлые мягкие губы. Определённо женские, что уже было не так плохо. С другой стороны, с каждой секундой ему становилось настолько поебать на смысл происходящего, что будь перед ним хоть волосатый мужик, физически он ничего бы не мог с собой поделать. Его разум уже давно унёсся куда-то под потолок, а невозможность видеть обострила в нём все остальные чувства. Он начал подталкивать бёдрами, когда горячие губы, словно дразня, прошлись по его вставшему колом пенису и резко отстранились. Над ним насмехались. — Убью тебя… Но в следующую секунду он ощутил, как его надзирательница переместила свои ласки на чувствительные мужские яички, и его угрозы прервал хриплый стон. Этот дерзкий язычок, сейчас доставляющий ему нереальное удовольствие, хотелось оторвать к чертям и одновременно с этим поместить к себе в рот и сплести со своим собственным. То, что вытворяла эта незнакомка, было неописуемо. Её движения балансировали на грани нежности и грубости, порождая совершенно сумасшедшую смесь. Её ровные зубки покусывали чувствительную плоть, в то время как мягкий язык зализывал места укуса, будто извиняясь. Не оставив ни единого миллиметра Гукового члена без внимания, девушка медленно поползла влажной дорожкой к другому его сокровенному месту. И Чон задохнулся в громком всхлипе, когда кончик языка неожиданно прошёлся по контуру его ануса, а затем на несколько мгновений скользнул внутрь. — Что ты творишь? — зашипел брюнет, стиснув зубы и дёрнув бёдрами. Таких ласк он ещё никогда не получал. — Насладился? — впервые прозвучал голос его похитительницы, и парень не сразу понял: послышалось ему или нет. Матрас скрипнул, и Чонгук почувствовал, как девушка приблизилась к его лицу. — Ну, а теперь, давай займёмся делом? Парень замотал головой, когда понял, что на него самым наглым образом пытаются надеть кляп. — Только… попро-обуй… м-м-м, — Сопротивление Гука в итоге оказалось бесполезно, и резиновый шарик оказался в его рту, лишая ещё одной способности, помимо зрения. Буквально шестым чувством брюнет понял, что девушка ухмыльнулась в этот момент, и с ужасом стал ожидать того, что она собиралась делать дальше. А Сунан, тем временем, слегка повозившись с тонкими ремешками, надела на себя подготовленный заранее большой страпон. Она взяла в руки тюбик со смазкой и выжила маленькую каплю на кончик резинового фаллоимитатора. Ким взглянула на Гука, голого и беспомощного, и вспомнила, как ровно два года назад он возвышался над нею точно также, как теперь она над ним. Сжав губы, девушка откинула смазку на пол и вытерла простынёй всё то, что успела выдавить. — Никакой жалости к тебе, сукин сын, — с ядовитой усмешкой выплюнула Сунан, и приставила искусственный член к мужскому анальному отверстию. Она будет у него первой, как когда-то он у неё. Девушка неумело надавила и продвинулась внутрь на несколько миллиметров, засмотревшись картинкой. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь она будет получать удовольствие от подобных вещей, некогда казавшихся ей отвратительными? Чонгук тем временем громко замычал и задёргался, но девушка крепко схватилась за его мощные бёдра, впившись в них ногтями, и тем самым обездвижила. Она не отрывала глаз от лица Чона, пока входила в его узкую задницу до упора и начинала совершать резкие толчки. Парню определённо было больно, он стонал в кляп, стискивая его зубами, и мелко дрожал всем телом, а его стоящий колом член неумолимо опадал. С извращённой садистской улыбкой на лице Сунан дотянулась до специальных прищепок, которые также подготовила заранее, и нацепила их на твёрдые соски парня. Чем больше боли получал Чон Чонгук, тем больше удовольствия это приносило его мучительнице. С каждой новой минутой происходящего, с каждым шлепком её бёдер о его, с каждым пошлым хлюпом Сунан чувствовала, как её душа буквально освобождалась. Она наконец-то нашла истинное лекарство от своей болезни. Сделав ещё несколько резких толчков и войдя в парня до предела, вместе с тем мечтая порвать его к чертям собачьим, Сунан в последний раз и с особым садизмом впилась в его бока ногтями, оставив на них кровавые следы, и вытащила из него длинный страпон. Ноги Чонгука обессиленно опустились на матрас, мелко подрагивая в судорогах. У него не осталось сил ни на что, кроме как на мольбу о скором конце всего этого кошмара. Ему было так больно, так унизительно и паршиво, как никогда в жизни. Но это было по-прежнему далеко от того, что он причинил когда-то с Сунан. Тем временем девушка слезла с кровати и быстро собрала свои вещи. Достав из рюкзака телефон, Ким загорелась внезапной мыслью запечатлеть свою месть на фотоаппарат, чтобы никогда о ней не забывать. Она сняла с Чонгука кляп и чёрную повязку и с наслаждением взглянула в его мутные мокрые глаза с расширившимися зрачками. Ким была полностью удовлетворена содеянным, и успела сделать несколько щелчков, пока жертва не пришла в себя. Привыкнув к свету, брюнет смог сфокусироваться на своей насильнице. — Ты?!.. — сиплым ошеломлённым голосом прошептал он, до этого момента действительно, даже не догадываясь, кто стоял за всем произошедшим. — Я, — коротко бросила Сунан, достав из рюкзака тонкий шприц, наполненный какой-то жидкость. Умелым движением она ввела раствор в вену парню, что тот не успел никак отреагировать, и похлопала его по щеке. — Гори в аду так же, как я, ублюдок. Просмаковав смятение, тревогу и боль на лице Чон Чонгука, Сунан закинула себе на плечо сумку и, не оборачиваясь, покинула съёмную квартиру. Впервые за два года она почувствовала себя по-настоящему счастливой.