Пророчество не лжёт

Тот день особенно запомнился Асоке, ведь её в числе нескольких будущих падаванов отправили на дипломатическое задание. Что-то такое уже бывало в жизни тогруты, давно, когда она сама была падаваном, но теперь всё было всё же не так, лететь предстояло не на ледяной Илум, а на царственный Альдераан. Целью миссии было было показать подрастающему поколению как именно проходят мирные переговоры. Асока сперва возроптала, получив такое слабое и неинтересное задание, посчитав, что она достойна большего. — Асока, Совет считает, что отправиться должна именно ты, значит ты и отправишься, о чем тут ещё можно спорить? — недовольно произнёс Магистр Пло, он искренне любил тогруту, но в последнее время даже его стало утомлять излишнее самолюбие Тано. Да впрочем и она тоже давно уже не имела былой привязанности к бывшему своему Мастеру. Нет, где-то в глубине души тогрута как и до этого любила учителя, однако открывшиеся жизненные обстоятельства вынудили её многое пересмотреть. Они даже невольно поставили девушку перед выбором, что ей важнее — сохранить свою любовь и обеспечить своему ребёнку более менее нормальную жизнь, либо же чистосердечно рассказать обо всем Ордену, вернув себе честное имя и такую же честную жизнь, но тем самым уничтожить самое важное, что было сейчас у Асоки. Появилось недавно и вросло в сердце и сознание так крепко, словно всегда было там. Выбор был очевиден и для его осуществления пришлось принести в жертву доверительность и непосредственное общение с Орденом, ведь чем реже она будет с ними контактировать, тем меньше её заподозрят в нарушении правил. Давнем и очень серьёзном. Седьмой месяц беременности, это уже не шутки, ребёнок толкается всё чаще, говоря, что ещё недолго и он уже появится на свет. Как же Асоке не терпелось его увидеть. Но сейчас она лишь одернула чёрную свободную блузу, с нахмуренным лицом прошла по коридору, направляясь, однако, не на взлётную площадку, а в противоположную сторону, в медчасть сената. До задания оставалось около двух часов, а плановые осмотры пропускать не следует, Асока уже и так прогуляла два. Пожилая умбаранка, ведущая приём и лично Асоку, не преминула указать ей на это: — Вы очень неосмотрительны, миссис Скайуокер, в вашем положении следует уделять больше внимания себе и своему ребёнку. — Я не имела возможности прийти раньше — вяло оправдывалась тогрута, понимая, что врач права — У меня был плотный график. — Вы знаете, никакой график не оправдает того, что из-за пропущенного осмотра мы упустим патологию плода и обнаружим её уже тогда, когда исправить что-то будет невозможно — жёстко осадила её умбаранка, не слушая жалкий лепет оправданий. При этом она странно поморщилась и опустила глаза. Ей было непросто так говорить с пациенткой и так неоправданно пугать эту девочку, попавшую в такую нелепую ситуацию с непримиримым конфликтом чувства и долга. Но, что делать, приказ есть приказ. — Но ведь вы в последний раз говорили, что ребёнок здоров и никаких отклонений в развитии у него нет — недоуменно сказала Асока, невольно заражаясь страхом. — Это было почти месяц назад — не пошла на уступку врач — Изменения могут начаться в любой момент. Это стало последней каплей и Тано окончательно уверилась в том, что она отвратительная будущая мать, а над её ребёнком до конца срока будет висеть дамоклов меч. Она думала об этом, когда лежала на кушетке, высоко подняв блузу, искоса глядя на небольшой округлый сканер, проходивший по её животу, оставляя за собой на коже блестящую влажную полоску, транслируя на монитор какие-то серые и чёрные пятна, в которых Асока никогда ничего не понимала. Потом, когда она уже встала, началась стандартная проверка жизненных показателей. Судя по серьёзному и совсем неулыбчивому лицу немолодой умбаранки, Асока сделала вывод, что результаты будут не совсем такими, как в прошлый раз. Но в этот раз чутьё Избранного подвело тогруту, результаты оказались не чуть отличными от предыдущих, а совершенно другими. Словно принадлежащими разным беременным. — Да, Асока, я вижу вы не привыкли щадить себя — протянула врач задумчиво, через большие очки глядя на результат показателей — Но знаете ли, жизнь ребёнка и ваша собственная, хотя они и крепко взаимосвязаны, всё-таки не одно и то же. Не стоит забывать об этом. Я понимаю, в Ордене это не учитывают, так как никто там никогда не имел детей, но вы должны понимать это. Асока понимала и эти слова больно резанули по душе, заставив подняться с самого её дна все те неприятные чувства, которые она до сих пор старалась тщательно прятать. Равнодушие и непонимание, нет, больше, нежелание понять ситуацию Асоки, отрицание того, чем и должен жить человек, возведение этого в ранг едва ли не преступления. Вот чем её сейчас окружают, да и всегда тоже. А почему? Да потому, что не знают о том, что Асока в отличие от них, познала все недоступные для большинства из них радости. Не знают, но подсознательно ощущают того, насколько она выше их всех и не смирясь с этим, пытаются принизить. Лицо тогруты сделалось злым, глаза сузились, а в голове зашумело. С большим трудом дошли до неё слова врача: — Показатели у вас совершенно поменялись: давление снизилось, гемоглобин упал, сердце едва ли не выскакивает, положение плода сместилось и чтобы вернуть его на место, нужно принимать определённый препарат, сейчас я его выдам. До этого слушая врача равнодушно, услышав фразу о состоянии ребёнка, Асока встрепенулась и мигом пришли на память ужасные видения из снов. Её ребёнок, окровавленный и умирающий, лежит на грязном полу и невидящими глазами смотрит ей прямо в душу. Он словно бы цеплялся за её глаза в той последней безумной надежде. «Мама, спаси меня, помоги мне, не позволь ему меня убить!» — казалось прозвучало в монтраллах Асоки тонким от боли юношеским, почти детским голосом. Тано вздрогнула всем телом и потрясла головой. Не помогло, ужасное, мучительно-болезненное бессилие перед близкой смертью уже просочилось ей в душу и спешиваясь с кровью, медленно расползалось по организму, как яд змеи. Он постепенно разбавлял кровь, меняя её цвет на прозрачный и остановившись в груди, превратил сердце в горький болезненный комок. Словно с него сорвали кожу, выставив все нервы и сосуды на открытый воздух, заставляя сжаться от резкой боли. — Вы точно в порядке? Может быть воды? — спросила умбаранка, тряся её за руку. Асока отстранённо кивнула и не чувствуя ни вкуса, ни температуры, опустошила стакан, потом почти бессознательно сунула в карман брюк пластиковый флакон с нужным препаратом. За этим волнением она едва не забыла о миссии и едва успела на взлётную площадку, придя туда последней под укоризненные взгляды падаванов и Магистра Кеноби, пришедшего проводить их. — Рыцарь Тано, желаю вам успешной миссии — сказал он ей, когда провожал к трапу, но при этом неловко зацепился мечом за её блузу, отчего та немного отъехала в сторону, являя взору оттопыренный карман. Асока это заметила, но поправляя блузу, вместо того, чтобы прикрыть злополучный флакон, выронила его на трап. Кеноби поднял его и не успел ничего сказать, как Тано вырвала белую пластмассовую упаковку и затолкала обратно в карман. Но Оби-Ван всё равно успел прочесть название. — Прегнотон — пробормотал мужчина, глядя вслед улетавшему кораблю — И отчего это название кажется мне таким знакомым? Отчего же этот препарат? Да, повезло ей, что флакон попал в руки Кеноби, никогда не имевшего дело с беременными женщинами. Вот если б его заметил Ки-Ади Мунди, принявший на своём веку ни одни роды и ни у одной своей жены, то гром грянул бы прямо сейчас, а так он разразился лишь через несколько суток, когда Оби-Ван вспомнил, что однажды именно этот препарат его попросил купить Бейл Органа для своей жены, мечтавшей родить. А пока он просто пошёл обратно в храм, чтобы найти Энакина и вместе с ним лететь уже на своё задание. Не думала сейчас ни о чем таком и Асока, находясь под впечатлением сказанного врачом, все её мысли были только о ребёнке и о том, что с ним может быть не всё в порядке. Это было сейчас важнее всего другого, и уж точно важнее огромного чёрного корабля, нависшего над летевшим с ней рядом сенатским кораблём —небольшим и синим и лишь слегка вздрогнула, когда луч захвата потянул его в грузовой отсек. Одна только немолодая умбаранка была довольна, ведь едва Асока вышла из кабинета, как женщина достала комлинк и связалась с тем, кто прописывал её речи до последнего слова, доложив о том, что клиент скоро дойдёт до нужной стадии. — Быстрее, чем скоро — улыбнулся Дарт Сидиус, отключая связь — Намного быстрее.