Пророчество не лжёт

Несколько десятков эвоков примчалось на клич и тот, с которым разговаривала Лорена, указал им на неё и что-то залопотал на своём наречии. Те согласно закивали и потом достали откуда-то две толстые палки и плоский деревянный лист, на это всё они посадили девушку и подняв все вместе куда-то понесли, не зная о том, что её ждут товарищи и очень волнуются от того, что не могут её найти. Брайн первым нашёл её шлем в лунке примятой травы и грустно рыча, показал Никсу, тот понял всё однозначно, решив, что девушка стала жертвой штурмовиков, неизвестно как и зачем сюда попавшись. Однако, чуть позже, показал на уходящую вдаль от лунки цепочку следов и негласно друзья решили следовать за ними, прихватив с собой дроидов. И вот следы привели к странной ложбинке в середине леса, где горел костёр и всюду стояли маленькие домики из травы и дерева. — Центральная площадь мира эвоков — резюмировал Лэндо, глядя на это дело и тотчас же оказался окружён и схвачен этими самыми обитателями планеты, которые его мигом связали и прикрутили к столбу, имея намерение, как минимум, слопать сегодня на ужин, поджарив на костре с местными специями. — Эй, не ешьте меня! Мясо темнокожих ужасно жесткое и невкусное! Никс, объясни им это! — отчаянно завизжал Калрисиан, отбиваясь от эвоков. — Как? Меня они поймут не лучше, чем тебя — с сожалением произнёс Никс, но тут его осенило — а дроиды на что? Тем более для одного из них переводы вообще профессия. И как только он мог про них забыть. ЗРО за то прекрасно помнил и о себе и о своих талантах, немедля принимаясь за дело. Впрочем, эвоков не особо впечатлила их слёзная просьба, да ещё устами подозрительного робота. Тогда главный эвок сказал, что решение примет их новое божество, которое сидело на троне посреди площади и при ближайшем рассмотрении оказалось Лореной, хотя узнать её сейчас было бы очень затруднительно. На принцессу сейчас надели длинное зеленое платье, оплетённое гирляндами из цветов, а волосы, распущенные по плечам, так же украшали цветы. Она была необычайно красива в этом новом облике и явно получила здесь какое-то особое положение. Поняв, что произошло, Лори сообразила как поступить и при помощи Силы подняла дроида на высоту, посадив на второй трон. Это произвело фурор среди пушистиков, а слово божества стало для всех законом. А желания есть Лэндо точно поубавилось, за то Лорена посоветовала им на полном серьезе сожрать Никса, уверяя, что он будет гораздо вкуснее. — Не бросайся словами принцесса, съешь меня—останешься одна, помни об этом — рассмеялся Олдман, просаживаясь рядом и далее, при помощи ЗРО, объяснили товарищам пушистикам о том, зачем они здесь и чего, собственно, хотят от их до недавнего времени мирной планеты, из которой теперь во все стороны лезли штурмовики. Да и не только они, впрочем. На удивление всем четверым, эвоки поняли, в чем дело и с радостью согласились помочь, решив, что если тут не будет противного генератора, мерзкие штурмовики оставят их родной мир в покое. Вот только существовала опасность попадания в поле зрения имперцев при приближении к генератору. Но и тут у пушистиков был свой секрет, благодаря которому они сами часто оставались невидимыми. Им являлось особенное мыло, которым нужно натереться и это поможет на время стать невидимыми, неизвестно насколько это действовало в отношении людей, но с эвоками и их врагами — племенем вдулоков, мыло работало прекрасно, но ведь от того, что попробуешь, хуже не станет… Итогом стали четыре прозрачных невидимки, которые, осторожно, чтобы не наступить друг на друга, шли по лесу, в указанном эвоками направлении, именно там и находился генератор, спрятанный за большим кустом, вроде бы хорошо, но кому надо заметен на первый взгляд. Друзья были уже совсем близко, что так же можно было сказать и про имперцев, для которых наличие повстанцев на Эндоре давно уже было не тайной, а хорошо разыгранной комбинацией. *** Элайджа стоял между двумя штурмовиками и глядя в упор на Императора и Малум, с трудом справлялся с нахлынувшими чувствами. Теперь, зная всю правду, он уже совсем другими глазами смотрел на младшего ситха. Сейчас Дарт Малум больше уже не казалась ему смертоносной машиной, направленной лишь на убийства, нет, юноша смог рассмотреть её как личность и как живое существо. Он смог даже найти, что тогрута весьма привлекательна, особенно если сравнить с тем, какой она была до падения во Тьму. Стройная фигура, плавные изгибы, круглое лицо и взгляд, который упорно представлялся не янтарным, а таким же, как у него, небесно-голубым. «Мама» — произнёс Элайджа мысленно, будто бы пробуя это слово на вкус. Никогда и никого он прежде не называл так и его глаза, помимо воли, выдавали его мысли и ситхи не преминули использовать это. Один ситх. — Ну вот мы и встретились снова, мой дорогой Элайджа — громко произнесла Малум, глядя на него в упор — Я рада, что ты принял разумное решение и готов следовать за мной. Ты станешь достойным Ситхом, присоединись же ко мне и мы станем вместе править галактикой на правах матери и сына. — И будет лучше, если ты добровольно примешь согласие, у тебя нет иного пути, иначе, твои друзья погибнут, они уже здесь и сами идут на призыв к смерти — включился в беседу Император, не поднимаясь с трона. Элайджа слушал обоих молча, не собираясь и ни за что не думая следовать их совету, он был здесь совсем для другого. И это была совсем даже присяга Темной леди, и даже не борьба, о чем юноша и поспешил заявить: — Нет, я никогда не приму удел ситхов, не сделаюсь подобным вам, я иду по пути джедая и никогда с него не сверну. — Ты точно в этом уверен, малыш? — поинтересовалась Малум мнимо спокойным голосом — Ты точно хорошо подумал? Вспомни о том, что предшествовало этому решению. — Предшествовали сотни тысяч невинных людей, что вы уничтожили! — громко ответил Элайджа, глядя смело на второго ситха — Многие из которых искренне и всей душой любили вас обоих, а вы их предали. — Ты о ком это говоришь, мой мальчик? — по-прежнему спокойно и даже цинично поинтересовалась леди Малум — Не о джедаях ли, если о них, то я ничуть не сожалею, они заслужили такую позорную смерть, ты просто представить себе не можешь, какое это блаженство, проливать их гнилую и бесполезную кровь. Смотреть как они корчатся от боли и наслаждаться ужасам в их глазах. Элайджу передернуло от такого неприкрытого цинизмы и полного отсутствия сожаления в голосе матери, а с самой глубины души начала подниматься неведомая до сей поры злостная ярость. Ему было горько от того, что Малум ни о чем не жалеет и до ужаса противно от того, что она этим даже гордится, да ещё и его собирается привлечь к тому же. Но нет, так нельзя, он поставил цель и добьётся её, ведь в конце-концов должно же быть что-то такое, что хранится в душе Малум, вызывая светлые воспоминания. — А как же мой отец, вспомни, он любил тебя, более всех на свете и любит даже сейчас, хотя и возможно уже по другую сторону Силы — в отчаянии выкрикнул Элайджа, подступая на шаг к Малум. — Ха-Ха-Ха! Вспомнил — нагло и зло рассмеялась леди ситх — Этого мелкого, ущербного Джедая, который только и мог, что признаваться в чувствах и говорить о них, что он в реальности мог для меня сделать? Ничего, и именно поэтому я уничтожила его с особенным удовольствием, снесла его тупую башку, а она потом катилась по ступеням храма и постанывала: любимая моя, вернись, как же мне трудно без тебя. Восторг, давно я так не кайфовала! Эти слова сорвали плотину, окончательно и бесповоротно. Вся та выдержка, которую Элайджа старательно воспитывал в себе, которой его учили отец, Оби-Ван и Йода сейчас грозила слететь. Да как она может эта холодная, циничная дрянь отзывается подобным образом о тех, кто ему дорог. И о том, о его отце, которого Элайджа любил больше всех. Да ещё таким тоном и в таком контексте и это после того, как он её боготворил… — Замолчи! Немедленно! Или нет, я сам сейчас заткну тебя! — совсем уже громко выкрикнул Элайджа и активируя меч, с яростным криком бросился на Малум. Та в ответ активировала свои и начала усиленно атаковать, она не ставила блоки, а наносила удары, точные и жёсткие. Малум не щадила не себя, ни оппонента. Элайджа не уступал ей, отвечая на её удары с обеих сторон своими эффектными выпадами и прыжкам. — Хорошо, очень хорошо, — подбадривала его Малум, не переставая атаковать, загоняя сына в угол, из которого он успешно сбегал, часто перескакивая через её голову или уходя сбоку. — И не расстраивайся так, малыш — злобно сюсюкнула леди ситх — Если у тебя ничего не выйдет и ты совсем уж не хочешь служить Тьме, то и не надо, есть ещё твоя милая сестричка, быть может она окажется умнее, чем ты, и поймёт, что такое счастье бывает раз в жизни! Ужас. Эта Малум хорошо знала, куда ударить. Понимала, что Элайджа никогда не станет рисковать Лори, скорее уж сам подставится под удар. — НЕТ! — выкрикнул он с утроенной яростью, слепящей глаза и бросился напролом, размахивая оружием направо и налево, мечтая только о том, чтобы навсегда стереть с ненавистного ситского лица эту самодовольную улыбку. В какой-то момент ему удалось повалить Малум и разрубить один из её мечей. — Отлично, мой дорогой, давай, откройся своей ярости, убей её и займи её место! — удовлетворённо воскликнул Император, глядя на это всё с высоты трона — Добей её и твой путь во Тьму будет завершён. Элайджа и сам был этому рад и уже заносил меч над почти бессильно распростертой на полу Малум, как вдруг свободный рукав его чёрной рубашки на правой руке чуть приподнялся и юноша увидел длинные тонкие шрамы на запястье, оставшиеся после операции по сращиванию костей. Он вспомнил, в связи с чем ему проводили это вмешательство и вдруг до его сознания окончательно дошёл смысл призыва Императора. «Убей её и встань на её место». Да, точно, ведь сделав, как он велит, Элайджа совершит убийство, убийство беспомощного и безоружного теперь противника и тем самым уподобится ситхам, станет таким же. Ничуть не лучше. Этого ли хотел отец, об этом ли мечтали Кеноби и Йода, о том ли думала мать, глядя в невинное лицо новорождённого сына? Не думаю, вряд ли, нет! Именно это и сказал Элайджа, резко выпрямляясь и деактивируя меч. — Нет — произнёс он спокойно и твёрдо — Я джедай, такой же, как и мои родители! Императору такой ответ, мягко говоря, не понравился и встав со своего трона, приближаясь к непокорному юнцу, тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал: — Ну, что ж, да будет так, джедай! И после этого, резко выбрасывая вперёд обе руки, взметнул в его сторону две пронзительно-фиолетовые молнии, с огненной болью пронзившие юное тело...