Кофе, принесенный нужным человеком в нужный момент, ценно как никогда. Антон умел ценить эти моменты, когда чуть запыхавшийся Арс приносит кофе из ближайшего «Старбакс» с написанным маркером «Шаст», вкладывает его в руку и улыбается, просвечивая глазами-рентгенами (ты у звезд их стырил? — мелькает каждый раз в голове мысль), демонстрируя ямочки.
«Откуда ты на мою голову, Арс?»
— Спасибо, — ладонью чувствую горячий кофе, почти обжигающий и тепло твоих пальцев, которые в невесомом движении коснулись моей руки, вкладывая в них стакан. Кожу до сих пор ссадит от твоего такого простого действия.
— Пожалуйста, — киваешь в ответ все еще улыбаясь, а после чуть склоняешь голову набок и смотришь на меня, словно воробей.
А мне вдруг спокойно. Понимаешь? Спокойствие. Это именно то, что я испытываю рядом с тобой. Только с тобой мне тепло и легко. Вот ты стоишь и улыбаешься напротив, выравнивая голову и салютуя мне своим стаканчиком с кофе. Глядя на тебя, я не могу не улыбаться, и я по-настоящему рад, что ты есть в моей жизни.
Делаю глоток кофе и по привычке зажмуриваюсь, смакуя не высказанные слова, горьковатый кофе с корицей и твой образ на внутренней стороне века. Улыбаюсь. С тобой вообще много улыбаюсь. Как вышло так, что я тону в тебе каждый раз как вижу? Как так происходит, что стоит только увидеть твои глаза и меня уже можно не спасать — не поможет. Я пробовал. И Поз пробовал. Он тоже в курсе. В курсе, что если ты уезжаешь в Питер, то я без тебя в Москве
задыхаюсь, словно твои глаза не океаны или звезды, а жизненно необходимый воздух. У Димы, как и у тебя, семья, но раз за разом он тормошит меня, чтобы я жил до твоего приезда и до кофе с утра, принесенным тобой.
— Пойдем? — киваешь на дверь, намекая, что нам пора идти переодеваться. Впереди долгий день съемок и он будет одновременно бесконечным и столь же быстрым, как и любое время рядом с тобой. Ты как константа в пространстве и времени — где бы я не был, ты та постоянная, что зовет меня обратно.
Соглашаюсь и отпускаю какую-то шутку — хочу еще раз посмотреть на твою улыбку и услышать твой смех так, чтобы это было только для меня. И ты охотно выполняешь мою немую просьбу — улыбаешься, обнажая белые зубы, чуть запрокидывая голову, открываешь скрытые до этого шарфом родинки. Неужели кто-то, наконец, научил тебя одеваться теплее? «Не я» — набатом бьет мысль. Чуть морщусь — немного от боли, немного от горьковатого кофе, немного от обдавшего холодом чувства. Не замечаешь. Вдруг выскакиваешь вперед, открывая передо мной дверь в коридор, ведущий в служебные помещения к гримеркам. Улыбаюсь — снова тепло. Болтаем о чем-то, хотя я сейчас предпочел бы просто послушать тебя, с улыбкой рассказывающего о дочери. Я уверен, что она вся в тебя.
Из какой-то двери вылетает Матвиенко, чуть не налетая на мой стакан, который я вовремя (удивляя даже самого себя) успеваю поднять над головой.
— О! Вот вы где! Пойдем, Стас уже народ собирает, а вы еще даже не переодеты.
Арс отшучивается, но соглашается и ускоряет шаг. Иду за ним, словно на привязи, хотя все, что у меня есть уже давным-давно привязано к Попову. От каждого касания от меня к нему — невидимая нить. Оплести бы его и утащить от чужих глаз подальше. Но вместо этого иду по коридору, допиваю кофе, улыбаюсь.
А потом уходим с головой в работу. Сегодня по графику надо вновь отснять четыре серии. Смотрю на тебя все съемки. Ты как всегда этого не замечаешь.
Время с тобой летит безудержно. Настает пора прощаться, умом понимаю, что не могу быть с тобой рядом, но сердце рвется и рвутся натянутые нити-нервы. Как хочется тебе все сказать, что ты — моя Вселенная. Что ты — Галактика. И больше никто не нужен рядом.
Как я от всего этого устал. Устал скрывать от тебя свои эмоции. Устал улыбаться. Когда выходим на улицу каждый делится планами. Ты, сверкая улыбкой, сообщаешь, что едешь к дочери, что Кьяра соскучилась. А я приваливаюсь к стене, которая у нас стала негласной курилкой, и достаю пачку. На механике прикуриваю, тут же затягиваясь так, словно это поможет тебя из меня выкурить. Словно дым вытравит из легких мое нежелание дышать, если ты далеко. Я так устал.
Решаю напиться. Хреновое решение проблемы, но сейчас то, что нужно. В компании Макара и еще пары знакомых ребят планомерно накачиваюсь так, чтобы в голове не осталось мыслей. Получается. Почти. В голове остаешься только ты.
Кто-то в компании начинает разговор о любви. Словно издеваясь, кто-то рассказывает о девушке с голубыми глазами. Но на моих веках есть только отражение одних глаз. Пьяный мозг творит чудеса. И это кажется даже удачной идеей. Из кармана толстовки достаю телефон, не попадая по клавишам, стирая и набирая заново, выписываю лишь несколько слов. Не дав подумать, отправляю. Черт с ним. Я так устал.
***
«Сапсан» всегда был скучным местом, поэтому зная заранее, что придется скучать, Арс прихватывает с собой наушники и, закрывая глаза, уносится мыслями в отдаляющуюся Москву. К Шасту. Что в нем такого, что каждый раз ради его улыбки, Попов заходит в «Старбакс» и берет кофе? Что-то. Что-то, что заставляет сердце биться чуть чаще. Арсений улыбается с закрытыми глазами. Время переваливает за час ночи. Музыка расслабляет и уносит в грезы. Но мелодия обрывается посередине. Смс. В час ночи.
Арс открывает глаза и видит отправителя. «Чего ему не спится?» — думает брюнет, открывая текст.
«Я люблю тебя. И я устал это скрывать. Я пойму, если пошлешь. Антон» — «Еще и подписался, чудак. Как будто я твой номер наизусть не знаю» — ухмыляется Арсений. Но отвечать не спешит. Что тут можно ответить? И стоит ли делать это в СМС? План зреет мгновенно.
***
Утро встречает головной болью. Вот идиот. Зачем было так напиваться? Держась за голову выхожу на балкон покурить. Все еще клонит в сон. Выкуриваю сигарету и смотрю на суетливый город. Завтра снова съемки. Выдыхаю. Тушу сигарету в пепельнице и захожу в комнату. Телефон пиликает о новом СМС.
Состояние такое, что сегодня бы весь день пролежал в кровати. Открываю переписки и вижу сообщение от Макара: «Жив?» и ржущий смайлик. Живее некуда, блин. Отвечаю и выхожу в истории. От увиденного пересыхает в горле. Сообщение Попову. С моего телефона. Открываю, и меня бросает в еще большую панику. Прочитано. Не отвечено.
— Идиот, — бросаюсь головой на подушку. — Идиот. Разрушил собственными руками то малое, что было.
Как умудряюсь после этого выжить — не знаю. Куда-то ходил, что-то делал. Ответа так и не было. Я писать больше не решился. Боялся. А еще дико боялся ехать на съемки. Но деваться было некуда и, волоча ноги, несмотря на огромный соблазн свалить в Воронеж, приезжаю на место, принимаясь нервно ходить туда-сюда. Пытка.
— Привет. Кофе? — не верю своим ушам и поднимаю глаза. Ты стоишь передо мной со своей одной из самых очаровательных улыбок, протягивая мне стакан. Во рту пересыхает и, благодарно кивая, забираю у тебя стакан. Поворачиваю и замираю. Вместо привычного «Шаст» на стакане, совершенно точно твоим почерком выведенное
«Я тоже люблю тебя. Арс».
— Я сплю? — задаю самый дурацкий вопрос в этой ситуации.
— Боюсь, что нет, — а ты смеешься. Готов вечно слушать твой смех. — Кофе? Пей, Шаст, остынет. И... я серьезно.
Киваю. На большее не хватает сил — я снова в плену у твоих глаз. Надо же. Не думал, что кофе так универсален. Особенно кофе, принесенный нужным человеком в нужный момент. А с Арсом у нас все получится, в этом я почему-то уверен.
