Blue flame

Страх. Именно это чувство завладело ею с тех пор, как она переступила черту, которая разделила жизнь на «до» и «после». Это было не просто синее пламя, которое на время скрыло ее от Якоба, нет. Это был выбор, который навсегда отделил ее от близких людей и прошлой жизни. Забавно, не так ли? Ведь она шагнула в объятья пламени ради этого. А теперь, по иронии судьбы, лишена всего. Делая шаг навстречу новой жизни, о ком она думала? Чего добивалась? Был ли правильным ее выбор? Ответы на эти вопросы уже не имеют никакого значения. Прошлого не изменить. А если можно было бы… будь у нее маховик времени и возможность повернуть время вспять, поступила бы она иначе? Куинни затрудняется ответить. Единственное, что она знала точно, так это то, что ее пугал этот человек. Вот и сейчас, находясь в нескольких шагах от него в огромном зале с высокими окнами, через которые можно было видеть заснеженные верхушки гор, слушая спокойный и бархатистый голос мужчины, из-за которого она тут, Куинни снова боялась, хоть Гриндельвальд обращался не к ней, а к трусливо обнявшему себя за плечи человеку: — Ну что же, мистер Беккет, как вы можете прокомментировать сложившуюся ситуацию? — слова эхом отбились от стен зала. Присутствующие молча слушали. Казалось, будто люди даже не дышат. Гнетущая тишина давила на уши, заставляя прикусывать губу, чтобы учащенного дыхания не было слышно. — Я… я н-не знаю, ссэр, — голос отвечающего предательски дрогнул. Даже на расстоянии нескольких метров Куинни видела, как у Беккета трясутся руки. — Ну как же, Беккет? Как можно не знать? Или Вам страшно? — голос мага проникал в сознание и приковывал к себе внимание, заставляя забыть все, что было с вами прежде. Забыть, потому что вам безумно страшно, или же потому, что вы начинаете ему доверять. Зависит от того, какую цель он преследует. Сейчас в интонации не было слышно и намека на злость или безумство. Однако на лице провинившегося застыл неподдельный ужас. — Если Вы боитесь меня, просто скажите. Я ведь не монстр, — на последнем слове уголок рта дернулся вверх, но тут же лицо Гриндельвальда вновь приобрело скучающее выражение. — Сэр, мистер, я н-не отвечал, это, это был не я, меня заставили. Да, заставили! Под империусом, я не знал, что делаю, — человек опустил голову вниз. У Куинни было ощущение, что он может даже упасть на колени. — А я ведь знал, мой дорогой Беккет, что так произойдет. Вы ведь присоединились к моей идее только из страха, верно? Нет, нет, не отрицайте, это очевидно, — увидев, как мужчина собирается что-то сказать, Гридельвальд приподнял руку, мужчина тотчас же сомкнул губы и попятился назад, — А ведь стоит крысе найти покровителя, который, как ей кажется, сильнее предыдущего, она бежит к нему. Бежит, трусливо поджав свой крысиный хвост. И в этом нет ничего постыдного, это всего лишь… всего лишь природа человека, — последнее слово он сказал как-то разочаровано и небрежно, будто бы не приписывал себя к подобному виду существ, настолько глупых и ничтожных, даже не достойных внимания. — Я г-говорю еще раз, это был не я! — в отчаянии выкрикнул человек. Он умоляющими глазами уставился на мага в ожидании пощады. «Зря» — подумала Куинни. Он не щадит никого. — Естественно, это были не Вы, Беккет. Не Вы в течении недели встречались с представителями министерства, не Вы докладывали им обо мне информацию, не Вы сообщили им дату и место моего собрания, и, естественно, не Вы получили счет в банке на сто галлеонов. Разумеется, это были не вы, — к моменту, когда Гриндельвальд произносил последнюю фразу, он уже успел подойти к предателю почти вплотную. И тогда произошло это. То, что не должно было случиться. Куинни оказалась затянута в вихрь эмоций: негодования, чувства потери, грусти, злости, ненависти и даже страха. Ее с головой поглотили обрывки слов и фраз. Она будто бы упала в огромное озеро, с каждой секундой погружаясь все глубже и глубже в чужое подсознание. Ее облепили чужие эмоции и мысли, накрыли с головой. Куинни тонула. Она не могла выбраться, перед глазами мельтешили картинки, в ушах стоял гул голосов. Женщину охватил хаос. В один момент она чуть было не закричала во весь голос от безысходности. Казалось, вот-вот и она упадет на холодный мраморный пол. Ей хотелось рвать на себе волосы, только бы больше не чувствовать этого. А потом все прекратилось. Так же резко, как и началось. Куинни вдруг наткнулась на глухую стену защиты, ей не удавалось проникнуть назад, ее «выкинули». За три секунды она услышала и увидела больше, чем за последнии несколько лет. В следующий миг острая головная боль пронзила ее насквозь и Куинни встретилась взглядом с ним. Гриндельвальд стоял к ней спиной, но голова его была повернута. На шее пульсировала вена, дыхание учащенное. Он неотрывно смотрел на нее, пронзая взглядом насквозь. А Голдштейн так и стояла, глядя прямо ему в глаза, боясь отвести взгляд. Ей казалось, что если она прервет этот зрительный контакт, опустит голову, он непременно что-то сделает. Поэтому женщина стояла и неотрывно смотрела на него, глядя прямо в глаза. Казалось, еще чуть-чуть и она вновь будет вырвана из реальности и затянута в подсознание этого мужчины. На какое-то мгновение Куинни даже заметила легкую растерянность на его лице. Он не ожидал подобного. Не ожидал, что кто-то может сломать крепчайшую стену защиты и проникнуть к нему в голову. Возможно, это произошло из-за эмоционального напряжения? Он был зол, когда разговаривал с Беккетом, хоть и скрывал все под маской безразличия. Теперь Куинни пугало не присутствие Гриндельвальда, а чувство понимания и сострадания, которое охватило ее душу. Удивительно, но женщины могут проникнуться жалостью даже к монстру с самым каменным сердцем. Одно Куинни знала точно: после того, что она увидела, Геллерт ее просто так не отпустит.