Немного о булочках

Сюмин был булочкой с помадкой. С корицей. Или с карамелью… Возможно, что с шоколадом. Во всяком случае, для Чена он был таким же мягким, сладким без приторности и создающим особое чувство домашнего уюта и детской радости. А ещё Чен относился к тому самому типу извращенцев, которые считают булочки красивыми. И не понятно, что на это повлияло больше — любовь к еде или к сдобному хёну. Но чувства Чондэ, как и шоколад в булочках, были спрятаны внутри него самого. Только друзья уже давно знали его начинку, а Минсок поверит, только когда сам откусит. Не любить Сюмина казалось практически невозможно. С ним было весело, тепло, уютно, так, что в груди приятно покалывало от одного взгляда на него. Сейчас, в зимние холода, хотелось только укутаться с Минсоком в пушистый плед и крепко обнимать, получая больше тепла от чувств друг к другу. Особенно в приближающийся праздник, который принято проводить с любимыми. Для кучки девяти друзей, любящих лишний раз повеселиться, праздники были святым делом. Просторный коттедж Чунмёна, что находился в деревушке для отдыхающих, уже предвещал идеально проведённое Рождество. — Знаете, мне начинает надоедать, что наши праздники ничем не отличаются друг от друга: мы собираемся, едим, пьём, играем в любую игру на желания, кто пил — тот выполняет, кто не пил — с трудом выполняет, пьяный Чанёль произносит тост, а потом мы вырубаемся, — озвучил свои мысли Чонин, когда кто-то поднял вопрос о праздновании. — Да просто Кёнсу единственный не пьёт, вот ты и пытаешься нас на ту же сторону заманить. Шестеро сидящих посмеялись над удачным подколом, пока что не воспринимая слова обычно несерьёзного Кая всерьёз. — Не в алкоголе дело! Я уже забыл, каково это, когда ждёшь Рождество, готовишься к нему по-особенному, оно ведь только раз в год. А выпить и речи Чанёля послушать мы и в любой другой день можем. Неужели вы не понимаете? Чонин с надеждой посмотрел на друзей, но на их лицах читались сомнение и задумчивость. — Мне кажется, он прав, — наконец подхватил идею Лэй, не особо размышляя над ней, за что сразу получил пятюню от воодушевлённого Кая. — Я верю, что в Рождество должны происходить чудеса. — Будет чудом, если утром я вспомню это самое Рождество, — послышалась усмешка со стороны Чанёля, который тоже начал думать, что это не такая уж плохая идея. В глазах парней постепенно стал загораться интерес, и после неловкого молчания Кёнсу тоже решил поддержать поднимающийся ажиотаж. — А я хочу упакованные подарки. И вы ведь всегда просите дарить деньги, хотя мы могли бы сами купить что-то друг другу. — И ёлка у нас всегда искусственная и ободранная. Знаете вообще, как классно пахнет, когда в доме стоит настоящая ёлка? — также подключился Сехун. — Хочу оленьи рога и красный нос. — Бэкхён… — Это тоже праздничный атрибут. — Тебе лучше колпак эльфа, и с твоим ростом образ будет завершён. Когда Чанёль и Бэкхён выпали из обсуждения, избивая друг друга подушками, остальные продолжили подкидывать идеи, как вернуть всем дух рождества. — Смотреть фильмы! — произнесли одновременно Чен и Сюмин и неловко переглянулись, улыбаясь. От того, как эти двое смотрели друг на друга, остальным становилось тоже неловко — будто они могут помешать чему-то важному, что должно скоро произойти. Первым не выдержал Бэкхён и кинул злосчастную подушку в своего лучшего друга. — Тогда решено, — объявил хозяин дома, — устраиваем рождественское рождество по всем традициям. Чен тоже всегда верил, что Рождество — время чудес, и обрадовался такому раскладу не меньше, чем Кай. И особенно волшебным оно станет, когда рядом будет Сюмин. Парни решили распределить обязанности, именовав миссию «ХОХОХО — значит смех Санта Клауса хоу-хоу-хоу». И в этой важной миссии Чондэ, вместе с Исином и Кёнсу, досталось приготовление угощений к праздничному столу. Не сказать, что Чондэ был прям гением кулинарии, как и другие два повара, но у тех хотя бы на примете уже были какие-то идеи того, чем кормить народ. Чтобы работать продуктивнее, каждый должен был готовить сам своё, но навыки Чена ограничивались только какой-то повседневной едой, и он понятия не имел, чем накрывать праздничный стол. В голове была только избитая временем индейка, которую уже взялся готовить Исин. Поисковик как всегда выдавал только всякую ерунду, которую его друзья есть не будут, и Чену оставалось только нервно листать страницы найденной у Сухо кулинарной книги. И вот, когда динозаврик уже был готов выть от отчаяния, рядом оказался любимый хён. Сюмин сложил руки на кухонной тумбе рядом с Ченом и заинтересованно посмотрел в его замученное лицо. — Чен-Чен, ты чего? — Страдаю, что не справляюсь со своими обязанностями. А у тебя как проходит подготовка? Парни не пожалели денег на высокую пышную ель, которую пришлось тащить с рынка Чонину и Сехуну. Сюмину же надо было эту самую огромную ель украсить. Старший направился в сторону гостиной, махнув рукой Чену, чтобы тот пошёл за ним. Посреди комнаты, которая занимала два этажа, стояла блестящая от большого количества разноцветных игрушек ель, а на её верхушке — золотая семиконечная звезда. — Уооо… — восхищённо протянул Чен при виде такой красоты. Сюмин явно был доволен проделанной работой, и оценка друга не могла его не радовать. — Это не всё, — старший хитро улыбнулся и пошёл за ёлку, а через десять секунд она засияла жёлтыми огнями огромной гирлянды, что обвивали дерево до самой верхушки. Лампочки были как маленькие звёздочки, поочерёдно загораясь и затухая, подсвечивая мерцающие игрушки. От такого вида и правда чувствовался рождественский дух. Чену стало стыдно, что его хён так хорошо справился со своей задачей, а он сам даже не то что приготовить не может, а просто придумать угощение. Сюмин заметил его уныние и по-доброму усмехнулся — тоже приходилось встречаться с такой же проблемой. — Знаешь же, как говорят в фильмах — что бы ты ни делал, главное — делать это с любовью, тогда всё получится, — Минсок утешительно похлопал его по плечу, посчитав, что справился со своей миссией как умный и заботливый хён, и отправился в другую комнату. Но такой простой и, казалось бы, несерьёзный совет действительно многое прояснил для Чена. Парень практически сразу приступил к приготовлениям. Несмотря на то, что за продуктами должен ездить Чунмён, Чондэ сам купил всё необходимое, долго раздумывая над ингредиентами, и в итоге продуктов получилось в два раза больше, чем рассчитывалось. Ещё дольше он выбирал подходящий рецепт, на второй раз облазив гугл и кулинарную книгу, ведь Чен собирался приготовить нечто особенное. Когда парень приступил непосредственно к процессу готовки, на кухню не то что заходить, даже на метр подходить никто не решался. Из комнаты периодически вылетали разного рода ругательства, которые обычно не услышишь от их динозаврика. Как только пошёл запах горелого, Сухо всё же побежал на кухню, чтобы проверить целостность своего дома, но был вовремя остановлен Сехуном, мол, «живее будешь». А когда после звука удара пошёл жалобный плач, Бэкхён, как лучший друг Кима, стал ржать ещё больше, чем до этого. Как вы поняли, кулинарный процесс проходил не очень гладко. Чондэ старался делать всё по рецепту, но постоянно что-то шло не так. То пропорции не те, то температура, то перемешивал не в том направлении, то цвет не такой получался, и каждый раз приходилось начинать заново, ведь он хотел, чтобы всё получилось как надо для его лю… друзей. Время было позднее, но Чен не хотел сдаваться, особенно когда сочельник уже завтра. А точнее, уже сегодня. Тесто успело присохнуть к его рукам, волосы стали белыми от летящей муки, в то время как сама кухня была завалена башнями из посуды. Друзья перестали обращать внимание и отправились спать, а Чондэ так и провёл всю ночь на кухне, работая в поте лица у горячей духовки. Минсок, проснувшийся ни свет, ни заря, в первую очередь решил проверить, как там его милый донсэн, который так и не пришёл в свою спальню. Спустившись на кухню, он увидел удивительную картину: испачканный Чен спал, положив голову на кухонную тумбу, на его лицо падали первые солнечные лучи, ещё не успевшие заполнить комнату, а рядом стояли подносы с горой булочек — с помадкой, с корицей, с карамелью и с шоколадом. Услышав шаги, Чондэ сразу же проснулся и никак не ожидал увидеть своего хёна, который уже тянулся к одной из булочек. — Я попробую? — рука Сюмина замерла над выпечкой, когда он всё-таки решил спросить разрешения. Чен сначала растерялся, но затем утвердительно закивал головой, ещё не до конца веря в реальность происходящего. Откусив от булочки один раз, Минсок широко распахнул глаза и был готов захлопать в ладоши от восхищения. — Ого, это правда вкусно! — и поспешил откусить ещё кусок. Чен смотрел на своего заспанного и растрёпанного хёна, который с огромным удовольствием поедал те булочки, над которыми младший старался всю ночь, а в уголке пухлых губ осталась капелька крема, и при виде всего этого становилось тепло на душе, в животе приятно щекотало, и нежность так и рвалась наружу. Охваченный этими чувствами, Чондэ не побоялся сказать: — Я делал их с любовью к тебе, хён. Сюмин так и замер с набитым булочкой ртом, смотря парню в глаза, а затем, смущённо улыбаясь, стал прожёвывать, чтобы сказать свой ответ. Рождество они провели в крепких объятиях, укутанные пледом и тёплыми чувствами друг к другу.