Танец лани в лунном серебре

      Санву Мэй и Кертье Раджак стояли на берегу моря, не смотря друг на друга. Девушка ковыряла песок носком ботинка, то и дело заправляя выбивающуюся прядь волос за ухо и иногда искоса поглядывала на Раджака. Она не могла забыть тот разговор с Розарией и теперь часто смущалась, оставаясь с Раджаком наедине. Учитывая, что Раджак был немногословен, а Мэй не могла с ним заговорить от смущения, последнее время они проводили в молчании. Но сегодня она хотела быть более решительной и собравшись, наконец смогла сказать: — Что-то долго их нет, — рассматривая свои пальцы. — Да, — коротко ответил Раджак и тихо выдохнул. — Мэй, я хотел спросить. — Да, — Санву повернулась к нему. — Я хотел спросить, — Раджак подошёл к ней, заправил прядь волос за ухо, и провёл пальцами по щеке. — Что? — тихо спросила Мэй, смущаясь от такой ласки. — Мы могли бы… — Раджак провёл пальцами по подбородку, заставляя девушку приподнять голову и наклонился. — А вот и мы! — Раджак закрыл на мгновение глаза, вздохнул и развернулся к другу. — Кэриас, ты почему один? — Так я просто самый быстрый, — Кэриас подошёл к другу и заглянул за его спину, помахав прячущейся там Мэй. — Мэй, ты что-то раскраснелась. Заболела? — Нет, дурак, — ударила его по голове подошедшая Элеонор Розария. — Я ведь говорила, чтобы ты не спешил, дал им время побыть наедине. И помоги лучше Клаудии. Почему она тяжести носит, если с нами мужчины? — Ах, как я глуп! Клаудия, драгоценная, не порть своё здоровье, дай мне помочь тебе.       Разволновавшийся Блостер бросился к девушке и забрал из её рук тарелку с печеньем. Розария тем временем вытянула Мэй из-за спины Раджака и прошептала: — Простите ребята, мы шли так медленно, как могли. Только зря мы не торопились, да? — Не понимаю о чём ты, — отводя глаза пробормотала Мэй. — Ох, вы как дети, — вздохнула Элеонор. — Кей, расстилай одеяло. Кэриас, бегом за хворостом. Раджак, хватит вздыхать глядя на Мэй, распутывай удочки. — Ах, Розария, ты так прелестна, когда командуешь. — Кэриас, — Розария поправила очки, угрожающе уставилась на него, — бегом в лес! — Уже ушёл.       Мэй помогала Раджаку распутывать удочки; Розария стояла, уперев руку в бок, и давала Кей Ру указания. Он расстелил на песке одеяло, и с Кэриасом, который принёс хворост из леса, занялся разжиганием костра. Клаудия присела на край одеяла, расставила чайные чашки, красиво разложила печенье и нарезанный пирог. Пока парни ловили рыбу, девушки следили за костром болтая за чашкой чая. Когда рыба была выловлена и пожарена, солнце уже началось спускаться к горизонту. — Кей, спасибо, что присоединился к нам, — сказала Мэй, вытаскивая кости из рыбы. — Ты почти всегда отсутствуешь, редко видимся. — И правда, Кей, — Розария отложила рыбу и наклонилась к сидящему рядом парню. — Вы с главой Ру постоянно тренируетесь. Сколько мы тебя не видели? — Лет тридцать, кажется, — подсчитала Клаудия. — Я тренировался, — Кей покосился на Розарию. — Это важно. — А никто и не спорит, — Розария внимательно осмотрела его, задержав взгляд на грудных мышцах. — Тебе это только на пользу. Волосы длиннее стали. И в плечах ты стал шире. Служанки, наверное, так и толпятся вокруг тебя как ты вернулся? «Ах, господин, вы вернулись; ах, молодой господин, вы такой красивый; ах, молодой господин, вам не тоскливо ночью одному?».       Элеонор рассмеялась, хлопая Кея по плечу. Тот закатил глаза. Мэй, наклонив голову, подумала и спросила тихонько у Раджака: — Раджак, о чём она? — Я тебе потом объясню, — Раджак с улыбкой посмотрел на девушку и, забрав у неё рыбу, отдал ей другую, уже очищенную от костей. — Спасибо, — Мэй занялась едой и уставилась на Розарию и Кея, ожидая продолжения разговора. — Мне это не интересно, — спокойно ответил Розарии Кей. — Ах, какой ты скучный, Кей, — Элеонор надула губки и обратила внимание на Мэй. — Мэй, а ты… — наткнувшись на взгляд Раджака Розария раскашлялась и сказала совсем не то, что собиралась. — Мэй, споёшь для нас? — Я? — Санву замерла с куском рыбы в руках. — Да, Мэй, спой для меня, — Кэриас перестал флиртовать с Клаудией, услышав просьбу Розарии. — Почему я? — снова спросила Мэй. — Не всё же одному Раджаку слушать твой голос, — Розария наклонилась вперёд.       Мэй промолчала, что поёт она не только для Раджака, но и для Кадиса Этрама Ди Райзела. И иногда, сильно фальшивя, долго поёт для Франкенштейна, который с невероятным терпением и дёргающим глазом, слушает её. Мэй посмотрела на друзей с ожиданием смотревших на неё. — Хорошо, — Мэй смущенно посмотрела на Раджака. Он улыбнулся. Мэй моргнула и уставилась на него, не в силах отвести взгляд от его глаз. — Мэй, — девушка вздрогнула, когда Розария громко позвала её. — Я тебя понимаю, улыбка Раджака действует обезоруживающе, но вы так уже долго сидите. — Кхм, — Мэй потёрла красные щёки. — И… и что спеть? — Что-нибудь весёлое, да? — Да, точно, — согласно кивали Кей, Кэриас и Клаудия. — Кей, вдарь по струнам, — попросил Кэриас и протянул руку Розарии. — Позвольте пригласить вас на танец. — Ах, Кэриас, ну разве можно тебе отказать?!       Они встали, ожидая, когда Мэй начнёт петь. На берег набежала волна и Кэриас поднял Розарию, чтобы она не намочила ноги. Мэй задумалась под тихое неуверенное звучание струн. Они ждали, и девушка запела. — Сказочный сон мне приснился к утру, Как встретил тебя я под пение струн. И с тобой вдвоём, мы, тихонько без слов, Подхватили её, ту мелодию слов.       Струны звучали уверенней, поймав ритм. Кэриас уверенно вёл в танце Розарию. — Песню наших сердец, что стучат в унисон, В ритме лёгком как детство, и быстрым как сон. Никак не напеться с тобой, моё сердце, Под эту музыку, mi Corazon. Никак не напеться с тобой, моё сердце, Под эту музыку mi Corazon. Ай, не напеться, ой, бьются часто Два сердца вместе, эх что за сон. Поверь в моё счастье, стучит моё сердце Лишь для тебя, mi Corazon. ***       А на краю леса, в кустах прятался Лорд. Он сидел на земле, подобрав ноги, выглядывал из-за веток, чихая от пыльцы на цветках, и притопывал ногой в такт песне. Послышался шум со стороны леса и к Лорду подполз Блостер Красис. В одной руке он держал накрытое полотенцем блюдо. На другую он опирался и подтягивался. Под ним скопилось много веток, листьев, травы. — Мой Лорд, принёс вам поесть, — поставив блюдо Красис отряхивался, вытаскивая из штанов листья и ветки. — Ух, колючие. — Что у тебя? — Рыба, мой Лорд. — Нет, не хочу, — отмахнулся правитель. — Вы уже давно здесь совсем один, мой Лорд, почему вы не сказали… — Я не один, — Лорд указал куда-то в сторону пальцем. — Я тоже здесь, — показался из-за спины Лорда Кертье Рагар. — Рагар, я тебя не заметил. — О, вон и Геджутель идёт, — обрадовался Лорд, маша рукой Ландегре. Красис повернул голову и поправил: — Он ползёт, мой Лорд.       Геджутель К. Ландегре, красный от мысли в каком он находится положении, на коленях полз к Лорду. Ему было крайне неудобно, приходилось часто выдёргивать из-под колен одежду, чтобы не рухнуть носом в землю. — Позор на мои седины, — бормотал он. — Надеюсь мои дети никогда об этом не узнают. — Геджутель, ты вовремя. Мэй поёт. Так редко удаётся услышать её голос. — Лорд, объясните мне, зачем мы это делаем? — Геджутель, ты сегодня не в духе? — участливо поинтересовался правитель у Геджутеля, озабоченно осматривающего дыры на коленях. — Да ты не расстраивайся. Вот, хочешь рыбки? О, Красис, ты рыбы принёс, молодец. Я проголодался.       Лорд притянул к себе блюдо, снял полотенце, крышку и вдохнул запах запечённой с пряностями морской рыбы. Геджутель, не сразу заметивший Кертье, кивнул другу: — А, Рагар, и ты тут, не заметил. К нам ещё кто-то идёт. — Кто там? — спросил Лорд, складывая в протянутые ладони Красиса рыбьи кости. — Агвейн и Дросия. — Хорошо, а то скучно становится, — Лорд посмотрел на Геджутеля умоляющим взглядом. — Геджутель, я хочу к Мэй. — Мы явно будем там лишними, мой Лорд, — покачал головой, отказывая, Ландегре. — Ты да, ты старый и ворчливый, а ведь я такой молодец, — Лорд откинул рукой волосы и расхохотался. — Идиан, Урокай, присаживайтесь.       Он похлопал рукой рядом с собой и Урокай с Идиан, приползшие так же, как и Геджутель, сели на землю рядом с Лордом, отряхивая одежду. — И Мэй будет рада мне, — продолжил Лорд, отодвигая ветки, подглядывая за детьми. — Она будет рада вашим волосам, мой Лорд, — со смешком заметил Геджутель. — А вот это обидно, — обидевшись, вздохнул Лорд, — хоть и правда. Скажи, Рагар, ей нравятся твои волосы? — Она никогда об этом не говорила, мой Лорд, — ответил Кертье, опуская те моменты, когда Мэй кралась за ним с портняжными ножницами. Она была до смешного милая, думая, что Рагар её не замечал. — Хм, а волосы этого павлина? Геджутель, ты что-нибудь знаешь об этом? — ревниво поинтересовался правитель. — Вы про Франкенштейна? Мы об этом не говорили, — Геджутель кашлянул в кулак. — Что? — обернулся Лорд. — Ты что-то знаешь? — Нет, мой Лорд. Просто, кхм, кажется она мечтает только о ваших волосах. — Да? — Лорд приосанился. — И мечтает обрить вас, — безжалостно добавил глава. — Хах? — Геджутель, ты что такое говоришь Лорду?! — возмутился Красис сжав кулаки, всё ещё держа рыбьи кости в руках. — Я не хотел ничего такого, — оправдывался Геджутель. — Просто однажды она уснула во время занятий и … и разговаривала во сне. — И что она говорила? — спросил Лорд. — Дословно, Геджутель. — Слушаюсь. Она говорила: «Волосы Лорда, обрить Лорда».       Лорд, словно в первый раз оглядел свою шевелюру: длинные, до самой земли светлые волосы. Он не знал, откуда взялась у Мэй такая страсть к длинным волосам, но гордился тем, что длина его волос никому не уступает во всей Лукедонии, а значит и внимание девушки к нему больше, чем к остальным. И расхохотался. — Мой Лорд, мы привлекли внимание, — заметил Геджутель. Лорд раздвинул ветки и, увидев, что молодёжь на берегу с волнением посматривает в его сторону, схватил Урокая за локоть и вытолкнул из кустов. — Л-лорд, — ошарашенный Урокай позвал Лорда. — Мой Лорд, что вы сделали?! — Если они придут сюда, мы будем чувствовать себя неловко, — ответил Лорд. — Но почему я один чувствую себя неловко?! — Ты прав, ты прав, — Лорд осмотрелся. — Идиан, иди с ним. Пусть молодёжь думает, что вы вдвоём здесь разв … были. — Слушаюсь, мой Лорд, — покорно склонила голову Дросия и вышла к Урокаю.       Геджутель обречённо покачал головой. Лорд вновь прильнул к веткам. Дросия и Агвейн направились к берегу. — Лорд, что вы наделали?! — Геджутель, сейчас будет самое весёлое. — Самое весёлое? Мой Лорд, я не думаю, что это хорошая идея. Урокай только недавно узнал о помолвке Мэй и сына Рагара. — Хм, как думаешь, он смирится или закинет Мэй на плечо и скроется за горизонтом? — Хах? Как? — не находя нужных слов Геджутель просто открывал рот. — Я думаю так же, как и мой Лорд, — склонил голову Красис. — Так ведь ты не знаешь, что я думаю. — Я думаю, мой Лорд знает, что я думаю, что Лорд думает. — А? — завис Лорд. — Ты сам-то понял, что сказал? — Если это желание Лорда…       Правитель перебил главу дома Блостер, меняя тему: — Знаешь, давно хотел тебе сказать, замечательный сын у тебя растёт, — Лорд похлопал Красиса по плечу. — Молодец. — Рад стараться, мой Лорд, — гордый, расправил плечи Красис. — О, подошёл! — воскликнул Лорд, вновь обращая внимание на детей. — Похитит или нет? Похитит или нет?       Рагар напрягся, наблюдая. Красис вытаскивал из ладони рыбьи кости. Геджутель осматривался по сторонам, убеждаясь, что никто не увидит Лорда и каджу в таком положении. А сам Лорд от нетерпения притопывал ногами. ***       Агвейн смотрел на преклонившую колени Санву Мэй, не замечая никого вокруг и ничего не слыша. Когда Мэй поднялась, то с вызовом посмотрела на главу. — Урокай, — тихо позвала Дросия, тыча локтем его под рёбра. — М-м-м, да. Кхм, — Урокай посмотрел на всех детей глав. — Мы прервали ваше веселье? — Да, могли не приходить, — помахала в его сторону ладошками Мэй и обратилась к Дросии: — Глава, мы всегда вам рады, приходите чаще. Просто чай попить, поболтать. — Благодарю, — Идиан поняла, что девушка приглашает её в дом Кадиса Этрамы Ди Райзела, и её щёки окрасились в розовый цвет. — Ах, присаживайтесь, глава, мы вам чай нальём, — Розария поправила одеяло.       Идиан кивнула и присела, беря из рук Клаудии чашку. — Печенье? — предложила она и подала главе тарелку с печеньем. — Может рыбки хотите, — предложил Кэриас. Розария цыкнула на него. — А что я не так сказал? — удивлённо спросил он подругу. — Благодарю, чая будет достаточно, — отказалась Идиан.       Розария смахнула с одеяла песок и опустилась рядом с девушками. Кей Ру сел на камень, перебирая струны. Кэриас вытаскивал из рыбы кости, чтобы потом предложить её главе. Раджак стоял рядом с Мэй и, так же как она, в упор смотрел на Агвейна. Тот рассмеялся. — Не стоит так переживать, не съем я твою драгоценную невесту. Мэй, так что, ты уделишь мне немного времени? — Если так желает глава, — склонила голову Мэй и прикоснулась к пальцам Раджака. — Я скоро.       Раджак кивнул и Мэй последовала за Урокаем вдоль берега. Море тихо шелестело у их ног, омывая ступни тёплыми волнами. — О чём вы хотели поговорить, глава? — Это правда, что ты помолвлена с этим юнцом? — Думаю вы хорошо осведомлены на этот счёт. — Я хочу услышать твой ответ. — Да, мы помолвлены, — Мэй провела пальцами по руке, вновь ощущая приятную дрожь при мысли о предстоящей помолвке. — Официально ещё нет, но … — Значит ты не принимаешь моё предложение? — Урокай остановился и Мэй едва успела затормозить, чтобы не врезаться в главу. — Нет, не принимаю, — ответила Мэй, оглядываясь. — Мы довольно далеко ушли. — Ты волнуешься? Боишься меня? — Нет, я переживаю за главу. Кэриас совершенно неуправляемый, будет ведь к ней приставать, дурак. — Идиан сама за себя может постоять, — Урокай притянул Мэй к себе, взяв пальцами за подбородок. — Ха? — Мэй пришлось ухватиться руками за плечи Урокая. Она едва касалась земли, стоя на цыпочках. — Мэй, прошу тебя, хорошо подумай. Время ещё есть, можно всё изменить — Урокай склонился над девушкой, затуманенным взором осматривая черты её лица, и останавливаясь на губах. — Только прошу, не бей меня больше. Я детей планирую. — Бесишь, — выкрикнула Мэй вырываясь.       Оттолкнувшись ногой от вытянутой руки Урокая, Мэй перепрыгнула через него и упираясь рукой и ногой о землю, с разворота нанесла удар ногой в спину. — Мэй, ты пришла, — обрадовалась её появлению Розария. — А где глава? Ой. Следом за недовольно выглядящей Мэй, шёл мокрый с головы до ног Урокай. Санву подошла к Раджаку и притянув за одежду к себе, поцеловала. Урокай сжал кулаки. — Что вы… — Идиан тут же вскочила и, взяв его за рукав, увела за собой. — Не стоит им мешать. Не пугай детей.       Клаудия скромно потупила взгляд, Кей забыл про инструмент и тот выпал из его рук. Кэриас с интересом наблюдал, как Раджак обнимает Мэй за талию, прижимая ближе и затягивает девушку в долгий поцелуй. — Ох, ну вы даёте, — зачарованно произнесла Розария. — Эм, — дрожащая всем телом Мэй отпрянула от Раджака. Глаза слезились от сильного смущения. — Я сейчас упаду в обморок и это уже будет твоя проблема. Раджак удивлённо поднял брови и Мэй, держа слово, без сознания повисла на его руках. — Ах, Мэй, — забеспокоились девушки за подругу и бросились к ней. ***       Взбешённый Урокай шагнул в кусты, за ним пробралась сквозь ветки Идиан и оба застыли от развернувшейся перед ними картины. Рагар и Красис волочили по земле за собой Лорда, задыхающегося от беззвучного смеха. Геджутель полз рядом и, ежеминутно прося прощения, прикрывал Лорду рот его же рукой, безостановочно повторяя: — Что за стыд? Что за стыд?! ***       Санву стояла на пороге собственного дома и не решалась войти. Так и не заставив себя, она присела на скамью и долго любовалась персиковыми деревьями. Множество спелых плодов украшало их кроны. Один упал в траву и подкатился почти к ногам девушки. Она подняла его. — Пахнет вкусно, — девушка рискнула укусить персик и скривилась. — Фу, попался ведь! Фе!       Вынув косточку Мэй воткнула её землю рядом со скамьёй. — Ты обязательно вырастешь в красивое дерево с вкусными, сладкими персиками, — наказала она посаженной косточке и вздохнув, решительно поднялась. — Госпожа, — обрадованно воскликнула, открывшая дверь, служащая дома Санву. — Вы, наконец, пришли! Как долго вас не было. — Я тоже рада тебя видеть, Ми Хонг, как дела у отца? — Госпожа, он не выходит из своей комнаты, — обеспокоенно и суетливо запричитала девушка. — Он хоть ест? — Да, госпожа, — она вела Мэй к комнате Санву Сока. — Иногда выходит, но только не за пределы особняка. И почти не разговаривает с нами.       Мэй осматривала стены особняка, в котором не была много лет, отмечая, что ничего не изменилось. Тот же мрачный стиль, любимый Соком. Те же шторы на окнах. Когда они остановились у комнаты, Мэй отпустила девушку и взялась за ручку двери, заметила что-то на стене. Она присела, заглянув за столик с вазой. За ним стена была разрисована её детскими каракулями. Мэй уже не помнила кого именно она рисовала, может лошадь или зайца. Это что-то бесформенное истёрлось со временем, но не было закрашено. — Какой же ты неисправимый, эгоистичный, упрямый, Санву Сок.       Она поднялась и без стука вошла в комнату. Там царила тишина и темнота. — Зачем ты пришла? — прошелестел голос Сока из-за кресла, едва различимого в темноте.       Не ответив Мэй подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату заполнил солнечный свет. Осветив кресло, кровать и стол, заваленный горой бумаг. Стул, стоящий рядом, тоже был в бумагах. — Зачем ты пришла? — повторил вопрос Санву.       Кресло было повёрнуто спинкой к окну и Мэй видела перед собой только затылок отца. — Отец, твои волосы… — Мэй едва сдержалась, чтобы не провести по ним рукой. — Они седые. — Зачем ты пришла? — Что ты заладил? Ну пришла! Я имею право, я твоя дочь! — Мэй сжала кулаки едва сдерживая слёзы. — Только не смей разреветься. — И не думала, старый дурак, — огрызнулась девушка, утерев рукавом сбежавшую слезу. — Что ты в темноте сидишь? Не выходишь совсем. — Соплячку спросить забыл. — Всё такой же. — А ты думала придёшь, и я растаю? Ещё раз спрашиваю, что ты здесь забыла? — Упёртый баран, я тебя на помолвку пришла пригласить. — Как ты со мной разговариваешь?! Почему не поприветствовала как положено? — Да я с тобой вообще разговаривать не хочу, подумаешь, — Мэй не сказала, что, разговаривай она по-другому, разревелась бы. — У меня помолвка, может ты знаешь? — Знаю, — прошелестел голос из-за кресла. — Эти слуги постоянно всё мне рассказывают, будто кто-то их просит. — Я выхожу замуж за сына главы Кертье, — Мэй присела на стул, убрав бумаги на стол, которые тут же целым ворохом упали на пол. — У меня всё хорошо. Только Урокай надоедает, постоянно предлагает выйти за него. — Тебе не нравится его настойчивость. — Да, надоел, хуже редьки. — И редьку ты тоже не любила никогда, — прошептал Сок. Мэй не услышала. — У Него дни всё так же протекают, но я разбавляю их своим задорным, замечательным характером, — рассмеялась Мэй. — Лорд всё такой же смешной. И такой же огромный. В детстве я думала, что вырасту, и он не будет казаться таким большим, но он до сих пор, словно гора. И он справлялся о тебе, я обещала, что зайду. Так что не думай, что я по собственному желанию здесь. И с Раджаком у нас всё хорошо. А Канг Дэ мне не надоедает после того боя. Его, как я поняла, тогда Урокай сильно избил. Знаешь, — Мэй не смогла сдержать волнительную дрожь. — Я хотела спросить. Я в больнице еще была и мне… Мне приснился сон, что ты пришёл и гладил меня по голове. Хах, что я говорю?! Не ругайся, я глупость сказала, конечно такого не могло быть. Что ещё?! А ещё я много тренируюсь. Я уже не такая слабая, как была раньше. Я теперь и Урокаю могу врезать. — Ты бьёшь главу Агвейна? — Да, при любом удобном случае, — рассмеялась Мэй. Со стороны кресла послышался кашель. — Ты болеешь? Конечно, если не выходить на солнце. Даже Кадис-ним и тот у окна стоит. Если уж показываешь характер, то стой у окна, там солнце, воздух. Служанки иногда проходят. Красивые, улыбчивые. Тебя вообще ещё женщины интересуют, старый пень? — Не твоё сопливое дело. Тебе пора. — Ну вот опять, — Мэй громко театрально вздохнула. — Смотри, ведь не приду больше, упрямый баран. — Я и не прошу.       Мэй прошла у двери и задержалась, чтобы сказать: — Через два месяца у меня официальная помолвка. Ты приходи, — Мэй покрутила дверную ручку. — Я буду ждать тебя, папа.       Мэй закрыла за собой дверь и удивилась количеству стоявших перед ней людей. Её встречали служащие дома Санву. Повара, дворецкий, горничные. — Госпожа, — наперебой звали они её. — Мы так рады вас видеть. Выпейте перед уходом с нами чай. — Хорошо, хорошо, — рассмеялась девушка позволяя увлечь себя на кухню. ***       Санву Сок обессиленно опустил руки, и они плетью повисли с кресла. — Дочь, я так виноват перед тобой, — по щекам измождённого мужчины текли слёзы. — Виноват, дочь моя. Я благословляю тебя на брак. Благодарю, что пришла.       Солнце скрылось за тучами. Гремел гром, сверкали молнии. Служанка, поставив перед Санву поднос с едой, испуганно задвинула шторы и зажгла лампу, поставив её у кресла. Когда она закрыла за собой дверь, Санву Сок прошептал: — Благодарю, что пришла, дочь моя. Благодарю, что простила. Явись Шикурай. ***       Санву Мэй вздрогнула, когда совсем рядом сверкнула молния и прогромыхал гром. — Фух, напугал, — Мэй погрозила кулаком в стянутое чёрными тучами небо. — Дурацкий Санву, я пришла, а он… Грах! Дурак!       Мэй уткнулась лбом в дерево и, всхлипнув, разревелась. Множество чувств переполняли её, не находя выхода. Злость, жалость к себе, разочарование, непонимание. Она закричала в унисон с громом и размахнувшись, ударила кулаком в ствол. По дереву прошли глубокие трещины. — Дурак! Что ты вообще понимаешь?! Почему ты такой дурак?! — кричала Мэй небу, освещаемому молниями. — А-а-а-а-а-а!       Она обессиленно опустилась на землю и продолжала плакать. Ей не хватало воздуха и Мэй заглатывала его ртом, вместе с солёными слезами. Что-то мягкое коснулось её плеча. Мэй обернулась и увидела сидевшего рядом медведя. — Что тебе надо? Я сегодня не в настроении играть, — отмахнулась от него Мэй.       Медведь тявкал, трогая её тёплой лапой, с тяжёлыми, жёсткими когтями. Мэй отвернулась и он, жалобно ревя, перевалился на лапы и ткнул её в шею холодным носом. — Ты не понял? — закричала Мэй, обхватив его руками за морду. — Я не хочу сейчас играть. Я хочу побыть одна!       Медведь опять заревел. И рёв становился всё тише, пока не остался лишь короткий хрип. На глазах шокированной девушки медведь в несколько секунд состарился и упал бездыханной старой измождённой тушей на землю. — Эй, ты что? — шептала Мэй не в силах прикоснуться к нему. — Ты что? Мишка, эй! Вставай. Я… Я поиграю с тобой, — Санву бросилась тормошить его. — Мишка! Вставай! Пожалуйста, ну же! Вставай. Пожалуйста…       Сверкнула очередная молния и на них потоком обрушился дождь. Мэй кричала, заглушаемая шумом дождя и громом и прижимала к себе безжизненную тушу. — Как же там, как там?! — Мэй кричала. — Как это работает? Давай же, должно сработать. Ну как же там?! Франкенштейн! Помоги!