***
К сожалению, работа не отпускала даже тогда, когда весь мир заебал. Свободное время появилось только спустя пару дней. Нашел визитку ее «организации», набрал номер, но вдруг понял, что не знает ни имени, и даже внешность скорей всего описать не сможет, так как при свете видел ее лишь в холле максимум минуту. Но желание отыметь сегодня именно ее не отпускало. Решил поехать туда сам, было плевать, что его увидят, узнают, сольют информацию в прессу. Сейчас он хотел только ее. Приехал за ней сам, решил, что сможет опознать по внешности. Надо сказать, что «персонал» здесь был отличный, держался из последних сил, чтоб не увезти отсюда первую попавшуюся. — Вот она! — узнал по фотографии с монитора. Только сейчас понял, как отличалась ото всех. Выделил бы ее из тысячи, из миллиона. — Извините, к сожалению, Вы не сможете ее сегодня забрать, на ее счету серьезный проступок, можем предложить любую другую, у нас все девочки хорошие, — проговорила массивная женщина, выдохнув сигаретный дым. — Мне похуй! Я хочу забрать ЕЕ! — постучал пальцем по экрану, начинал выходить из себя, — жду в машине! — удалился из этого заведения, не оставив шансов этой курице. Спустя 10 минут, на соседнем сиденье сидела ОНА. Сразу же постарался рассмотреть при дневном свете. В глаза бросился синяк, который недавно пытались замазать. — Кто тебя так? Клиент буйный попался? — сказал с усмешкой. — Нормальные у нас клиенты. А это все из-за тебя, алкаш старый! Из-за тебя нормальный клиент меня не дождался! — отвернулась к окну. Никогда не грубила клиентам, но тут хотела, чтоб выгнал ее сам, боялась признаться сама себе, что ей впервые понравилось, именно он впервые довел ее до состояния удовлетворения. — Ах вот в чем дело… ну так бежала бы к своему клиенту, а не ко мне в постель, я же тебя не заставлял. К тому же, я еще не такой уж и старый, — не было ни капли злости на нее за эту реплику, за эту грубость. Видел ее насквозь, принял эту игру. «Мда… актриса из тебя так себе» — Да ты мне в отцы годишься! — нарочно делала недовольный вид. — Ну не в дедушки же, — забавляла эта ситуация, что бесило ее все больше, — слышь, принцесса на горошине, харе дуться и кобениться, имя свое скажи лучше. — Ну Лиза, — сложила руки на груди. — Очень приятно, ну-Лиза, я Григорий. И если мы в ближайшее время не окажемся в гостинице, возьму тебя прямо здесь, в машине. — цокнула и закатила глаза, он продолжал веселиться. Через полчаса были уже в его номере, сразу же перешли к делу. В этот раз был трезв, контролировал себя, все движения были более нежные, хоть и эмоции лились через край. Лежали лицом друг к другу, он удовлетворенно улыбался, на ее лице тоже была еле уловимая улыбка. Вновь боялась себе признаться, что ей понравилось. — Да… знатный фингал, — снова поцеловал. — Ну хватит, итак достало все это, ты еще тут постоянно напоминаешь, — страдальчески посмотрела на него. — Женщин бить, конечно, не дело, — сел на кровати, закурил, — а раз достало, поменяй профессию. — Ага, поменяй… а жить я на что буду? Умный такой, ты чтоль содержать будешь? — обмоталась в покрывало. — Работать будешь, как все нормальные люди. — Ой, вот только не надо, любую профессию нужно уважать. А как нормальные люди это кем? После этой сраной шараги в этой дыре никуда я не устроюсь. А ты своих детей воспитывай! Ясно, папаша?! — он лишь рассмеялся. — Это из какой это ты дыры, позволь узнать? — Из Сочи! А ты то вообще кто такой?! — только что до нее дошло, что лицо его очень знакомо. — Из Сочи?! Нашла дыру. А я значит просто твой земляк, — откровенно ржал. — А по профессии? Бизнесмен, который раньше был бандитом и отжал все себе? — Ну…почти угадала. Я музыкант. — Ааа. Ну судя по виду, уличный, — похвалила себя за удачную шутку. — Слушай, хватит меня унижать, а то сейчас обижусь и не сделаю тебе предложение, — потушил сигарету, лег обратно. — Какое? Руки и сердца что ли? — засмеялась. — Нет, более важных органов. Ты оттуда уходишь, спишь только со мной, когда МНЕ надо, в остальное время занимайся чем хочешь, деньгами не обижу. — А, для тебя член важнее, чем сердце, понятно, — на минуту задумалась, — Предложение заманчивое и в принципе я не против, но вот только кто ж меня так просто отпустит? — Спокойно, ну-Лиза, с этим я разберусь, — начал забирать покрывало, в которое она была обмотана. — Сам ты, ну-Григорий! Ээй! — взвизгнула, ужасно боялась щекотки, — ну хватит, лучше скажи, зачем тебе все это надо? — Понравилось мне, хочу, чтоб один у тебя был, — размотал ее, выиграл эту схватку. — Собственник, понятно. А если надоест быстро? Куда мне потом без работы и без денег? — прикрылась руками. — Ну так ты сделай так, чтоб не надоело, — улыбнулся, снова навис, начал целовать.***
Встречались почти каждый день на протяжении месяца, иногда выходили за рамки ее «обязанностей» и просто болтали, реже — гуляли. Все чаще ловил себя на мысли, что относится к ней как-то по особенному, многое позволяет. С ней чувствовал себя расслабленно, забывал обо всех проблемах. Абсолютно не надоедала ему, наоборот, тянулся все больше. Хотел вернуть ее к нормальной жизни, поэтому заставил готовиться к поступлению в ВУЗ, поообещал оплатить обучение. Она полностью завязала со старыми связями, Григорий стал для нее авторитетом, прислушивалась к его мнению. Когда узнала, что он и есть Григорий Лепс — известный певец, отнеслась с интересом, много расспрашивала о сцене, просила рассказать смешные истории, что он с удовольствием делал. В один из летних дней встретились на ее съемной квартире. После бурного времяпровождения валялись на кровати, как всегда разговаривали. Фоном был включен телевизор, шел какой-то концерт. Выключил, когда услышал свое имя из уст ведущего. — Лепс…это ведь не настоящая фамилия? — вырисовывала пальчиком узоры на его груди. — Неа, сокращение. Лепсверидзе настоящая, — довольно прикрывал глаза. — Лепсверидзе? Смешная фамилия, — улыбалась, продолжала водить пальчиком. — Почему? Нормальная, грузинская, — открыл один глаз, наблюдая за ней. — Ты грузин?! — на лице читалось удивление. — Ага, прувэт, красавица, попалась в руки грузина, — сказал с кавказским акцентом, сгреб ее в охапку. — Ничего себе, по тебе и не скажешь, — улыбалась, рассмотрела его лицо, затем устроилась у него на плече, — а я вот русская. Хотя отца не знаю, но он тоже русский, скорей всего. — Вообще отца не знаешь? — Вообще. Мама не говорит. Наверное, обижена на него сильно. А мы с тобой как дальше будем? — заглянула в его глаза. До этого был расслаблен, от этого вопроса напрягся. — Как будем? Ты будешь учиться, я также петь, в свободное время будем встречаться, в общем, все будет хорошо, — не хотел сейчас загружать себя такими вопросами, ответил поверхностно, хотя знал, что такой ответ ее не устроит. — Чего уж хорошего…я непонятно кто, даже не любовница. Их ведь по рестораном водят, цветы дарят. А я просто личная проститутка, со мной только спят, — отодвинулась от него, легла на вторую половину кровати. Он на мгновенье задумался. — Ну вообще-то не только, мы достаточно много времени в общении проводим. А ты что, в ресторан со мной сходить хочешь? — пододвинулся к ней ближе. — Да сдался мне твой ресторан, я с тобой хочу быть чаще, просто рядом. Я люблю тебя, неужели не видно?! — посмотрела на него, чтоб проследить за его реакцией, но у него ни один мускул не дрогнул, как говорится. — И что? Прикажешь жениться? — внешне был абсолютно спокоен, но в голове на бешеной скорости забегали мысли, анализировал дальнейшие варианты событий. — И что?! Да ведь тебя не любит никто так, как я! Даже жена вон выгнала, слоняешься везде как бомж уже 2 месяца. А зачем? Разведись. Я тебя буду любить, заботиться, все что хочешь сделаю, всегда рядом буду, — все это время не отпускала его руку. — Как выгнала, так и обратно пустит, у нас трое детей маленьких, — не хотел этого разговора, но раз его начали без его согласия, серьезно задумался. — Детей… ну хочешь, я тебе тоже ребеночка рожу. Если захочешь, то даже не одного, — тоже была очень серьезна. — Лиз, я не готов сейчас к таким серьезным шагам. Давай отложим этот разговор. — Хорошо, тогда только один вопрос: ты меня любишь? — стояла на своем. — Еще раз повторяю, давай отложим этот разговор! — начал выходить из себя. — Гришенька, ты просто скажи как есть на самом деле, я пойму. Если ты этого ничего не хочешь, просто выполни просьбу. Я просто хочу, чтоб что-то у меня от тебя осталось, давай я рожу ребенка для себя, тебе правда ничего не придется делать. Просто забудь о своих презервативах, а таблетки я уже пить перестала, — осторожно дотронулась до него, поцеловала. — Не сходи с ума. Я обещаю, я все обдумаю и мы все решим, — старался говорить очень сдержанно, — сейчас знаю одно: ребенок без отца расти точно не будет. И вообще запомни, если не хочешь, чтоб я ушел навсегда, никогда не заставляй меня что-то делать, меня это бесит. Женщина должна сделать так, чтобы мужчина сам захотел все для нее сделать. Так что, мотай на ус, — на последнем предложении мягко улыбнулся, поцеловал ее в висок. — Ладно, извини, — нежно поцеловала, он лишь облегченно выдохнул. Остался у нее ночевать, с утра пока еще спала, ушел в душ. Когда выходил, услышал какой-то шум. — Лизавета, встала уже? — зашел в комнату. Никогда не заморачивался по поводу внешнего вида, поэтому после душа просто обмотался полотенцем, с кудряшек капала вода. Удивился, когда рядом с Лизой увидел женщину в возрасте, которая тоже очень удивилась и даже, кажется, побледнела как будто от ужаса, ноги ее подкосились, села в кресло. — Дак вот чьи это вещи валяются… — была шокирована, но потом в нее словно кто-то вселился, взяла первое, что попалось под руку: какой-то журнал и принялась колотить им мужчину, — кобель, кобель озабоченный, как всегда за свое, чтоб больше не приближался к ней, скотина!!! — Да успокойся ты, истеричка, — закрывался руками, потом толкнул ее обратно на кресло. Понял, что это была ее мать, лицо ее показалось очень знакомым, — Ольга?! Не узнал, поправилась очень. — А ты все такой же мастер на комплименты. Каким был кабаном, таким и остался! — бросила в него журналом. — Неее, ты что? Тогда я 107 кг весил, сейчас всего лишь под 90, — ловко увернулся от летящего в него предмета. — Так! Сейчас ты собираешь свое барахло и сваливаешь нахрен из квариры моей дочери, забываешь сюда дорогу и ее номер! Все понял?! — Она уже большая девочка, сама во всем разберется. А сейчас выйди отсюда, пожалуйста, мне нужно одеться. Все это время Лиза слушала их и не верила своим ушам. — Она не может быть с тобой! — продолжала кричать Ольга, что выводило Григория из себя. — Тебе то, блять, откуда знать?! Это ты не захотела быть со мной, в Москву со мной ехать, поддерживать, не верила в меня! А сейчас завидуешь дочери, потому что я добился многого, потому я могу ей дать то, чего не смог дать тебе. Но в этом виновата только ты сама, не захотела подождать, все тебе на блюдечке подавай! — Ты идиот?! Я столько тебя терпела, пока ты бухал, а потом ты вдруг решил, что самый крутой и поедешь в столицу. Ну и куда ты уехал?! В каких гадюшниках жил?! Хотел, чтоб я всюду ездила за тобой как декабристка?! Да куда бы я поехала беременная? В такие условия?! Нет уж, спасибо! — Что?! — в голос сказали Лепс с Лизой. — Ты хотела узнать про своего отца? Вот он, полюбуйся! Редкостный подонок и кобель! Готов трахать даже собственную дочь! Уже бошка почти седая, а все туда же, на молоденьких! — Чё?! Ты откуда ёбнулась, какая нахуй дочь? — сердце быстро забилось, то и дело пропуская удары, мозг отказывался соображать. — Да, дочь! Чего глазками хлопаешь? Посчитай сам, она родилась в апреле 1994, а ты от меня уехал в сентябре 1993. Не веришь — делай тест, делай что хочешь, только не подходи к ней больше, итак натворил дел. Сел на кровать, закрыл лицо руками, тяжело вздохнул. — Твою мать, если б я знал… почему ты не сказала? — Как? Ты уехал, ни слуху, ни духу, а потом уже она выросла, да и зачем ей такой отец? — Да ты понимаешь, что если бы ты засунула свою гордость куда подальше, то этого всего бы не случилось! — кричал не он, кричала его душа, не передать словами, что он сейчас испытывал. Презирал себя, Ольгу, хотелось вернуться на месяц назад и просто не открыть ей дверь, вернуться на 25 лет назад и не поступать так с женщиной, которую тогда любил. Но тогда он просто разозлился, оба были гордыми. Помимо того, что его давило изнутри за все, что он натворил, так сейчас он не представлял себе дальнейшее общение с Лизой. Ему казалось, что общаться просто как с дочерью он уже не сможет, не сможет забыть все эти счастливые моменты, не сможет забыть ощущения, которые испытывал с ней, безумное влечение к ней. Теперь понял, что манило в ней что-то родное, понял, что по характеру была такая же как он, но все-таки что-то взяла и от матери, иначе вместе они существовать просто не могли. Понял, что позволял ей больше, чем любой другой женщине, потому что она — частичка его. И если бы знал, что красота эта появилась на свет при его участии, то никогда бы не позволил животным инстинктам взять верх. Даже если и был бы пьян, как первый раз. А потом… а потом это граница уже была пересечена. Сейчас главное было убедит ее, что ее любовь к нему — любовь к родителю. Нужно было обоим забыть все, что было. Да, понимал, что будет безумно трудно, но другого выхода у них нет. Вновь закрыл лицо руками, взъерошил и без того торчащие волосы. — Гриш, пожалуйста, я не хочу так, — упала перед ним на колени Лиза, захлебывалась от слез, уткнулась в его колени, — я не хочу быть дочерью, не могу, ты же никогда не был отцом, давай просто забудем. Я от тебя даже не буду больше ничего требовать, пусть будет все как было. Я люблю тебя! Слышишь, ну что ты молчишь?! — Оль, иди погуляй полчасика, пожалуйста, — гладил дочь по голове. — Ладно, — Ольга сделала максимально недовольное лицо, но все же вышла. — Малыш, иди сюда, — поднял ее с пола, посадил рядом с собой, прижал, она уткнулась ему в плечо, — послушай, я даже подумать не мог, что все так обернется. Мне с тобой очень хорошо. Но ты ведь уже большая девочка у меня, должна понимать, что так нельзя. Ты моя дочь, пускай мы и узнали об этом через столько лет. И ты должна полюбить меня как отца, пускай не сразу. Мы сможем очень много времени проводить вместе, будем гулять, ходить в ресторан как ты хотела, вместе смотреть фильмы, дурачиться в студии. Будешь приходить ко мне домой и на правах старшей сестры играть с мелкими, вы обязательно подружитесь и все будет хорошо, — поцеловал в висок, — родишь мне внука, давно о внуках мечтаю. — Внука… — несколько секунд смотрела прямо его в глазах, понимала, что до сих пор тонула в этом взгляде, — домой приходить? Смотреть на тебя с женой? Да я лучше сразу из окна выпрыгну! — вырвалась из его рук, рванула к окошку, начала открывать, но не успела, схватит сзади сильными руками, оттащил от окна, крепко прижал к себе. — Дурочка! Не думаешь о матери, о себе, в конце концов обо мне. Как я без тебя буду? Ты же можешь в любой ситуации создать мне хорошее настроение, достаточно просто на тебя посмотреть, — гладил по голове, целовал к лоб, в висок, в макушку. — Для хорошего настроения есть жена, — уткнулась в плечо, слезы продолжали течь. — Жена это жена, еще есть дети: маленькие, взрослые. С маленькими пока что нельзя поделиться переживаниями, попросить совета. Но у меня есть ты, есть старшая дочь, к огромному сожалению не мог быть с вами рядом в детстве, но я есть сейчас, я всегда помогу, всегда поддержу, так же рядом будете и вы. Вы большие взрослые девочки, красавицы. Теперь то я уж точно на правах отца отправлю тебя учиться и буду ругаться, если не будешь слушаться, — задел ее нос, бережно стер слезы. — Ругаться? Не верю, ты добрый, — немного улыбнулась. — Неправда, когда меня не слушаются, я очень даже злой, — специально сдвинул брови к переносице, но говорил все это ласково и нежно. — Аа. Ну тогда я буду слушаться, всегда-всегда, — улыбнулась, положила голову ему на плечо. — Умница моя.***
Очень старалась забыть, что происходило в течении того месяца: очень ужасного, потому что это больше никогда не повторится, и очень счастливого, потому что тогда была по-настоящему счастлива. Прожила так еще месяц. Успела изучить его. Жесткий на работе, мягкий дома. Когда Григорий помирился с Анной, стала бывать у них, играла с Ваней и Никой, сплетничала с Евой, все бы ничего, но было одно огромное НО. И звали его Григорий Лепс. Тонула в его зеленых глазах, когда оставались наедине, всегда вспоминала их слишком личные встречи. Решила, что будет лучше, если не будут видеться совсем. Как отца его полюбить так и не смогла. Он же держал все чувства глубоко в себе, не позволял воспоминаниям вновь терзать его сердце. Всегда кажется, что мужчинам в таких ситуациях легче, но это не так, они держат все в себе. Он принял ее как дочь, задавил в себе все посторонние желание, что было крайне не легко. Но выполнил ее просьбу об учебе заграницей. Не будут общаться на протяжении всего обучения. Лиза будет писать письма воображаемому отцу, обращаясь к фотографии, где Лепс еще совсем молодой, рассказывать о трудностях в учебе. Так будет легче потом, она привыкнет, что у нее есть отец, родной человек, пускай пока и воображаемый, но она знает, что он действительно есть где-то далеко. Так же в детстве представляла отца, который действительно всегда поддержит, который ждет ее. Когда вновь увидит его спустя столько времени, расскажет ему обо всем, что было с ней за это время. Будут разговаривать весь день, всю ночь. И только теперь у нее будет ранее неизведанное чувство — любовь к отцу.