Когда-нибудь всё будет хорошо, но этого не будет никогда...

Вайолет озадаченно выдохнула и рухнула в кипу бумаг, различных документов, отчётов и вырезок из газет на кровати номера. Она в очередной раз перелистывала бумаги по делу в надежде разобраться в происходящем и отыскать убийцу. Интернет-поиск ничего не дал, и она решила, что самый дельный вариант — вернуться к истокам и по старинке прошерстить вырезки из газет. Но как бы она не старалась уйти в охоту с головой, мысли постоянно возвращались к Дину и роковому поцелую, который сумел пробудить в сердце девушки нечто большее, нежели просто банальное желание. Охотница вновь почувствовала присутствие высоких чувств. Снова почувствовала себя живой. Ей так хотелось, чтобы все их разногласия решились без жертв, потерь, крови и шрамов на душе. Эта охота вполне могла бы поспособствовать их сплочению, но Вайолет уважала личное пространство друга, не желая ему лишних поводов для беспокойства и раздражения. Конечно, как психолог, Вайолет отлично понимала, что ему необходима ее помощь, не только женщины или охотницы, а как друга. Также как и осознавала, что подойдя слишком близко к его проблемам, он оттолкнет ее, как монстра, пользующегося его слабостями… В его глазах она стала монстром, когда рассказала о своем прошлом, и теперь он абсолютно не готов принимать её новую личность из соображений о том, что люди не меняются. Но Вайолет не была просто человеком. Даже для таких, как она, есть исключения. Только она и есть исключение из правил существования. — Боже… Вайолет с трудом поднялась с промятой кровати, ответившей на ее движение скрипом, и поставила на кухонную тумбу огромную спортивную сумку для оружия и прочей охотничьей атрибутики и, покопавшись в своем дамском аксессуаре, выудила пару маленьких пакетиков чая. К третьему часу безуспешных поисков она решила, что очередная кружка кофе усыпит ее намного быстрее, нежели освежающий холодный чай с цитрусовыми нотками. Электрический чайник уже давно выполнил свою основную функцию и терпеливо ожидал дальнейших манипуляций девушки. Девушка поставила сумку обратно на пол и кинула в заранее приготовленную кружку оба пакетика бодрящего напитка. — Черт. — Вайолет встряхнула ведро для льда. Для раскрытия чудесных свойств этого чая был необходим лед, коего в номере не имелось. Об этом и свидетельствовало пустое ведерко. Быстро осознав свою оплошность, Вайолет шумно протяжно выдохнула. Девушка кинула ведро в раковину и обессилено оперлась о край тумбы, опустив голову. — Да что со мной? «Хоть что-то в моей жизни может пойти по плану?..» Она снова подняла пустую ёмкость и двинулась к двери номера, шумно выдохнув. «Был ли вообще этот план…» В тусклом коридоре мотеля было достаточно пустынно. Только несколько выцветшие репродукции картин, «украшавших» пожелтевшие от грязи и времени некогда кремовые стены, добавляли разнообразия и вполне дополняли интерьер мотеля. Вайолет наступила на край облезлого грязно-красного ковра, который, казалось, и в лучшие свои времена не блистал особой чистотой, и поморщилась. Ощущение было равносильно раздавленному пирожному на подстилке из мягкого слоя плесени. Вайолет прогнала от себя противные ассоциации и двинулась в сторону лестницы. Аппарат для льда находился аж на первом этаже около выхода, и девушка уже тысячу раз пожалела, что вообще решила заменить проверенный временем кофе этим чертовым чаем. Однако, напомнив себе, что уже через несколько минут она сможет насладиться прохладным напитком, ощущая тропические нотки фруктов, становилось легче идти к цели. Конечно, помимо невинного желания попить чая, ею двигало стремление выпить хоть чего-то действительно бодрящего, чего-то, что не дало бы ей вырубиться сразу же, как она наткнется на зацепку… Если она вообще наткнется на что-нибудь. Убийца хорошо замел следы. Ничто не намекало на его обнаружение. Отсутствие трезвых свидетелей явно не помогало, а только усугубляло ситуацию. К сожалению, как показывала практика, подобное убийство могло повториться вновь. Погрузившись в свои мысли, охотница преодолела лестницу, отвлеченно поздоровалась с девушкой за стойкой, мирно отбывающей свою смену за чтением модного журнала и даже не глянувшей в сторону постоялицы, и направилась к автомату со льдом. Она пристроила ведро под широким металлическим носиком и, нажав кнопку включения аппарата, услышала глухой звук ударов льдинок по жести. Девушка облегчённо вздохнула, наконец-то получив последний компонент своей бодрости. Она устало, но удовлетворенно оперлась головой о холодный корпус автомата и мысленно перенеслась к ускользающему из памяти туманному образу Дина, его взгляду, улыбке и ее губы запылали. Поцелуй всплыл в памяти, затуманив и перекрыв другие мысли. Внутренний диссонанс пережитых эмоций, утаивание, ненависть и недоверие Дина. Все это казалось сейчас таким нереальным, происходившим с другой девушкой, с другой Вайолет, которой просто не повезло. Которая оказалась на распутье и выбрала не ту дорогу, совершив фатальную ошибку. Но это произошло именно с ней, с той самой Вайолет Саммерс, которой выпала нелегкая судьба, но достался пробивной характер бойца, борца за справедливость. От мрачных размышлений ее отвлек мерзкий звонкий смех, по всей видимости, не очень трезвой девушки, которая вдруг появилась в дверях мотеля под руку с каким-то парнем. Вайолет вернулась в реальность и подняла голову, желая рассмотреть источник звука. Охотница была не в силах отвести взгляд, на лице застыло выражение удивления, сменившись недоумением. В другой ситуации она и не обратила бы внимания на молодую девушку лет двадцати пяти в обтягивающем синем платье с блестками, слишком коротком для дежурных посиделок с подружками. Нынешнюю ситуацию меняло сопровождение девчонки симпатичным спутником в лице Дина Винчестера. Вайолет потребовалось несколько мгновений, чтобы сориентироваться и вот она уже стоит вплотную к гипсовой колонне в центре холла, не упуская из виду парочку и мысленно упрекая себя за ребячество. Выглянув из своего укрытия, синеглазая заметила, как Дин говорит и передает что-то девушке за стойкой регистрации, и, повернувшись лицом в сторону колонны-убежища Вайолет, двинулся в сторону коридора. Стоило бы его взгляду скользнуть по стенам коридора, как он незамедлительно заметил бы свою знакомую. К счастью Вайолет, она вовремя вернула выглядывающую часть лица за защитную преграду. Сердце девушки отбивало барабанную дробь. Доля секунды и она могла бы предстать перед Дином в роли шпионки-неудачницы, а это бы точно негативно отразилось бы на их, и без того находящихся в подвешенном состоянии, отношениях. Охотник уверенно приобнял свою спутницу за талию, провожая гостью своего одинокого сердца, как уже успела догадаться Вайолет, в сторону его номера. Она заметила, что Дин вел себя достаточно сдержанно, очевидно, в силу своей сомнительной трезвости, только изредка поддерживая разговор, в основном состоящий из его фирменных остроумных шуточек, коими он очень веселил раскрепощенную алкоголем девушку. Та же в свою очередь отвечала тактильным взаимодействием, похлопывая парня по плечу и буквально вешаясь к нему на шею, громко и бесцеремонно нарушая вечернюю тишину противным высоким смехом. Вайолет поморщилась. Этот смех стал отзываться головной болью. «Дин… ты мог выбрать себе более достойную виновницу моей бессонницы на вечер… ну или хотя бы более тихую…» Вайолет украдкой глянула на наполовину заполненное льдом ведро. Контроллер был выломан, так что было необходимо самому проверять уровень заполнения. Вайолет снова вернулась к парочке. Они уже успели дойти до пункта назначения. Вайолет беззвучно усмехнулась. Номер Дина находился почти в конце коридора, но пара достаточно стремительно пересекла расстояние до него. Парень слегка помедлил, запустив руку во внутренний карман куртки и выудив оттуда блестящий ключ к блаженному досугу, попытался попасть в замочную скважину. Однако первая попытка не увенчалась успехом, все-таки он был изрядно пьян. Вайолет восхищалась его способностью связно говорить и передвигаться в таком состоянии. «А парень зря времени не теряет… Не успел одну подцепить поцелуем, как другую приглашает погреть постель…» Вайолет поймала себя на мысли, что ей слегка неприятно думать о любовных похождениях Дина. Хоть она никогда и не представала ревнивой стервой в отношениях, ревнуя предмет воздыхания ко всему, что движется, сейчас в ней стала закипать некая зависть или даже полноценная злость, бурлящая всем спектром ненависти и презрения. — Милости прошу… — слегка заплетающийся голос Дина выбил Вайолет из раздумий, прозвучав громко и весьма неожиданно. — Чувствуй себя, как дома. — О, малыш. — трезвость девушки улетучилась, стоило ей произнести это. Она провела рукой по щеке Дина, у которого оставалось все меньше терпения. Он прикрыл глаза и сглотнул, плохо скрывая желание. — Как дома я буду чувствовать себя на побережье Лазурного берега на твоей вилле. Она вошла в номер, вложив в походку столько пафоса, что на секунду показалось, будто она ступает по красной ковровой дорожке, ведущей к славе, а не по грязной половой тряпке, некогда имевшей право называться ковровым покрытием. Её походка не могла не веселить, чем и вызвала тихий смешок охотницы. «Ох, Дин… Что ты ей ещё пообещал? Ежедневные подарки, в виде айфонов и золотых ожерелий? О, да, именно в таких местах останавливаются настоящие миллиардеры…» Дин подождал, пока его новая знакомая наконец пройдет в глубину номера, чтобы поскорее захлопнуть дверь. В его голове сейчас была только одна навязчивая мысль. Он видел только одно развитие событий сегодняшней ночи. Вайолет не могла отвести увлеченного взгляда от охотника. Его глаза, подобно бездонному малахитовому омуту, пленили разум девушки без остатка. Пухлые слегка покрасневшие губы навевали воспоминания о недавнем поцелуе, заставляя губы самой охотницы полыхать. Он стоял у двери номера и ждал, когда наконец сможет выплеснуть свои эмоции, какие бы они не были, подарив пьяной девчонке волшебную ночь. Его ожидание у двери заняло пару мгновений, но Вайолет продолжала следить за его движениями до того, как услышала хлопок двери. Вайолет закусила губу, продолжая смотреть на закрытую дверь. Около часа назад Дин подарил ей несколько незабываемых мгновений, от которых в жилах стыла кровь, а сердце замирало в груди. А теперь он растрачивал это чувство и желание на какую-то пьяную молодую особу, при наличии более удачного варианта проведения сегодняшней ночи. «Винчестер, неужели так трудно подняться на этаж выше… Я была бы рада оказать дружескую услугу… Надеюсь, они додумаются предохраняться…» Такие мысли немного разряжали обстановку, немного снимая нарастающее напряжение, которое, тем не менее, продолжало клокотать где-то в глубине души охотницы. Вайолет сжала кулаки, не в силах отвести затуманенного взгляда. Что-то холодное обожгло ее щеку. Непрошеная слеза. Слеза отчаяния, жгучей обиды и жажды мести. Слеза бессилия и смирения. Ей было больно. Непосильно больно. Как и в тот раз, когда он только оторвался от ее губ и буквально приказал не появляться в его жизни. «Черта с два я теперь тебя к себе подпущу… Помяни мое слово Винчестер, мы никогда не окажемся в одной постели и никогда не объединим наши жизненные пути…» Охотница услышала какой-то стук позади, но, не придав этому особого значения, продолжила смотреть невидящим взглядом на место, где только что стоял Дин. — Девушка, ну что же вы, — послышалось возмущенное восклицание за спиной. Вайолет обернулась и первым делом глянула в сторону, откуда доносился крик. Источником возмущений оказалась рассерженная девушка за стойкой, растеряно уставившаяся на автомат со льдом. Вайолет наскоро смахнула слезы и обнаружила причину её недовольства. Автомат издавал грохот, словно треск автоматной очереди. Ведерко переполнилось, и теперь льдинки падали на пол и разбивались, усеивая ковер сверкающими осколками. Вайолет незамедлительно кинулась к машине и нажала кнопку отмены, заискивающе улыбнувшись работнице мотеля. — Прошу прощения, я все уберу. Не беспокойтесь. Девушка за стойкой кивнула и продолжила заниматься своими делами, изредка недоверчиво поглядывая на охотницу. Та лишь поспешно собрала большую часть кусочков льда, закинув в ведерко, и двинулась к своему номеру. Не доходя до лестницы, Вайолет ненадолго остановилась напротив номера Дина, за дверью которого уже слышались изнеможенные ожиданием вздохи и скрип кровати. А это значило, что синеглазой точно не суждено выспаться этой ночью. Девушка сорвалась с места и молча добралась до своей комнаты, оглушительно захлопнув дверь в смутной надежде, что на кроликов хотя бы посыплется побелка. — Черт, Винчестер… Сукин ты сын. А ты мастер пыток… Хотелось просто колотить руками и ногами в дверь его номера, кричать о несправедливости и наглости, но, как уже было замечено ранее, Вайолет не была истеричной слабачкой. Поэтому она просто тихо выругалась и вновь вернулась к изначальной цели своего визита к ледогенератору. Вайолет снова щелкнула кнопкой включения чайника. Ее поход за льдом слегка затянулся, и вода успела остыть, полностью исключая роль льда в рецепте. Девушка утомленно облокотилась об кухонную тумбу, не в состоянии даже думать. Голова раскалывалась от одной только мысли, что она смогла подпустить кого-то так близко за столь короткое время. И уж точно не верилось, что этот кто-то уже смог причинить ей столько боли. Ей было безразлично, с кем Винчестер проведет эту или любую ночь. Единственное, чего она действительно желала, чтобы у него все сложилось наилучшим образом. Тот поцелуй… Он будто исцелил её душу от нескончаемых терзаний, заживил раны давно разбитого на миллион мелких осколков сердца, а через одно мимолётное мгновение яростно растоптал его, снова и снова всаживая кинжал ненависти, отвращения и тихой ярости. «Не хочешь меня видеть, Винчестер… Больше не увидишь…» — Не впадай в уныние. Ему тоже больно… Раздался глубокий голос откуда-то сзади. Вайолет мгновенно открыла глаза и улыбнулась, узнав приятный тембр мужчины в бежевом плаще. Она повернулась к нему лицом. — Приветик, Кастиэль. Как жизнь, ангелок? Кастиэль продолжал молча смотреть на девушку, предположительно подбирая слова, но, не успев ответить, был перебит девушкой. — Думаю, у тебя все хорошо… — девушка отошла от тумбы и достала две кружки, закинув необходимые составляющие цитрусового чая. — Будешь чай? Вайолет глянула на Каса и мило улыбнулась. Ангел недоуменно посмотрел девушке в глаза и гортанно произнес с интонацией, напоминающей терминатора. — Мне не нужно пить… Заливая кипятком листья, коренья и высушенные плоды каких-то тропических фруктов, Вайолет беззвучно зашевелила губами, произнося что-то. — Ой, да ладно тебе, давай посидим, поболтаем, как две подружки. На мгновение ангел потупил взгляд, будучи сбитым с толку предложением девушки, но придя в себя, снова направил обжигающе стальной взгляд на девушку. — Нам нужно серьезно поговорить, Вайолет Саммерс. Вайолет отвлеклась от приготовления напитка и повернулась всем корпусом к Касу. — Поговорить? — она судорожно сглотнула комок нарастающего беспокойства, но не подала виду. — Обо мне? Ангел кивнул. Девушка пригласила его за стол и, поставив обе кружки, села напротив. — Нам нужно поговорить, — повторил ангел, — Я хочу попросить тебя об одной услуге. — Жаль, я думала, ты поздороваться забежал, — она улыбнулась, но по суровому лицу ангела поняла, что дела обстоят куда серьезнее, чем она могла подозревать. Улыбка сменилась мрачной миной. Ангел бросил взгляд в сторону девушки, в котором читались только холодность, серьезность и какая-то невероятная суровость, от которой сердце девушки уходило в пятки, а ладошки моментально покрылись потом. Чуть помедлив, он посмотрел на дверь номера. Вместе с щелчком закрывающегося замка, раздался тревожный скрежет предчувствия в разуме девушки. «Это точно не дружественный визит…» — Я и не думала, что все так серьезно… — Так безопаснее, — ангел направил руку с открытой ладонью в сторону окна, из которого открывался вид на увядающий палисадник при мотеле. Казалось, здесь каждая вещь носила статус увядающей. Плотные шторы сомкнулись следом за жестом ангела, перекрывая возможный обзор с улицы. Подол плаща отогнулся, обнажив блестящую в тусклом свете лампы сталь острого клинка. Вайолет свела брови, в уме прогоняя все возможные варианты расклада событий. Когда все угрозы, по мнению Кастиэля, были устранены, он заговорил невероятно глубоким даже для него голосом. — Вайолет, необходимо мне у тебя попросить кое-что, и очень надеюсь я на сотрудничество твое. Девушка хмуро усмехнулась, обведя жестом всю комнату и указав на дверь и окно. — Что-ж, пернатый, выбора у меня видимо нет… Ангел наклонил голову набок под неестественным углом и, методично просканировав ее взглядом, криво улыбнулся. — Ты представляешь собой очень любопытный пример людского отчаяния вперемешку с отвагой, — он приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Вайолет. Девушка не отодвинулась, не дернулась, вообще не отреагировала на вторжение Кастиэля в её личное пространство. Теперь настала её очередь держать оборону. Она на секунду закрыла глаза, а когда вновь распахнула их, Кастиэль заметил едва заметное изменение. В её взгляде теперь отражались его ледяное спокойствие, стальная жестокость и бездушное безразличие. — Чай простаивает без дела… — Вайолет улыбнулась, но теперь ее улыбка больше не источала дружелюбие или вежливость. — Ты позволишь? Она протянула руку в сторону кружки и не спеша поднесла к губам. Кастиэль наконец-то принял приглашение и устроился на стуле напротив, осуждающе покачал головой. — Как я и думал… Это твой защитный механизм, ответная реакция на страх. Вайолет Саммерс, — девушку немало напрягало, когда ангел звал её полным именем, но сейчас она проигнорировала это, напряжённо, но заинтриговано вслушиваясь в слова стражника небес, — твоя душа… Я не смог разглядеть твое истинное обличие через ослепительный свет твоей души. Кастиэль сделал паузу, поражаясь нулевой реакции девушки. Она молча сидела напротив него, изредка поднося к губам край кружки, делая маленький глоток напитка. В её глаза вновь вернулись привычные для нее доброжелательность, кротость и весьма ощутимая дерзость. Едва заметная тень тревоги омрачила ее сосредоточенное лицо. — Кастиэль, моя душа… — она на мгновение запнулась. — …Она очищена от грехов, и это главное. Ты ничего не знаешь обо мне, и я искренне не понимаю, что тебя волнует… — Твоя душа неправдоподобно чиста и непорочна, какой не может быть у обычного смертного. Ты ошибаешься, я знаю, кто ты, что ты сделала, — девушка судорожно сглотнула и поджала губы. — Ты смогла скрыть всю ту черноту. Но ты уже чувствуешь, как тьма разверзается в тебе с каждым днём всё больше. И ты не в силах её контролировать. А я знаю, на что тебе хватит сил. Стоит тебе дать слабину, тьма снова поглотит твою душу, а после — разум и тело… — Кас, — девушка прервала его, не в силах больше сдерживаться, понимая к чему все идёт. — я контролирую свою силу… Повисло молчание. — Я знаю, зачем ты пришел… — девушка кивнула на выступающий через тонкую ткань плаща силуэт клинка. — Как я ранее сказал, я просто хотел попросить тебя кое о чем. — И в чем оно заключается, твое сотрудничество? Я воюю за небеса или гнию в сырой могиле? Эта штука явно предназначена для меня, в случае отказа… Ангел молча кивнул — Утрируешь ты слишком, но правильно смогла понять суть моей просьбы. Я не прошу воевать за небеса, а только сознательно не применять свой талант во имя сил зла. — Вайолет облегчённо выдохнула, но стоило ей расслабиться, как слова Кастиэля отчаянно забились в истерике под кожей. — Ты должна отдать мне книгу своей матери и отказаться от шаманства. Так будет правильнее и безопаснее… Вайолет вскочила со стула, с грохотом опрокинув его на пол и указала на ангела пальцем. — Этого не будет. Это мое наследие, Кастиэль. Колдовать под флагом демонов я не собираюсь. Сознательно, уж точно. Можешь применить на мне свой клинок, но, черт побери, я не откажусь от своих способностей и от единственной ниточки, связывающей меня с моей матерью. Ее голос дрогнул и оборвался. Лицо девушки приобрело бордовый оттенок от злости, неподдельного отчаяния и душевного терзания. Она знала, что её ждёт в случае отказа от сделки… Сделки с ангелом… Куда катится этот мир! Кастиэль медленно поднялся со своего места и пристально посмотрел на Вайолет. Взгляд его голубых глаз был столь убедителен, что даже не требовалось объяснений, во что выльется неповиновение охотницы. Кастиэль снова заговорил. — Нам нужна книга твоей матери… Но ты близка с Винчестерами. С людьми, устроившими проблем для небес больше, чем спасенных ими душ из Ада. Но они дороги мне, потому что они мои друзья. Когда-то Дин сказал, что доверяет тебе, и когда я выяснил, кем ты являлась… — он понизил голос, — или являешься, то не стал ему ничего говорить… — Спасибо, Кас… — выдавила девушка. По ее щеке пробежал маленький сверкающий кристаллик. Вайолет натянуто улыбнулась и смахнула слезу. — Да только все кончено… Дин не желает меня знать. Воткнув клинок в мое сердце, ты причинить мне боли меньше, чем я своим молчанием сделала больно ему… О доверии не может идти и речи. Девушка отвела взгляд от ангела, уставившись в стену с выцветшими обоями. — Ты знаешь, насколько безрассудными могут быть эти два брата… Но ты должна была с ними встретиться, на то была воля Божья. — Вайолет была сыта подобными лозунгами. Мать с детства внушала, что если есть дьявольское начало, то должно существовать и божественное. — Они единственные, кто сможет… — Остановить меня… — продолжила за него девушка, ангел кивнул. — Согласна, это похоже на божественное вмешательство. Его мотивация была понятна. Он пришел, чтобы предупредить и уберечь охотницу. Но одного Вайолет никак не могла взять в толк. Зачем ему книга? Словно прочитав ее мысли, Кастиэль снова заговорил. — Стоит Люциферу переступить порог клетки, он сможет снова вернуть тебя в подчинение, и тогда книга может оказаться в руках демонов, подвергая опасности всю Землю. Я не могу этого допустить… Ни один из моих братьев не может этого допустить. Вайолет устало закрыла глаза и оперлась на столешницу, не заметив, как одна из кружек перевернулась, и ее содержимое темной струёй побежало по поверхности стола на пол. — Если понадобиться снова запечатать его в Аду, я пойду на все, чтобы он оставался там до скончания веков… — ее голос прозвучал твердо и отважно, как никогда. — Я тебе верю, Вайолет. Когда-нибудь мы вернёмся к этому разговору. Возможно, когда уже станет слишком поздно… Вайолет ничего не ответила Кастиэлю. Он встал посередине комнаты и посмотрел на тусклую лампу. — Каким бы сильным стратегом и искусным лжецом ни был Азазель, твоя мать превзошла его в этом мастерстве… Стоило последним его словам раствориться в воздухе, как и их обладатель развеялся в воздухе. В номере наступила звенящая тишина. А Вайолет все также продолжала стоять с закрытыми глазами, не замечая ничего вокруг. Кастиэль вскрыл ящик Пандоры, когда упомянул Азазеля. Именно он приложил руку к созданию книги, защитив ее всевозможными печатями и метками. Эллис Саммерс обманом и ловкостью рук заполучила право на обладание этим светочем, а её дочь должна сохранить книгу для следующего поколения. Это было очевидно. Правда, этот план шел вразрез с замыслом Люцифера, так яро желавшего заполучить уникальное издание, представлявшее для него не только большие шансы на победу, но и немалую опасность. — Так… — Вайолет вышла из оцепенения. — Пожалуй, займусь делом завтра. Эта ночь уже длится достаточно долго. Она поднесла руку к лицу, чтобы убрать выбившуюся из хвоста прядь, но заметила, что ладонь мокрая. Только сейчас девушка обратила внимание, что на полу блестит лужа чая внушительных размеров. Также Вайолет с облегчением отметила, что звуки снизу прекратили нарушать ночную тишину. Она глянула на настенные часы над входной дверью. 3:30 «Куда из моей жизни испарились два с половиной часа? Когда я ходила за льдом, шел только первый час ночи, неужели я так долго пускала слюни на парочку в холле…» Вайолет встряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Она достала из-под раковины обрывок клетчатой хлопчатобумажной скатерти, принявший вид половой тряпки, и кинула на середину мокрого пятна. Кусок ткани почти сразу же стал впитывать жидкость. Вайолет ускорила этот процесс, пару раз двинув ногой бывшую скатерть из стороны в сторону по траектории полусферы. Стоило ей закончить мытьё полов, к слову, не принесшее особой чистоты и аккуратности в номер, она скинула документы с кровати и посмотрела на эту беспорядочную гору бумаг справа от постели. «Система почти, как в моей голове…» Захлопнув крышку уснувшего ноутбука, девушка решила последовать его примеру. Бодрящий чай странным образом нейтрализовал остатки адреналина и теперь, единственная мысль, занимающая голову охотницы, была о том, чтобы поскорее лечь спать, погрузившись в блаженное забвение. Вайолет тяжело упала на кровать, подняв в воздух клубы застарелой пыли, и глухо закашлялась в пожелтевшую подушку. С щелчком выключателя, комната погрузилась во тьму. Задернутые Кастиэлем шторы не пропускали естественного уличного освещения. И даже свет фонарей не мог развеять кромешную темноту номера. Последней мыслью, посетившей затуманенную сном голову охотницы, была надежда на то, что сохранности заветной книги ничто не угрожает.