У берега моря

Оссэ неторопливо плыл вдоль берега, изредка поднимая вверх мутные облака светлого песка и жалея о том, что нельзя сегодня отплыть чуть дальше. Телери, впервые за долгое время, вышли в открытое море на своих новых кораблях, поэтому Ульмо (а с ним и Уинен, и Салмар, и все остальные майар) настоял на том, чтобы он, Оссэ, сегодня остался на берегу. Он сперва и остался, но на суше было слишком скучно. Будто бы именно сегодня все знакомые майар решили заняться ужасно важными делами, и времени на старого друга у них не осталось. Тогда Оссэ решил прогуляться по берегу, надеясь встретить там кого-нибудь знакомого. Но и песчаные пляжи Валинора сегодня были удивительно пустынны. Никого. Если, конечно, не считать эту странную ваниэ (кажется, это все-таки была ваниэ, хотя золотые волосы теперь встречались и у нолдор, и у тэлери), Оссэ уже давно её заметил. Каждый день рано утром она приходила на пляж и лишь поздно вечером уходила. Первое время майа даже не обращал на неё внимания — мало ли, чем она здесь занимается? Но эта девушка не купалась, не строила песчаных замков, не собирала ракушек и даже не прогуливаясь вдоль берега. Она просто сидела на песке, обняв колени руками, и смотрела куда-то за горизонт. Как-то раз Оссэ решил хоть немного расшевелить эту скучную ваниэ (нет, это точно была ваниэ) и накрыл её большой волной. Девушка потом долго фыркала, выжимала волосы, но не сдвинулась с места. Она не ушла домой даже для того, чтобы переодеть насквозь промокшее платье. Зато как потом ругалась Уинен… Майа поежился от неприятных воспоминаний и твёрдо решил больше к этой эльфийке (как её вообще зовут?) не приближаться. На берегу было все ещё скучно, и Оссэ решил, что ничего страшного не случится, если он немного поплавает вдоль берега. День уже близился к закату, когда до Оссэ донеслось чье-то тихое пение. По берегу неторопливо шёл мальчик-ваниа (а может быть нолдо или телеро) и, мурлыча под нос какую-то песенку, собирал ракушки. Причём занимался он этим довольно долго, потому что сумка, в которую он складывал самые красивые свои находки, заметно потяжелела и теперь наклоняла счастливого ребёнка вбок. Вот он заметил ещё одну ракушку, наклонился, поднял её, рассмотрел со всех сторон, и, сочтя её достойной присоединиться к коллекции, открыл свою сумку… И тяжело вздохнул. Место в сумке давно закончилось, хотя эльфенок как-то умудрился засунуть туда ещё по меньшей мере пять, а то и семь ракушек. Мальчик снова вздохнул и начал перебирать содержимое сумки. Он вытащил ещё одну ракушку повертел её в руке и стал придирчиво сравнивать с только что найденной. Приняв для себя решение, ваниа кинул старую ракушку в море. Оссэ поймал её и хитро улыбнулся. У него появилась идея. Майа проплыл немного вперёд и следующей волной вынес ракушку обратно на берег, почти под ноги маленькому ваниа. Мальчик заметил её и наклонился, чтобы поднять. Снова рассмотрел и снова открыл сумку, чтобы сравнить новую раковину с остальными. Теперь жребий пал на другую ракушку, которая тоже отправилась в море. Точнее, в руки Оссэ. Это повторилось раз десять, а потом эльфенок, немного посомневавшись, все-таки смог уместить очередную ракушку в сумку и отправился дальше. Но эта игра слишком сильно понравилась майа, чтобы он мог так быстро от неё отказаться. Оссэ нырнул поглубже, чтобы найти ещё красивых ракушек, а когда вынырнул, мальчик исчез.

***

— Привет, — Амариэ вздрогнула. За своими мыслями она не услышала чужих шагов, — Почему ты сидишь здесь одна? Девушка повернула голову. Перед ней, чуть наклонив голову на бок, стоял мальчик, ваниа, судя по светлым кудряшкам. Он молча ждал ответа. — Я… — ваниэ замялась, думая, как объяснить все ребёнку, — Я жду здесь… своего друга, — она даже попыталась улыбнуться. — Правда, он немного опаздывает. — Это плохо, — эльфенок смешно нахмурил брови, и, заметив непонимание на лице девушки, поспешил уточнить, — Опаздывать плохо. — Почему же? — Потому что ты сидишь здесь одна, — мальчик замолчал, задумавшись о чем-то, а затем, набравшись смелости, спросил, — Можно, я подожду его с тобой? Амариэ кивнула. Мальчик снял с плеча большую сумку и присел рядом. Какое-то время они сидели молча и просто смотрели на море и на солнце, низко повиснувшее над ним. Близился закат. Когда-то они так же сидели вместе, слушали тихий плеск волн, говорили обо всем на свете. Кажется, с тех пор прошла вечность… Неужели он никогда не вернётся? Неужели она так и будет сидеть здесь совсем одна? Неужели… — Как тебя зовут? — Что? — Амариэ слишком привыкла к постоянному одиночеству, чтобы сразу отвлечься от своих мыслей и ответить на чужой вопрос, — Извини, я не расслышала. — Я не спросил, как тебя зовут, — смутился эльфенок, — А это невежливо. — Меня зовут Амариэ, — эльфийка слабо улыбнулась, пытаясь подбодрить покрасневшего мальчика. Он улыбнулся в ответ. — Красивое имя. «Красивое имя…» Девушка перестала улыбаться. Он тоже сказал это при знакомстве. «Красивое имя…» — Я что-то не так сказал? Ты плачешь, — эльфенок протянул руку и вытер скатившуюся по щеке Амариэ слезинку. — Прости, пожалуйста. Я не хотел… — Ты не виноват, — ваниэ мягко отстранила детскую ладошку и вытерла слезы. — Я просто вспомнила кое-что грустное. — Моя мама тоже часто плачет, когда что-нибудь вспоминает. Но она говорит, что это слезы счастья, — мальчик открыл сумку, немного покопался в ракушках и вытащил самую большую и красивую, — Вот. Я тебе её дарю. Только пообещай, что не будешь плакать. — Хорошо, обещаю, — рассмеялась Амариэ, принимая необычный дар. Раковина была ещё немного влажной и переливалась на солнце, приобретая на свету нежно-голубой цвет. Прошло ещё немного времени, прежде чем мальчик снова подал голос. — Твой друг не будет против того, что я с тобой сижу? Ваниэ покачала головой. — Нет. Ты бы ему понравился. Он любит детей. И со своими младшими братьями мог возиться часами. А когда они выросли, он заботился о сестре. Мы часто здесь гуляли, втроем. Искали ракушки… Кажется, это было только вчера. — А как его зовут? Твоего друга. Амариэ улыбнулась светло и искренне. Впервые за долгие годы. — Его зовут Артафиндэ. Мальчик встрепенулся и повернулся к девушке, улыбаясь в ответ. — Меня тоже зовут Артафиндэ. Артафиндэ Инголдо Арафинвион… Ну вот, я опять сказал что-то не так? Ты снова плачешь…