***
Джаг замечает всполох рыжих волос прежде чем кто-то садится напротив него, и он готов отшить Арчи в миллионный раз с тех пор как парой дней ранее началось лето, но возражения умирают на языке, когда он оказывается лицом к лицу с Джейсоном Блоссомом. Уходит мгновение, чтобы обработать новую информацию. — Чего тебе? Школа кончилась, и не говори мне, что ты аж сюда притащился, только чтобы окунуть меня головой в унитаз. — Не в этот раз, Джонс, мне нужно кое-что посущественней, — на губах Джейсона играет бесячая улыбка, за которую Джагхеду хочется ему врезать. — Все знают, что ты дурь толкаешь, так толкни мне. — Без понятия, где ты это слышал, — бормочет Джагхед, отводя взгляд, и обводит пальцами выцарапанные на столешнице инициалы, отдёргивая руку, как только вспоминает, кто такой А.Э. — Да брось, Джагхед, — произнесённое имя застаёт врасплох, и он поднимает взгляд. — Мне всего лишь косячок нужен. Ничего серьёзного. — Спроси Мэнтла. — Редж свалил, к сожалению. Семейное сборище Мэнтлов, — Джейсон пожимает плечами, продолжая пялиться на Джагхеда, и Джаг ощущает себя зеброй в документалке про львов. — Я тебе отсосу, если достанешь. — Не заинтересован, — просто отвечает Джагхед, взглянув на Джейсона. — Я хочу обещание. Если я достану тебе косяк, твои футбольные приятели оставят меня в покое, когда учёба начнётся. Наступает пауза, и Джагхед вздыхает, зная, что рыжий хочет больше. — И можешь трахнуть меня, если это то, что тебе нужно. Очевидно, что так оно и есть, и Джейсон расцветает ухмылкой, протягивая ладонь Джагхеду. — По рукам. В ту же ночь Джагхед выполняет свою часть сделки, и это, в общем-то, не так уж плохо. По крайней мере, так он может притворяться, что жар, текущий по его венам, правда от того, что Джейсон вколачивает его в кожаное сиденье, а не от джойнта, что всё ещё свисает из его пальцев.***
— Ты его трахал. — Он трахал меня, — за неделю до того, как Арчи бросит то же самое обвинение за той же самой перегородкой, но в этот раз Джагхеда бесит не меньше. Особенно потому что напротив него сидит Шерил Блоссом, он не заинтересован обсуждать с ней эту историю — свою и Джейсона. Когда Джагхед поднимает взгляд, он видит безупречные розовые губы поджатыми, как если бы Шерил пробовала что-то кислое. — Вот почему ты интересуешься его делом. — Я интересуюсь делом, потому что оно интересное, а что твой брат и я делали в прошлом, не имеет к этому отношения, — прохладно поправляет он. — Как думаешь, что произошло в тот день? — голос Шерил едва заметно меняется, но Джагхед не тратит время на то, чтобы сосредоточиться на этом. Он сосредоточен на вопросе. А как он думает — что произошло? — Я не знаю, — отвечает он, глядя ей прямо в глаза, — когда я начал писать, то думал, что знаю. Думал, ты это сделала, полагал, ты толкнула его из лодки. Но его убило не это, и я не уверен, что ты смогла бы выстрелить собственному брату в голову. Шерил меняется в лице, и до этого лета Джагхед истолковал бы выражение неправильно, решив, что она обижена, но теперь он уже видел похожее выражение в глазах Джейсона. Когда он правда снимал щиты на пару мгновений, прежде чем возвращался к своему лощёному самодовольному «я». Уязвимость. — Они думают, я могла, коронер будет искать улики, чтобы повесить это на меня, — в её голосе ни капли сомнения, только констатация. — Это незаконно. — Будто это нахрен остановит их. Он не может с этим поспорить, в общем-то, так что он просто пожимает плечами и продолжает писать. — Ну, если тебя несправедливо осудят, получится прекрасная история. Шерил давится вдохом и поднимается. — По крайней мере я знаю, что ты проведаешь меня в тюрьме, копая глубже в твоей грёбаной истории, — бормочет она, разворачиваясь, и уходит, стуча каблуками. Джагхед рад видеть на столе скомканные купюры, оставленные Шерил, хотя еду заказывал только он. Много позже ему приходит в голову, что она может знать о его положении больше, чем ему хотелось бы.***
— Где ты живёшь, кстати? — Джейсон спрашивает, целуя его в шею. Уже полночь, и они в каком-то заброшенном скейт-парке, Джейсон свесил ноги с края чаши, и Джаг на его коленях с зажатым в пальцах джойнтом. — Это слишком, Джейсон, думал, мы не говорим о серьёзном дерьме. Джейсон смеётся и забирает у него джойнт, свободная рука танцует по его коже и ползёт под футболку. — Это не ответ. Джагхед дрожит от касаний, хотя он уверен, что Джейсон принимает это за желание. — У меня нет ответа и нет постоянного места жительства. Джейсон слегка хмурится, это кожей ощущается, но быстро решает не развивать тему и возвращается к поцелуям и засосам, и Джагхед старается издавать подобающие звуки. В конце концов Джейсон перекатывается, нависая над Джагхедом. Джейсон смеётся, потому что с лёгкостью зажал его, Джагхед смеётся, потому что отобрал джойнт без боя.***
— Я знал о вас двоих. Джагхеда реально задрали люди, вторгающиеся в его личное пространство. — Ты поэтому меня ударил? Потому что я сделал из твоего лучшего друга гея? — саркастически бормочет Джагхед, не глядя на Реджи. Он буквально ощущает, как тот закатывает глаза, упираясь локтями в стол. — Блоссом был геем до того, как ты хотя бы рядом оказался. Джагхед перестаёт печатать и вскидывает бровь. — Да ты никак ревнуешь, милый Реджинальд, — дразнит он. Реджи не ведётся, а жаль — Джагхед мог бы хотя бы развлечься. — Я не понимаю, почему из всех парней в школе, готовых расстегнуть для него штаны, он выбрал тебя? Да я слышал, что ты и не расстёгивал-то половину времени. — Может я просто вот настолько хорошо сосу, попробовать хочешь? — огрызается Джагхед, надеясь, что Реджи отвалит со своими вопросами. — Уметь что-то хорошо и получать от этого удовольствие — не одно и то же, — Джагхед вскидывается на это, попросту захлопывая лаптоп. — Без понятия, о чём ты. Такой реакции Реджи, по-видимому, и ждал, потому что он ухмыляется. — Это правда, то, что Шерил рассказывала о тебе, а? Давай, Суини Тодд, просто признай. Мы все знаем, почему вы с Эндрюсом на самом деле разосрались, — подначивает он. Джагхед суёт свой лаптоп в сумку и хмурится. Он знает, что избегание сделает только хуже, но он нахрен не готов иметь дело с Реджи в эту минуту. — Собираешься бежать плакаться к мамочке? — продолжает Реджи с ухмылкой, и он знает, что это слишком жестоко, судя по промелькнувшей в его глазах на мгновение вине. У Джагхеда нет терпения, чтобы иметь дело с Реджи прямо сейчас. Это не мешает ему рывком перемахнуть через стол и ударить его в лицо.***
— Собираешься рассказать мне, кто разукрасил твою задницу, или мне продолжать гадать? Джагхед закатывает глаза и утыкается лицом в его бледный живот. — Мой папа. Джейсон слегка хмурится, бережно тянет за волосы, заставляя Джагхеда приподнять голову. — Думал, у тебя нет родителей, — замечает он без капли сожаления. — Мама умерла пару лет назад, сразу после рождения сестры, — Джагхед правда не знает, почему делится этим, может быть, потому что Джейсон иллюзорно беззащитен, обнажённый на заднем сидении своей машины, в лунном свете, выделяющем черты лица. Джага не волнует, как он выглядит, расстрёпанный и без шапки, когда опускается между его ног. — Папа дилер, помимо прочего. Я взял за привычку пореже появляться дома. Сестра живёт у родни. Взгляд Джейсона стекленеет уже на третьем слове, не заинтересованный, так что Джагхед просто улыбается и без предупреждения опускает голову. Старается как может, изображая стон, когда Джейсон тянет его за волосы. Только позже, когда Джейсон выбрасывает его из тачки и уезжает из парка Ривердейла куда-то в свой роскошный район, где бы он там ни жил, Джагхед думает о том, что рассказал. Смерть его матери никогда не была секретом, но Джейсон здесь всего пару лет и раньше не знал Джагхеда. Он вздыхает и пинает камешки, трогаясь с места, и наконец приходит к Попсу.***
Джагхед втаскивает Джелли к себе на колени, целует её светлые волосы и заказывает бургер и молочный коктейль. Он видит её не так уж часто, и всегда ценит время, когда его тётя доверяет ему достаточно, чтобы позволить отвести её куда-нибудь, хотя обычно только к Попсу. Редкий счастливый момент рушится, когда из всех грёбаных людей напротив садится Вероника Лодж. — Оу, кто это? — воркует она, с улыбкой наклоняясь к Джеллибин через стол. — Это Джеллибин, — представляет Джагхед, наслаждаясь замешательством на лице Вероники, когда передаёт ей трёхлетку. — Что вообще твои родители курили, придумывая вам двоим имена? — фыркает она, и слабая улыбка Джагхеда гаснет. К её чести, Вероника немедленно замечает перемену в настроении и смотрит на Джагхеда. — Чёрт, я что-то не то сказала? Несмотря на все её недостатки, Джагхед всегда уважал её умение извиняться, так что он просто с улыбкой мотает головой. — Не, но ты знаешь, что Джагхед — не моё настоящее имя, правда? Она ему не верит, и это неплохо, но она достаточно любезна, чтобы не давить. — О? И какое настоящее? — Форсайт, что несколько хуже. И имя Джелли вообще-то Форсайтия. — Ты… не серьёзно же, — хихикает она, глядя на девочку на своих коленях, и поднимает взгляд, только когда приносят заказ Джагхеда. — Боже, это… что-то, конечно. Джагхед просто кивает, принимаясь за еду и позволяя Джеллибин стащить картошку. — Ага. Меня назвали в честь отца, а её — в честь меня. Всегда ненавидел это имя. Вероника улыбается и ворует пару фри для себя, и у Джагхеда не хватает духу отчитать её. Уже поздно, когда он уходит с Джелли, проболтав с Вероникой несколько часов. И Джейсон Блоссом не всплыл ни разу. Быть может, его роль в истории ещё не написана.