***
Всё начинается с незнакомой девчонкой в автобусе, которой случайно Кихён наступает на ногу. Та ему ни слова не говорит в ответ, лишь улыбается застенчиво, когда парень сгибается в извиняющемся поклоне. Ю смотрит на её лицо и тут же замечает россыпь веснушек на щеках. Смотрится это так свежо и необычно, что девчонка милее в тысячу раз становится только из-за одной маленькой детали. — Настоящие? — Лишь спрашивает Кихён, как-то не очень вежливо указывая пальцем на правую щёку незнакомки. — Нет, просто карандашом для бровей сделала, — отвечает девушка, продолжая вежливо улыбаться. Весь путь Кихён проводит в задумчивом молчании. А на следующее утро стоит перед зеркалом в растянутой чуть ли не до колен футболке с каким-то инопланетянином на груди и с коричневым карандашом в руках. Карандаш крутится между пальцев, пока Ю пытливо разглядывает своё лицо, решая, рисовать ему всё же веснушки или нет. — А вдруг не пойдёт, — бормочет себе под нос парень. — Вдруг будет смотреться слишком фальшиво? Попробовать очень хочется чисто ради эксперимента, к тому же всегда потом можно стереть. И Кихён, решившись, аккуратно приподносит карандаш к носу и ставит пару точек, не забывая как можно сильнее на карандаш нажимать. Точки на веснушки походят не очень, больше кажется, что это грязь к лицу прилипла, и Ю поспешно стирает карандаш смоченными в жидкости для снятия макияжа салфетками. Становится печально — всё же веснушки, видимо, не для него. Следующая попытка проходит на следующий день. Карандаш уже другой, заточен острее, а наготове целая упаковка салфеток, стыренная у мамы. Кихён тоже другой, решительнее и уверенней, поэтому ни разу не раздумывает, снова тыча карандашом сначала на нос, а после на скулы. В зеркале всё кажется более менее аккуратным, но Ю до конца не уверен, стоит ли оставлять нарисованные веснушки на лице. Парень хватается за телефон, делает несколько фотографий, а после внимательно просматривает. Получается на удивление очень даже неплохо, и Ю на свой страх и риск решает не стирать коричневые точки, надеясь, что это всё останется хотя бы до обеда. В автобусе не так много народа, как бывает раньше. Кихён даже умудряется присесть возле окна — любимое место для долгой поездки. Автобус не спеша едет по улицам, изредка останавливаясь, чтобы подобрать новых пассажиров, и Кихён продолжает смотреть на проходящих мимо людей, проезжающих машин. Солнце бьёт в глаза, однако это ничуть парню не мешает. Кихён не знает, зашёл ли этот парень именно на центральной остановке или уже проехал сколько-то времени до того, как сесть перед ним. Просто в какой-то момент сидение напротив оказалось занято, а пристальный взгляд человека, занявшего это место, отвлёк Ю от разглядывания дороги. Кихён покосился на парня, слегка повернув лицо в его сторону, но этого оказалось достаточно, чтобы парень приметил нарисованные веснушки на лице Ю. Лицо незнакомца вмиг преобразилось, вместо заинтересованного став едва ли не восторжённым. Парень, уже не скрывая, разглядывает Кихёна, особенно часто глазами натыкаясь на лицо. Нарисованные веснушки, кажется, странно пульсируют, давая понять, что именно их сейчас разглядывает парень. Столь пристальное внимание со стороны Кихёна смутило, и он поспешно отвернулся обратно к окну, надеясь, что его не потревожат, хотя в глубине души ему очень хочется, чтобы парень заговорил с ним. Он довольно приятный на вид. Возможно, даже красавчик, потому что таких притягательных Кихён ещё не видел. На фоне незнакомца, кажется, даже Хёнвон меркнет, хотя и считается самым привлекательным в их школе. Беглое рассмотрение парня ничего особо Кихёну не даёт, разве что бейджика на обычной белой футболке у парня нет. Студент, что ли? Кажется немногим старше самого Ю. От мыслей Кихёна отвлекает слабое похлопывание по колену, на что парень тут же поворачивает голову, смеряя зовущего его парня вопросительным взглядом. Тот жестом показывает снять наушники, что Ю послушно выполняет. — Я хотел позвать тебя, но ты был в наушниках, поэтому решил похлопать тебя по коленке, — говорит незнакомец, тут же широко улыбнувшись. — Прости. Улыбка — детская, наивная, совсем не подходящая к образу взрослого — этому парню очень идёт. Когда он улыбается, глаза сразу становятся как две узкие щёлочки. Кихён сомневается, что парень в такие моменты может что-то увидеть, хотя у самого происходит то же самое. Очарование, удвоенное улыбкой, пробирает Кихёна до костей, из-за чего Ю слегка содрогается, несмело улыбаясь в ответ. Он безусловно рад, что этот незнакомец первый позвал его, вот только что делать теперь? Ю не умеет заводить новые знакомства. Раньше не доводилось. Минхёк к нему сам подошёл, сам разговорил и сам решил, что они лучшие друзья. А Хёнвон присоединился чуть позже, причём так быстро влился в их небольшую компанию, что будто с самого начала там был. — Я Шин Хосок, — представляется сидящий напротив парень. — Ю Кихён, — охотно отзывается Кихён. — Приятно познакомиться. — И мне. Кстати, — Хосок слегка наклоняется вперёд и медленно, будто стараясь не спугнуть, тянет руку к лицу Ю. Кихёну бы отодвинуться от странного паренька, да желания нет никакого — хочется щекой ощутить тепло чужой кожи, будто выбеленной специальным порошком. Кихён на все сто процентов уверен, что и пахнет от Хосока так же. Свежестью и чистотой. — У тебя невероятные веснушки. Именно эта фраза Кихёна будто вверх подбрасывает. Внутри разливается нежность, ранее выплёскиваемая на Минхёка, оттого и не такая бурная, как сейчас. Однако её так много и так невозможно стерпеть, что Ю сам наклоняется чуть ближе и щекой слегка трётся об всё ещё вытянутую чужую ладонь. — Спасибо. Это ненормально, неправильно, но Кихёну так уютно, будто они с Хосоком не в общественном транспорте едут, а наедине сидят в укромном уголке мира. Там, где никто не может побеспокоить. Кихён знает, что и рядом с ним, и рядом с Хосоком кто-то ещё сидит, но они словно исчезают, в туман превращаются, становятся такими незначительными, что Ю вообще про всё забывает. Ладонь у Хосока не такая, как у остальных парней — без потертостей и мозолей. Кожа нежная, даже слегка пахнет то ли персиком, то ли чем-то другим, не менее приятным — обычно чувствительный к запахам Кихён сейчас не различает ничего. Он сосредотачивается лишь на чувстве нежности и всепоглощающего счастья, что с головой накрывает и утаскивает вниз. Уже, кажется, насовсем. Выходят они на одной остановке, и это даже не поблизости со школой. Кихён быстро печатает Минхёку смс, предупреждая, что пропустит сегодня уроки, а после всецело отдаёт себя общению с Хосоком, не отвлекаясь ни на звонки Хёнвона, ни на ответные смс Минхёка, что ругает Ю почём зря. С Хосоком очень интересно. Старший знает много познавательного и рассказывает захватывающие истории из жизни, которые будто в другом мире происходили, а не в этом, скучном, в котором Кихён как раз живёт. Старший также интересуется увлечениями Ю и взахлёб разговаривает о музыке, узнав, что младший закончил музыкальную школу. С ним невозможно соскучиться, напротив, можно соскучиться по самому Хосоку. Кихён это чувствует, стоит Шину отлучиться за мороженым. Парня нет не более двух минут, а Ю уже скучает. Скучает по вниманию, по обаятельной улыбке, по интересным историям и по восхищённым взглядам, что ежеминутно осматривают лицо Ю. Подумать только — Кихён познакомился с парнем мечты благодаря нарисованным веснушкам.***
— Кихён, расскажи ему, что это ненастоящие веснушки, — Минхёк умудряется одной фразой испортить Кихёну весь день. С самого утра радостный Ю тут же мрачнеет, предпочитая игнорировать слова лучшего друга. Минхёк на это лишь головой качает и советует Ю признаться как можно быстрее. Ведь отношения, построенные пусть и на небольшой, но лжи, вряд ли будут долгими. Кихён прекрасно понимает, что когда-нибудь должен будет сознаться в том, что его веснушки — это коричневые точки, нарисованные карандашом для бровей. Вот только он никак не может собраться с мыслями и рассказать правду Хосоку. Они встречаются уже неделю, и на протяжении всей этой недели Ю каждый день встаёт на пять-десять минут раньше, чтобы успеть перед выходом нарисовать веснушки, причём такие же, что и вчера. Ю кропотливо сидит перед зеркалом со своей фотографией в одной руке и с карандашом — в другой и аккуратно выводит коричневые точки, стараясь рисовать в тех же местах. Судя по отсутствию вопросов со стороны Шина, Кихён рисует всё правильно. Вот только это не особо его радует. Веснушки — это, конечно, хорошо, но Ю никогда не собирался делать их частью своего собственного «я». Иногда можно побаловаться, однако не каждый же день застывать перед зеркалом. Однако появление Хосока в его жизни сделало нарисованные веснушки неотъемлемой частью Кихёна. Потому что Шин считает, что они самые что ни на есть настоящие. И, честно говоря, Кихён боится, что Хосок его только из-за веснушек и любит. Ведь именно они привлекли внимание старшего к Ю. Поэтому Кихён поглубже заталкивает мысль о признании в своё сознание и продолжает как ни в чём ни бывало каждый вечер проводить с Хосоком, предварительно поярче мазюкая коричневым карандашом по коже на лице. — Послушай, — в очередной раз заводит неприятную тему Минхёк за обедом в школьной столовой. — Когда ты расскажешь Хосоку правду? Тебе не кажется, что с этим больше нельзя тянуть? Хёнвон, сидящий слева от своего парня, пару раз кивает в знак согласия, пока Кихён нервозно размазывает майонез по салатнице вилкой. Его эта парочка сейчас ужасно раздражает своими нравоучениями, пусть даже они и правы. Хочется хоть на минутку отойти от вечных переживаний, но даже так не удаётся забыть о не единственной, но самой объёмной проблеме на данный момент. Ю решительно встаёт со своего места, подхватывая поднос с пустыми тарелками. — Когда-нибудь я расскажу, — говорит парень, после отворачиваясь от друзей. Он кладёт поднос с посудой на выделенный для подобных целей стол и поспешно покидает столовую. Хосок сказал, что навестит его через полчаса, нужно успеть подкрасить ставшие блеклыми веснушки. В туалете, к счастью, никого, поэтому Ю спокойно достаёт из бокового кармана наполовину использованный коричневый карандаш для бровей и поярче выделяет поддельные веснушки. Руки слегка дрожат, и очередное прикосновение карандаша к коже заканчивается не очень красивой коричневой линией, рассекающей нос практически наполовину. Ю чертыхается и поспешно пытается избавиться от следов своего преступления, но выходит почему-то из рук вон плохо. Линия слегка бледнеет, но всё ещё заметна на фоне ярких веснушек. Под рукой, кроме карандаша, ничего, способного замазать эдакий казус, нет. А до встречи с Хосоком осталось меньше двадцати минут. Попытка дозвонится до Шина и отменить встречу оказывается провальной, ровно как объяснить Минхёку по телефону (хоть он ответил) свою ситуацию. — Давно пора было сознаться, поэтому, увы, я не помогу тебе. Прости. Кихён чуть ли не рычит от злости, вырубая телефон долгим нажатием на кнопку питания. Хочется спрятаться от всех на свете в одной из кабинок туалета, но «вовремя» появившаяся уборщица явно не разделяет его планов. Ю оказывается в коридоре посредством принудительного покидания мужского туалета черенком швабры в спину. В самой школе, конечно, безопасно, ведь у Хосока нет пропуска, а значит старший не сможет пробраться внутрь. Ю решает просто пересидеть час-полтора в библиотеке. Парень направляется к лифтам и жмёт на кнопку. Красные цифры на табло показывают, что кабинка находится на первом. Ехать до четвёртого с их-то вечными очередями в лифт будет долго, но подниматься по лестнице вообще не хочется. Поэтому Кихён остаётся ждать. Когда створки подъехавшего лифта раскрываются, а вышедшая из кабинки толпа проходит мимо Ю, Кихён собирается уже пройти внутрь, однако застывает, так и не делая шаг вперёд. — Кихёни, привет, — как всего широко улыбается Хосок. — А я за тобой еду. Заходи быстрее, я ужас как хочу ттокпокки. У Ю — паника, которая вот-вот наружу выльется. Парень всё же заходит в лифт, однако тут же становится к Хосоку спиной, делая вид, что рассматривает прозрачную стенку, что служит чем-то вроде окна. — Кихён? Повернись, пожалуйста, — просит Шин, слегка похлопывая парня по плечу, вот только Ю головой мотает, не желая показывать своё лицо старшему. — Почему? — Искренне недоумевает Хосок. — Просто… я ударился лбом об стол и не хочу, чтобы ты видел мою покрасневшую кожу, — слабое оправдание, но Кихён надеется, что прокатит. Однако это является огромной ошибкой. — Ты ударился? Дай посмотреть, — Кихёна против воли разворачивают к себе. Длинные пальцы нежно поглаживают лоб Ю, пытаясь обыскать на предмет повреждений, но тех, конечно же, не обнаруживается. — Тут ничего, да и кожа вовсе не красная, — Шин заглядывает в лицо Ю и вдруг слегка хмурит брови. Его глаза смотрят ну точно на ту ужасную линию, и Кихён мысленно прощается со всей своей родней и желает Минхёку и Хёнвону счастья в личной жизни. — Кихёни, что это у тебя на носу? Погоди, не дёргайся, дай стереть. Ю бы вырываться начать, вот только это кажется идеальным моментом для признания в своей лжи, поэтому младший послушно стоит на месте и позволяет тереть себе щёки. — Ну вот и всё, — заключает Хосок, слегка отстраняясь от младшего. Парень переводит взгляд на свои пальцы и непонимающим голосом спрашивает: — Ты что, пользуешься карандашом для бровей? — Понимаешь, Хосок… — Ю не даёт закончить звук раскрывающегося лифта и жужжащие по ту сторону створок люди. Шин хватает младшего за руку и поспешно выводит из лифта, давая другим зайти внутрь кабинки. Следующий урок уже начался, поэтому в коридоре тихо — ни одного человека не заметно. Вроде и преимущество — никто не увидит позора Кихёна сегодня, а вроде и нет. Кихёну не хватает дружеского плеча Минхёка рядышком, так, для уверенности. — Так что ты хотел сказать? — Спрашивает Хосок, скрещивая руки на груди в ожидании ответа. Лучше сейчас, чем никогда. — Прости меня, — решает начать с извинений Кихён. — Я… Мои веснушки — подделка. Хосок хмурится, и это становится решающим ударом для и без того волнующегося Ю. Младший прикрывает ладонями лицо, будучи не в силах смотреть на то, как уходит старший. Винить в произошедшем никого, кроме себя, не имеет смысла. Он и сам знал, что несправедливо относится к Хосоку, обманывая его насчёт веснушек. Поэтому сам виноват. В том, что счастье своё разрушил. — Эй, — слышится неожиданно близко. — Перестань прикрываться руками. Ю послушно опускает руки, позволяя им безвольно висеть по швам. Глаза смотрят себе под ноги, не решаясь подняться выше, на лицо Шина. Кихён уверен, что Хосок сейчас злится. И, честно говоря, ничуть не обвиняет его в этом. Он бы тоже рассердился. — Кихён, — требовательно просит Хосок. Он пальцами нежно подбородок обхватывает и наверх тянет, поднимая голову Ю. Пальцы не исчезают даже после того, как Ю смотрит Шину прямо в глаза, смотрит несмело, но всё ещё с надеждой. Ведь старший простит его? Даст ещё один шанс? — Ничего нет такого в том, что твои веснушки ненастоящие, — успокаивающе произносит Хосок, не забывая тепло улыбаться. — Но разве ты не влюблён в веснушки? — Влюблён, — согласно кивает старший. — А также я влюблён в твою улыбку, в твои смеющиеся глаза, в твой переменчивый характер и наивные действия. Я влюблён в тебя, Кихён, и не только из-за веснушек. — Но ты бы меня даже не заметил тогда, в автобусе, будь я без веснушек на лице, — всхлипывает Ю, понимая, что ещё чуть-чуть — и он позорно разревётся посреди хоть и пустого, но школьного коридора. Конечно, хорошо, что Хосок всё ещё здесь и даже пытается убедить Ю, что всё нормально, но кто знает, вдруг потом Шин развернётся и навсегда исчезнет из жизни Кихёна? Младший к этому определённо не готов. — На самом деле тогда я тебя увидел не впервые, — загадочный тон заставляет Кихёна снова посмотреть старшему в глаза. — Я каждый день тебя в этом автобусе вижу, вот только именно в тот раз решил подойти и познакомиться. Поэтому забудь про веснушки. Не накручивай себя. Хосок сгребает уже несопротивляющегося Кихёна в медвежьи объятия и утыкается носом в плечо — они примерно одинакового роста, пусть и сложены по-разному. Ю только чуть погодя решается положить старшему руки на талию и прижаться сильнее. Потому что так он чувствует себя в безопасности, и так будет продолжаться, даже если весь мир обернётся против него. Кихён счастлив, потому что Хосок целуется как Бог — нежно, но с чувством, не забывая слегка покусывать приоткрытые губы младшего. Ю сейчас словно на седьмом небе от счастья. Все переживания уходят на второй план, сейчас самое важное — это Хосок. И так будет всегда.