Memory

Когда Ясуо искал убийцу своего учителя, он думал, что это жестокий палач, у которого глаза горят жаждой крови, и на одежде непонятными узорами разбрызганы алые капли. Когда он нашёл убийцу, она оказалась молодой девушкой со сломанным мечом в руке и сломанными крыльями за спиной. Она не хочет сражаться, но в её глазах Ясуо различает усталую решимость, которую не раз видел в собственном отражении. Ясуо держится за катану, но не обнажает её до конца. Он просит рассказать правду. Он просит рассказать, за что погиб его мастер. У неё в глазах боль и отчаяние. Она шепчет, что не помнит. Она шепчет, что её память повреждена. Она плачет и говорит, что она просто хотела сломать меч, преподнесённый ноксианским генералом. Что она сломана. Ясуо терзают тысячи сомнений. Он хочет верить, но должен вернуть свою честь. Он обязан отомстить убийце своего мастера. Но он понимает, что не сможет сражаться против сломанной души, не искалечив и так уязвлённую собственную. Что не сможет направить свою катану ей в сердце. Что он желает помочь ей вновь стать единым целым. Ясуо остаётся с Ривен. Сначала она смотрит загнанно, недоверчиво. Ясуо не торопит. Они медленно налаживают быт, открываются друг другу. Ясуо учит Ривен жить не по-ноксиански, а по-ионийски. Ривен учит Ясуо закрывать глаза на прошедшее. Хотя бы делать вид. Им не избавиться от своей сущности, от горечи и боли, что прикипели к душе, но они находят утешение и исцеление друг в друге. К Ривен постепенно возвращаются болезненные утерянные воспоминания. Ясуо всегда помнит то, что он совершил. Они раскрывают друг другу своё прошлое, обнажая души, не боясь удара в беззащитное сердце. Они делят кров, еду и быт. Они делят одну постель, согреваясь в прохладные летние и промозглые весенние ночи. Одной ночью, когда яркая луна любопытно выглядывала из-за рваных облаков, Ривен спит тревожно. Чувствуя неспокойное дыхание, просыпается Ясуо, прижимает к себе осторожно, пытается передать своё тепло и спокойствие. Он не пытается вмешаться или разбудить, - потому что она просила, - и Ривен дрожит, цепляется за грубую руку, как за последнюю опору. Ясуо разворачивает её к себе лицом, утирает слёзы и мягко перебирает светлые-светлые, как снег, волосы. Она неспокойна до самой зари. Ясуо, лишь изредка дремавший, с первыми лучами солнца спокойно выдыхает и закрывает глаза, проваливаясь в глубокий сон, потому что она, наконец, была спокойна. Их некому торопить, и поэтому они оба спят долго. Ривен просыпается первой, смотрит затуманенно, щурится от солнечных лучей, прижимается телом к Ясуо, ёжась от послесонной прохлады. Ясуо вскоре тоже открывает глаза, целует её мягко в макушку. Он не спрашивает про сон, даёт время осознать, обдумать. Она начинает говорить сама. О том, что видела, как зарождается вселенная. О том, как из ничего появились двое. О том, что она была светлой и чистой. О священном мече, который стал продолжением её руки. О борьбе со злом. О демоне, чьи прикосновения и слова обжигали. Об их вечной вражде, в которой никогда не было победителей и проигравших. О долгом-долгом бое, который закончился. Она говорит, что во сне погибла. Она смотрит на него испуганно, потерянно, как в самом начале их знакомства. Ясуо не торопит, только смотрит мягко и ободряюще кладёт руку на плечо. Она говорит, что лицо демона ей знакомо. Ей, а не небесной воительнице. Она говорит, что у демона до боли знакомый голос. Она говорит, что демон похож на Ясуо. Ей страшно, неловко об этом говорить. Лишь только обретя душевное равновесие, она вновь его теряет. Ривен шепчет извинения, говорит, что так не думает, что она очень ценит Ясуо. Ясуо ей верит. Он старается её успокоить, он говорит, что это всего лишь сон, говорит, что она не может контролировать свои сновидения, что это ничего не значит. Напоминает, что существует бесплотный демон, управляющий кошмарами. Ривен хочет верить. Успокаивается. Только взгляд всё равно виноватый-виноватый. Следующий месяц проходит спокойно. Ясуо держит странный сон Ривен в уме, но не придаёт ему большого значения. До тех пор, пока он сам не получает видение. Он видит, как из ничего появляются двое, что будут вечно сражаться за свои идеалы, а из их вражды рождается вселенная. Он всегда чувствует себя неполным, будто отняли часть сущности. Кажется, целью его борьбы было стать цельным, подчинить себе непокорную часть. Он закаляется в адском огне, заключает свою душу в демонический клинок и безустанно тренируется перед сражениями. Склоняет людей к греху, ломает тысячи тысяч судеб. Вновь и вновь пытается победить ангела. Старается вывести из себя, напасть исподтишка, надавить через её союзников. Она раздражается, пропускает удары, преподносит своё тело в качестве выкупа за пленённых товарищей, уязвляя гордость, но не теряя достоинства и уверенности в своей правоте. Она верит в святость порядка, в бесчинство хаоса, в необходимость самопожертвования и неизбежную мирную землю. Она жертвует себя своим убеждениям. У неё лицо и голос Ривен. Он её убивает. Побеждает в войне. И оставляет свой клинок рядом с её. Чтобы, когда она вернётся, вновь продолжить борьбу. Проходят месяцы. Года. Десятилетия. Столетие сменяется другим. Предвестница Зари всё не появляется. В иссохшем сердце демона зияет дыра. Её могла заполнить борьба с одним единственным ангелом. Она исчезла. Она не переродилась. Демон находит клинок, в котором заключена его душа. Он его разбивает. Ловит душу. Смотрит на слабый, почти потухший огонёк. Отпускает её. Ангельским клинком, жгуче жалящим ладони, протыкает себе грудь. Выдыхает в последний раз, и... Ясуо просыпается. Смотрит долго на белые волосы. Пытается разделить сон и реальность. Ривен ворочается, просыпается, будто чувствует его. Видит печальные глаза, мягко обхватывает ладонями чужое лицо, прикасается губами к шраму на носу, прижимается лбом ко лбу. Она верит ему, как самой себе. Ясуо не знает, как рассказать ей о том, что тот сон - не сон, а видение. Видение об их прошлой жизни. Об их смертельной вражде, в которой она погибла от его клинка. Большую часть дня он проводит в медитации. Вспоминает свой сон. Сопоставляет рассказанное Ривен с увиденным своими глазами. Находит слишком много совпадений. Всё больше убеждается, что это воспоминания. Пытается анализировать. Почему Предвестница Зари не перерождалась так долго? Почему он сам, беря в расчет демоническую натуру, потерял интерес после победы хаоса? Почему он, отравленный ядом Преисподней, чувствовал что-то, что не дало ему существовать спокойно? Он подходит к Ривен на закате. Она заканчивает готовить ужин на двоих - простой, но, знает Ясуо, вкусный. Он начинает говорить. О том, что ему сегодня виделось. О том, как из ничего появились двое, чья вражда стала причиной зарождения вселенной. О демоне, чьими глазами он всё это видел. Об ангеле, раз за разом оставляющей его ни с чем, даже если он побеждал в битве. О последней вспышке её души. О томительном ожидании её перерождения. О смертельной скуке и тоске. Об обгоревшей душе, отпущенной на волю. О смерти демона. О том, что он и есть этот демон. О том, что ангел, чью жизнь он отнял, была предыдущим воплощением Ривен. Она молчит. Долго молчит, смотря на тёплый ужин. Ривен смотрит серьёзно, тем взглядом, знакомым ещё из прошлой жизни, из которого только пропала жажда сражения с ним. Она говорит, что вспоминает. Обрывками-урывками предыдущая жизнь всплывает в памяти. Говорит, что долго была ничем после своей смерти. Она хватается за виски, сдавливает их, морщась от сильной боли и от множества образов, вернувшихся к ней. Вновь садится прямо. Ривен не винит Ясуо ни в чём, просто говорит. Говорит, что находилась в кромешной тьме. Говорит, что она почувствовала энергию жизни только в тот момент, когда разорвалась их связь, не дающая ей до конца покинуть смертный мир. Говорит, что после смерти демона осталось лишь ничто. А из ничего всегда появляются двое. Ривен говорит, что сейчас она не Предвестница Зари, а он не Предвестник Ночи. Что они не должны сражаться насмерть лишь из-за их прошлого, как бы ни было тогда высоко значение их вражды. Говорит, что им дали ещё один шанс, и после всего, что произошло уже в этой жизни, - с ней и с ним, - вновь разлучаться она не хочет. Говорит, что Ясуо ей дорог. Ясуо внемлет, чувствуя, как уходит из сердца сомнение. Он говорит, что сейчас хочет лишь справедливости, а не победы хаоса. Он говорит, что хочет спокойной жизни для них. Она это понимает. Берёт его за ладони, прижимает к своим губам, целует. Целует руки, от которых она когда-то погибла. Говорит, что в этом воплощении она готова без сожаления отдать свою жизнь за него, если потребуется. Говорит, что будет защищать их спокойствие от каждого, кто соберётся посягнуть на него. Ясуо одолевают те же чувства. Ривен ставит тарелки на стол. Они продолжают жить.