Магазинчик сладостей

Говорят, что где-то в лесу, на опушке, стоит волшебный магазинчик, и сладости, которые там продаются, настолько вкусные, что нельзя оторваться. По слухам его окружает ров, заполненный пузырящейся сладкой газировкой, а мост, протянутый над ним, сделан из молочного шоколада; сам же магазинчик отлит из клубничной карамели, крыша его — резные леденцы на палочках, воткнутые прямо в карамель. Как тут удержишься? Двое друзей, ещё совсем дети — прожившие свою шестнадцатую зиму Цунаёши и Хаято, решили попробовать найти этот манящий магазинчик сладостей. За исследование одной из историй об этом чудном месте взялся Хаято. Просидев ни одну ночь над бумагами в свете масляной лампы, он выяснил: в стенах магазинчика можно загадать желание и оно обязательно сбудется. Это его заинтересовало гораздо больше, чем сами сладости. — Цуна, ты долго там ещё копаться будешь? А то я перестану тебя ждать и пойду сам! — недовольно сказал Хаято, глядя на Цунаёши, пытающегося перебраться по торчащим из воды камням. Переходить реку во время сильного течения было плохой идеей, но кого это волновало? Точно не Хаято. — Хаято, как ты можешь?! Мы же пообещали вместе найти магазинчик сладостей! — обиженно крикнул Цунаёши, балансируя на камне. — Ну вот так и смогу! Я же не виноват, что ты долго перебираешься! — ответил Хаято с берега. — И смотри не упади, сам будешь выуживать себя со дна! — Не упаду, даже не надейся! И с чего ты вообще решил, что я должен упасть? Да даже если и упаду… Ты сам недавно учил меня плавать! Вечно ты меня подкалываешь… А-а-а!.. С громким — бултых! — Цунаёши упал в реку. Хаято не на шутку испугался. — Цуна?! Хаято бросился в воду, ныряя за Цунаёши. — Дурак! Я же говорил быть осторожнее! — ругал он друга, вытаскивая его из воды на берег. — Да ты что?! — отплевываясь от воды, вскипел Цунаёши. Его мокрые каштановые волосы стали почти что бурыми и прилипли ко лбу. Пришлось их зачесать назад, чтобы сильно отросшая чёлка не мешалась. — Ты просто сказал не падать! Что не будешь вытаскивать меня из воды! Ах да, несмотря на свои слова, ты всё равно кинулся меня спасать! Хаято, видя то, как насмешливо на него смотрит Цунаёши, отвел взгляд в сторону. — Ну, естественно, ты же плаваешь, как топор! — Да-да, так я и плаваю, несмотря на твои учения, — улыбнулся Цунаёши и добавил, поднимаясь с земли: — Ладно уж, я не в обиде. Пошли дальше? Отношения между ними местами были натянутыми и трещали по швам. Хаято был благодарен Цунаёши за его слова, а потому, тряхнув своими пепельно-светлыми волосами, стряхивая с них воду, зашагал следом за другом. Их путь пролегал сквозь лес — тёмный, густой и довольно жуткий, но у них была цель. Спустя какое-то время, двигаясь по ориентирам, которые выяснил Хаято в ходе своего исследования, они наконец-то вышли на опушку и увидели заветный магазинчик — карамельный домик с шоколадным мостом и залитым газировкой рвом. — Хаято, мне это чудится?.. — прошептал Цунаёши, разглядывая переливающуюся на солнце сотнями иск крышу карамельного домика. — Выходит, нам это обоим чудится, потому что я тоже его вижу, — ответил ему Хаято. — Значит… — Переполненный радостью Цунаёши повернулся лицом к Хаято. Его карие глаза горели счастьем. — …Что нам это не кажется, — продолжил за него Хаято. Схватив Цунаёши за руку, он потащил его к шоколадному мосту. Вертя головами в разные стороны, не веря глазам своим, сомневаясь в собственном рассудке, они перешли ров и дружно охнули: до того картина, представшая перед их глазами, была невероятной. Всё ещё держась за руки, Хаято и Цунаёши подошли к дверям магазинчика сладостей. — Хаято, мне хочется его весь съесть… Он так вкусно выглядит… — мечтательно протянул Цунаёши. — Даже и не пытайся. Если сделаешь это, то станешь толстым и ещё более неуклюжим, чем ты есть сейчас, — усмехнулся Хаято. — И я тогда тебя уже точно не смогу выловить из реки, даже если приложу все возможные усилия. Цунаёши обиженно вырвал свою руку из ладони Хаято. Вот всегда он его дразнил. Сколько же можно? — Ну какой же ты вредный! — Извини, извини, я увлёкся… — Хаято поднял вверх ладони, но его серо-зелёные глаза задорно горели. — Ты же помнишь? Вместе прийти сюда, вместе отломить от магазинчика по кусочку и вместе загадать желание… — Конечно, помню! Когда две руки потянулись к резной стене домика, собираясь отломить от него по карамельному осколку, как вдруг пряничные двери открылись, и на крыльце появился человек в цветных одеждах с пуговицами-конфетами в петельках. — Ай-яй-яй, почему все всегда стремятся отломить от моего магазинчика по кусочку? — качая головой, сказал он. — Ой, извините, мы просто… — принялся извергаться извинениями Цунаёши. — Вы просто хотели загадать желание? Знаю-знаю, вы не первые, — улыбаясь, сказал хозяин волшебного магазинчика. — Так значит всё это — правда? — обрадовавшись, воскликнул Хаято. — Не совсем, — ответил ему хозяин. — Вы проходите, внутри магазина и поговорим. А то неприлично держать гостей на пороге. И воспользовавшись гостеприимством хозяина, Хаято и Цунаёши вошли в магазинчик сладостей. Едва миновав пряничные двери, они увидели многочисленные прилавки, ломящиеся от изобилия различных вкусностей. Хозяин усадил своих гостей за стол на уютной кухоньке, и взмахнул рукой. На нём тотчас появились разнообразные пирожные и конфеты, белый, как снег зефир и прекрасный марципан. От всего этого изобилия у Цунаёши и Хаято перехватило дыхание. — Наслаждайтесь сладостями, а я пойду, — поклонился им хозяин. — Мне ещё нужно много чего приготовить. Кушайте всё, что вам приглянётся. — С-спасибо за приглашение… — пролепетал Цунаёши.  — Не за что, это моя работа всё-таки, — ответил хозяин и, развернувшись, он скрылся за карамельными дверьми кухни. На миг стало видно оборудованное для приготовления сладостей помещение, а потом дверцы захлопнулись. Цунаёши и Хаято, увлечённые всеми сладкими радостями, не заметили, как мимо них проскочила толпа крошечных волшебных существ, и, спрятавшись под сладостями и за прилавками, стала наблюдать за ними. Цунаёши взял в руки бисквитное пирожное, покрытое шоколадной глазурью, и залюбовался кремовой розочкой на его вершине. — Цуна, у тебя крем на щеке, — подсказал Хаято. — Где? — спросил Цунаёши, принявшись ощупывать рот и щёки. Хаято вытащил из кармана платок и вытер крем с его губ. — Спасибо, Хаято! — расплылся в улыбке Цунаёши. — Цуна, знаешь… — начал Хаято, странно поглядывая на Цунаёши. Это показалось ему необычным, и он спросил: — Что? Каково же было удивление Цунаёши, когда Хаято, притянув его к себе и прижав к груди, поцеловал его прямо в сладкие от крема губы. Он слышал стук не только своего сердца, но и… Когда Хаято отстранился от Цунаёши, разрывая поцелуй, он ожидающе посмотрел на него. Стало невыносимо жарко. Сердце стучало, точно шальное. Осознав, чего же ждёт Хаято, что же только что произошло, почему так неистово колотится сердце, Цунаёши вспыхнул. — Х-Хаято! Ты… зачем меня поцеловал? — запинаясь, Цунаёши не знал, как ему быть. Он дотронулся пальцами до своих горящих губ, отводя взгляд от друга. — Цуна, ты мне нравишься. Уже очень давно. — Вопрос был проигнорирован. — Не меняй тему! — заартачил Цунаёши, а затем осёкся: — Ч-что?.. — А что насчёт тебя? — Хаято навис над Цунаёши, пытаясь заглянуть тому в глаза. — Что ты чувствуешь ко мне? Неужели только… дружба?.. Цунаёши молчал. Его лицо и уши пылали. Но, решившись, он выпалил: — К-конечно нет! Ты мне постоянно помогаешь, находишься рядом… Ты для меня не просто друг! — выпалив скороговоркой, Цунаёши, будто лишившись сил, уронил голову на грудь и затих. Глупая улыбка не сходила с лица Хаято. Сперва, взяв Цунаёши за руки, а затем, не сдержавшись, сжав его в объятиях, Хаято ткнулся ему носом в пропахшие сладостями волосы. — Я так рад, Цуна, так рад… — шептал он, нежно лаская своей щекой щёку Цунаёши. Стул под их весом опрокинулся, и они оказались прямо на полу. Цунаёши стало ужасно неловко. Хаято неловко навалился сверху и смотрел на него. Хотелось просто провалиться сквозь землю. А ещё голова чуть кружилась, он был будто пьян. И, видя расширившиеся зрачки Хаято, неспешно снимающего с себя рубашку, Цунаёши понял: не только он в этом странном состоянии. Он попытался выбраться из-под Хаято. Всё это наблюдавшие за ними помощники волшебного магазинчика повылезали из своих укрытий с криками: — Беда-беда! Волшебные сладости не подействовали на мелкого! — Феи, ну-ка живо сыпьте свою волшебную пудру! Воспаря на трепыхающихся крошечных крылышках, две маленькие феи принялись рассыпать волшебную пудру над двумя юношами с особым усердием. Цунаёши, чихнув, заметно успокоился и позволил тем самым Хаято снять с себя одежду. — Ну, так-то лучше! — обрадовались волшебные существа и скрылись в свои укрытия, продолжая наблюдать за юношами. В голове Цунаёши крутилась только одна мысль: «Да что же это делается? Неужели всё только из-за волшебных сладостей?..» Когда тёплые ладони Хаято коснулись его груди, мысли в его голове закрутились в пугающем водовороте. Вместе с ними пришёл панический страх: хоть он и не был девушкой, но для него это было впервые. Хаято, словно не видя волнений Цунаёши, уложил его на лопатки и аккуратно раздвинул ему ноги. Волшебные существа недовольно притоптывали в своих укрытиях, выкрикивая: «Хотим яоя!» Цунаёши вздрогнул, когда вязкая, холоднящая субстанция коснулась его. Одурманенный Хаято — такой красивый, такой невероятный в этот момент! — нежно касался его сжавшихся мышц, а затем протолкнул палец внутрь. Цунаёши ахнул. Вцепившись руками в плечи Хаято, он испуганно распахнул глаза. Внутри было так странно, там томно. Во рту пересохло. Грудь спирало от странных ощущений. Пальцы порхали внутри, и всё становилось ещё страннее. Цунаёши и сам не заметил, как начал тихо постанывать Хаято в плечо. Зелёные глаза смотрели прямо в его карие глаза, и когда Хаято принялся пристраиваться у Цунаёши между ног, то тот подумал: « А почему нет?». Это же его Хаято. Болезненный крик разорвал пространство. Шипя от неприятного проникновения, ловя невесомые поцелуи в шею, щёки и губы, Цунаёши и сам потянулся навстречу Хаято. На пол упала пара солёных капель, но улыбка не сходила с его губ. Неумелые толчки, такие глубокие, но в то же время и приятные. Перед глазами вспыхивали целые фейерверки. Цунаёши жался к Хаято. Ещё и ещё. Поцелуй опалил плечо Цунаёши. Внутри всё спирало. Нежная кожа на плече горела. Горел и сам Цунаёши. Сквозь боль, неуклюжие движения, распускались пионы экстаза. Цунаёши сжал губы, и всё равно из его рта вырывались стоны и такое важное имя. Горел он. Горели мысли. Горели чувства. Обнимая Хаято, Цунаёши подмигнул одной из фей. Он ни о чём не жалел. Исполнилось его желание.

***

Из магазинчика сладостей Цунаёши и Хаято уже шли, держась за руки. Стоило пряничным дверям за ними закрыться, как хозяин достал платочек и промокнул им глаза. — Я так рад, что помог ещё одной паре сблизиться. Ну что ж, дети мои, пойдёмте готовиться к следующему приходу гостей. Двери волшебного магазинчика сладостей всегда открыты для влюблённых сердец.