***
"…Да… Нет, я сдал всё в печать, я же говорю… Нет, я звоню тебе, а не Коббу, потому что он всё равно спрашивал бы у тебя… Отлично, спасибо". Артур ненавидит метро. Он каждый день ездит в метро. Ему начинает казаться, будто он здесь почти живёт. А когда стоящий у входа бомж в «джентельменском» жесте касается указательным пальцем подолов своей шляпы, провожая Артура пустым взглядом, Ауртур всерьез задумывается над покупкой хотя бы самоката, лишь бы больше ни ногой в этот обитель всех самых колоритных жителей (а скорее, выживающих) города. - Артур, у меня выпал зуб! - не дав переступить порога, Филиппа заключает в объятия ноги Артура и демонстрирует свою широкую улыбку. Верхнего левого клыка действительно не хватает, - мама сказала, что обязательно вырастет новый и ты не переживай, я не умру. - Это просто чудесно, милая, - все же ему удается войти в квартиру и снять рюкзак. Артур передаёт Мол упаковку с ярко-красной надписью. Прихожая наполняется ароматом сдобы и корицы. Мэлори шепчет: "бриошь?" - в ответ кивок. Маленький Джеймс как раз уснул, и они втроём сидят за барной стойкой на кухне и размышляют о том, что бы было, не будь в мире французов и их особенности делать все обыкновенное чем-то необыкновенным (необыкновенно дорогим). Мол смеётся и говорит, что это национальная особенность. Артур ещё яснее осознает, зачем пришел сюда. Мерзкий голос его подсознания напоминает о луже, ожидающей его в его собственной квартире, о коммунальной задолженности и вздувшемся линолеуме. Дверной хлопок, в коридоре слышатся мужские голоса. Один спрашивает, не спят ли дети. Слышен шелест и скрип дверцы шкафа. У Артура по спине пробегает дрожь, он с опаской смотрит на Мол. "Почему ты не сказала, что…". - Привет, милая, - Доминик чмокает Мол в щёку, а Филиппа сначала кривится, а потом отворачивается, пропищав надменное "фу". - Почему ты не предупредил о том, что у нас будут гости? Привет, Имс. - Я мог бы задать тебе тот же вопрос. - Намечается новый проект, Мол. Нам могут отдать неплохой участок… в паре кварталов от офиса в Бруклине. Мы думали обсудить все более детально, чтобы не было форс-мажоров, пока есть свободная минута, но если я вам помешал… - Нет, что ты. Но это всё я бы хотела услышать от тебя, милый, - Мол переводит взгляд на Доминика, - Артур, ещё сдвинешься хоть на миллиметр - пеняй на себя, - поспешно начавший суетиться и ёрзать на стуле, Артур действительно подумывал скорее покинуть почетное место "между молотом и наковальней" и вернуться к своей луже. Мол буквально сверлила взглядом мужа, сложив руки на груди, всем видом давая понять, что даже избежав разговора сейчас, у Дома не получится избежать его навсегда. - Артур, ты все ещё куришь? - Имс смотрит на него исподлобья, уже доставая из внутреннего кармана пачку сигарет. Артур бросил полгода назад, потому что у него начали кровоточить дёсны. Артур кивает, - Мол, не подскажешь, балкон у вас всё там же?..***
Они захлопывают за собой дверь на балкон. Артур не знает, что делать. Он уныло смотрит сквозь стекло внутрь. Он рассматривает ковер на полу в кабинете Кобба и думает о том, что стекла действительно очень чистые. На его лице можно прочесть, о чём он думает. Артуру протягивают раскрытую пачку «Пэлл-Мэлл» и он чуть было по привычке не соглашается. - Я не курю. Имс хмыкает и достает сигарету. Артур наблюдает за тем, как появляется и исчезает коробок спичек, как Имс делает первую затяжку и с характерным ему умиротворением выдыхает клубы дыма. Была маленькая надежда, что они действительно будут стоять вот так, молча. - Где галстук? - Имс не смотрит на него. Он улыбается уголками губ, но не смотрит на него. Он смотрит куда-то вдаль, на вереницу многоэтажек, щурясь от солнечных лучей. - Я их больше не ношу, - Артур складывает руки на груди, принимая оборонительную позицию. Он хочет, чтобы к нему обернулись, чтобы на него посмотрели. Он будто проигрывает. - Ты больше не куришь и не надеваешь галстук… - Имс опускает взгляд, рассматривая носки своих туфель, в очередной раз делая затяжку. Их окружает облако дыма, - а… Ари… - Да, я ей звонил, может, год назад. Мы договорились о встрече. Я отдал ей права на наш чертёж и… всё? С тех пор я больше о ней ничего не слышал. Точнее, слышал, конечно, я просматриваю заголовки новостей. Я ничего не слышал от неё. Я веду колонку в газете. Имс издаёт смешок. - Что?.. А, ну да. Знаешь, просто у меня больше нет такой возможности шляться по всему земному шару, в поисках новой богатой (и желательно не очень-то умной) жертвы, покупать дорогие костюмы, курить, пить и при всём этом выглядеть так, словно только что из парикмахерской, как раз после восьми- а то и двенадцатичасового сна. Меня в доме на кухне ожидает огромная блядская лужа дождевой воды, но перед этим, ещё прежде чем отомкнуть входную дверь, я ознакомлюсь с запиской от местных властей о том, что пора бы уже раздобыть денег на оплату моей разваливающейся лачуги, - последние слова Артур словно выплёвывает, его голос ломается и он сожалеет. Глубоко сожалеет о сказанном. Боже, как же он жалок. На него смотрят. На него смотрят так пристально. Артур восстанавливает в голове нить событий. Это похоже на перемотку фильма обратно. К тому моменту. Он видит, как врёт о том, что курит, затем кондитерская, метро, типография, брызги от проезжающей мимо машины разлетаются во все стороны, они звонко приземляются на подол его пальто, да-да, ночью был дождь, мокрые дороги блестят на солнце, кофе, лужа, сбившиеся простыни. Нет. Нет, это всё не то. Он помнит больше. Он помнит их первое совместное задание. Оно провалилось с треском. Он помнит, как ему за ухо заправляют выбившуюся прядь, а на самом деле все его волосы уже смешались с бетонной пылью, но цвет смолы не так далёк от пепельного. Он не помнит, кто это. На губах металлический привкус крови, он тяжело дышит, сжимая в руках чехол с ноутбуком. На лбу выступил пот. "Ничего, милый, прорвёмся. Поверь, и не в такое дерьмо вляпывались". Артур помнит, как ему казалось, будто у них с Ариадной всё просто чудесно. Помнит, как думал, будто если они такой слаженный тандем в работе, то и в отношениях всё будет так же легко. Но чудесно не было, а вот просто – было. Но это всё не то. Его подпись пропадает из их общего проекта. И прядь поправляла ему вовсе не она. И смотрела на него не она. И осколки стекла из правой лопатки не она выковыривала, параллельно вручая в руки бутылку водки и пакет ваты. И… - Прости. Я просто уже было думал, того Артура больше с нами нет, - Имс смотрит на него внимательно, потушив сигарету в пепельнице, так удобно находившейся под рукой. Артур все ещё мыслями далеко-далеко в прошлом. Он хаотично перескакивает с одного воспоминания на другое. Эта кинолента бежит перед глазами, в совсем, казалось бы, несвязанных между собой местах, останавливаемая на паузу. Он не фильтрует услышанное ровно, как и сказанное: - Того? - Скептика и пессимиста, я имею в виду, - Имс медлит, - моего? Они смотрят друг другу в глаза. - К чёрту проекты, знаешь? И подписи к чертежам тоже. - К чёрту.***
Не важно, с какими взглядами их провожает чета Коббов, уже явно повздорившая. Не важно, на десять ли долларов больше Имс вручает таксисту. Но ещё более не важно - что подумают в бакалейной лавке. С третьей попытки Имс попадает ключом в замочную скважину. Прежде, чем дверь распахивается, Артур обнаруживает, что где-то по пути у него отлетела одна пуговица от пальто. Но грустить долго не приходится. Они срывают с себя обувь, и та летит в неизвестном направлении. Пальто Артура плавно оседает на пол и устраивается калачиком где-то рядом с пиджаком Имса, пока самого Артура плотно вжимают в стену. Поцелуи выходят смазанными, жадными. Влажные губы перемещаются на линию челюсти. Имс останавливается. Чужое дыхание щекочет Артуру шею, он слегка запрокинул голову и закрыл глаза. - Детка, нам бы к спальне добраться. - Что? - на самом деле, Артуру плевать, что там ему сказали. Он хочет поскорее стянуть с себя чёртовы брюки. - Говорю, уверен в твоём энтузиазме, но не уверен в гибкости, - Артура это на секунду отрезвляет, даже скорее обижает. Ровно до тех пор, пока чужие руки не меняют своего местонахождения, перемещаясь с талии ниже, находя тазовые косточки и надавливая на них большими пальцами. Артур обязательно найдёт, что ответить. Позже. По дороге в спальню всё в том же неизвестном направлении летит Артурова рубашка, ощутившая на себе больше потерь, нежели пальто. Они чуть не промахиваются с кроватью, квартира лишается одного плюса к уюту - кружки, а карма Артура - просто одного плюса. - Имс, если сейчас засмеешься - я развернусь и уйду. - Детка, боюсь, ещё один твой разворот - и судебного разбирательства по делу о порче имущества не избежать. К тому же, ты вряд ли так быстро отыщешь свои оксфорды. От Имса пахнет чем-то терпким, цитрусовым и сигаретным дымом. Он все ещё в одной из своих ярких полосатых рубашек, но Артур как раз работает над этим. Челка лезет на глаза и приходится её постоянно сдувать. Если бы у пуговиц было свое королевство - сегодняшний день в нём ознаменовался бы траурными шествиями. Движения сопровождаются хаотичными поцелуями. До самого конца. Артур забыл о том, каково это - быть с кем-то. Возможно, ему даже нечего было забывать. Он ловит на себе взгляды. Его стоны ловят губами. Он зарывается руками в светлые волосы, плавно переходит на шею, затем спину, вцепившись ногтями в плечи. Имс придерживает его за бёдра. Его голос ниже, чем обычно: "Если…". Артур затыкает того поцелуем.***
Тишина. Имс поглаживает Артура по голове, слегка оттягивая назад волосы, пока тот сопит, уткнувшись носом Имсу в область шеи. Тепло. Он обдумывает все те слова Артура, с таким пылом, с надрывом сказанные вчера. Имс упирается подбородком в Артурову макушку. Он не смеет пошевелиться, но будто ему так хотелось. Он думает, почему это происходит и почему не произошло раньше. И не зря ли? Артур на секунду открывает глаза, чтобы выше натянуть одеяло. Он обнимает Имса за талию и снова проваливается в сон. За окном начинает светать. Небо на горизонте уже взялось розоватой пеленой. Ровно, как и ночь, день ожидается без осадков.