Никого ближе тебя. Зима.

* * * На работу идти не хочется. За окном никак не рассветет — так, болтается какая-то серая зимняя муть. И снег валит крупными, мокрыми хлопьями. Лень. — Опоздаешь, — Валентин входит в комнату неизбежным и неотвратимым будильником, безапелляционно загоняя подальше любые «не хочу». И Джастин понимает, что, вообще-то, можно и встать, потому что Валентин наверняка уже приготовил кофе и подогрел в микроволновке вчерашние круассаны. Джастин поднимается и ловит уже умытого, одетого и причесанного — кошмар! — Валентина у двери, обнимает, касается губами шеи. — Опоздаю. Опоздаем, — легко соглашается он. Потому что впереди еще кофе и завтрак, а по пути к остановке — парк. А там снег — снежки! И Джастин не верит возмущению на лице Валентина, когда первый снежок оставляет мокрый след на сером зимнем пальто аккурат между лопаток. А не стоило уходить вперед! Джастин ухмыляется. — С ума сошел? — холодно осведомляется Валентин, но Джастин знает, что это отвлекающий маневр, и что на самом деле следует… Он бросается влево, успешно избегая ответного снежка, и спешно кидает свой. — Сошел, сошел, — Джастин смеется, и смех его полон неподдельной, почти детской радости. Как есть сумасшествие — вот так, забив на работу (в случае Валентина — на университетскую практику), играть в утреннем парке в снежки. — Простудимся, — Валентин поднимается из сугроба, протягивает руку Джастину и вскрикивает, когда тот, вместо того чтобы встать, тянет его на себя, и оба снова со смехом падают в снег — промокшие, но довольные. Они всегда чувствуют друг друга. — Угрожаешь? — Джастин стряхивает снег с темно-серой вязаной шапки и натягивает ее обратно на вьющиеся от влаги волосы. — Предупреждаю. Как будущий специалист в данной области. Как же здорово, что у него есть Валентин! Джастин, не слушая возражений на тему «нас могут увидеть», шагает вперед и крепко-крепко обнимает его, прямо под низким, пасмурным зимним небом. Потом будут угрызения совести, отдаленное эхо голосов прошлого — «да вы рехнулись, это твой родной брат!», и «вон из моего дома!», и все остальное дерьмо, что им пришлось пережить. Но это все будет потом. А сейчас можно прижать Валентина к себе еще крепче, увидеть, рассмотреть и запомнить легкий румянец на его щеках и поверить в то, что все будет хорошо.