Недетские шалости

Лука не спеша брёл по длинным коридорам торгового центра, задумчиво разглядывая витрины магазинов. Запланированная на сегодня репетиция его музыкальной группы была отменена из-за неожиданной простуды вокалиста, нужные струны для гитары были куплены, но домой идти решительно не хотелось. А дождливая погода совершенно не располагала к прогулкам на свежем воздухе. Поэтому на улицу музыкант не торопился, праздно шатаясь по этажам здания, переполненного людьми, увлеченными шоппингом. Но неожиданно в одном из бутиков он увидел ту, что моментально заставила его расплыться в широкой улыбке. На сердце приятно потеплело, и Куффен подумал, что, возможно, окончание этого дня будет гораздо лучше, чем его начало. Лука зашел в магазин и огляделся. Он был уверен, что только что видел тут Маринетт, но девушки и след простыл. Музыкант хотел было уже выйти из бутика, решив, что ему показалось, как заметил рыжую подругу своей любимой, бодро удаляющуюся в сторону примерочных. Куффен отправился вслед за Альей, чтобы узнать у неё про Маринетт, но не успел — девушка скрылась за плотной шторой одной из кабинок, так и не заметив его. Лука, не ожидавший такой прыти, растерянно остановился, решая, уйти ли ему или подождать момента, когда кто-то из подруг закончит примерку. Ведь наверняка и Маринетт была здесь. Но в ту же секунду он услышал знакомый голос, от которого так сладко трепетало его сердце.  — Алья, помоги мне, пожалуйста! — из примерочной, находящейся в самом дальней углу, раздался жалобный писк Маринетт. Лука покосился в сторону кабинки, за которой минуту назад скрылась Сезер с целым ворохом одежды, и убедившись, что рыжая не спешит на помощь подруге, отодвинул тяжелую занавеску и, заглянув в примерочную, произнес: — Боюсь, что подруга тебе помочь в ближайшее время не сможет, судя по азартному блеску в глазах и объему той горы вещей, что она унесла мерить. Но, может, я тебе пригожусь? Маринетт вздрогнула, увидев молодого человека в отражении зеркала. Но осознав, что это не какой-то посторонний человек, а её Лука, облегченно выдохнула. Да, Алья и сезон скидок — опасное сочетание. Вторым любимым занятием Сезер, после проведения журналистских расследований, был поиск крутых шмоток по бросовым ценам в период распродаж. Неудивительно, что подруга не сдержалась и ушла мерить одежду, не дождавшись Маринетт. Бывшие одноклассницы не виделись почти все летние каникулы, только изредка созваниваясь и переписываясь. И накануне начала учебного семестра подруги решили провести целый день вместе, посвятив его шоппингу, сплетням и обычной болтовне «между нами, девочками». Проведя полдня в торговом центре, девушки решили зайти еще в парочку магазинов, а затем отправиться в кафе на полдник. И вот, в одном из «последних» бутиков их и нашел Лука. И его неожиданное появление весьма удивило Маринетт. Увидев своего молодого человека, она почувствовала, как легкий румянец залил её щеки, а сердце застучало быстрее. Она стояла к Куффену спиной в расстегнутом обтягивающем платье красного цвета, крепко прижимая ткань к своей груди обеими руками, чтобы наряд не сполз вниз. Справиться с молнией на спине у Дюпен-Чен никак не получалось, поэтому она привычно позвала Алью на помощь. Но увидев вместо подруги хорошо знакомого музыканта, Маринетт на мгновение забыла, зачем просила помощи. Ситуация, в которой молодой человек застал её, была довольно смущающей. Они с Лукой встречались уже несколько недель, но привыкнуть к их отношениям, к чувству взаимности и притяжению между ними для юной девушки было всё ещё непросто. Она до сих пор не могла поверить в то, что наконец кому-то так сильно нужна, так любима и желанна. Да и не просто «кому-то», а именно этому потрясающему парню, с которым они были словно на одной волне практически во всём, чем бы ни занимались вместе. Осознав, что она уже некоторое время молчит, задумчиво утопая в голубых глазах улыбающегося Луки, Маринетт встряхнула головой и поспешно кивнула. — Да… Ты не мог бы застегнуть молнию на платье? Тяжело дотянуться, — попросила девушка, убедив себя в том, что нет ничего криминального и смущающего в подобной просьбе, тем более, что Лука уже не раз видел её голой. Но когда молодой человек зашёл в кабинку и задернул за собой штору поплотнее, Маринетт судорожно сглотнула, проклиная дурацкое тесное платье, что подсунула ей Алья. Осознание того, что сейчас она полураздетая находится в тесном пространстве примерочной наедине с человеком, который несколько дней назад с чувством обладал ею в каюте «Либерти», заставило её дыхание сбиться, а ладони предательски вспотеть. Маринетт заметила краем глаза, как Лука снял с плеча неизменную гитару и поставил её в угол, почувствовала, как он провел руками от её талии до застежки на платье, разглаживая и натягивая ткань, а затем услышала звук застёгивающейся молнии. Она наблюдала за его действиями в отражении зеркала, но встретившись с взглядом его потемневших глаз, еще сильнее покраснела и опустила голову, переключив внимание на пол у себя под ногами. — Спасибо… Ну как тебе? — брюнетка снова взглянула в зеркало, стараясь сосредоточиться на рассматривании платья. Она слегка покрутилась, разглядывая себя. Платье ей определенно нравилось, ткань была приятной, а особенности кроя хорошо подчеркивали её талию и приподнимали грудь, соблазнительно видневшуюся в вырезе декольте. Наряд эффектно облегал бёдра девушки, вот только… — По-моему неплохо, да? Вот только белье под него нужно будет надеть другое, — вздохнула Маринетт, повернувшись лицом к Луке и безуспешно пытаясь разгладить следы от выступающей резинки трусиков по бокам. — Слишком уж оно обтягивающее… — Очень красивое платье. И ты в нём еще более невероятна, чем всегда. Но мне кажется, что лучше будет вообще без белья… — промурлыкал парень улыбнувшись и положив руки на бедра Дюпен-Чен. Маринетт рассеяно подумала о том, что в кабинке как-то резко стало душно. И как-будто даже темнее. — Лука! Я вообще-то на свадьбу двоюродной сестры в нём собираюсь. Помнишь, я тебе говорила? Там будет куча родственников! А ты предлагаешь мне такое… — Я же не предлагаю тебе идти совсем без платья. Никто ничего не узнает. Вот, смотри… — и Куффен легким движением развернул девушку к себе спиной и лицом к зеркалу, а сам присел позади неё на корточки. И Маринетт, не успев ничего возразить, почувствовала, как руки музыканта резко переместились вниз, а затем, не торопясь и едва касаясь её обнаженной кожи, скользнули под подол платья вверх по ногам. Осознание неправильности этой ситуации, интимности прикосновений молодого человека к её бёдрам в тесной кабинке примерочной, в то время как за шторой туда-сюда ходили совершенно посторонние люди, заставили девушку шумно и отрывисто выдохнуть. Волна мурашек пробежала по её телу, а внизу живота разлилось приятное тепло. Лука тем временем уже подцепил резинку её трусиков пальцами и также медленно спустил их вниз, едва ощутимо погладив ноги любимой. Маринетт, как загипнотизированная, следила за его действиями, и не до конца осознавая, что делает, переступила ногами, окончательно освобождаясь от ненужного предмета одежды. — Вот так ведь гораздо лучше… И никаких складок. Идеальные изгибы, — сказал Лука, выпрямляясь. Он провёл руками по бедрам Маринетт, разглаживая ткань, и любуясь её реакцией в отражении. Ему чертовски нравилось её смущать. Веснушки на заалевших щеках девушки выглядели одновременно мило и так соблазнительно, что парень не выдержал и прижался к девушке сзади, крепко обняв её за талию и уткнувшись носом в шелковистые волосы. Маринетт, почувствовав сквозь слои ткани яркое свидетельство возбужденного состояния музыканта, покраснела еще сильнее и снова издала полувздох-полустон. Ей нравились его прикосновения, его близость, его горячее дыхание на её шее. Она прикрыла глаза и почувствовала, как поплыла реальность вокруг неё, когда его сильные руки начали оглаживать её плоский животик и бёдра, легко скользя по плотной ткани. В его крепких, но таких нежных объятиях она таяла, и уже готова была раствориться в нём полностью, отдавая себя во власть этому человеку, но страх оказаться застуканными в самый неподходящий момент, заставил девушку взять себя в руки и прошептать слегка охрипшим голосом: — Прошу, только не здесь… Алья где-то неподалеку. Она же может в любой момент заглянуть… Лука… Он понимал, что любимая права, но как же тяжело было оторваться от желанного тела, так хотелось задрать это чертовски сексуальное платье, прикоснуться рукой к ней там, воспользовавшись отсутствием нижнего белья, и почувствовать влагу на своих пальцах, как свидетельство того, что не у него одного сейчас перед глазами пелена, а пульс стучит в висках. Но он должен был уступить. Пожалуй, сейчас действительно было не время и не место для подобного экстрима. Но вот одну небольшую шалость он всё же решил себе позволить… Лука жарко поцеловал Маринетт в шею, уловив едва различимый стон девушки, и с тяжелым вздохом отстранился от неё. — Это платье тебе очень идёт. Но на свадьбу сестры я бы на твоем месте надел что-нибудь другое. А это оставь для нашего свидания, — улыбнулся он и поспешно вышел из примерочной, прихватив гитару. Несколько долгих мгновений Маринетт пыталась успокоить свое дыхание и привести мысли в порядок. Тех трех недель, что они с Лукой встречались, явно было мало, чтобы насытиться друг другом. Воздух между влюбленными искрился, и на людях они буквально поедали друг друга глазами, а наедине… Ох, о том, что происходило между ними в те моменты, когда они точно знали, что никто не станет им мешать, лучше сейчас не думать, ведь надо было заканчивать примерку и идти искать Алью. С этими мыслями Дюпен-Чен в последний раз окинула оценивающим взглядом платье и потянулась к молнии. К счастью, расстегнуть его было гораздо легче, чем застегнуть, поэтому с этой задачей девушка справилась без труда. Сняв наряд и оставшись полностью обнаженной в примерочной, Маринетт поежилась. Ни красное обтягивающее платье, ни розовое с пышной юбкой, в котором она пришла в магазин, не подразумевали под собой ношение бюстгальтера. И излишняя нагота заставляла чувствовать себя весьма неуютно. Ох, хорошо, что Лука не заглянул именно в этот момент, иначе они бы точно не сдержались. Закусив нижнюю губу, Маринетт быстро надела своё собственное платье и огляделась в поисках трусиков. Но их нигде не было. Нехорошие подозрения проникли в голову, и девушка в негодовании закатила глаза. Перетряхнув на всякий случай еще раз всю одежду, которую она брала с собой в кабинку, Маринетт обреченно вздохнула. Покрутившись перед зеркалом и удостоверившись, что её нагота не станет достоянием общественности при первом же неловком движении, брюнетка вышла из примерочной. У кассы её ждали Лука и Алья, непринужденно о чем-то беседуя. Маринетт заметила у подруги в руках несколько новых пакетов с покупками — значит примерка была удачной. Сама же Дюпен-Чен решила в этом магазине ничего не покупать. Даже злополучное красное платье. Лука был прав, и надевать такой откровенный наряд на встречу с родственниками было слишком опрометчиво, а вот для свиданий… Если даже музыкант когда-нибудь пригласит её в такое место, где будет подразумеваться дресскод, то по такому поводу Маринетт хотелось бы надеть платье, которое она сошьет лично, чтобы быть на сто процентов уверенной в себе рядом с любимым парнем. Ведь первое такое свидание должно быть чем-то особенным, запоминающимся и волшебным. Раз уж их первый поцелуй и начало отношений не блистали романтикой. Практически каждой девочке хочется сказки, красивого принца, шикарных нарядов, восторженных взглядов и волшебных историй, которые можно будет потом рассказать своим внукам… А между ней и Лукой, как ни странно, не происходило пока ничего такого, о чём можно было бы рассказать детям до восемнадцати. Кто же виноват, что их отношения так резко превратились из теплых и дружеских во взрывную смесь страсти, гормонов и электричества, что искрило между ними в воздухе и одновременно выжигало узоры под кожей, заставляя бесконечно касаться, целоваться, чувствовать друг друга и… — Подруга, ты опять витаешь в облаках? — прервал размышления Маринетт звонкий голос Альи. Девушка рассеяно моргнула. Судя по укоризненному взгляду Сезер, та уже не в первый раз обращалась к подруге. Куффен стоял рядом и, прикрыв рот рукой, посмеивался. А в его глазах плясали веселые чертики, которые тут же напомнили Маринетт об одной важной детали. — Лука! Ты ничего не хочешь мне вернуть? — Не-а. А что такое, разве что-то не так? — Дюпен-Чен понадеялась, что только ей было заметно, как быстро сменились оттенки его улыбки, а чертики в его голубых глазах превратились в настоящих демонов, при виде которых Маринетт снова ощутила тянущее чувство внизу живота. Она неопределенно мотнула головой, а Алья, убедившись в том, что продолжения диалога между этой парочкой не будет, схватила подругу под руку и увлекла в сторону выхода из магазина. Лука последовал за ними. — Я позвала Куффена с нами, надеюсь, ты не против? Я до сих пор не могу поверить, что вы вместе, и очень хочу на вас вдвоем посмотреть. Наконец-то мое сердце порадуется, что ты нашла себе пару! Кстати, я всё купила, что хотела. Правда на третьем этаже есть еще один магазин одежды, в который можно было бы забежать… А ты так и не купила платье? Красное не подошло? Оставь уже в покое свою юбку, она в порядке, что ты её дергаешь?.. Мы можем зайти еще в то место, где я покупала себе наряд на день рождения, помнишь? Может там ты найдешь что-то подходящее… — Мне нужен отдел с нижним бельем, — тихим голосом Маринетт перебила беззаботное щебетание подруги, оглядываясь на идущего следом Луку, который, казалось, совсем не слушал своих спутниц, разглядывая витрину спортивного магазина, мимо которого они в тот момент проходили. — Но мы ведь были в магазине с бельем в самом начале, и ты сказала, что тебе там ничего не нужно? — Я вспомнила, что мне нужны новые трусики, — при этих словах девушка покраснела, и это, конечно же, не скрылось от проницательных глаз Альи. — Что-то подозрительно ты себя ведешь, девочка моя, выкладывай, что стряслось, — Сезер тоже перешла на шепот, оглядывая Маринетт пытливым взглядом. И брюнетка сдалась. — На мне нет нижнего белья… — произнесла она почти неслышно, но Алья без труда смогла разобрать суть сказанного. — Совсем? А куда?.. Боже, чем вы там занимались вдвоём в примерочной?! Не ожидала от тебя такого распущенного поведения, подруга, — Маринетт не могла понять, говорила ли Сезер с упреком или с восхищением, но эти слова показались ей слишком громкими, и она снова залилась краской и с опаской оглянулась по сторонам, проверяя, не слышал ли их кто-нибудь посторонний. — Мы ничем таким не занимались! Просто платье было слишком облегающим, и я сняла трусики, чтобы посмотреть, как оно будет выглядеть без выпирающих очертаний белья. А Лука их заметил и украл… — в конце своих оправданий Маринетт вжала голову в плечи и опустила взгляд. О том, что у неё с музыкантом уже всё было, она Алье еще не рассказывала, а та и не спрашивала, считая подругу слишком скованной, застенчивой и правильной, чтобы перейти на этот этап отношений так быстро. Теперь же Маринетт боялась гнева подруги за подобные секреты, ведь Сезер делилась с ней практически всем. Без лишних подробностей, конечно. — Не думала, что вы дошли уже до таких игр, — ухмыльнулась Алья. — Слушай, если Лука переступает черту, может, мне стоит с ним поговорить? Он, наверное, забывает, что ты младше его, и не следует тебя торопить… — Алья, прошу, говори тише! Всё в порядке… Он… Мы… уже с ним… Почему-то говорить на эту тему с подругой оказалось не так легко, как хотелось бы, но заикания Дюпен-Чен неожиданно прервал громкий звонок телефона. — Соберись пока с мыслями и приготовься мне всё рассказать! Я пока отвечу, — и Алья приняла вызов. В это время Лука нагнал девушек и, подойдя поближе, обнял Маринетт за талию. — Ты так сильно нервничаешь, что еще больше привлекаешь к себе внимание. И это выглядит слишком мило, а должно было быть сексуально, вообще-то, — Лука шептал, почти касаясь ушка Маринетт, от чего она еще больше смущалась. В его объятиях она таяла, и ей отчаянно хотелось скорее оказаться дома наедине с Лукой, без посторонних глаз. И заодно высказать всё, что она думает, про подобные его шалости. — Нино с Адрианом сейчас подойдут к нам, — произнесла Алья, закончив разговор по телефону. — Я сказала им, что мы собираемся в кафе, и ребята захотели пойти с нами. Девичник у нас всё равно не получился, — рыжая одарила Куффена беззлобной улыбкой, — так что я подумала, что мальчики нам тоже не помешают. А вон и они! Алья замахала бывшим одноклассникам рукой, а Маринетт изменилась в лице, чувствуя себя загнанной в угол мышью. — Но потом ты всё равно мне расскажешь, что у вас происходит. Не думай, что я забуду! И не переживай ты так, веди себя, как обычно, и никто ничего не заметит. У тебя достаточно длинная юбка, но низко на всякий случай всё равно не нагибайся, — так тихо, чтобы никто, кроме Маринетт, её не услышал, сказала Алья, когда ребята подошли и начали пожимать руку Луке в знак приветствия. — Ох, почему мне кажется, что эта ситуация тебя забавляет?.. — спросила Маринетт, но Сезер её уже не слышала. Алья схватила под руку Нино и увлекла его за собой, показывая путь в новую кофейню, открывшуюся на территории торгового центра, в которую они собирались пойти. Лука приобнял Маринетт за талию, чуть сжав её в ободряющем жесте, а Адриан пошёл рядом с ними. — Так вы двое теперь вместе? — спросил Агрест, улыбаясь, и увидев кивок Луки и удивленно приподнятую бровь Маринетт, продолжил: — Мне Нино сказал. Поздравляю, рад за вас! — С-спасибо… — озадачено ответила Маринетт, не зная, как реагировать на подобные поздравления от человека, в которого она была влюблена на протяжении нескольких лет, и прислушиваясь к собственным ощущениям. Но никакой реакции со стороны своего сердца на слова Адриана девушка не обнаружила и с нежностью посмотрела на Луку, который смог полностью захватить все её мысли и чувства. Задумавшись, девушка оступилась и чуть было не упала, но Куффен успел подхватить её, не позволив любимой растянуться на полу торгового центра. — Постарайся не падать, Маринетт, — прошептал ей на ухо музыкант, когда Адриан, убедившись, что с подругой всё в порядке, ушел догонять Нино, чтобы что-то у него спросить. — А то я уже начинаю жалеть, что всё это затеял. Не хочется, чтобы наш небольшой секрет стал всеобщим достоянием. — О чём ты вообще думал, когда всё это затеял?! — возмущенно фыркнула Маринетт, смахивая пряди челки с глаз. — Может, вернешь?.. — Не-а, — отрицательно помотал головой Лука, едва заметно улыбнувшись кончиками губ и делая вид, что увлеченно разглядывает витрину кафе, к которому они подошли, и Маринетт снова заметила эти озорные искры в его глазах. Кто бы мог подумать, что за маской спокойного и уравновешенного на первый взгляд парня, скрываются такие черти. Но при мысли о том, каким бывает иногда Лука, по телу девушки пробежали мурашки. Вся их компания зашла в кофейню и расселась вокруг столика у окна. Маринетт села на диванчик между Альей и Лукой, а Нино и Адриан заняли стулья напротив. Разобравшись с заказами, молодые люди стали делиться событиями, произошедшими с ними за лето. Больше всех говорили Алья и Нино, которые вместе со старшей сестрой Альи — Норой и её женихом ездили отдыхать на Лазурный берег. Адриан всего несколько раз ненадолго уезжал из Парижа на показы, представляя Дом Моды своего отца. А Маринетт и Лука всё лето провели в городе, но к ним у Сезер, уже давно жаждующей подробностей о начале их отношений, нашлось тоже не мало вопросов. — Алья, это совсем не интересная история, — смутилась Маринетт, не желая посвящать подругу в подробности, а особенно — рассказывать про то, как Луку захватила акума, благо тот инцидент прошел мимо Ледиблога. — Просто в какой-то момент я поняла, что была слишком… ослеплена. И не замечала, что моё счастье давно было у меня под носом, — тихо проговорила Маринетт и смутилась, уставившись в свою чашку, а Лука под столом нежно взял её за руку, переплетая их пальцы. Демонстрировать свои чувства на людях им было всё еще непривычно. Но ситуацию разбавил Адриан, который, задумавшись о чем-то своем, неожиданно уронил чайную ложку. Она с громким звоном ударилась о чашку, отскочила от стола, а затем упала на пол. Агрест, забавно размахивающий руками, пытаясь поймать ускользающий столовый прибор, с виноватым видом посмотрел на друзей, как бы извиняясь за то, что так нелепо нарушил их беседу. Он отодвинулся на стуле, собираясь залезть под стол в поисках ложки, но Маринетт, осознав то, что её задравшаяся юбка может открыть парню несколько больше, чем ей хотелось бы, резко вскочила с диванчика, одёргивая подол. Но, не рассчитав свои движения, девушка врезалась в столик бедром так, что посуда на нём зазвенела, а длинный бокал с мокачино Альи опрокинулся, вылив остатки напитка прямо на джинсы рыжей. — Ай! Маринетт, осторожнее! — Алья схватила салфетку, вытирая расплывшееся пятно. — Ой, прости! Надо застирать! Пойдем, я тебе помогу… Лука встал со своего места, пропуская девушек, направлявшихся в дамскую комнату, и со вздохом и улыбкой проводил их взглядом, глядя на то, как Маринетт несколько раз поправила свою юбку до того момента, как скрылась за углом. Она была такой милой, что его сердце сжималось от нежности к ней. И очень хотелось схватить её, забрать отсюда и унести домой, чтобы там бесконечно обнимать и целовать это юное создание. Когда девушки вернулись, Алья сообщила о том, что собирается ехать домой, так как из всего купленного ей в магазине, как назло, не было ничего подходящего, во что можно было бы переодеться. Нино вызвался провожать свою девушку, а Адриан сказал, что его водитель мог бы развезти всю компанию по домам, так как дождь на улице разошелся не на шутку. Со смехом выбежав из торгового центра, скрываясь от дождя под двумя куртками и одним зонтом на пятерых, молодые люди подбежали к машине Агреста, но Горилла наотрез отказался пускать кого-то из них, изрядно промокших, на переднее сиденье. Не теряя оптимизма, ребята решили, что и так спокойно уместятся на заднем сидении автомобиля. Нино и Лука усадили своих девушек себе на колени, а Адриан уселся между парнями в центре. Алья и Маринетт сидели спиной к Агресту и лицом в сторону боковых стёкол машины, обнимая своих парней. Адриан недолго уговаривал водителя, чтобы тот сжалился над друзьями и не выгонял их под дождь, тем более, что ехать в таком положении долго бы не пришлось — Алья и Нино вышли бы уже через десять минут езды, и остальные бы смогли спокойно рассесться по местам. И в конечном итоге, Горилла согласился, и автомобиль тронулся. Молодые люди негромко переговаривались, обсуждая музыку, которая играла из динамика телефона Нино. За окном сгущались сумерки, а свет от уличных фонарей отражался от капель дождя, стекающих по стёклам автомобиля. Спустя несколько минут, водитель дал знак Адриану, что пробка, образовавшаяся на их пути из-за какой-то аварии, задержит их минимум на полчаса. Рассудив, что долгая дорога в тёплом автомобиле лучше, чем угроза промокнуть, добираясь до дома общественным транспортом, друзья решили продолжить их поездку, не смотря на не слишком удобное положение девушек и тесноту. Пытаясь усесться поудобнее, Маринетт прижалась к Луке, крепко обхватившему её за талию, и положила голову ему на плечо. Она уткнулась носом в его шею, забавно поморщившись от капельки дождя, упавшей с мокрых волос музыканта на её нос, и с наслаждением вдохнула его запах. Слабый аромат его парфюма, который так нравился Маринетт, вызвал у неё новую волну мурашек. Тепло его тела согревало девушку, а мокрая одежда только мешала наслаждаться близостью парня. Она расслабленно выдохнула, а Лука вздрогнул, ощутив её горячее дыхание так близко. Неожиданно, Маринетт посетило игривое настроение, и она, понадеявшись, что никто не заметит, слегка прикусила Куффена за мочку уха. — Я успела соскучиться по твоим объятиям, — тихо прошептала она удивленно приподнявшему бровь парню. — Я тоже… скучал, — проговорил в ответ Лука, покосившись на друзей Маринетт, сидевших у неё за спиной. Убедившись, что его движения никто не заметит, так как от Адриана их отделяла еще и гитара, которую Куффен весь вечер носил с собой, музыкант стал нежно поглаживать колени девушки, наслаждаясь прикосновениями к бархатистой коже любимой. Маринетт почувствовала, как тёплая волна прокатилась по всему её телу. От легких касаний немного шероховатых мужских ладоней хотелось мурлыкать, словно кошка. Непроизвольно поёрзав на коленях у парня, девушка натолкнулась на взгляд его голубых прищуренных глаз, в которых отражались огни вечернего Парижа. — Маринетт… Не ёрзай, пожалуйста, — прошептал Лука немного охрипшим голосом, а девушка, покраснев, снова уткнулась ему в шею. Близость любимой, её горячее дыхание и вид приподнимающейся в такт глубоким вдохам и выдохам груди в вырезе декольте сводили Куффена с ума. Теперь его желания уже не были столь невинны, как те, что посещали его в кафе час назад. А когда Маринетт той рукой, что обнимала его, стала нежно поглаживать его шею и перебирать тонкими пальчиками пряди его волос, реальность окончательно поплыла перед его глазами. Лука прикрыл веки, прислушиваясь к собственным ощущениям, и продолжал гладить ножки любимой, потихоньку забираясь всё выше под подол пышной юбки. Маринетт рвано выдохнула, когда осознала намерения молодого человека. Взглянув на отражение друзей в тёмном стекле окна, она убедилась в том, что они увлеченно что-то обсуждают, а Адриан сидит, развернувшись практически спиной к их с Лукой паре, рьяно жестикулируя и доказывая что-то Нино, не замечая того, что происходит у него за спиной. Стараясь вести себя как можно незаметнее и тише, Маринетт чувственно поцеловала Луку за ухом, наслаждаясь его реакцией. От неожиданного прикосновения мягких губ любимой музыкант заметно напрягся, с трудом сдерживая стон. Ему стоило немалых трудов соблюдать спокойствие, но выдержка и хладнокровие, которые он считал лучшими чертами своего характера, стали подводить его. Приоткрыв глаза, он заметил, как Маринетт оторвала взгляд от его губ и снова с сожалением посмотрела на отражение друзей, сидящих слишком близко. Он тоже чертовски сильно желал поцеловать её, но рисковать и компрометировать свою девушку в глазах её бывших одноклассников совсем не хотелось. Их с Маринетт отношения всё еще были чем-то, что хотелось скрывать от посторонних, их личным и таким интимным секретом. Хотя понятно было, что вечно продолжаться так не могло, и окружающие рано или поздно поймут, что за словом «пара», прозвучавшим сегодня из уст Агреста и так смутившим Маринетт, стоит нечто большее, чем «хождение за ручку». От размышлений Луку снова отвлекла та, что сидела на его коленях и прижималась к нему в темноте салона автомобиля. Маринетт нежно провела кончиками пальцев по щеке парня, затем едва уловимо коснулась его губ и снова вернула руку на свое прежнее место на груди Куффена. — Хочу поцеловать тебя, — снова горячий шепот на ухо, и Луке пришлось глубоко вздохнуть, чтобы не сорваться и, наплевав на все приличия, не впиться в мягкие губы этой невероятной девушки, крепко прижимая её к себе. Словно в отместку, он продолжил путешествие своей руки вверх по внутренней части бедра Маринетт, легкими касаниями поглаживая шелковистую кожу. Дыхание девушки участилось, она отстранилась от Луки, пытаясь заглянуть в его темно-голубые глаза своими, помутневшими от желания, теплой волной разливающегося по её телу. И чем ближе длинные пальцы музыканта были к её самому сокровенному месту, неприкрытому даже нижним бельем, которое так и не вернул ей Куффен, тем сильнее стучало её сердце, готовое уже буквально вырваться из груди. — Ты такая красивая, — еле слышно прошептал Лука, глядя в глаза любимой. И еще тише, одними только губами: — Я так хочу тебя, Маринетт. И как ни старалась девушка держать себя в руках, но захлебнувшись новой волной возбуждения от слов Куффена и почувствовав, как его пальцы наконец добрались до своей цели и нежно коснулись её там, поглаживая и проникая всё глубже, Маринетт застонала. В момент осознав, что именно произошло, она густо покраснела, и начала судорожно перебирать в голове варианты ответа на удивленные взгляды друзей, обернувшихся на странный звук. — Нога! — чересчур громко и немного хрипло воскликнула девушка. — У меня ногу свело! Да… Видимо, сижу не слишком удобно, вот и… Извините. — Может стоит остановить машину, чтобы ты вышла и размяла ноги? — предложил растерянный Адриан, которому неожиданно стало стыдно за то, что он всё это время наслаждался этой пробкой и тем, что мог подольше побыть с друзьями, совсем забыв про их собственный комфорт. — Гхм, а мы ведь недалеко от причала проезжаем? — неожиданно встрял Лука, спасая свою девушку, которая, выпалив первое, что пришло ей на ум, теперь испуганно замолчала. — Маринетт, помнишь, ты собиралась забрать у меня рубашку, чтобы перешить? Не хочешь заехать сейчас, а потом я провожу тебя до дома, когда дождь утихнет? Меньше минуты ехать до «Либерти», если сейчас на этом повороте свернуть налево. А то, пожалуй, так сидеть действительно, не слишком удобно, а до конца пробки еще далеко… Увидев, что бывшая одноклассница согласно кивнула, Адриан обратился к водителю, объяснив ему изменения в маршруте. И уже через минуту Лука и Маринетт выходили из машины. Музыкант, прикрывая гитарой выпирающий бугор на джинсах, настойчиво потянул за собой девушку, махавшую рукой пересевшим поудобнее друзьям и что-то быстро говорившую высунувшейся в окно Алье. И как только машина тронулась, молодые люди побежали в сторону корабля, даже не пытаясь скрыться от дождя. Окончательно промокшие, они забежали на палубу и, спустившись вниз по лестнице и сняв промокшую обувь, быстро открыли запертую на замок дверь каюты. Пропустив Маринетт вперед и на ходу стягивая с себя кофту, Лука зашел внутрь, оглядев помещение, и понял, что на целом корабле они сейчас были абсолютно одни. Не зажигая свет, музыкант захлопнул за собой дверь и резким движением притянул Маринетт к себе, впиваясь в её губы в долгожданном и таком желанном поцелуе. Развернув девушку и прижав её к стене, Лука одной рукой обхватил её за талию, а второй убрал мокрые иссиня-черные волосы любимой, оголяя её шею. Весь день он ждал того момента, когда они останутся одни, и он сможет касаться, обнимать и целовать эту хрупкую, нежную, но такую чертовски-соблазнительную девушку, не оглядываясь ни на кого вокруг. И вот он, словно сорвавшись с цепи, жадно втягивает кожу на её тонкой шее, оставляя красные отметины, и слыша, как она стонет в его сильных руках. Маринетт с такой готовностью отзывалась на его ласки, а её руки так требовательно прижимали его к себе, лаская плечи, обхватывая шею и путаясь в волосах, что Лука просто потерял голову. Запустив руку под подол её платья и коснувшись уже давно увлажнившихся половых губ девушки, он глухо зарычал, снова впиваясь в её губы и сразу же углубляя поцелуй одновременно с тем, как два его пальца проникли внутрь любимой, заставляя её снова с надрывом застонать. Она была такой влажной и такой горячей, что терять времени на ласки не было уже решительно никакого смысла. Он и так слишком много времени провёл в ожидании, начиная с того момента, как увидел её в примерочной в красном расстегнутом платье, а затем, в течение всего дня, сжимая её трусики в кармане собственной кофты. Не разрывая поцелуя, Куффен расстегнул молнию на своих джинсах, подхватил Маринетт под бёдра и медленно опустил обхватившую его ногами девушку на свой пульсирующий от желания член. Это. Было. Невероятно. Громкий стон сорвался с губ влюбленных. Они оба так давно мечтали об этом, так неистово хотели друг друга, что сладостное чувство от долгожданного единения их разгоряченных тел мгновенно унесло их из реальности. Они не замечали ни капель воды, стекающих с их промокшей от дождя одежды прямо на пол каюты, ни проникающих сквозь неприкрытые иллюминаторы огней от фар далеких, проезжающих по набережной, машин. Здесь были только он и она, утопающие в бескрайней любви и страсти. Лука крепко прижимал к себе девушку, задавая ритм их движениям, а Маринетт рассеянно осыпала его лицо поцелуями, периодически снова срываясь на стон и полностью отдаваясь тому огню желания, что горел в её теле. Она была такая узкая, горячая, и так сжимала его внутри себя, что дыхание перехватывало, и хотелось снова и снова погружаться в неё, выбивая всё новые стоны и крики. Но всё же, к огромному разочарованию Маринетт, Лука замедлился, а затем, перехватив девушку чуть удобнее, сделал несколько шагов в сторону кровати и плавно опустил её на мягкую поверхность. Он вышел из неё, и она с досадой заскулила, ощутив сводящую мышцы пустоту внутри себя. — Потерпи немного, — тихо произнёс музыкант, целуя любимую в висок, а затем разворачивая её спиной к себе, заставляя встать на колени. Ловким движением расстегнув молнию на её платье, он помог Маринетт снять ненужный предмет одежды, наблюдая в свете вечерних огней, просочившихся с улицы, как фарфоровая кожа абсолютно обнаженной девушки от прикосновения мокрой и холодной ткани покрывается мурашками. Быстро сняв с себя футболку, Лука прижался к спине любимой, скользя руками по её телу: по плоскому животику, слегка выпирающим ребрам, до полушарий небольшой груди, так приятно ложащейся в его ладони. Сжав между пальцами напряженные от холода и возбуждения соски девушки, он снова услышал стон, и Маринетт, откинув голову назад на его плечо, обхватила своими руками его руки, переплетая с ним пальцы. И теперь уже она сама руководила ласками молодого человека, задавая направление его движениям: с груди снова на живот, на бока и сводящие с ума бёдра, затем одной рукой обратно на грудь, а второй вниз, к изнывающей от желания промежности. Когда пальцы музыканта коснулись клитора девушки, она, застонав, убрала свои руки с его и завела их назад, прижимая его голову к своей шее, заставляя целовать её, в то время как сама зарывалась тонкими пальчиками в уже высохшие шелковистые пряди. Маринетт млела и, затаив дыхание, получала удовольствие от его ласк, нежных круговых движений вокруг самой чувствительной точки на её теле, от его жаркого дыхания и горячей ладони, сжимающей её грудь. Она прижималась к нему и тёрлась ягодицами об его возбужденную плоть, наслаждаясь тем, что настолько желанна. И Лука с невероятной нежностью дарил ей свои ласки, чувствуя, как её хрупкое тело трепещет от его прикосновений. Наконец, он оторвался от её шеи, слегка прикусив напоследок мочку её ушка. — Кажется, мы кое-что забыли… — прошептал он, потянувшись к полке над кроватью. Маринетт услышала знакомое шуршание раскрываемого презерватива, и уже через пару секунд ощутила тёплые руки Луки, чуть с нажимом погладившие её лопатки и плечи, заставляя наклониться вперёд. Девушка облокотилась на кровать, выгнув спину, и почувствовала, как молодой человек сжал её бёдра, а затем плавно, не торопясь, вошел в неё, крепко прижимая к себе. Мягко поцеловав застонавшую девушку в основание шеи, Лука выпрямился и стал медленно раскачиваться, полностью выходя из неё и затем снова плавно возвращаясь. Маринетт цеплялась пальцами за смятое покрывало, в нетерпении подаваясь навстречу любимому, так, чтобы он проникал в неё как можно глубже, и побуждая его двигаться быстрее и резче. И Лука с удовольствием начал наращивать темп, слегка улыбаясь тому, насколько требовательной и жаждущей оказалась эта милая и наивная на первый взгляд девушка. Его руки держали её за талию, а темп становился всё более безумным. Маринетт, уже совсем не сдерживая себя, стонала в голос, а музыкант всё сильнее вбивался в её податливое тело. Снова и снова. И оба они желали навсегда застрять в этом моменте, ощущая острое удовольствие, пронизывающее их насквозь. Когда Лука склонился над ней и вновь накрыл двумя пальцами её клитор, девушка уронила голову на сложенные перед собой руки, еще сильнее выгнувшись в спине и подставляясь под его немного грубые ласки, окончательно сводящие её с ума. Несколько недель назад она и представить не могла, что можно испытывать настолько приятные ощущения, которые буквально разрывали её изнутри. Лавина удовольствия внутри неё плавилась, искрилась и переливалась через край с каждым резким движением любимого, вырываясь наружу вместе с её громкими стонами. И вот, наконец, не выдержав такого напора ощущений и эмоций, Маринетт почувствовала, как земля буквально уходит у неё из-под ног, и волна невероятного и столь ожидаемого оргазма накрыла её с головой, унося за собой куда-то на край вселенной, там где нет ничего, кроме пульсации, пронизывающей всё её тело и приносящей такое сладкое наслаждение. Следом за кончающей и выстанывающей его имя Маринетт, не выдержал и Лука. Совершив еще несколько движений, погружаясь в неё на всю возможную глубину, он с хриплым рыком навалился на девушку, сжимая её хрупкое тело в крепких объятиях. Спустя несколько мгновений они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, наслаждаясь тягучим послевкусием этого безумного наслаждения. В комнате царила тишина, нарушаемая только бешеным стуком их сердец и шумом непрекращающегося дождя за окном. Они смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова, передавая в этом безмолвном диалоге всю свою нежность, любовь и благодарность. Она любила его бесконечно и готова была отдать всю себя этому невероятному парню, что сумел раскрыть её с новой, столь чувственной стороны. А он мечтал всегда быть рядом с этой девушкой, нарушившей его покой и самообладание, заставившей сходить с ума и совершать, возможно, глупые поступки. Но самое главное, что она прощала и даже поддерживала все его недетские шалости, и понимала, что таким его делает только страсть и любовь к ней.