365 дней

      Твой срок годности на исходе, как и у твоего пряничного домика. Правда, уже не весело, когда стены вокруг тебя рушатся, а сам ты бьешься в истерике не первые сутки? Твои розовые очки упали на пол и треснули, как кости мыши, на которую наступили; одежда воспламенилась. Ничего из того, что ты строил с таким трепетом, не осталось. Можешь продолжать есть сахар ложками, надеясь, что еще чуть-чуть и все снова станет приторно сладким, чтобы даже заядлые любители мелодрам начали блевать. Ты главный герой бульварного романа, а я антагонист в твоей сюжетной линии. От меня не скрыться. Что будем делать? Здесь ничего не осталось. Ты напуган? Забавно. Забиваешься в угол, словно опасаясь моего нападения, но ты мне уже не нужен. Каждый гребаный раз, когда мой взор падает на тебя, я не чувствую ничего, кроме отвращения и брезгливости. Ты так быстро стал слабым, зависимым от всего этого. Язык не поворачивается назвать тебя человеком, ты стал животным, которое нужно держать на поводке. Бросай смотреть на меня так, словно я забыла дома свой намордник.       Ты привязан. Ты одержим. Ты жалок.       Вставай с колен! Хватит реветь — умерших чувств не вернуть. Нельзя просто щелкнуть пальцами, чтобы все исправилось. Ты говоришь, что хочешь бежать. Бежать так далеко, так быстро, в надежде, что я не найду тебя, но ведь это невозможно. Я внутри, я в твоей голове, в твоей крови. Мы с тобой не Ромео и Джульетта, но я наполняю твое тело ядом и жду нашей совместной кончины. Ведь ты этого ждал?       Родной, ты так хотел перестать выживать и просто жить. Окончить университет, получить хорошую работу, завести семью, вырастить детей и иметь уютный маленький домик с лабрадором на заднем дворе. А теперь посмотри на себя, взгляни, во что ты превратился. Бледное измученное лицо, трясущиеся руки и расшатанная психика. Относись к этому как к войне. Войне, в которой ты проиграл. Ведь я предупреждала: худшее, что могло с тобой произойти — это я. Глупец, не верил. Ты снова падаешь в ноги и просишь прощения, но все семь смертных грехов давно отменили, так что можешь перестать опасаться ада. Он пуст, все черти здесь. Я всегда рядом. Они любят не тебя, они любят то, что у тебя в рюкзаке, но ты на дне и тебе, мягко говоря, уже наплевать. Мне тоже. Обувайся, пойдем. Пойдём смотреть на улицы, переполненные вечно куда-то опаздывающими людьми. Эта дама в красном пальто спешит забрать сына из школы, потому что идиот не успел на последний автобус. Мужчина с уставшим взглядом хочет быстрее вернуться в свой дом, пока тот не отобрали за неуплату. Думаешь, тот паренек спешит домой к своей любимой девушке или в бар к друзьям? Не тут-то было, он спешит в больницу узнать о том, что он ВИЧ-положительный. А куда спешишь ты? За новой дозой? За новой девушкой на ночь, чтобы забыться? Что ты ищешь? Помни, милый, человек может жрать, пить, трахаться и охотиться, а все остальное, что он делает — сходит с ума. Так что стирай из своей памяти образы любви и все моральные устои. Наступает новая эра.       Мне нужен был год, чтобы уничтожить тебя. Всего триста шестьдесят пять дней, чтобы разрушить твою нервную систему. Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов, чтобы ты встал на табуретку и затянул петлю на шею.       Твой пряничный домик рушится. Сахар закончился. Ничего не осталось. Никого не осталось. Самое страшное, что невозможно убежать от самого себя, но я знаю, что ты смелый. Ведь ты уже накинул на себя удавку и встал на табуретку. Раз. Два. Три. Это конец, я направляюсь к двери. Треск. Твоих розовых очков больше нет.