сухое трение

геллерт высокий и ладный, ему всего семнадцать, он не сутулится и никогда не опускает голову. он всегда и во всем готов идти до конца и просто не умеет сдаваться. геллерт носит знак даров смерти на запястье - такой же носит и альбус. геллерт самый умный из всех, кого дамблдор когда-либо знал. только вот он чудовище. ...только вот альбус такой же. (а на деле - много, много хуже). лето горит - знойное, жаркое лето - и они горят вместе с ним, и каждый поцелуй похож на самую прекрасную смерть, и он переплетает с геллертом пальцы, закрывая глаза, прислоняясь лбом к его лбу - и, черт, чувствует себя принятым. понятым. не одиноким, будто вместе с геллертом перестал отторгать его этот мир, потому что геллерт для него и есть весь чертов мир. это лето - одно на двоих. одни на двоих планы, цели, мечты. и все - чудовищные, сквозь которые можно разглядеть их истинные лица. и дамблдор впервые понимает, что ради гриндевальда он готов на все. и он впервые понимает, что вдвоем они уничтожат этот мир. и он... ни капли этого не пугается. *** проходят годы, годы, годы. много утекает воды с тех пор, и много - крови. страшные годы, в которые альбус пытается жить, как раньше, будто не было никакого их "общего блага", поцелуев, писем аккуратным почерком, в каждом из которых - минимум план по захвату вселенной с немного ироничным "здравствуй, мой милый друг" в начале. будто вообще ничего не было, будто он не знает того человека, что сейчас развязывает войну и единственный остается верным их общим целям. их идеям. их любви, от которой дамблдор бежит, от которой дамблдору слишком больно, и он боится смотреть в зеркало еиналеж - потому что знает, что там увидит. кого там увидит. но все равно смотрит, и тянет руку по привычке, только вот пальцы касаются холодного стекла. геллерт высокий и ладный. и, как и раньше, выглядит старше дамблдора. геллерт все так же никогда не сдается и не опускает головы. геллерт все еще самый умный из тех, кого альбус знал, и - все еще чудовище. гриндевальд кутает города черной вуалью, гриндевальд убеждает, манипулирует, убивает - и делает это идеально, как умеет только он (как умеют они оба). гриндевальд носит кулон-клятву с их инициалами в нагрудном кармане, и эта клятва тормозит их обоих. но она, эта чертова клятва - то, что они не смеют разрушить. дамблдор держит внутреннего монстра на поводке долгие годы, дамблдор врет себе и отчаянно пытается казаться лучше, чем есть. только вот он - чудовище. только вот геллерт - все так же единственный, кто может его понять. эта осень холодная и злая, и магическая война разгорается, и отовсюду звучит: гриндевальд, гриндевальд, гриндевальд; и альбус испытывает желание заткнуть уши руками, словно ребенок: я ничего-ничего не слышу! только вот он слышит, только вот он помнит. в с е. - вы должны сразиться с гриндевальдом, - говорят ему. - лишь вы можете его победить. дамблдор качает головой, выдавая сухое: - не могу. потому что отчетливо понимает одно: если снова увидит эту знакомую, теплую насмешку в его взгляде (как в то чертово бредовое лето, когда они познакомились), если увидит геллерта здесь, совсем близко, на расстоянии нескольких метров, наяву, а не в лживом зеркальном мире... если только.... может ли он пойти против гриндевальда? нет, не может. ...потому что тогда он разобьет к чертям зеркало еиналеж, закатит рукав, обнажая знак даров смерти на запястье, и бросится за ним вслед.