***
Деян уже битый час отчитывал Йована, пока шаман готовил все необходимое для обряда. — Они ж как дети, Йован, — менторским тоном выдавал пес. — Они в своем лесу ничего не видели! Ты на лесовика посмотри, увидел голый зад, и слюни потекли, и хоть там рыбья башка сверху, хоть твоя, лишь бы сиськи... — Да, что ж у меня за разговоры два дня подряд! — рявкнул шаман, не хуже своего питомца. — Ты энергии запас? Часть отдать придется. Пес обиженно прикусил язык и лишь коротко кивнул. Приготовления к обряду были закончены. Йован стоял обнаженным одной ногой на земле, другой в воде, благо нашли место, где можно было не проваливаться сразу на глубину. Правда, стоило шаману лишь слегка сдвинуть ногу, и он бы стоял в воде уже по макушку. Тело и лицо Йована покрывали руны сбора магической ауры, охранные руны и руны власти над призываемым демоном. Жирные кроваво-красные линии на теле шамана приближали его к охотнику древнего племени, желающему заполучить своего мамонта. На земле был тщательно выведен рисунок призыва и барьера, беспрерывно переходящий на воду. Магические руны не разбегались по воде, а намертво держали вычерченные линии, образовывая ровный круг. На одинаковом расстоянии по всему его периметру располагались круги меньше, заключающие в себе руны накопления и передачи энергии. Около каждого маленького круга стояли Деян, Шумар, Миляна и Сияна, русалки, соответственно, в воде, мужчина с псом — на земле. Все ждали сигнала. В задачи помощников шамана входило сделать надрез, активировать руну кровью и держать на ней руку (или лапу) до конца обряда. Малые круги концентрировали ауру участников и питали ей большой круг, позволяя держать демона в подчинении. Нельзя было реагировать на угрозы, уговоры и прочие ухищрения демона и размыкать круг, иначе Йован обещал лично вырвать хвосты всем, у кого они имеются, и кое-что другое тому, у кого хвоста не найдет. При условии, что демон не вырвется сразу и не размажет их тонким слоем по всему лесу. — Начинаем, — скомандовал шаман. Йован сделал первый надрез, и активировал большой круг своей кровью. Один за другим вспыхнули круги меньше, и шаман забормотал призыв. Ногу, стоящую на земле, окутало красное пламя, ногу в воде — синее, расползаясь и смешиваясь, красно-синие всполохи покрыли все тело Йована. Все нательные руны разгорались, делая шамана самого похожим на демона. Наэлектризованные аурой волосы стали дыбом, левый глаз, пересеченный тонким застарелым шрамом, вдруг видоизменился — зрачок заполнился кровавым светом, на котором проступил черный рисунок еще одной руны. Шаман резко вскинул обе руки к небу и, прорычав последние слова — имя демона, резко опустился на одно колено, прижимая обе руки к магическому кругу. Во все стороны полыхнул ровный красный свет, сопровождающий огромный выброс магической энергии. На секунду повисла тишина. Затем перед шаманом из земли медленно вырос черный сгорбленный силуэт приспешника смерти — Чернобога. — Кто приходил сюда прошлой ночью, где обитает эта сущность, как скоро уйдет, и кто за ней охотится? — проговорил раздельно Йован. Дрожавший мелкой дрожью Шумар не мог оторвать взгляд от Чернобога, темные провалы глаз гипнотизировали лесовика, казалось, высасывая его душу, свет для него мерк, в ушах звенело и накатывал ледяной ужас. Русалки застыли бледной тенью, их и без того синюшная кожа от страха побелела окончательно, сровняв их с покойницами. — Ты думаешь, шаман, я буду покорно отвечать на твои вопросы? — захохотал громоподобный голос, заполняя собой все пространство. Разом стало темнее и холоднее. — Ты будешь, — ровным голосом ответил шаман и поднял глаза на демона. — Я не боюсь твоих глаз, тем более у тебя не полный комплект, — демон издал подобие смеха, который рокотал как тысячи мертвецов, воющих о своей гибели. — Мне и не нужен второй такой глаз, Чернобог, чтобы связать тебя и запечатать. Хочешь провести пару сотен лет заключенным в какой-нибудь артефакт? — Бог смерти, шаман, ты призвал не кого-то, а Чернобога, так ощути всю мощь моего гнева, ведь я сначала убью твоих помощников. — Шумар еле слышно охнул, глаза русалок вытаращились от ужаса. — А потом разорву тебя на тысячу частей и помещу в предтечу Нави*. Знаешь ли ты, шаман, что в предтечи Нави - только я властвую, оттуда ты никогда не попадешь в Чистый мир? Сколько еще энергии способен ты потратить на мое удержание? — Знаешь ли ты, демон, что со мной дух леса и духи воды, они дают мне свою ауру, черпая ее из своих стихий? — вторил Богу смерти шаман. Чернобог на секунду замолчал. — Я отвечу только на один вопрос, задавай. — Кто был здесь прошл… Дальше произошло нечто мало предвиденное. Ноги ерзавшего от страха Шумара подкосились, лесовик начал завалиться на бок. Уловив это движение, Чернобог резко развернулся в его сторону, чем окончательно развеял самообладание лесовика. Шумар шарахнулся в сторону, убирая руку от круга. От резкого движения Шумара, державшиеся из последних сил русалки истошно заорали и бросились врассыпную. Круг остался без подпитки с трех сторон. Деян рявкнул проклятие и, приложив обе лапы к своему кругу, послал мощный заряд ауры, призванный удержать демона в подчинении. В довершении всех бед Миляна дернулась в ужасе не от круга, а в круг, уже под водой зацепила ногу шамана и, резко стащив его сторону, уволокла на дно, поднимая фонтан брызг. Совершенно обалдевший Деян заругался так виртуозно и страшно, что даже Бог смерти опешил. Такого призыва он, пожалуй, еще не видел. Защита круга еще работала, демон не мог выйти в мир смертных, однако призывавший его шаман, готовился встретиться с дном озера, поэтому задерживать Чернобога в этом мире было некому. — Повезива, — выдохнул напоследок Чернобог и растворился в воздухе.***
Йован еле-еле открыл глаза, все его тело ныло, в голове страшно гудело. Рядом слышались тихие голоса. Злой, даже больше, чем Чернобог, Деян вполголоса сыпал отборными ругательствами в сторону «помощников», от ярости даже не повторяясь. Русалки в ответ пытались что-то смущенно лепетать, лесовик густо сопел. Почувствовав, что хозяин пришел в себя, пес без зазрения совести начал поносить и его. Йован попытался приподняться и тут же скривился от боли. Мало того, что используемый в ритуале глаз отнимал почти всю энергию, так шаман еще и наглотался озерной воды, от чего легкие нещадно саднили, а голова кружилась. — Я помогу, милый, — виновато проговорила Миляна. Подтянувшись на руках, она выползла на берег и забралась сверху на лежащего шамана. Русалка пахла тиной, была скользкой, мокрой и холодной, Йован подавил желание скинуть девушку с себя в ту же секунду. Миляна прошептала заклинание и сложила руками печать, приложив их к груди шамана. По телу Йована потекло приятное тепло, изгоняя усталость и боль. Русалка наклонилась над его лицом, прошептала еще одно заклинание и, не давая опомниться поцеловала шамана, вливая через поцелуй нужную для восстановления долю энергии. Она уже не была русалкой, сознание Йована мгновенно перенесло его в совсем другое место и время. Он был в родном лесу, с той, которую любил всем сердцем, когда-то в другой жизни. Они отдыхали вместе, лежа под тенистым деревом на краю тренировочной поляны. Она целовала его, обхватив руками крепкую шею, он уже плохо себя контролировал, жадно отвечал на поцелуи, гладил ее гибкую спину, перемещая руки к высокой груди. — Тияна, — выдохнул он, разрывая поцелуй. Йован открыл глаза и уставился в светло-голубые глаза русалки. Она выглядела слегка смущенной. — Извини, шаман, такое бывает, — виновато объяснила Миляна. — Когда вливаешь в кого-то ауру и жизненную силу, часто разум переносится в самое приятное воспоминание. Это… ну… я это не контролирую. Йован скосился на ухмыляющегося Шумара, убрал руки с груди русалки, и аккуратно ссадил ее с себя. — Спасибо, Миляна, мне лучше. — Тияна, значит, — прищурилась вторая русалка, за что тут же получила ощутимый тычок в бок от подруги. — Сияна, заткнись. Йован посмотрел на своего фамильяра. — Ответил? Пес коротко кивнул. — Повезива, — произнес Деян. — Вот же дрянь!