116. Потенциал Двадцать первый день первого месяца 290 года от З.Э.
– «Ваше величество»... да, я король по праву и по крови, но не по факту, ведь только дурак забывает о том, что трон покоится на мечах верных лордов... – на мгновение позволяю предложению повиснуть в воздухе, сажая семена будущей просьбы. – Мне не нужна клятва верности, лишь твои помощь и благоразумие. – Помощь, милорд? – спрашивает Уэймар, собираясь с мыслями после моего признания. – Когда-то это место было резиденцией общества исследователей. Собрание единомышленников желало раскрыть тайны, скрывающиеся за горизонтом, и, конечно же, извлечь из них выгоду. Теперь появилась возможность погрузиться в намного более загадочные и мистические тайны, путешествовать по миру в поисках утраченных знаний. – Вы сможете научить меня большему? – в голосе мальчишки слышен лишь намёк на сомнение. – Разумеется, я попробую, хотя если твоя магия схожа с моей, это может оказаться затруднительным, – отвечаю настолько искренне, насколько могу. Сдаётся мне, что разбить надежды Уэймара – самый простой способ потерять его расположение. – Если мы похожи, то как это может оказаться более сложным? Я не понимаю. Стараюсь как можно лучше объяснить ему мысли Лии о природе магии и способах её контроля, от врождённых способностей магических существ и непроизвольно внедряемых во сне заклинаний до магии, которую изучает сама Лия. – Полагаю, я похож на тебя. Я получил магию сходным образом, во время нападения дикарей из горных кланов. Но мои слова, они не валирийские... – Не хочешь показать? – спрашиваю с нетерпением. Уэймар смущается (другого слова и не найти) и отвечает: – Эм... Большую часть моей магии либо трудно увидеть, либо она разрушает вещи, – после этого он рассказал о возможностях своей силы. Магия Уэймара Круг 0: Морозный луч, Всплеск кислоты (4/день) Круг 1: Огненный снаряд Келгора, Меткий удар (3/день) Как только он закончил, я осмотрел полки и заметил крайне отвратительную вазу с узором из оранжевых солнц и пурпурных звёзд (неужели её создатель был дальтоником?) – Можешь использовать это, чтобы попрактиковаться, – предлагаю, поместив сие оскорбление хорошего вкуса в центр комнаты. Уэймар произносит пару слов на мелодичном, но незнакомом мне языке и указывает на вызывающую вазу. Из его пальца вырывается луч бледного льдистого света и, едва коснувшись вазы, разбивает её. – Впечатляет... – это заставляет мальчишку слегка приосаниться. – Ты прав, это определённо не валирийский, и у меня тоже нет ни малейшего представления о том, откуда взялась твоя магия. Конечно, мы исследуем этот вопрос, если ты примешь моё предложение. – Я... это звучит достаточно справедливо, и мне негде остановиться, а это щедрое предложение. Если бы только другие были такими же понимающими, – под конец фразы его голос обретает твёрдость. – Хочешь поговорить об этом? – предлагаю я. – Я обнаружил, что бывает полезно рассказать о своём первом убийстве, – подбадривает сир Ричард, – помогает взглянуть на вещи со стороны Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Уэймара. Он рассказывает о сошедшей на него магии, о битве, страхе за свою жизнь, ужасе за жизнь другого человека, который не мог защитить себя. Об осуждающих глазах товарищей. Об остальном можно и догадаться: сомнения, неуверенность в себе, страх, который во многих отношениях хуже самой яростной битвы. В отличие от меня, он недолго чувствовал себя брошенным Семерыми, когда его спасла магия. Кажется, мы похожи больше, чем я думал, вся эта история перекликается с моим собственным пробуждением силы. Этот мальчишка… нет, стоящий передо мной молодой человек вызывает у меня симпатию. Но вместе с тем какая-то часть моего разума продолжает бесстрастно вычислять, как лучше использовать это сходство, чтобы как можно крепче привязать Уэймара ко мне и моим делам, сердцем и душой. Это очень похоже на размышления древних вирмов из моих снов с расчётливым и безжалостным разумом. Я бы хотел сказать, что это из-за первого побуждения я поделился историей, произошедшей в тот ужасный вечер четыре луны назад, но это было бы ложью. Я вижу в его глазах понимание и растущее чувство симпатии, и радуюсь как семенам потенциальной дружбы, так и той власти над ним, которая она мне даёт. – Король послал убийц за вами обоими? – услышав об этой части моего прошлого, Уйэмар выглядит шокированным, даже взбешённым. – К ребёнку, который едва мог насчитать несколько дней именования? Я не стал поправлять его, когда он назвал Баратеона королём. Кем бы ни был тот человек, именно он сидит на Железном троне. И всё это, конечно, очень увлекательно, но я чувствую себя вымотанным, теряю фокус. Это не тот разговор, который я хотел бы вести, находясь не в лучшей форме. Притворяюсь, что зевнул, потом краснею (это легко сделать, ведь технически на мне всё ещё личина). Важно показывать, что я тоже не железный, иначе он может вообразить, что я считаю его слабым. Уэймар согласен примириться с тем, что кровати пока не перенесли в спальни. Правда, складывается впечатление, что если я хочу удержать его, то будет жизненно важным обеспечить ему лучший комфорт.Двадцать второй день первого месяца 290 года от З.Э.
Занимается новый рассвет. Пора решать, как лучше познакомить Уэймара с нашей растущей группой. [*] Представить Дени. У меня есть ощущение, что младшая сестрёнка в мгновение ока начнёт кормить его со своей миниатюрной ладошки. [ ] Представить Лию. Лучше сдержать своё обещание и начать рассказывать ему о сущности магии. - [ ] Совместить это с покупками текстов, которые она искала. [ ] Показать ему потир и его обитателей. Ничто не демонстрирует силу мага так явно, как контроль над потусторонним существами. [ ] Напишите. ООС: Как вы можете видеть, общая манера манипулировать наложила отпечаток на личность Визериса. Он не может отказаться от того, чтобы побуждать других плясать под свою дудку, даже когда он не очаровывает их. От переводчика: И вот таким образом в пати Визериса вступил, пожалуй, самый уэймаристский из её участников!117. Сотрясённое основание Двадцать второй день первого месяца 290 года от З.Э.
Перед тем, как мой новый гость спустился к завтраку, я уведомил о нём всех обитателей дома. Слуги восприняли это спокойно (ну, или по крайней мере притворились), в то время как Лия и Дени преисполнились любопытства (а сестра вдобавок изнывает от нетерпения). Пожалуй, лучше не гнать коней и, прежде чем говорить о магии, представить Уэймара Дени. К счастью, она настолько заинтересовалась гостем (не говоря уж о возможности увидеть новую магию), что даже вопреки обыкновению согласилась надеть свою лучшую (и, по её мнению, наименее удобную) одежду. Велю подать поздний завтрак в гостиную. Ну что у меня никак руки не дойдут привести в порядок столовую? Если я действительно собираюсь сыграть роль мелкого чужеземного аристократа, притом хорошо сыграть, то это обязательно! Втроём садимся за стол, знакомимся. В воздухе повисает неловкое молчание, которое успевает провисеть аж несколько мгновений, прежде чем Дени разрывает его в клочья. Она спрашивает Уэймара, видел ли он Стену, Королевскую Гавань или Драконий Камень, где она родилась. Разумеется, юный потомок Ройсов не бывал ни в одном из этих мест, но он потчует сестрёнку историями о Рунном Камне и о принадлежащих ему землях. Естественным образом это перетекает в рассказ о самих Ройсах. Оказывается, у Уэймара есть сестра Исилла, которая всего на год старше Дени. При упоминании о ней паренёк заметно грустнеет. – С ней что-то не так… она больна? – Дени тут же ухватывает перемену настроения. – Нет, просто… – Уэймар колеблется. – Всё в порядке, ты можешь сказать мне, я видела и слышала очень много плохих вещей, но если ты действительно не можешь, то я не стану настаивать, если ты пообещаешь рассказать Визерису или сиру Ричарду, – Дени говорит с болезненной искренностью. – Может быть, они смогут помочь. Нда, пусть я бы предпочёл, чтобы сестрёнка ничего не знала о «плохих вещах», но меня всё равно поневоле охватывает гордость! Уэймар, в свою очередь, почти что испуган таким проявлением зрелости и сочувствия. – Я не хочу, чтобы она росла, ненавидя меня за мою магию, Иси, я имею в виду, – наконец отвечает он. – С чего бы ей это делать? – удивляется Дени. – Потому что в «Семиконечной Звезде» сказано, что магия – это зло, анафема в глазах Единого в Семи лицах, – бесцветным голосом отвечает уроженец Долины. Должно быть, он твердил это сам себе целыми днями напролёт. – Тогда ей нужны новые боги, – заявляет Дени. – Я собиралась попробовать Семерых, но думаю, что теперь не стану. – Попробовать? – это что-то новенькое. – Конечно! Пойти на Остров Богов, расспросить жрецов об их богах и выбрать тех, кто мне больше понравится, – Дени отвечает с таким видом, как будто это самая обыкновенная вещь на свете. – Но ты не можешь просто покупать богов, – кажется, подобный поворот беседы по-настоящему ошеломил Уэймара. – Почему нет? – вмешиваюсь я. – Эйегон сделал именно это, когда принял Семерых, хотя, надо признать, к этому выбору он подошёл куда менее скрупулёзно, чем Дени, – не могу удержаться и ласково улыбаюсь сестрёнке. – Это именно так! Я имею в виду, что богам нужны люди, которые будут заботиться о них, или они закончат свои дни в Святом Убежище. Правда, Темар говорит, что есть куча людей, которые прекрасно обходятся вообще без богов, – она продолжает объяснять свой новый взгляд на метафизику. – Мне кажется, что это мы важны, и если какой-то бог говорит, что мне нельзя владеть магией, то тогда тем хуже для него. – Добро пожаловать в Браавос, Уэймар, – при виде потрясённого мальчишеского лица мне с трудом удаётся сдержать смех. – Я… я не могу сказать, что расстроен, просто слишком много чего требуется осознать. – Насчёт твоей сестры, – отвечаю после короткой задержки. – Конечно, я не могу сказать наверняка, но я не думаю, что твои родители вырастят Исиллу на ненависти к тебе, – в конце концов, его прислали сюда с золотом в карманах, а не выдали для расправы какому-нибудь церковному суду. – Наверное, нет, но это вызовет куда больше проблем со знаменосцами, – теперь Уэймар выглядит даже ещё угрюмее. – Даже сир Годрик привёз меня обратно почти что в цепях… Я был его сквайром, а он даже не позволил мне убедиться, в порядке ли Кора, – Дени подскакивает с места и обнимает его. Постепенно Уэймар собирается с силами и продолжает рассказ. Его наставник воспринял магию не очень-то хорошо. Сказать по правде, мне кажется, что даже по меркам общеизвестно правоверной Долины это была довольно чрезмерная реакция. В конце концов, всего полвека назад общеизвестный чародей заседал в Малом совете. Когда они достигли Рунного Камня, отец пообещал Уэймару, что отправит его в Эссос, как только найдёт заслуживающего доверия человека, которого можно будет послать вместе с ним. При этом Джон Ройс сделал одну вещь, которая быстро доказала свою неразумность: в эту же самую ночь он дал сыну деньги для путешествия. После этого Уэймар предпринял благородный, хотя и, с моей точки зрения, весьма неразумный шаг: на следующий же день с утренним приливом он самостоятельно отправился в Эссос, дабы его отцу не пришлось пятнать свою репутацию. – Он должен просто сказать, что я убежал. Таким образом, у знаменосцев будет меньше поводов поливать грязью нас обоих, – заканчивает он. Так. Лучше не говорить ему, что это скорее больше повредило, чем помогло, а то тогда Уэймар начнёт ещё сильнее терзаться виной. Может, предложить ему послать письмо? Это ослабит беспокойство его семьи и, совершенно неслучайно, позволит протянуть ниточку к одному из самых могущественных лордов Долины. [*] Да. [ ] Нет. OOC: Как вы можете заметить, Дени, хотя и крайне юна, уже не лишена некоей доли тарговского высокомерия. Она считает, что боги должны соревноваться за её поклонение. Следующий эпизод – встреча с Лией. От переводчика: Даже любопытно, какую же религию в итоге выберет Дени… Ах да, у Исиллы будет бенефис в этом квесте, вот только много, много, много позже.