Томоснежка

- Прошу прощения, не подскажете, где можно найти Криса Хэмсворта? Чем-то очень занятый ассистент осветителя даже не повернулся в сторону любопытствующего, лишь махнув рукой куда-то Тому за спину. Мало кто мог узнать элегантного британского джентльмена Хиддлстона в этом парне. Мешковатый свитер, который был просторным даже для Криса, на Томасе болтался, как на швабре, вызывая у особо сердобольных женщин желание накормить юношу. Потрепанные джинсы и поношенные ботинки создавали образ выходца из трущоб. Шарф скрывал длинную шею, а вязаные перчатки без пальцев вряд ли могли спасти от мартовского холода. Из всех признаков, которые могли выдать в парне знаменитого актера и секс-символа года, были лишь длинные черные волосы, которые Том спрятал под непривычной для него вязаной шапочкой. Томас послушно отправился в указанном направлении, вчитываясь в таблички с именами на трейлерах. Долго искать не пришлось. К удаче Тома, дверь была не заперта, что позволило Хиддлстону спрятаться от чужих взглядов. Но вот чего британец не мог предположить, так это наличия на съемочной площадке местного "Джереми Реннера", который забавы ради поменял таблички на трейлерах. Конечно, самих актеров это бы не запутало. А вот всех остальных - запросто. И, конечно же, Том относился к почетной категории "остальных", по сему оказавшись в фургончике Кристен Стюарт. Томас заметил свою ошибку сразу же, но уходить не торопился, хотя время обеденного перерыва, который они с Крисом хотели провести вместе, неумолимо приближалось. Хиддлстон завороженно уставился на одно из платьев "Белоснежки", восхищаясь точностью воссозданных деталей одежды того времени. Конечно, Том не был извращенцем, разве что совсем чуть-чуть. Но он не мог отказать себе в желании примерить платье. И его даже не смутило, что девушка, для которой оно предназначалось, была раза в два меньше него. Взглянув на часы, Томас отметил еще полчаса времени до обеда. Быстро раздевшись, но, забыв про перчатки, он поспешил надеть это чудо костюмерной мысли. В бедрах оно прошло успешно. И даже узкие рукава-фонарики с трудом налезли на томовы подросшие бицепсы. Платье, имевшее псевдо-корсетную шнуровку спереди, на спине застегивалось на молнию. И вот тут Томаса настиг конфуз погрешности оценки собственной комплекции. Застегнувшись где-то до груди, бегунок застрял, не желая двигаться ни в одном из направлений. Хиддлстону, со всей его гибкостью, было не под силу справиться с этим самостоятельно. И стянуть рукава без угрозы порвать платье не представлялось возможным. Он весь вспотел, ужом извиваясь в плотном не таком уж и удобном одеянии. Внезапно послышался стук и скрип открываемой двери. Том успел лишь повернуться спиной, в наивной надежде на то, что его спутают с переодевающейся Стюарт. - Кристен... - Крис моментально отвернулся, не смея смущать девушку, - о, прости, я всего лишь хотел спросить... - он порядочно устыдился, застав партнершу по площадке в таком пикантном положении и пытался хоть как-то оправдать свое вторжение. Но тут его взгляд наткнулся на знакомый шарф, который он лично подарил Тому, и Хэмсворт сразу забыл, что хотел дальше сказать. Томас же, скрючившись, стоял, боясь вздохнуть. "Черт возьми, это ж надо было так нелепо опозориться перед Крисом!" - Томас про себя на все лады проклинал платье и хрупких женщин. Крис развернулся, оценивая картину. Плечи, достойные пловца, вряд ли могли принадлежать Кристен. Платье, в котором девушка обычно путалась из-за длины, едва доходило мужчине - а в том, что это был мужчина можно было не сомневаться - до середины икр. Черные волосы могли бы сойти за прическу "Белоснежки", если бы не огромное количество характерных, до боли знакомых, завитушек на кончиках. - Томас? Ты что тут делаешь? - обалдению Хэмсворта не было предела. - Криис, помоги мне! - голос британца звучал до щемящего жалобно, а глаза развернувшегося к любовнику Тома едва не вырывали душу похлеще знаменитого Кота в сапогах. И что-то во всей этой ситуации заставило мозг австралийца перемкнуть в привычную озабоченную сторону. Он в два шага оказался перед Томом, с силой прижав его к себе. - Ты так прекрасна, Белоснежка! Черные, как смоль волосы, - рука коснулась волос, спускаясь на скулу, - кожа белая, как снег; и губы, алые как кровь... - пальцы переместились на припухшие с утра губы, обводя их едва щекотными движениями. - Крис, ты что делаешь? Мы же собирались обедать. И потом, сюда могут войти! - Том, как мог, сопротивлялся, впрочем, довольно слабо. Ведь его самого моментально окутало возбуждение от интимного голоса австралийца и затянувшихся похотью глаз. - Ты лучше всякого обеда, Томас. И, да, мне плевать, даже если нас застукают. - на последних словах Хэмсворт с рычанием вцепился в белоснежную шею, которая уже была им помечена, попутно задирая подол платья. Хиддлстону от этого действия просто снесло крышу. Крис, в сценическом костюме и гриме, с частично собранными волосами, возбуждал неимоверно, на уровне первобытных инстинктов, когда доминантный самец подчинял себе всех остальных. А платье создавало извращенную, запретно-сладкую атмосферу средневекового борделя, где посетители зажимали девочек в углах, точно так же задирая им юбки. Хэмсворт подхватил Тома и усадил на столик, попутно сметая все косметические средства, что там находились. Томасу ничего не оставалось, как схватиться за плечи и поясницу своего любовника. Крис, устроив Хиддлстона, тесно прижался к нему, не забывая одной рукой ласкать внутреннюю сторону бедер, с садистским удовольствием избегая прикосновений к возбужденному члену. Другой же рукой он удерживал британца за шею, не позволяя отстраняться от грубого поцелуя. Но Тому даже и в голову не пришло бы отказываться от возможности удовлетворить желание. Он, постанывая, льнул к Крису, сильно сжимая коленями его бедра, но не получая столь желанной ласки. Он зарылся пальцами в художественно запутанные светлые волосы, поглаживая затылок. Подчиняющие поцелуи Криса вновь атаковали шею, заставляя Хиддлстона запрокидывать голову, подставляясь под ласки. Хэмсворт вскоре переместился ниже, терзая выгодно подчеркнутые вырезом платья ключицы. Том мог только наслаждаться ситуацией, при этом изнывая от отсутствия самых желанных прикосновений. Внезапно Крис отстранился, напоследок лизнув Хиддлстона в чувствительное место под кончиком подбородка, заодно снял его стола и подтолкнул к зеркалу. Обняв Томаса со спины, австралиец, не отпуская взгляда любовника, неимоверно бережно сдвинул черные волосы, демонстративно поглаживая покрасневшую от поцелуев шею языком. Том расплавился от контраста ласк. Его любовник всегда был изобретателен, но сегодня он, пожалуй, превзошел себя. Британец также внимательно любовался отражением, подмечая, как напрягаются мышцы рук Криса под рубашкой. Хэмсворт опять потянул юбку вверх, но лишь для того, чтобы стянуть с Томаса такое ненужное белье. Хиддлстон извивался, стараясь урвать хоть прикосновение пальцев к возбужденной плоти. Но Крис не был бы Крисом, если бы позволил себе потакать желанию Тома. Горячие губы коснулись затылка, приятно щекоча беззащитную кожу бородой. Тягучие поцелуи струились по плечу, до края рукава. Когда Хэмсворт наткнулся на плотную ткань, то, не долго думая, со всей силы рванул платье, распавшееся на две равные части. Томас охнул, оказавшись в плену сползшей по плечам ткани. Но вовсе не от порчи чужого имущества, а от тесно прижавшегося к заду крисова достоинства. Крис с истинным наслаждением наблюдал за Хиддлстоном, который только и мог, что сжимать-разжимать кулаки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не приласкать себя. Это было бы не столь интересно и нарушило бы их негласное правило. Ладонями австралиец водил по выпирающим ребрам, совсем уж редко задевая чувствительные соски Тома. Британец явно оказался загнанным в угол. Картина в зеркале развращала и возбуждала в десятки раз круче самого отменного порно. Возбуждение, ставшее почти болезненным, вздохами вылетало сквозь сомкнутые зубы. Томас пытался хотя бы использовать в своих целях подол от платья, но такие касания лишь еще больше раззадоривали. Хиддлстон, на миг отвлекшись, вспомнил о неснятых перчатках и тут же потянулся стягивать их. Но Крис перехвалил его руку. - Не надо, оставь. В них ты еще более... Развратен. - Хэмсворт подмигнул отражению, прикусив Тому мочку уха. Томас содрогнулся всем телом, впечатавшись задом в пах своему любовнику, основательно по нему проехавшись. Австралиец, бывший необычайно нежным до этого момента, снова стал необузданным дикарем. Толкнув Тома в сторону кровати, Крис нагнул его, заставив опереться руками на край. Юбки снова поползли вверх под нетерпеливой рукой. Послышался характерный звук расстегиваемых штанов. Хиддлстон прогнулся и застонал в предвкушении. Но Крис снова придушил все фантазии британца. Он лишь огладил членом ягодицы, раздразнивая Тома едва ли не до потери сознания. Ведь он едва сдерживался, до боли сжимая край чужой кровати. Приласкав в очередной раз бедра британца, Хэмсворт опустился на колени, восхищаясь длиной томовых ног, словно впервые их видел. Когда Томас почувствовал горячее неровное дыхание на своих бедрах, он застонал. Когда на бледной коже отпечатались зубы Хэмсворта, он призывно прогнулся. Когда ловкий язык коснулся растянутых мышц и проник внутрь, Хиддлстон умолял взять его. Но своевольный блондин слушал лишь свое воображение. А оно подсказывало ему, что неплохо бы довести Тома до критического состояния. Хотя Крису и самому было нелегко, ибо возбуждение уже пульсировало в висках, угрожая отправить в нокаут. Язык умело ласкал колечко чувствительного входа, унося британца в параллельные миры. Хиддлстон и не заметил, как начал подаваться назад, словно последняя шлюшка на улице Красных Фонарей. Его откровенные стоны наверняка привлекли внимание всей съемочной группы. Крис едва удерживал Тома на месте. И едва сдерживался сам. Такие пытки из разряда садистских быстро переходили в категорию садомазохистских, ибо реакцию собственного тела никто не отменял. Хиддлстону уже отчаялся получить желаемое, изо всех сил насаживаясь на язык, которому однозначно не хватало твердости и габаритов. Но тут свершилось чудо. Хэмсворт лишь слегка подтолкнул любовника, но мышцы рук, уставшие от напряжения, подвели британца, и он повалился на постель. Крис, не медля, стянул с себя уже промокшую от пота рубашку, зашвырну ее куда-то в угол, и последовал за Томом. Конечно, кровать не была предназначена для полноценного сна, лишь для перерыва во время съемок, но для мужчин, практикующих экстремальный секс всегда и везде, это было лишь дополнительным плюсом. Австралиец развернул Томаса, подмяв его под себя и грубо целуя. Хиддлстон выгнулся навстречу желанному телу, наконец-то ощутив такое приятное давление на член. Том застонал, прижав к себе Криса с неимоверной силой. Но Хэмсворт опять все переиграл по-своему, закинув длиннющие ноги любовника себе на плечи. Приподняв узкие бедра, он легко вошел в смазанное слюной и растянутое утренним сексом тело. Австралиец склонился над Томом, оперевшись на руки по обе стороны от его головы, и пристально вглядываясь в его лицо. Поднятый еще выше зад преподносил все с новых углов зрения и проникновения. Хиддлстон вцепился в широкие загорелые плечи, кусая Криса за подбородок. В ответ на это Хэмсворт укусил британца за внутреннюю часть икры и облизал щиколотку. Томаса пробрало до дрожи от этих нехитрых действий. Почему-то такие простые и непредсказуемые моменты всегда ввергали его в ступор от удовольствия, чем умело пользовался австралиец. Крис растягивал фрикции и удовольствие, выходя из тугих мышц полностью, и тут же плавно возвращаясь, не позволяя Тому соскучиться по ощущению заполненности и подчиненности. Хэмсворт, довольный произведенным эффектом, не спешил приласкать любовника, продолжая придерживаться стратегии грубых изощренных пыток. Он, прижав к себе Тома, перевернулся на спину, усадив свою Белоснежку сверху. Томас, который уже запарился в остатках платья, горел желанием его снять. Но их любовная игра вела его все глубже в Черный лес. Продолжая прерванное, уже Хиддлстон начал двигаться, заставляя любовника мучиться. По изощренности издевательств британец никогда не уступал. Он улегся на широкую грудь Криса, прогибаясь в пояснице и двигая лишь задом. Для его тренированного и гибкого тела это не было проблемой. А вот для Хэмсворта - было. От таких действий он мог лишь сжимать зубы и тихо материться. Еще одно негласное правило: кто сверху - тот и главный. И это неоспоримо. А Хиддлстон, уперевшись острыми локтями в грудь, довольно улыбался, наблюдая за изысканными и вкусными муками австралийца. Но все же долго Крис не продержался. Оттолкнув Томаса обратно в вертикальное положение, он нетерпеливо дернул его на себя. - Задери... платье... Я хочу... смотреть... - от переполняющих ощущений и эмоций Хэмсворт определенно забыл, как формулировать мысли. Но Том послушался. Он, как послушная и воспитанная леди, приподнял юбку, открывая жадному взору свой член. И тут же начал двигаться, задавая скорый темп, как заправская шлюшка, которая одержима нимфоманией. Его развратные стоны кружили Крису голову почти до обморока. Взгляд Хэмсворта сфокусировался на вязаных перчатках без пальцев, которые Томас так и не снял. И вот уже австралиец унесся в фантастические картины, представляя Хиддлстона, обольщающего клиентов. Не хватало лишь корсета. Но Том и без него прекрасно справлялся с ролью путаны. Это было у него в крови. - Тебе не хватает лишь алой ленты в волосах. Или алой подвязки на бедре. - голос Криса звучал хрипло, едва слышно, но от того более притягательно для Томаса. - А тебе не хватает кляпа во рту и наручников, мой милый Охотник. Ах, да, и властной Королевы. - Хиддлстон повел плечами, будто примеряя на себя царскую мантию. Его движения сокрушали напористостью и ритмом. Некогда гладко зачесанные волосы совсем растрепались, несколькими прядями прилипнув к лицу. - Сегодня ты моя Королева. И моя Белоснежка... - австралиец сожалел, что его партнершей по фильму является Кристен, а не Том. Впрочем, тогда жанр и рейтинг у фильма были бы совсем иные... Томас двигался сильно, яростно, меняя углы проникновения. Его пальцы продолжали судорожно сжимать края юбки, едва не разрывая ткань. Он выгибался, на языке тела умоляя Криса о помощи. И Хэмсворт откликнулся в этот раз, ибо сам был на грани реальности в воображаемом борделе, где Том был самой востребованной девочкой у местной бандерши, покорно ложащейся под каждого. Австралиец застонал от остроты ощущений, навеянных фантазией. Он подхватил бедра Хиддлстона, помогая ему. Томас двигался на пределе своих возможностей. Все, чего он хотел - чтобы Крис наконец-то обхватил его член и приласкал, как мог. И Хэмсворт услышал его молитвы. На возбужденной плоти Тома сомкнулись сразу две широкие ладони. Британца хватило ровно на пять секунд движений, и потом его обуяло цунами непередаваемых ощущений и эмоций. Ткань юбки все же затрещала и пошла по швам под бешеной хваткой пальцев Томаса. Крису хватило на сегодня зрелищности сполна, а уж изгибающийся и кричащий его имя Хиддлстон стал последней каплей, вместе со сжимающими член сокращениями мышц. Он вцепился в бледные бедра до синяков, стараясь проникнуть еще глубже. Их обоих подкинуло, словно на одной волне. Дрожь удовлетворения перешла от одного тела к другому, выжимая последние силы. Том без сил свалился на Хэмсворта, уткнувшись тому в шею. - Я и не знал, что ты так любишь ролевые игры... - задумчиво протянул Томас, когда воздух вернулся в легкие, а сознание - в голову. - С тобой я буду кем угодно. Хоть серым волком. - Крис хмыкнул куда-то в растрепанную черноволосую макушку. - Намекаешь на Красную Шапочку? - Хиддлстон приподнялся на локте, игриво поведя бровями. - Скорее, на трех поросят... - но шутка австралийца ушла в молоко. За дверями трейлера послышался шум. Кто-то явно собирался зайти. А ведь никто и не подумал запереть дверь. - Быстро, в окно! Но они не успели. - Крис?! Ты что тут делаешь? - Эм... Привет, Кристен... Понимаешь...