Перевозчик душ

Арсений сегодня опаздывал абсолютно везде. То костюм долго в химчистке искали, то подарок, заказанный заранее, все не хотели выдавать. И теперь, когда до праздника оставались жалкие полтора часа, мужчина раздумывал, за что же жизнь его сегодня так обижала, словно хотела предупредить: «Дальше — хуже». Попов не понимал, что может быть хуже опоздания на день рождения дочери из-за нелепых стечений обстоятельств, и медленно закипал. Он тщетно пытался поймать такси, но все они проносились мимо, не удостоив Арсения вниманием. В нетерпении он ступил на обочину трассы, вытягивая вперед руку. Так уж его наверняка должны были заметить. И заметили. Водители начали неистово сигналить, как бы ругая «безбашенного дурака» за создание аварийной ситуации, но мужчина был непреклонен. Нельзя опоздать. Ему нужно быть вовремя. Вдруг один из автомобилей ослепил его ярким светом фар, а когда Попов смог разомкнуть глаза, он увидел черную машину всего в нескольких сантиметрах от себя. Водитель опустил стекло пассажирского сидения и исподлобья взглянул на Арсения. Того прошибло в пот. Зеленые глаза внимательно осматривали его, будто оценивали. Наконец незнакомец отвернулся и призывно махнул рукой. — Садись, довезу. — Вы таксист? — боязливо задал глупый вопрос Арсений, но дверь все же открыл. — Перевозчик я, — как-то странно поправил водитель, и Попов для себя заключил, что при наличии других вариантов ни за что не сел бы в салон к этому парню, который больше не отрывал взгляда от автомагистрали. Затем он, словно почувствовав сомнения мужчины, все же посмотрел на него и усмехнулся. — Да не трусьте, я не кусаюсь. Никто из моих клиентов не жаловался на отвратный сервис. — А много их у вас было? — автоматически спросил Попов, пристегиваясь ремнем безопасности. Все же, мало ли что, не очень хотелось оказаться в ящике раньше положенного срока. — Достаточно. Каждый день по тысяче, — вопрос пассажира привел водителя в веселое состояние, он улыбнулся во все тридцать два и хитро прищурился. Мужчина тоже повеселел и слегка расслабился. Ему всегда нравились люди, склонные к самоиронии. — Меня зовут Антон, если вам важно знать. Много не возьму, не переживайте, и до пункта назначения точно довезу. Куда вам? Антон внимательно выслушал объяснения Арсения относительно маршрута, кивнул и тут же надавил на педаль газа, срываясь с места. Мужчина схватился за сидение, боязливо выглядывая в окно и пытаясь просчитать вероятность их гибели. Однако парень был спокоен. Он хмуро смотрел перед собой, очевидно не собираясь поддерживать разговор, и Попов этому был несказанно рад. Но и в этот раз водитель как будто его мысли прочитал. — По какому поводу при параде? Костюм, коробка, на праздник к кому-то спешите? — Антон говорил бесстрастно, его мало волновали ответы, но ехать в полном молчании тоже не хотелось. — Да. К дочери, — отрывисто выдал Попов, и парень не мог не заметить, как потеплели его голубые глаза, — не видел ее давно, бывшая жена редко разрешает встречаться. Вот, подарок купил, надеюсь, понравится, — с волнением договорил мужчина и вновь смущенно уставился на мелькавший за окном пейзаж. Водитель о чем-то размышлял, и Арсений мог лишь благодарить его за минуты спокойствия и тишины. Он хотел было посмотреть на часы на приборной панели, но с удивлением обнаружил, что они остановились в тот момент, когда он, если вспомнить, как раз сел в машину. Скинув необычную проблему на поломку какого-нибудь механизма, пассажир мысленно вернулся к приятному и одновременно волнительному событию. В последний раз он разговаривал с Кьярой больше полугода назад, когда Алёна была вынуждена срочно уехать в командировку, а дочь оставила с отцом, так как никого другого на роль няни не нашлось. Те два дня рядом с любимой малышкой Арсений бережно хранил в сердце, лелея надежду проводить с ней как можно больше времени в будущем. И вот бывшая жена сжалилась и позволила Попову навещать ее чаще, чем раз в год, с условием, что он организует Кьяре праздник в честь дня рождения. Как он мог отказать? А теперь, с каждой секундой, страх все сильнее сковывал мужчину, от переживаний он чувствовал, как немеют руки и ноги, а сознание заволакивало туманом. Сладостным и таким приветливым мраком… — Арсений. Попов повел головой, но глаз не открыл. — Арсений, — требовательно повторил все тот же голос, на что мужчина взмахнул ладонью, пытаясь отогнать назойливого комара, вздумавшего разбудить его. — Арсений, побрал бы вас кто-то из Нижних! — человек по ту сторону сна решительно встряхнул его, и мужчина, чертыхнувшись, резко открыл глаза. Он все так же находился в салоне автомобиля, только теперь машина стояла, а не мчала по трассе с огромной скоростью. Оглядевшись по сторонам, Попов пришел в замешательство. Он недоуменно воззрился на водителя, молчаливо вопрошая, по какой такой причине они приехали обратно. Антон этот взгляд понял и вздохнул. — Видите ли, вам сейчас нужно быть здесь, а потому я своевольничал и повез вас обратно, — без обиняков «объяснился» нерадивый водитель, заодно пожав плечами, будто так и было нужно. Арсений ощутил, как к горлу подступил ком. Он злился. Доверился, называется, первому попавшемуся, а что теперь будет с ним? А с Кьярой? При мысли о расстроенной дочери у мужчины защемило сердце. — Да ты… — начал он, уже собираясь выстелить парню длинную матерную скатерть, но тому было достаточно одного взгляда, чтобы заставить мужчину замолкнуть, так и не приступив к тираде. — Да, я. Денег не надо. Выходите из машины, пока не передумал, иначе точно больше никогда не увидите дочь. Живите, Арсений, до скончания срока, а уж я постараюсь его увеличить, не беспокойтесь. Эти слова набатом раздались в голове Попова. Без лишних слов он, под пристальным взглядом Антона, вышел из машины, путанно поблагодарил и тут же скрылся в неизвестном направлении, забыв спросить, откуда тот знал его имя, ведь Арсений хорошо помнил, что не называл его. *** Парень, оставшись в одиночестве и не двигаясь, смотрел в одну точку. Зеленые глаза отражали что-то непостижимое разуму обычного человека, что-то, что мог знать и видеть лишь он. Перевозчик пытался понять, почему дал шанс обыкновенному мужчине, не выделявшемуся ничем среди сотен и тысяч других, садившихся в эту машину. Глаза, разве что, такие… Грустные, чистые. Как будто свалилось на него многое, а он все тянул за собой этот мешок, с упорством, не сдаваясь… Вряд ли можно было считать данный аргумент приемлемым, но впервые за время своего существования Антон столкнулся с чувством, далеким от его понимания. Не желая мучаться из-за шарад собственного разума, Перевозчик вновь надавил на газ, и его автомобиль понесся по дороге в поисках следующих пассажиров. *** Арсений пришел в себя не сразу, парализованный невозможной болью в области груди. Ему было трудно дышать, мужчина с трудом оставался в сознании и то и дело отключался. Тем не менее, он выкарабкался. Врачи называли это чудом, ведь сердце Попова не билось больше пяти минут. Автомобиль, сбивший его, принес ему черепно-мозговую и тяжелые повреждения грудной клетки, ребер и ноги, но жить пациент теперь был обязан. Специалисты поздравляли Арсения с тем, что он везунчик, но Попов лишь качал головой, отрицательно, ведь правда была ему известна. Поначалу Алёна приводила к нему Кьяру каждый день в больницу, а после разрешила им видеться без ограничений по времени. Авария изменила жизнь мужчины к лучшему, как бы нелепо это ни звучало. Попов каждую ночь благодарил Антона, вспоминал его пронзительные зеленые глаза и тонкие черты лица, боясь себе признаться, что хотел бы встретить его еще раз. Антон сидел на бампере своей черной машины и, подняв голову, смотрел в окно Арсения. Он знал, что им предназначено рандеву, но собирался оттягивать его миг как можно дольше. И не дай бог отныне кому-нибудь встать на пути любимца Перевозчика душ.