Dark paradise

Что может произойти за один день, который растянулся на тысячи лет? Никто не знает, как так получается, что однажды все заканчивается. Но разве это так уж плохо? Что-то уходит в прошлое напрочь, что-то заставляет нас быть лучше, что-то меняет нас в одну из нескольких сторон. У Абигейл сильно побелели костяшки на пальцах, когда она с силой сжимала телефон у уха, слушая, что ей говорят люди из госпиталя. Не все в этой жизни можно избежать, однако нам всегда, до самого конца, хочется надеяться в лучшее. Врачи разговаривали с ней по телефону, однако она особо их не слушала. Первые слова сильно ударили по ее сознанию, словно на нее вылили ушат воды, а потом уже не было необходимости слушать кого-либо. В первую очередь обзвонили родителей и родственников, которым должны были сообщить весьма прискорбную новость, потом звонок дошел и до нее. Он умер в реанимации, когда врачи так и не смогли вытащить его с того света. Это просто было невозможно — прошло слишком много времени, как скорая привезла его сюда, а сердце мужчины уже больше не билось. Вот так все и закончилось — просто и банально. Обычный передоз наркомана, которому хотелось заполучить большую дозу, а ведь когда-то он был весьма успешным и талантливым актером, который покорял вершины и завоевывал сердца зрителей. Абигейл не хотела приходить в госпиталь, смотреть на уже неживое тело, что побелело и похолодело в условиях морга, а ведь она даже не сказала ему «прощай», как и он ей. Все так быстро закончилось, не успев толком начаться. Но себя девушка не винила, понимая, каким слабым был Том по натуре, как легко его было склонить к такому образу жизни, как простыми словами и действиями Лана манипулировала им — и в этом есть вся вина Тома — его бесхребетность. С гудящими мыслями в голове Абигейл побрела до дома Ланы, решив лично об этом ей сообщить. Она знала, что ей будет точно все равно, что она лишь только ухмыльнется, когда узнает, что произошло. Но таковой оставалась жизнь Ланы, и она не собиралась ее менять, даже если знала, что кого-то уже разрушила дотла. Эби не судила ее, не осуждала, прекрасно зная, что причины такого поведения скрыты от многих близких Лане людей, поэтому она надеялась лишь сообщить новости и уйти. Она обнаружила, что дверь была не до конца закрытой, а со спальни доносились звуки, будто Лана уже паковала вещи и собиралась уезжать. Хотя, когда Эби без стука прошла в гостиную, то она увидела, что Лана только-только вернулась домой после жутко долгой ночи. Переминаясь с ноги на ногу, девушка стояла напротив Ланы, соображая, как лучше все же рассказать об этом женщине. — Есть разговор, — начала она тихо, смотря куда угодно, только не в глаза Ланы. — И о чем же ты хочешь поговорить? Прости, но я надеюсь, что разговор будет недолгим, так как хочу принять душ и лечь спать. — Я пришла сказать про Тома, — ее глаза тревожно метнулись в сторону певицы, видя, как немного напряглась она. — М? — Вчера, то есть сегодня ночью, кое-что произошло и в общем… — Эби тяжело вздохнула, пытаясь унять свое бешеное сердцебиение. — У него случился передоз, и его отвезли в госпиталь, сразу же в реанимацию, однако… — Что? — Он не выкарабкался, — как Эби действительно предполагала, Лана лишь усмехнулась, подходя к окну, смотря на утренний город. — Его просто не смогли спасти. Было мало времени. — А я ему говорила, что героин его сгубит. Чертов идиот! Лана не смотрела на Эби, однако понимала, что у них схожие мысли. Еще только вчера Том был жив, пытался с ней поговорить, а сегодня его уже нет среди них. Поделом ему, подумала она, прекрасно помня, какой тряпкой всегда был Том. У него бы ушли годы, чтобы покончить с наркотиками, или ей лучше было бы переехать в какой-нибудь другой город, чтобы он никогда не смог больше ее найти. Сентиментальность… Вот к чему все это может привести. В это время Эби получше могла разглядеть чемодан, откуда виднелись пакеты с белым порошком. Она не знала, много ли смогла уяснить она в тот день, но разве Лана чем-то отличалась от Тома? Нет, конечно, она и раньше знала, что эта женщина играла в игры с огнем, однако она и не понимала, насколько плохо все может быть. Лана Перриш работала не только в ресторане певицей, но и занималась ночью наркоторговлей, раздавая тупицам-наркоманам нешуточные дозы. От этой мысли все похолодело внутри, хотелось уйти куда-нибудь, скрыться, а еще лучше набрать номер бобби, чтобы наконец-то поймать чертового дилера. Пока Лана не видела, Эби незаметно выскочила на улицу, сразу же доставая из кармана куртки телефон и набирая номер бобби. Конечно, она сообщила им о том, что Лана опасна, что она торгует наркотиками, и попросила проследить за ней, если вдруг она ошибается. Ведь просчетов быть не могло. Сегодня она уже будет знать, что случится с Ланой и что ей будет за такой большой обман перед всеми людьми. Эби думала долгое время, что она просто выезжает в этот «подпольный клуб» повеселиться, зная, как там опасно, а вместо этого мисс Перриш приезжала туда, забирала товар и ехала в определенные районы распродаваться товар. Как же все это было неправильно и глупо! Зачем нужно было так играть с собственной жизнью, каждый раз чувствуя все больше и больше риска? Лишь дома, с бокалом вина в руке, Абигейл смогла привести свои мысли в порядок. Нет, она не рыдала по тому, что умер Том, у нее просто не было причин этого делать. Скорее теперь, после того, как ей сказали об этом, ничего, кроме сочувствия к нему, у нее больше не осталось. Собственно говоря, как и к Лане. Оба виноваты, а она оказалась попросту третьей лишней во всей этой картине. Да и потом, не одному же Тому расплачиваться за свои ошибки?! Она уже не видела и не знала, приехала ли полиция к дому Ланы, однако хотелось надеяться, что вскоре все это быстро закончится. Ей не нужно было выглядеть святой в глазах бобби, которым она сдала фактически Лану, но непреодолимое чувство, будто она сделала в конце концов все же что-то неправильное, с силой охватило ее. Она никогда не была безгрешной, но оправдание своем поступку она находила вполне хорошо: Лана Перриш слишком заигралась в своей роли бесстрастной бессердечной суки, которая то и дело очаровывает людей, заставляя принять их такой же образ жизни, что вела она сама. Всему этому должен был быть положен конец, у всего есть свое окончание, даже если в реальности ты оказался простой всего лишь марионеткой. Лана особо и не заметила, как ушла Эби. Все мысли путались в голове, и это отнюдь не из-за известий о Томе. Конечно, это все было печально, и сейчас она могла бы лишь только злорадно усмехнуться, приговаривая, как идиотом он оказался, что снова связал себя с наркотой. Однако теперь, когда Тома не стало, вряд ли что-то подобное могло произойти. Разрушила ли она ему жизнь? Без сомнения, нет. В этом виноват лишь он сам, что вечно лез на амбразуру, пытаясь найти себе новые приключения на задницу. В ее голове непрерывно звучали строчки песни “The End” The Doors, а в голове вновь всплывал образ Джима Моррисона. Как ненавязчивая идея, как будто что-то Лана пыталась вспомнить, но не могла. Она вытащила вещи из стиральной машинки, развесив их сушиться,а сумку с пакетиками, полными белого порошка, задвинула под кухонный стол, чтобы она не мешала ей приготовить что-нибудь на вечер, а потом завалиться спать после долгой тяжелой ночи. Лана включила на кухне проигрыватель, вставляя пластинку с музыкой The Doors, как в старые добрые времена, и стала под нее легко пританцовывать, в то время пока перед ее глазами всплывали картинки бурных вечеров с Томом в «Black opium». Теперь все это пройденный этап, прошлое, что оставили позади себя. Однако об этом времени она не могла не вспоминать без улыбки. Как бы она не подсадила Тома на собственный же образ жизни, в самом начале своего пути, он точно не был таким. Что ж, возможно, и вправду говорят, что об ушедших надо вспоминать только хорошее — это весьма помогает расслабиться. Она уснула на диване в гостиной, когда где-то далеко шумели сирены полицейских машин, а Лана лишь сильнее прижала подушку к ушам, не желая просыпаться от недавно нахлынувшей дремы. Голоса все становились сильнее и сильнее, она могла отчетливо услышать, как люди поднимаются на ее этаж, как слышны звуки стали, а именно оружия, как где-то на улице по рации передают какие-то сообщения. Наверное, опять какой-нибудь идиот из ее дома, решил прыгнуть с крыши или что-то еще в этом роде. Пока она был на кухне, то успела выкурить два косяка марихуаны, пока ее окончательно не расслабило, а сейчас в голове не было ни единой мысли, стало так хорошо, словно она парила в воздухе, как перышко. Ее дверь взломали, а она даже этого не заметила. В комнату вбежали люди, сразу же направляясь к ней, пока остальные шарили в поисках того, за чем пришли. Она совсем и забыла, что нужно было убрать сумку с коксом в безопасное место. Что-то в последнее время у нее совсем не ладилось с порядком в вещах. Один из людей в форме принес сумку начальнику, показывая все содержимое, потом посмотрела на Лану внимательным взглядом. Что ж, сомнений никаких не было — донос на эту женщину оказался весьма правдивым, и кажется, только идиот бы не догадался, во что вмешалась мисс Перриш. — Мисс Перриш, вы арестованы за хранение большого количества контрафактного товара, а также за участие в наркоторговле. Прошу пройдемте за мной и никаких глупостей, — сказал начальник операции спокойно и одновременно строго, смотря, как на Лану надевают наручники, пока она в полном недоумении смотрела на них всех. — Подождите… О чем вы сейчас все говорите? — Вы арестованы. На вас был донос от анонима, мы проверили ваш дом и убедились, что предположительный звонок не оказался ложным. А теперь прошу, пройдемте за мной! В комнате до сих пор играла “The End”, а Лана с руганью и криками пыталась вырваться из лап бобби, но все это оказалось бесполезно. Через несколько долгих, мучительных минут, она уже была в полицейской машине, весь ее товар опечатан, а ее ждало судебное разбирательство и тюрьма. Больше теперь на ум ничего не приходило, кроме догадки, кто ее мог сдать. У нее не оставалось сомнений, что трусиха Абигейл ее же и сдала в полицию, поэтому она так стремительно и покинула квартиру. Лана могла бороться, но не видела в этом особого смысла. Все равно уже нашли себе козла отпущения, даже если она расскажет о мистере Джексоне, к приходу бобби в «Black opium» там уже никого не будет, а сам Джексон уедет далеко от Лондона, скрываясь в очередной раз от полиции. К ней несколько раз заходила Айви, пытаясь поддержать подругу, однако сама Лана мало видела положительного в скором будущем, даже если бы ее и освободили. Ей предлагали обратиться к своим родителям, но она ничего не пожелала о них слышать, понимая прекрасно, что не давала о себе знать уже несколько лет — просто она вычеркнула свою семью из собственной жизни, поэтому на помощь не приходилось рассчитывать. Главу криминальной подпольной деятельности, занимающейся наркоторговлей, так и не нашли, как и предполагала Лана, а после долгих разбирательств, ей самой вынесли срок. И все же ее ждала тюрьма. Возможно, Лана и доигралась так же, как и Том, однако это была уже совсем другая история. Конечно, сама женщина прекрасно понимала, что такой образ жизни не мог длиться вечно, и рано или поздно ее что-то да сгубит, пусть то будет тюрьма или смерть, скука или одиночество. Однако это был ее собственный выбор. Жить во тьме или остаться на свету? Лана всегда знала, что второе для нее окажется невозможным. Играть с жизнями, вести подобный образ жизни в двадцать первом веке стало уже давно не актуально. В конечном итоге, нас всех что-то под конец сжигает. Старость или молодость, глупость или мудрость, безрассудство и горячность, а может быть и собственный пофигизм. Лана прошла долгий путь, чтоб теперь окончательно опустить руки. Нет, она не считала себя жертвой или виноватой. Просто все сложилось так, как оно сложилось. Возможно, она могла бы сама все исправить, но она просто пошла на поводу, решив, что самый легкий путь — плыть по течению, расплачиваясь за собственные ошибки. Однажды мы все выбирали собственный рай. Не всегда он становился таким, каким его представляют многие. У него также есть и темная сторона, в которой живут наши желания, страсти, зависимости. Такое место предпочла для себя создать и Лана, полюбив нарушать общее мнение и запреты. В конечном итоге, наркотики их обоих, ее и Тома, сгубили. Но разве не в этом прелесть, что в темном раю всегда есть возможность очнуться? Лана тяжело прикрыла глаза, ложась на тюремную койку в камере. Так проходили теперь ее дни — серо и уныло, в строгом режиме. Ночь давно опустилась на города Англии, а Лана только-только начинала засыпать. Это были долгие годы темной стороны жизни, и она даже не думала, что когда выйдет из этого проклятого места, что-то сможет измениться. Вряд ли. Исцеление не дарует нам облегчения, есть лишь только этот мерзкий страх, что глубоко засел в нашей голове. И Лана знала это слишком хорошо. Все заканчивалось, но все казалось уже не таким плохим, как многие хотели ей преподнести собственную правду о ней самой. Хотя, возможно, в будущем все может резко измениться или остаться прежним. Так или иначе, у нее до сих пор еще оставалось пригретое местечко в своем раю...